– Ничего, сейчас прорвемся, – сказал Серега, выруливая с парковки.
– Ты не трынди лучше, а едь отсюда быстрее, – ругался Кирилл.
– Да, давай нарушим скоростной режим и нарвемся на ГАИ, это будет лучшее завершение сегодняшней эпопеи, – с нервным смешком предложил Сергей. – Куда мы едем, кстати?
Он обернулся, надеясь на ответ Артура, который успел закрыть глаза и пытался успокоиться.
– К Маше на работу, – ответил он, выдыхая. – Надо немного зарядить ее телефон и выяснить, где ее бригада, чтобы отдать ее в руки коллег.
– Возможно, они прикрывают мое опоздание, – добавила Маша. – Я попросила, а что они решили – не знаю.
– Так что заряжаем ее телефон и везем ее на работу, а все остальное потом, – заключил Артур, отдал Кириллу Машин телефон, а сам попросил телефон у Кирилла, чтобы лично написать Наташке:
«Пароль: красный велосипед, который может исправить Шарль. Я уже на Орловской, так что жить должен. Спасибо».
«Будешь дома – я тебе устрою! – тут же ответил Наташка, а потом добавил: – Всю инфу по рейсу я скинул на Китайца. Удаляй этот акк, и до связи вечером. Сейчас мне надо просто поспать».
«Все ушли?» – уточнил Артур.
«Да».
«Спасибо за работу», – ответил ему Артур и, не дожидаясь ответа, удалил аккаунт, как будто футбольного мяча никогда не существовало.
Глава 48
Понедельник. 09:32
Коллеги Маши, не очень понимавшие, что происходит и почему она опоздает на неопределенное время, согласились ее прикрыть. Эта новость придала Маше сил. Потому, позвонив маме и поплакав немного в машине, она забрала с собой немного еды и убежала на работу, едва не утащив с собой документы Артура.
У нее хватило сил поцеловать его при всех и даже не расплакаться от новости, что, вернувшись с суток на работе, она его уже не застанет.
– Я люблю тебя, – прошептала она ему, ничего не обещая, и убежала, оставляя его с парнями.
Они так ничего и не обсудили толком, не поговорили о чем-то важном, но у Артура не было сил сожалеть об этом.
– А теперь я отвезу вас туда, куда просто обязан вас свозить, пока все мы на свободе! – заявил Серега, отвлекая его от тоскливых мыслей.
– В ГУБОП что ли? – зло пошутил Артур.
Сергей только рассмеялся, но ничего пояснять не стал и поехал туда, куда правда хотел привезти парней. Как только он выехал из города и повернул, Артур сразу понял, куда они направляются.
– Придется немного пройтись, – сказал Серега, припарковавшись.
– Неожиданно, – сказал Артур, выйдя из машины.
– А ты понял, куда я вас веду? – удивился Сергей.
Он давно привык, что не все знают, что такое Куропаты, а уж в его районе и подавно – даже Кирилл смотрел на них с непониманием. Но Артур пожимал плечами, пряча руки в карманы пальто.
– Понял конечно, – говорил он. – Я вообще-то историк, хотя ты, наверное, не в курсе, да и без этого знаю достаточно. Я был здесь, когда ставили новые кресты[109], когда их сносили[110] – тоже. Я давно не поддерживаю нашу власть, знаешь ли[111].
– Об этом я не подумал, – признался Серега и первым пошел вдоль забора, за которым виднелся лес.
Впереди можно было увидеть МКАД, а за ним – высотки Минских окраин.
«А ведь я уже нарушаю предписание – нахожусь за чертой города», – подумал Сергей, но не пытался при этом как-то прикрыть лицо.
– На самом деле я просто был здесь один без вас и хочу это исправить, – сказал он парням, обернувшись.
Артур понимающе кивнул. Кирилл чуть озадаченно согласился, все еще не понимая, что это за место. Ему даже хотелось взять телефон и посмотреть на карте, куда это они, собственно, попали, но ребята заставили оставить телефон в машине.
Потому они молча прошли вдоль забора и вошли в ворота. Утром прошлого дня Сергей входил сюда один, но ему казалось, что с тех пор прошло несколько лет.
Он уже не замечал желтой таблички, напоминавшей про видеонаблюдение, которое возможно было, а возможно нет. Это уже не имело значения. Зато он отчетливей видел нарисованные на крестах флаги. Бело-красно-белые, они не вызывали в нем ни паники, ни страха, хотя наверно именно этого и добивались те идиоты, когда пытались его этим символом задушить. Этот флаг вызывал в нем гнев, потому что это был флаг его Родины, флаг ее свободы и любви ее народа, и если уж кто-то пытался им душить людей – то виновен в этом был точно не флаг.
– Рассказывай, – сказал Артур, когда они поднялись на гору.
– На меня составлен административный протокол. А еще я подозреваемый по УК, но не помню статью. Мой телефон у них, – ответил Сергей, глядя на колокол. – Я скинул его до заводских, но разве это поможет?
– Да, как минимум, это позволит выиграть время, но они все восстановят, – сказал Артур, а потом, подумав, добавил: – Когда вернемся в машину, напишешь Китайцу все свои данные. Восстановишь симку, зайдешь в акк и удалишь его. Я тебе дам иностранную симку для нового аккаунта и сведу тебя с нужными людьми, а завтра к вечеру и сам выйду на связь, уже из-за границы. Дома, главное, все вычисти, ясно?
– А смысл?
– С обыском рано или поздно теперь к тебе придут, но, я думаю, мы вывезем тебя раньше.
У Сергея в глазах мелькнуло недоумение. Он рассчитывал на помощь от Артура, но он надеялся на хорошего адвоката, на советы вроде удаления аккаунта Цезаря, до которых сам бы он не додумался. Вот только он никак не думал, что ему помогут уехать.
– Разве это возможно, с моей-то подпиской о невыезде? – поразился Сергей.
– Все возможно, – со вздохом сказал Артур и присел на корточки, чтобы коснуться рукой холодной земли.
«Я не хочу уезжать», – думал он и понимал, что выбора у него нет, потому он тоже смотрел на колокол, слушал ветер и молчание друзей. Друзей, хоть и знакомы они были не так уж и давно.
– Один Кирюха у нас остался небитый и непуганый, – попытался пошутить Сергей, но то, как дрогнули у Кирилла губы, ему совсем не понравилось. Он умолк, нахмурился, и потому Артур тоже заметил, что что-то не так, быстро поднялся, мазнув пальцами по земле, и посмотрел на Кирилла.
– Рассказывай, – сказал он так, словно это было просто, и Кирилл признался:
– Меня били, когда я сидел в Жодино.
Он только произнес это, и ему сразу стало стыдно за то, что это не было настоящим избиением, о котором стоило переживать.
– Нет, не так, как тебя на Окрестина, – спешно сказал он, поднимая руки, словно оправдываясь. – Ничего серьезного, так, пару раз прилетело… я в порядке, пару синяков было и те уже прошли, так что неважно это все…
– Важно, – остановил его Артур. – Они и пальцем трогать тебя права не имели, осознай это сейчас. Это нарушение закона и твоих прав, даже если бы ни одного синяка не осталось.
Его не удивляло насилие над задержанными, но он не хотел смотреть на него как на норму и другим не советовал так думать, а уж стыдиться того, что били недостаточно сильно – и подавно.
Надеясь хоть как-то поддержать, он похлопал Кирилла по плечу – на большее он, увы, не был способен, а тот все понимал, выдыхал и внезапно осознавал, что его гнев и его злость действительно нормальны, и не важно, как сильно его запугивали или били. Просто, когда об этом сказал Артур, действительно избитый когда-то силовиками, это стало чем-то вроде разрешения, которое самому себе Кирилл стыдился дать.
«Ненавижу их», – подумал он, но ничего не сказал, прикрывая глаза. Говорить тут, как ему казалось, нечего.
– Только им плевать на закон, – зло фыркнул Сергей, у которого все внутри кипело. – Они пытают людей прямо в РУВД. Я, знаете ли, слышал их крики… крики этих гребаных собак.
– А что они делали с тобой? – так же просто спросил Артур.
Сергей вздрогнул, посмотрел на них испуганно и виновато.
– Если ты сказал что-то лишнее, то лучше скажи сразу. Вряд ли тебя кто-то будет в этом винить, – продолжал Артур, – но к последствиям стоит подготовиться заранее.
– Я обещал больше не ходить на марши, – признался Сергей так, словно это было предательство. – Они душили меня нашим флагом и задавали вопросы, и я сказал, что не пойду. Знаешь, когда у тебя есть пару секунд, чтобы вдохнуть, и надо ответить, когда ты думаешь, что…
Он не договорил, потому что Артур положил ему руку на плечо и это заставило его умолкнуть.
– Это неважно, – сказал Артур. – Не важно, что именно ты сказал под пытками, если ты никого при этом не выдал. Я вот не знаю, что обещал бы в августе, если бы они что-то потребовали. Быть может, всё, за возможность это прекратить.
– Да, – простонал Сергей и, вцепившись в пальто Артура, уперся лбом в его плечо, потому что в глазах у него стояли слезы. Сдержать их он был не в состоянии, и никто не просил его об этом.
Артур замер, глядя на колокол. Кирилл закурил, все понимая, и помог прикурить Артуру, как это было во времена августа, когда с гипсом на правой руке тот не мог справиться с зажигалкой.
Они просто курили, пока Сергей не отстранился от них, не рассмеялся и не сгреб их обоих, буквально повиснув у них на плечах.
– Обещайте мне, что это не будет концом, – потребовал он, крепко сжимая плечи обоих. – Мы что-то придумаем, но продолжим борьбу, правда?
– Конечно, – не сомневаясь, сказал Артур. – Я проиграл личную битву, но не войну.
– Проиграл? – поразился Серега, отшатнувшись. – Чувак, ты чего? Ты понимаешь, что уйдешь у них из-под носа? Ты сегодня наебал их! Ты вышел сегодня победителем. Мы вышли победителями! – воскликнул он, признавая, что он и сам, в сущности, молодец. – Каждый не взятый в плен – это победа, а не поражение. Так что давай без этих твоих упаднических настроений. Кстати, а какие у тебя шансы покинуть страну? Сюрпризы возможны? – спросил он у Артура, внезапно став серьезным, но не отпуская его плечо.
– Вряд ли, если, конечно, мной не успели заинтересоваться ребята из самого проблемного аппарата, – ответил тот.