Искать целителя в военное время — та ещё задачка, поэтому я решил поступить проще.
Поручик Федосеев, который был шапочно знаком с Прокудинами-Горскими, отправился к ним в имение.
С собой он имел пакет с письменными изложением происшедших событий.
Я надеялся, что отец Игоря войдет в положение и пришлет целителя, ну а если нет, то придется всеми правдами и неправдами усиливать Пожарского.
В данный момент он, не считая гимназистского лекаря, был единственным разумным, способным справиться с серьезными травмами.
Большего мы сделать не могли. Поэтому оставалось одно — ждать, пока прибудет Розов.
А вот с Толстым и Ольгой дела обстояли намного серьезней.
Пожарский, не смотря на мою ауру, поддержку Дубровского и заряженные Ромой накопители, ничего не мог сделать.
Ну а Роман, с которым у меня тоже назрел разговор, последние дни не выходил из лазарета.
Парадокс — ещё неделю назад Толстой выкачивал из Дубровского энергию, чтобы вытащить его из комы, а сейчас Рома отдавал энергию Ване, чтобы… удержать его.
— Как они, парни?
Можно было, конечно, отправить в госпиталь Хмурого или Жижека, а самому заняться «важными» делами, которые скапливались, словно снежный ком, но это было бы неправильно.
Поэтому я, спихнув на Оута бразды правления, лично пришел проведать Толстого и Ольгу.
— Плохо, — почти синхронно отозвались Пожарский с Дубровским.
Толстой и Ольга Ивановна лежали рядом. Бледные, опустошенные, в просторных холщовых рубахах, которые носили все, без исключения, пациенты нашего госпиталя.
А вот Василий и Роман были одеты в гимназистские мундиры. Ни тебе белоснежных халатов, ни привычных моему глазу повязок с красным крестом.
Парни переглянулись, и Василий, по негласному соглашению, продолжил.
— Физические повреждения я устранил, а вот дальше затык какой-то.
— На ментальном уровне идёт постоянное напряжение, — добавил Рома. — И я наблюдаю стремительный расход внутренних резервов. Будто его кто-то высасывает изнутри.
— Та магия, — я машинально притронулся к груди, вспоминая ксурову атаку шаманов северян. — Она как-то замешана?
— Естественно, — кивнул Роман. — Вот только я не пойму, как. Василий вычистил раны, в ауре что у Вани, что у Ольги Ивановны нет ни одного признака той белесой пакости.
— А запашок-то остался… — я втянул в себя воздух, ощущая едва заметные нотки ксуровой кислятины. — Чувствуете?
— Нет.
— Нет…
— Ну как же, — я наклонился над Толстым и принюхался, словно собака, — такая мерзкая кислинка, как на поле боя.
— Его тело абсолютно чисто, — покачал головой Василий. — Я несколько раз проверял и обряд очищения проводил.
— И Ольга? — уточнил я, склоняясь над Толстым всё ниже и тщетно пытаясь найти источник мерзкого запаха.
— И Ольга, — Пожарский тут же залился краской, а я понимающе усмехнулся.
Хотелось поддержать парня, сказать ему, что все нормально, что целитель, хочешь-не хочешь, не раз столкнется с обнажённым женским телом, но я не стал.
Вот прям чувствовал, что от моих слов Василий засмущается ещё сильнее.
Ведь одно дело какая-то там девушка, а тут — Ольга Ивановна! Наша учительница… Ну и, вроде как невеста Толстого.
В любом случае, надеюсь, это не помешает ему добросовестно исполнять свои обязанности целителя.
— Ну-ка, ну-ка… — похоже, кроме меня этот запах никто вокруг не чувствовал, поэтому я закрыл глаза и положился на свой нос. — Ну-ка, ну-ка…
Запах вел куда-то к шее Толстого, и я, доверившись своим чувствам, «шёл» за ним.
Судя по эмоциям, Дубровский с Пожарским наблюдали за мной со смесью надежды и недоверия, а мне в голову лезли какие-то дурацкие мысли
… Безухову нужно подкорректировать воспоминания. Парень на грани. Да и с его ухом нужно что-то сделать…
… Интересно, Антуан так и продолжит заливать стресс винишком…
… Источник Дмитро… подорван. Всё-таки, Грозовая буря — это серьезно. Ему как минимум месяц нельзя магичить, а он все Шаровую молнию пытается сделать…
… А вот Алексия молодец — что-то пишет в своем дневнике, правда, непонятно откуда у неё такой оптимизм…
… Какой всё-таки у Прокудина-Горского умный конь…
… Горчаков совсем в лесах загулял, ещё немного и с перевертышами задружится…
… Хм, этого высокоранга я не знаю… Или знаю? Как там его, Лучник? Знакомая аура…
… А вот с Пылаевых я бы глаз не спускала…
— Ё-моё! — я, поняв, чьи мысли сейчас слышу, аж вздрогнул от неожиданности. — Ольга! Эммм, Ольга Ивановна, вы меня слышите?!
… Миша? …
Улавливать отголоски мыслей было нереально сложно, к тому же, мешали Рома с Васей, сбивая настрой своим эмоциональным давлением.
«Подскажите… — я постарался настроиться на одну волну с магиней, — как вам помочь?»
… Ваня её держит, мы скрываемся в Силе… Прилипла к амулету… Одни не справитесь… Нужен огонь и специальный ритуал…
«Бездна?» — сообразил я.
… А вот это зря… — на меня так и повеяло унынием и печалью. — Зря ты привлёк её внимание…
В следующий момент запах кислоты стал резче, а мысли магини отрезало словно топором.
— Ты! — я ткнул пальцем в Пожарского, — за Пылаевым! Ты! — Дубровский вопросительно посмотрел на меня. — Дай Силы и бегом за Серебряными!
Рома понятливо кивнул и как-то по-особому толкнул воздух, после чего бросился на выход, потянув за собой Пожарского.
Я же, чувствуя, как сквозь меня проходит волна дармовой силы, слитным движением сорвал стальные амулеты с Ольги и Ивана и сморгнул появившееся перед глазами сообщение:
Внимание! Бездна услышала ваш зов
Внимание! Бездна уже близко
Глава 11
Что такое Бездна? Что такое Скверна? Это одно и то же или разные сущности?
По сути, сейчас это не имело ровным счетом никакого значения.
Руку, которой я сорвал амулеты, жгло огнем, но я не обращал на боль никакого внимания. Гораздо страшней было то, что творилось на ментальном плане.
Кто хоть раз бывал в густом тумане, меня поймёт.
Вроде как и звуки доносятся со всех сторон, но они какие-то приглушённые. Вроде как видишь чьи-то фигуры, но на поверку это оказывается засохшее дерево или куст…
Вроде как ты находишься в лазарете своего надела, а на самом деле…
— А это ещё кто такой? — высокий четырнадцатилетний блондин сделал вид, что обращается к своему товарищу, но я почувствовал на себе исходящую от него волну интереса и неприязни.
— Форточник, — тут же просветил блондина его товарищ — коренастый брюнет с бледной кожей. — Агапыч вечером привёл. Говорят, выкинуло его не у стелы, а в родовом круге.
Форточник, как я понял из несвязных объяснений того самого Агапыча, это, по-местному, попаданец.
— Чернь! — тут же пренебрежительно фыркнул третий — ярко-рыжий пацан с целой россыпью веснушек. — Безродный!
Эмммм, не понял…
Я с удивлением посмотрел по сторонам и неверяще покачал головой.
Просторный коридор, стоящие вдоль стен гимназисты в идеально выглаженных мундирах, гербы княжеской гимназии на рукавах…
Не знаю как, но меня окружали такие родные и в то же время чужие лица.
Напротив меня стояли Пылаев, Ги’Дэрека, Громов, чуть дальше Пожарский, Толстой и остальные одноклассники.
Вдали от всех кучковались братья Кроу, сверля меня нехорошими взглядами, и совсем в стороне мялся Славик.
Но… как?!
— Значит так, новенький, поцелуй мой сапог! — Громов уставился на меня наглым взглядом, не забывая, якобы невзначай, поглаживать дворянскую нашивку на груди. — И я возьму тебя в свой клан!
— Громов, ты что, с дуба рухнул? — участливо поинтересовался я, подозрительно осматриваясь по сторонам. — А ну-ка отошёл!
Уж что-что, но за прошедшее время я достаточно повращался среди властных и решительных людей.
Да и сам я уже не походил на того пацана, которому нужно было интегрироваться в коллектив подростков.
Дмитро сначала послушно отступил, после чего до него дошло, что произошло, и он залился краской.
— Как ты посмел…
— Тихо!
Я совершенно точно понимал, что происходящее со мной — это какая-то иллюзия или ментальный обман, или внушение…
Точно! Бездна!
К тому же, Чуйка Воина подсказывала, что дело нечисто.
— Ты…
— Тихо я сказал! — я вскинул руку и, нахмурившись огляделся по сторонам, внимательно выискивая опасность.
Видимо, получилось так убедительно, что стоящие вдоль стены гимназисты тоже принялись оглядываться по сторонам.
Все, кроме братьев Кроу.
Те молча смотрели на меня и в их немигающих глазах клубилась белёсая пелена.
Белёсая пелена в глазах обычных пацанов…?
Стоп! Северяне! Скверна! Опасность!
Бранд только было потянулся рукой за пазуху, но я уже знал, что делать дальше.
— Иван! Северяне — предатели! Вместе!
И, не обращая внимания на застывших от удивления дворян, бросился вперёд.
Толстой не подвел и шагнул к Ингвару, который уже покрывался Каменной кожей.
По сути, передо мной стояли четырнадцатилетние подростки, но клубящийся в их глазах туман, недвусмысленно намекал на происки Бездны.
Поэтому я, не задумываясь выхватил из Инвентаря лазерный пистолет и выстрелил по очереди во Фроста, Бранда и Ингвара.
Северяне замерли, словно решая, реагировать на выстрелы из лазерного пистолета или нет, а я тем временем подскочил поближе и взмахнул появившимся в руке Золотым мечом.
Двойная восьмёрка, и головы северян полетели на пол, а из обрубков их шей повалил белёсый туман.
— Молодцом, Вань! — я похвалил замершего в боевой стойке Толстого. — А ты, Дмитро, — я повернулся к Громову, — не будь таким засранцем!
Много чего хотелось ещё сказать, но туман сначала скрыл под собой стены просторного коридора, а затем и фигуры моих одноклассников.
В какой-то момент туман растаял, оставив после себя жаркий песок, горячий ветер и палящее солнце.