— Нет, не хочу.
Тускены начали догонять их, когда они уже достигли края оазиса. Хэн их не видел; он просто грохнулся на землю от выстрела из винтовки. Лея тоже получила удар в ногу. Они перекатились и начали стрелять в направлении, откуда прилетели выстрелы.
— Ты в порядке? — крикнул ей Хэн.
— Синяк будет здоровый, — отозвалась Лея.
— Но ты в порядке?
— Думаю, да, — сказала она, — Эта броня неплохо защищает.
— Ага, пока кто-нибудь не выстрелит из бластера. Позади них раздалась очередь. Заряды пролетели над головами и испепелили редкий кустарник, за которым прятались тускены.
— Молодец, накаркал! — воскликнула Лея. Несколько тускенов взревели — песчаные люди не кричали, когда умирали, — и винтовки перестали стрелять. Хэн и Лея присели и принялись стрелять по склону. Хэн смог снять двух штурмовиков, которые были уже метрах в трех от них. Остальные кинулись в укрытие. Он чувствовал себя виноватым в том, что убил людей, которые только что спасли ему жизнь, но это был вообще на редкость странный бой. Кроме того, в плен им попадать нельзя — только не Соло. Он подскочил на ноги, продолжая стрелять по имперцам, схватил Лею за руку и пробежал последние несколько метров до хижины.
— Давай за картиной, я прикрою.
Он забежал за скелет банты и принялся палить в имперцев, которые продолжали стрелять в тускенов. А те продолжали высовываться, чтобы хотя бы навскидку выстрелить в Соло.
Из хижины раздался хрип.
— Кто там? Что происходит?
— Китстер? — Лея подошла к входу и попыталась поднять костяную перекладину. — Китстер Банаи? Вы еще живы?
— Я… думаю, да.
Лея начала открывать дверь, но в этот момент удар пули из древней винтовки отшвырнул ее от хижины. Раздался треск. Лея выругалась. Перекатившись позади Хэна, она опять подошла к двери.
— Больно-то как! — сказала она и крикнула через ткань палатки: — Китстер, это Лея Органа Соло. Ка…
— Лея Органа Соло? — он стал немного внятнее говорить, но ему было больно. — Голос не похож.
— А тебе какое дело? — возмутился Хэн. — Мы здесь, чтобы тебе помочь.
— Картина у тебя? — спросила Лея.
— Картина… не скажу… вытащите меня отсюда. Лея повернулась к Хэну.
— Она не там.
— Конечно, нет. Слишком бы это было просто. Идти сможешь? — крикнул Хэн, обращаясь к Китстеру.
— Не… скажу.
— Слушай, приятель, если ты еще не врубился — мы хорошие. — Хэн повернулся к жене: — Придется мне его понести.
Лея заняла место Хэна. Тот показал на камни возле жертвенной груды костей:
— Пытаются нас окружить.
Лея поднялась и дважды выстрелила. Два крика в шлемофоне.
— Уже не пытаются. Хэн подошел к хижине.
— Эй, Кит, что с картиной?
— Не… скажу, — сказал он. — Оставьте меня…
— Так, ты мне надоел. — Хэн выстрелил из бластера в крышу палатки, прожигая стенки из шкур банты.
— У вождя… в лагере.
— Спасибо.
Хэн прошел через прожженную дыру. От зрелища внутри палатки его затошнило. Китстер Банаи распластался на земле. Его черные волосы были теперь выгоревшими и светлыми, как песок. Лодыжки опухли, на теле не было живого места от шрамов и ожогов, три пальца на его руке были сломаны.
— Китстер! Как дела, дружище? — Хэн подошел и наклонился над ним. — Прости, что так задержались. Мы… э-э… думали, что ты умер.
— Я… тоже, — в темных глазах Китстера были страх и недоверие. — Вы… кто?
— Хэн Соло. Но придется поверить на слово.
Палатку прошили выстрелы. Имперцы снова открыли огонь по тускенам.
Хэн снял лазерный резак с пояса и разрезал путы на лодыжках и запястьях Китстера. Снаружи Лея вела непрерывный огонь.
— На помощь!
— Сейчас, Лея, — отозвался Хэн. — Я немного занят.
— Они пошли на штурм!
— Брось пару детонаторов, — он снял детонатор с ремня и кинул ей. — Это их приостановит.
Лея прекратила стрелять. Через миг по оазису разнеслось эхо двух мощных взрывов.
— Вот мое предложение, — Хэн поднял Китстера на плечи. Он весил совсем немного. — Нам надо захватить или уничтожить картину, поэтому я и Лея должны отправиться в лагерь. Можешь идти с нами или остаться со штурмовиками. Имперцы, наверное, посадят тебя на всю жизнь…
— С вами, — перебил Китстер, — Я еще хочу увидеть своих детей. Хэн вздохнул:
— Этого я и боялся.
— Но не надо идти, — Китстер замолчал, собираясь с силами, — в лагерь.
— Боюсь, придется, — Хэн направился к прожженной дыре. — Не надо было тебе мешать нам у Маубо. Мы бы уничтожили картину.
— Это была бы! Ужасная потеря, — пробормотал Китстер. — Но идти не надо. Обернись.
— Нет времени…
— Поверь. Обернись.
Начиная понимать, Хэн повернулся и посмотрел на потолок. Там, над головой Китстера, висел «Закат Киллика» — буря на картине все так же багровела, насекомоподобные существа поворачивали лица точно так, как запомнил Хэн.
— Ты же сказал
— Соврал, — сказал Китстер. — Думал, ты… имперец.
— Думал, я… Кит, дружище, ты настоящий ценитель искусства, что сказать..
Хэн снял с ремня комлинк и три раза щелкнул кнопкой — сигнал, что картина у него. Через миг Лея заглянула через дыру, все еще отстреливаясь.
— Она правда у тебя?
— Там, — Хэн ткнул в потолок. — Я прикрою, ты бери ее.
Лея заскочила в хижину, не обращая внимания на свист пуль. Хэн отошел к дыре.
— В хорошем состоянии, — заметила она.
— Тускены были поражены ее красотой, — сказал Китстер. — Они… сломали мне палец, когда надо было подлить воды… а в пустыне…
— Знаю, — сказал Хэн, подумав об изувеченных руках Китстера. — Ей надо много воды.
Он выглянул через отверстие — штурмовики были в десяти метрах, наступая, несмотря на шквал из тускенских винтовок. Один упал — ему попали в линзу. Другому в шею. Но большинство падали просто от ударов о броню и через миг были на ногах. Хэн начал снимать ближайших к хижине, пока они поднимались с земли.
С другой стороны оазиса раздался грохот взрыва гранаты. Банты взвыли, по пустыне пронесся зловещий гул.
— Это что? — спросила Лея. Хэн пожал плечами.
— Может, Эмала? — он прострелил броню штурмовика двумя выстрелами.
Два залпа отскочили. Штурмовики были в пяти метрах.
— Кому какое дело? Мы сейчас в рукопашную сойдемся, если не…
Лея начала стрелять за спиной Хэна. Тот обернулся и увидел, что «Закат Киллика» свисает с потолка на обрывках обожженной ткани. Лея сняла картину с крюков, на которых та висела, обернулась и проделала дыру с другой стороны хижины.
— Пошли!
Хэн обернулся, убегая, — пара штурмовиков забегали в старую дыру. Он выстрелил в упор, сбив одного с ног. Второй отбежал за стену. Хэн выскочил из хижины, отстреливаясь, и услышал сигнал тревоги — энергоблоки бластера истощились.
— Ну, как всегда!
Он повернулся и, вытащив энергоблок, швырнул его в палатку, а потом бросился бегом за Леей.
— Детонатор! — завопил имперец позади него. Хэн снял с пояса новый энергоблок и зарядил винтовку, присел и обернулся. По оазису раскатился гул. Он приближался. Хэн не смел повернуть глаза в направлении звука.
В шлемофоне заговорил голос:
— Вижу самозванцев. Они спасли пленника, и у них картина адмирала. Повторяю, у них картина. Ожидаю указаний.
Хэн обернулся — Лея укрылась за валуном. Повернув голову назад, он увидел штурмовика в дыре. Прострелив его из бластера, Хэн прошелся очередью по всей хижине.
— Спасают пленника? Интересно, — это был задумчивый голос, видимо голос главного. — И у них картина? Вы уверены?
— Уверен.
— Хорошо, — сказал голос. — Можете стрелять, но только по ногам.
Хэн прекратил огонь, подскочил и едва успел отпрыгнуть от того места, куда попал выстрел снайпера. Диким зигзагом, надеясь, что Банаи хватит сил удержаться, он добежал до Леи и пригнулся за валуном. Рядом с ним опять промахнулся снайпер. Он смог, наконец, посмотреть, откуда идет рев, — за лагерем тускенов, с другой стороны оазиса, двигалась трехметровая стена из шерсти и торчащих рогов, поднимая за собой клубы пыли.
— Ну что еще? — Он высунул бластер из-за камня и выстрелил вслепую. — Охотники за головами? Яма с сарлакком?
— Не так уж это и плохо. — Лея достала трос из коробки на поясе. — Эмала, может, нас спасла — только бы Чуи успел вовремя.
— Ты так думаешь?
Хэн продолжал стрелять вслепую, глядя на то, как Лея обвязала тросом свой пояс и раскрыла крюк на другом конце троса.
— Да, я так думаю.
Присев, Лея принялась отстреливаться, пока Хэн проделал ту же операцию со своим тросом. Потом, решив, что у Китстера не хватит сил удержаться, он подтянул его руки и начал связывать запястья.
— Хэн, нет времени! — завопила Лея. — Пошли!
— Я удержусь…
Заверения Китстера утонули в шуме перестрелки. Хэн посмотрел на Лею и увидел, что к ней подходят сзади два штурмовика.
— Пригнись! — он схватил винтовку.
Лея перекатилась, подхватив «Закат Киллика». Хэн выстрелил в штурмовиков позади нее и побежал. Он не знал, насколько близко к нему подобрались другие штурмовики, но те, что были за Леей, были в метрах пяти и быстро догоняли.
— Не вижу цель, не вижу цель, — начали докладывать снайпера. — Они в пыли.
Но другие имперцы с удовольствием принялись выполнять задачу снайперов, на бегу стреляя по ногам Соло, оплавив землю под ними. Хэн бешено дергался из стороны в сторону, придерживая одной рукой Банаи и крюк, а второй прикрывая Лею из бластера. Лея делала то же самое — другой рукой она держала картину. Они ни в кого не могли попасть, но, по крайней мере, из-за их огня штурмовики не могли попасть в них. Кроме того, их преследователи замедлялись. Это было главное.
— Китстер! — Хэну пришлось кричать, чтобы услышать себя в грохоте бегущего стада и трескотне бластеров.
— Близко, — сдавленно прошипел Китстер. — В пятнадцати метрах, но бегут мимо нас. Думаю, они бегут назад в…
Лея с криком рухнула на землю — ей в плечо попала пуля. Хэн бросился на помощь, и это спасло ему жизнь.