— Что нас ждет по возвращении?
— Ничего хорошего, — мрачно отвечает он. — Моря стали еще хуже. Другие герцогства начали ополчаться против меня, обвиняя в том, что я подверг Вечное Море такой участи, выбрав в качестве жертвы человека.
Я фыркнула. Они и не подозревают, что этот человек — их лучший шанс на прочный мир. Илрит, похоже, уловил мои мысли без моих слов, потому что он слегка ухмыльнулся. Мы обмениваемся взглядами.
— Это ведь была не телепатия, не так ли? — У Кевхана внимательные глаза. Или удачная догадка. — Я так понимаю, вы давно знаете друг друга?
— Технически, много лет, — отвечает Илрит. — Хотя мне посчастливилось познакомиться с Викторией на более личном уровне только в последние несколько месяцев.
Я сосредоточилась на гребле, чтобы не покраснеть при словах «личный уровень».
Кевхан обдумывает это. Даже имея некоторое предварительное знакомство с Мидскейпом, я не могу представить себе, с каким трудом ему приходится справляться со всем, что ему было представлено. Поэтому я еще более потрясена, когда он протягивает руку Илриту.
— Полагаю, следует поблагодарить Вас, добрый господин, — говорит Кевхан. — Ее способности сделали меня очень богатым.
Илрит некоторое время раздумывает над предложением, но в конце концов принимает его. Однако он не отпускает руку Кевхана, выражение его лица становится каменным.
— Значит, это вы не заплатили ей должным образом, и ее семья оказалась под угрозой?
— Илрит, — отрывисто произношу я. — Он заплатил более чем достаточно. Были и другие обстоятельства, которые подкосили мои финансы независимо от него.
Илрит медленно разгибает пальцы и бормочет:
— Прошу прощения.
— Все в порядке. Я ценю, что кто-то заботится о нашей дорогой Виктории. — Кевхан улыбается, массирует ладонь, а затем бросает на меня знающий взгляд.
— Кевхан, не могли бы ты рассказать мне побольше из того, что тебе известно о Мидскейпе? — поспешно спрашиваю я. Нам осталось пройти совсем немного, и я гребу чуть быстрее. Меньше всего мне хочется, чтобы у них двоих было время поговорить без умолку. Кевхан знает слишком много моих секретов и слишком много моего прошлого.
Прошлого, о котором мне еще предстоит рассказать Илриту. Я расскажу Илриту, когда мы благополучно вернемся в Вечное Море. Надеюсь, когда все уладится, но если понадобится, то и раньше. Он заслуживает того, чтобы знать. Я просто… хочу рассказать ему, когда у нас не будет зрителей и мы не будем пытаться спастись от Бездны бога смерти.
Берег, где я нашла лодку, появляется за поворотом. Разговор затихает, пока я веду их по лабиринту анамнеза и, наконец, к кругу камней, к которому я добралась первой. Взяв каждого из них за руку, я закрываю глаза и ищу в себе нужные слова для песни. Так близко к Дереву Жизни я слышу шепот ее песни.
Ясно осознав свое намерение, я открываю рот и выпускаю высокую ноту.
Мы идем, Леллиа, говорю я без слов. Скоро ты будешь свободна. В первый раз мы пели Крокану и просили его подсказки для спуска. В этот раз мы поем Дереву Жизни, которое находится высоко вверху. Кевхан совершенно очарован нами с Илритом. Его челюсть слегка отвисает, а глаза стекленеют. Он покачивается, поддаваясь трансу песен сирен.
Крошечные пузырьки окружают нас. Мое тело становится легким, отстраненным. Мои ноги отрываются от земли, и они вдвоем летят за мной. Мы начинаем парить далеко под волнами. Все выше, выше и выше. Все вокруг расплывается, пока мы не моргаем, и наши головы не оказываются на поверхности Вечного Моря.
Глава 47
Кевхан инстинктивно громко задыхается. Как будто ему все еще нужно дышать. Меня так и тянет сделать то же самое, но я воздерживаюсь. Я гораздо больше привыкла к своей магической форме.
Илрит смотрит на серое небо над нами, спокойный и собранный. Он не хватал ртом воздух. Он не задыхается, не ныряет под волны. Его губы кривит усталая улыбка. Свет Дерева Жизни сияет на его влажной коже, выделяя все его рисунки серебром и золотом. Он действительно великолепен, не поддается никакому сравнению.
Но резкий ветер проносится над океаном, взбивая его до серого цвета, как мои глаза. Я борюсь с дрожью и смотрю, как с Дерева Жизни падают серебристые листья, больше чем когда-либо.
— Это и есть Дерево Жизни? — шепчет Кевхан.
— Да.
— Она говорила о стеклянных коронах, о людях, живущих в морях, о духах глухих лесов и о королях, способных разрушать миры, — негромко размышляет он про себя. Эти слова кажутся настолько личными, что я не хочу вмешиваться. — Я никогда не ожидал, что увижу такие волшебные вещи своими глазами.
— Ты увидишь все гораздо ближе, — говорю я, начиная плыть. — Мы плывем к Дереву Жизни.
— Виктория, нам нужно действовать осторожно, — предупреждает Илрит, но все же следует за ней. — Как только хор узнает, что мы вернулись, нас арестуют. И я могу только предположить, что Вентрис почувствовал возмущение из Бездны.
— Не сомневаюсь. — Это не имеет прецедента. Я этого и ожидала, поскольку, похоже, в Вечном Море принято: запирай кого-нибудь в комнате, пока не поймешь, что с ним делать. — Именно поэтому мы и отправляемся сначала к Дереву Жизни. Нам нужно безопасное место для Кевхана.
— Вы оставляете меня? — спросил Кевхан, поспешно плывя за мной. Я и не подозревала, насколько быстро я умею плавать, пока не перестала сравнивать себя с сиренами.
— Здесь ты будешь в безопасности, — заверяю я его. — Дерево Жизни привязывает саму жизнь к этому миру. Оно защитит тебя от падения обратно в Бездну. — Я надеюсь. Это небольшое предположение, но это лучшее, что у меня есть. На мгновение я задумалась, правильное ли решение я принял, вернув его… но теперь я не могу колебаться. Я не могла его бросить, и Илрит, похоже, тоже согласилась с моим решением.
Мы плывем к задней части Дерева Жизни — корням, нависающим над Бездной. Я никогда не видела сирен, плавающих здесь, благодаря гниению, и надеюсь, что это означает, что оно хоть немного защищена от их любопытных глаз. Вода свертывается, и воздух становится тяжелым от гнилостной вони. Чтобы спасти свои носы, мы снова ныряем под воду.
Через несколько мгновений Кевхан поднимается на воздух, но я ловлю его за руку.
— Ты дух, — напоминаю я ему. — Тебе не нужно дышать.
— Верно… — Он смотрит на запястье, которое я держу. — Как же так получается, что я могу чувствовать? Или чувствовать запахи?
— Я подозреваю, что это магия старых богов, — говорит Илрит от моего имени. — Чтобы подняться в этот мир из Бездны, ты слышал их песни через Викторию и меня. Подозреваю, что это стабилизировало твой дух.
Это дает мне надежду на то, что он не вернется в виде рейфа.
— Ты немного похож на меня, я думаю. — Я ободряюще улыбаюсь Кевхану и отпускаю его запястье, возвращаясь к текущей задаче и указывая жестом на небольшое углубление в корнях. — Оставайся здесь. Держись здесь, скрытый от всех, кроме нас. Мы скоро вернемся. Я надеюсь.
— Что ты будешь делать?
— Мы попытаемся освободить богиню, — говорю я с вынужденным спокойствием. Как будто это невозможно даже подумать. — Но пока тебе нужно спрятаться. Если тебя найдет сирена, она, скорее всего, решит, что ты рейф, и может напасть. Как только все уляжется, мы придумаем, как вернуть тебя к дочерям. Я обещаю. Но это может занять день или два.
— Хорошо. Ты никогда меня не подводила. — Кевхан заплывает в гнездо корней. Он делает паузу, потом добавляет с ухмылкой: — За исключением того случая, когда из-за тебя я погиб.
— Для мертвеца ты выглядишь неплохо, — с усмешкой отвечаю я.
Внимание Кевхана переключается на Илрита.
— Береги ее.
— Обязательно. Хотя я уверен, что все будет наоборот. — Илрит берет меня за руку. — Нам пора идти.
Я киваю и веду его за собой. Вместо того чтобы вернуться в замок, где, несомненно, ждет хор, я плыву к Дереву Жизни.
— Подожди, Виктория, где…
Я оглядываюсь через плечо.
— Честно говоря, Илрит, мне все равно, что думает или говорит твой хор. Крокан поручил мне одну задачу: освободить Леди Леллию. Не вижу смысла медлить.
Мы огибаем корни и выходим на берег. Только выйдя из воды, я слышу песню, разносящуюся над островом.
— Лючия возносила молитву старой богине, прося о мире, — объясняет Илрит. Он не сбросил свой хвост. — Там есть поклонники. Мы должны пройти через хор.
— Сколько сирен? — спрашиваю я.
— Что?
— Сможем ли мы с ними справиться?
— Виктория. — Он плывет назад, качая руками, и смотрит на меня в шоке. — Я не буду сражаться со своим народом.
— Чем дольше мы медлим, тем ближе мы к гибели всего мира. — Я жестом указываю на туннель, ведущий к двери Леллии. — Мы находимся прямо здесь. Мы идем. Я хватаю один из топоров, прислоненных к корням, затем взламываю дверь, пока ты удерживаешь остальных. Ты же Герцог Копья, я видела, как ты сражаешься.
— Ты не можешь вот так просто взять и войти. — Он медленно покачал головой.
— Почему нет?
— Они убьют тебя.
Я жестом показываю на себя.
— Я уже ходила в саму глубину Бездны и вернулась по собственной воле. Мне не страшен ни один смертный.
— Пожалуйста, я не хочу видеть тебя злодеем в этой сказке, — тихо говорит Илрит.
Я захожу в воду и становлюсь перед ним на колени. Волны бьются о мою грудь. Руки Илрита обхватывают меня с двух сторон. Наши лица почти соприкасаются, когда я глажу его по щекам.
— Илрит… Я провела годы, когда люди видели во мне злодея. Годы, когда я верила их словам — что я жалкое, нелюдимое существо, — тихо говорю я. Его глаза расширяются от шока. Я продолжаю, прежде чем он успевает возразить. — Но теперь я знаю… что это не так. И никогда не была. Я твердила себе, что знаю, но сердце не верило.
— Но теперь я знаю это в своей душе. Я слышу свою собственную песню так ясно и правдиво, что не остается никаких сомнений. Пусть они попробуют петь надо мной. Они не смогут. Я буду кричать, если потребуется, чтобы меня услышали. Моя правда и ты — вот все, что мне нужно. Пока ты знаешь замысел моего сердца — не видишь во мне зла — мне нет дела до всего остального мира. Они не имеют значения.