— Кажется, ты испытываешь странное презрение к человеку, который станет жертвой твоего народа.
Вентрис наклонился вперед, его рот явно боролся с хмурым выражением.
— Если бы я был там в ту ночь, когда Герцог Илрит забрал тебя, ты бы никогда не получила метки Лорда Крокана в качестве жертвы. Если бы это зависело только от меня, я бы приплыл в твой печальный, лишенный магии мир и сам удалил метки, пока не стало слишком поздно. Но меня перевесили, когда дело дошло до этого маленького эксперимента.
— Ты бы предпочел, чтобы вместо этого был принесен в жертву один из тебе подобных? — По его мнению, это лучшая альтернатива?
— Отдать свою жизнь лорду Крокану ради старых богов — это большая честь, и я сомневаюсь, что ты ее понимаешь. — Он прав. Я определенно вижу в этом скорее проклятие, чем благословение. — Но что сделано, то сделано. Я лишь надеюсь, что этот риск, который Илрит выбрал для всех нас, не приведет к усилению ярости Лорда Крокана.
— Этого не случится, — клянусь я. Если раньше я не была настроена решительно, то теперь да. Вентрис напоминает мне всех тех, кто говорил мне, что я не смогу стать хорошим капитаном корабля, потому что я слишком молода, или слишком эмоциональна, или недостаточно резка, или не обладаю моральными качествами нарушителя клятвы.
— А теперь, следуй за мной. — Может быть, он и говорит это достаточно вежливо, но очевидно, что его слова вызывают неприятие… и что у меня нет особого выбора в этом вопросе.
Я в последний раз оглядываюсь через плечо и смотрю на туннель, в который проводили Илрита. Он и воины давно ушли. Мне не остается ничего другого, как последовать за Вентрисом в противоположном направлении. Никогда бы не подумала, что мужчина, взявший меня в жертву, может чувствовать себя в моей безопасности.
— Где мы? — Я хочу начать собирать как можно больше информации о моих новых обстоятельствах, даже если я собираюсь проверить всю информацию, которой он меня снабжает, с Илритом позже.
— Мы находимся в самом сердце Вечного Моря, в древнейших устоях наших праотцов, у основания Дерева Жизни и на краю Бездны Лорда Крокана — в залах песни.
Когда я только прибыла сюда, я помню, что видела вдалеке замок. Полагаю, именно там я сейчас и нахожусь.
— И куда ты меня ведешь?
— В комнату подношений.
— У меня есть целая комната? — Я изогнула брови.
— Не забегай вперед, человек.
— Так почитая Крокана, ты, кажется, часто проявляешь неуважение к его жертвам. — Постоянное указание на мою скорую кончину не доставляет особой радости, но я уже привыкаю к этому. Более того, похоже, что это приводит Вентриса в еще большее разочарование, а я получаю от этого слишком большое удовольствие, чтобы оставить все как есть.
— Для тебя Лорд Крокан. — Вентрис поворачивается ко мне. Его юношеский лоб изборожден глубокими морщинами, как будто он всю свою жизнь до сих пор хмурился. — Не думай, что только потому, что ты знаешь несколько слов из старых и имеешь благословение Лорда Крокана на своем теле, ты вдруг станешь здесь хозяйкой.
— А разве нет? — Я наклонилась вперед, положив руки на бедра. — Я нужна вам.
— И мы получим от тебя то, что нам нужно, так или иначе.
— Ты хочешь, чтобы я тебя боялась. — Мои слова мягкие, как шелк, но крепкие, как сталь, и я не отступаю, когда он продолжает пытаться нависнуть надо мной. — Но это не так.
— Тогда ты забываешь о тех, кто лучше тебя.
— Нет, я знаю, что тебе нужно, чтобы я участвовала в помазании. Ты не можешь навязать мне это. Я должна выучить слова. И я также знаю, что уже слишком поздно искать кого-то другого. До летнего солнцестояния осталось всего несколько месяцев. — Я расслабляюсь с самодовольной улыбкой. — Так что давай прекратим это позерство, ладно?
Вентрис выглядит так, будто из его похожих на плавники ушей могут пойти пузыри от всей той сдерживаемой ярости, которую он хранит за своим раскрасневшимся лицом. Но, не говоря больше ни слова, он начинает спускаться в туннель. Я следую за ним и пока оставляю этот вопрос.
Вентрис приводит меня в роскошную комнату с инкрустированным мрамором и зеркалами в серебряной оправе. На кровати гнездо из ламинарии и морской пены. Два комода выходят на балкон, а над ними в маленьких горшочках светятся саженцы анамнеза. Весь замок был усеян ими, и я подозреваю, что все они находятся за барьером, который окружает это место, защищая его от красной гнили.
— Прошу, располагайся поудобнее, — говорит Вентрис, но я сомневаюсь, что он заботится о моем комфорте. — Но ни на минуту не думайте уходить. Я Герцог Веры, и это моя единственная обязанность и честь — быть в курсе всех песен Лорда Крокана. Я узнаю, если будут использованы бассейны путешественников или если вы покинете защиту моего герцогства.
Неудивительно, что он сразу понял, что я ушла… Интересно, чем больше помазаний я получила, тем легче ему стало меня чувствовать? Я подсознательно потираю отметины на руках, останавливаясь в тот момент, когда осознаю это движение. Не показывай своего дискомфорта, Виктория.
— Я бы и не подумала уходить, — заставляю я себя сказать, не обращая внимания на беспокойство, которое только усиливается, чем дольше он смотрит на меня. Слизистая пленка покрывает меня при мысли о том, что этот человек наблюдает за моими движениями. Надеюсь, что его догадки о том, что я делаю, не столь подробны, а скорее общие — если я покину Вечное Море, — как он сказал. Но, учитывая предупреждение Илрита… я не верю, что все будет так просто. Я должна быть осторожна и как можно скорее добраться до Илрита, чтобы узнать как можно больше о Вентрисе и его магии.
— Хорошо. Мы приступим к завершению твоего помазания, как только будут улажены вопросы с Илритом.
— Я хотела бы навестить его, — говорю я, прежде чем герцог успевает уйти.
— Он будет изолирован, пока не предстанет перед хором завтра.
— Тогда утром, до того, как он уйдет.
— Тебе не следует так заботиться о том, чтобы увидеться с мужчиной из этого королевства, — говорит он предостерегающим тоном. — Тебе нужно разорвать свои связи с жизнью, чтобы встретить смерть.
— Мне также необходимо углубить свои связи со старыми, на чем я и сосредоточилась, — настаиваю я. — Герцог Илрит — тот, кто пометил меня для Лорда Крокана. Именно он начал мое помазание и научил меня песням старых. У нас уже установилась связь с моими учениями. Помазание пройдет быстрее, если он будет продолжать учить меня.
Вентрис смотрит на меня настороженно. Я почти чувствую, как он вглядывается в мои слова, пытаясь разобрать их на части. Я знаю таких, как он, — он ищет какую-нибудь слабость, чтобы воспользоваться ею, или рычаг, чтобы использовать против меня. Я не дам ему этого.
— Конечно, все так и есть. Я позабочусь об этом. — С этими словами Вентрис уходит.
Я верю, что он все устроит. Но я не верю, что он понимает, что я хочу видеть Илрит исключительно из чувства долга, как подношение. Не то чтобы я его винила. В конце концов, он вправе быть подозрительным.
Привязанность к этому миру или нет… Илрит мне небезразличен. Он мой друг. Он… становится большим. Но я не позволяю этим чувствам зарождаться и расти. Ради себя, ради него и ради всех наших народов. Я привыкла к стенам вокруг своего сердца и к тому, что я глотаю свои эмоции.
Вместо того чтобы направиться к кровати, я плыву к арке, ведущей на большой балкон в форме полумесяца. Я обнаружила, что устаю меньше, чем раньше. Сначала мне нужно было меньше есть — вообще не есть. Теперь сон становится необязательным. Наступит ли момент, когда мне вообще ничего не понадобится? Может быть, когда-нибудь мое сердце перестанет биться, а я продолжу двигаться, и меня будет поддерживать только магия?
Балкон — единственный, расположенный на этой стороне замка. Это и неудивительно, ведь с него открывается вид на бескрайнюю Бездну внизу. Весь замок окружает слабая серебристая аура — должно быть, это пузырь, который я видела вокруг него, когда только прибыла в Вечное Море. Он похож на туманный барьер, который окружал Герцогство Копья. Я подозреваю, что, помимо анамнеза, здесь есть еще одно копье, похожее на Рассветную Точку, дающее свою защиту.
Я здесь даже ближе к поверхности, чем в поместье Илрита у впадины. Глубина, пожалуй, не превышает глубины одноэтажного дома. Лунный свет доходит до меня более яркими лучами, но это не единственный источник света. Высоко, высоко над поверхностью воды, как серебристые облака, покачиваются ветви огромного дерева, которое, как я могу предположить, является Дерево Жизни.
Его корни, погружаясь в воду, испускают знакомую красную дымку, и чем дальше они погружаются в глубину, тем непостижимо глубже. Подводный выступ дугой огибает замок, отходя от него назад и в сторону, половина дерева стоит на отвесном карнизе. Другая половина уходит в небытие.
Внизу, в глубокой, глубокой тьме океана, столь огромного, что он никогда не знал света, видны слабые очертания движения. Массивные щупальца скользят по окрашенной ржавчиной воде, словно рваный плащ самой Смерти. Я перебираюсь на перила балкона — совершенно ненужные под водой и исключительно эстетические. Но это дает мне возможность за что-то ухватиться. Это помогает мне почувствовать, что между мной и той зияющей бездной, которая грозит поглотить меня целиком, есть какая-то преграда.
Вспышка зеленого света на мгновение пробивается сквозь мрак, и я понимаю, что на меня смотрят глаза старого бога. Он чувствует меня. Он знает, что я здесь и что скоро я буду готова встретиться с ним.
Я не могу подавить холодок, пробежавший по позвоночнику. В горле запершило от привкуса желчи. Скоро… я буду отдана тьме. Скоро я окажусь в ее лапах.
Приди ко мне, чуть слышно произносит она. Приди ко мне и познай Смерть.
Глава 26
Рассвет, пробивающийся сквозь арки, ведущие на мой балкон, стал красновато-аквамариновым, когда он проникает сквозь гниль и океан. Я провела ночь в своей постели, стараясь не слишком беспокоиться за Илрита и не думать о чудовище, скрывающемся за барьером. Однако с появлением солнца меня снова потянуло к перилам. Хотя бы для того, чтобы подтвердить свои вчерашние подозрения.