Война богов
Самый ранний источник, рассказывающий версию истории о первой войне в космосе, – это «Прорицания вёльвы» из «Старшей Эдды», где рассказ об этом представлен в сокращенном и очень расплывчатом виде. Снорри Стурлусон привел два частичных рассказа об этом событии в «Младшей Эдде» и более полный – в «Саге об Инглингах».
Все четыре рассказа значительно расходятся в ключевых моментах. Трудно сказать, связано ли это с неверным пониманием каких-либо деталей или с творческой свободой со стороны авторов. Вполне возможно, что они просто пересказывали различные версии мифа, принятые в эпоху викингов. Нижеследующий пересказ – это сознательное обобщение, для которого пришлось брать элементы из всех источников, чтобы получился единый последовательный рассказ. Где возможно, мы старались включать части различных версий, в какой-то мере подтвержденные разрозненными аллюзиями из древнескандинавской литературы, и отбрасывать неподтвержденные элементы, противоречащие подтвержденным.
Вмешательство Гульвейг
Однажды, когда боги и богини из племени Асов занимались своими делами в Асгарде, по радужному мосту к входу в их крепость подошла колдунья. В воротах она назвалась Гулльвейг («Жажда золота»), хотя, разумеется, это была не кто иная, как Фрейя, прекрасная богиня-колдунья из племени Ванов. Боги отнеслись к ней с подозрением: они все согласились, что те, кто занимается ворожбой, не лучшая для них компания. Но, в конце концов, они пали перед ее чарами и обещаниями дать им успех во всех сферах жизни.
Оказавшись в Асгарде, Гулльвейг начала входить в транс и проводить духовные ритуалы в пользу любых богов, которые были готовы за это платить. Вскоре Асы оценили ее таланты. Но со временем вмешательство Гулльвейг в дела богов создало между ними вражду. Каждый из них стал завидовать незаслуженным привилегиям, которые получали другие, особенно когда какому-то богу или богине удавалось взять верх в споре с другим. В конце концов, разлад между ними достиг крайней степени. Асы срочно собрали совет, чтобы решить, что же делать в сложившейся ситуации, и, наконец, постановили избавиться от Гулльвейг и заставить ее искупить свою вину перед ними. Они согласились, что единственный подобающий способ сделать это – предать колдунью смерти.
Гулльвейг схватили и связали. Затем стали протыкать ее копьями со всех сторон. Копий было так много, что при обычных обстоятельствах ее тело превратилось бы в одну ужасную, кровавую рану. Но боги не приняли в расчет способность колдуньи отражать удары оружия, так что острые наконечники копий просто отскакивали от ее тела. Она ликующе и глумливо смеялась над своими неудавшимися палачами.
Тогда Асы решили сжечь ее. Но, как и копья, огонь не мог причинить ей особого вреда, только небольшие ожоги появились на пальцах ног и рук. Асы пытались сжечь колдунью не менее трех раз, все время добавляя дров, но всякий раз не добивались ничего, кроме презрительного гоготанья своей жертвы.
Но одного Асам удалось достичь своими попытками убить Фрейю: они навлекли на себя мстительный гнев ее рода, Ванов, которые без промедления объявили войну Асам. Две стороны встретились на поле битвы, и, когда Один бросил в Ванов свое копье, символически принеся их в жертву себе, обе стороны знали, что сражение началось.
Неизвестный художник. Датчане вторгаются в Англию, миниатюра из жития святого Эдмунда, XII в.
Разгорелась жестокая битва. И Асы, и Ваны сражались яростно. Хотя у Асов было больше воинов и эти воины были лучше, на стороне Ванов было колдовство Фрейи. С его помощью она разрушила доски стены Асгарда, превратив их в груду щепок и пыли.
После того как противостояние растянулось на множество сражений, обе стороны поняли, что они равны по силе. Никто не мог добиться значительного преимущества над противником. Те и другие все больше уставали от того, что оказалось безысходным конфликтом. Воюющие стороны собрались вместе и заключили мир, согласившись жить в гармонии друг с другом и делить дань, которую приносят люди через свои жертвы.
Чтобы скрепить соглашение, боги обменялись заложниками. Ваны Фрейя, Фрейр и Ньёрд отправились жить с Асами, а Асы отправили к Ванам Мимира и Хёнира.
Асы были вполне довольны тем, каких даровитых богов и богиню они заполучили. К сожалению, того же нельзя было сказать о Ванах. Хотя Хёнира представили им как ревностного, справедливого и догадливого правителя, обнаружилось, что он был удручающе нерешителен. Асы знали, что Мимир был мудр и беспристрастен, и прекрасные, своевременные заявления Хёнира были просто повторением того, что Мимир шептал тому в ухо. Хёнир компенсировал недостаток смекалки своей силой и храбростью на поле битвы, но Ваны никогда не проверяли его в этой сфере и так и остались в неведении о его военных способностях. Также они не понимали, что вся видимая мудрость Хёнира исходила от Мимира. Все, что они знали, так это то, что время от времени Хёнир становится совершенно неспособным к высказыванию каких-либо суждений и тревожно бормочет: «Пусть решают другие». Они не заметили, что все время происходит одно и то же: когда Мимир рядом, Хёнир говорит красиво и правильно, но без него Хёнир едва ли может вообще говорить.
Решив, что они стали жертвой какого-то жестокого розыгрыша, разъяренные Ваны обезглавили Мимира и послали отрубленную голову в Асгард. Когда Один увидел ее, его переполнило горе, поскольку Мимир был одним из его самых доверенных советников.
К тому времени Один научился кое-какой магии Фрейи. Он обложил голову своего павшего товарища травами и прочитал над ней заклинания, сохраняющие ее и возвращающие к жизни. С того дня Один консультировался с головой Мимира каждый раз, когда ему был нужен совет.
Глава 16Мед поэзии
Сюжет рассказа о том, как Один добыл мед поэзии, начинается как альтернативная версия перемирия между Асами и Ванами, о которых вы прочитали в предыдущей главе. Вместо того чтобы обменяться заложниками, в этой версии все боги смешали слюну в сосуде и сделали из нее новое, исключительное существо.
В песне «Речи Высокого» (Hávamál) из «Старшей Эдды» есть аллюзии на три различных, во многом противоречивые версии истории о меде поэзии. Но мы располагаем полным пересказом одной из версий мифа в «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона. Именно на ней основано повествование ниже. Там, где версия Снорри отличается от рассказов из «Речей Высокого», детали Снорри часто подтверждаются кеннингами и другими отсылками к скальдической поэзии, так что мы можем быть уверены: в своем рассказе Снорри полагался на надежные источники, которые ныне утрачены348.
Помимо текстовых источников рассказа, сцены из этой истории были запечатлены в графической форме на третьем Стура-Хаммарском камне на острове Готланд, установленном примерно в 700 году н. э.349 Таким образом, мы можем быть уверены, что эта история была достаточно хорошо распространена среди скандинавов даже до начала эпохи викингов.
Древнескандинавское название меда, которое традиционно переводится как «мед поэзии», звучит как Óðroerir («Движение óðr»). Óðr, как вы, возможно, помните, – это корень, от которого образовано имя Одина (Óðinn). Таким образом, мед надо рассматривать не только как то, чем обладает Один, но и как главную отличительную черту его характера и продолжение самой его природы.
Коварство двергов
После долгих и бурных, хотя и ничего не решивших сражений Асы и Ваны пришли к одному и тому же неприятному выводу: победа невозможна, потому что обе стороны равны по своей силе и умениям. Поэтому они решили завершить конфликт мирно, заключив соглашение. Чтобы скрепить этот договор и сохранить напоминание своим потомкам, каждый из богов обоих племен плюнул в общий сосуд. Из этой слюны создали новое божественной существо, принадлежащее к обоим племенам, но не являющееся частью ни одного из них. Поскольку в нем соединилась сила всех богов, это существо стало мудрейшим во всем космосе. Никто не мог задать ему такой вопрос, на который тут же не получил бы точный, безукоризненный ответ. Существо назвали Квасир («Забродивший ягодный сок»).
Квасир путешествовал по космосу, делясь своими знаниями со всеми, кто в этом нуждался. Однажды он пришел в обиталище двух двергов, которых звали Фьяларом («Обманщик») и Галаром («Громко кричащий»). Дверги выразили желание поговорить с Квасиром наедине о деле, которое очень их беспокоило. Когда бог оказался в стенах их дома, так, что его никто не видел, они жестоко убили его. Кровь слили в большой котел и заквасили хмельной мед. Этот мед они назвали Одрёриром, и любой, кто сделал его глоток, становился потрясающим поэтом или ученым.
Когда Квасир пропал, боги прошли по его пути и добрались до места, где его видели в последний раз. Услышав, что Фьялар и Галар пригласили его в гости, они направились прямо к их жилищу и потребовали сказать, что сталось с Квасиром. Дверги с презрительной усмешкой заявили, что Квасир был чересчур мудрым и поперхнулся избытком собственной мудрости.
Квасир был не единственной жертвой Фьялара и Галара. Вскоре после этого пара двергов пригласила великана Гиллинга в приятную поездку по морю в их лодке. Зная, что Гиллинг не умел плавать, дверги отошли подальше от берега и столкнули его за борт, просто чтобы посмотреть, как он тонет.
Затем они вернулись на сушу и сообщили жене Гиллинга о его гибели, изобразив эту смерть как трагический несчастный случай, за который они не несут никакой ответственности. Они спросили рыдающую жену гиганта, не хочет ли она увидеть место, где умер ее муж, и она согласилась. Один из двергов придумал предлог, чтобы выманить из дома великаншу, потом нашел огромный камень и положил его на крышу. Когда она выходила через дверь, дверг бросил камень ей на голову, и великанша тоже умерла. Оба дверга согласились, что сделать это было необходимо, потому что ее всхлипывания чрезвычайно раздражали.
Но Фьялар и Галар забыли избавиться от последнего оставшегося члена семьи Гиллинга – его сына Суттунга («Заядлый пропойца»). Когда Суттунг узнал, как умер его отец, он пришел в ярость, схватил двергов и во время отлива, идя вброд, притащил их на скалу, которая полностью скрывалась под водой в прилив. Там он и оставил Фьялара и Галара, желая, чтобы они утонули так же, как утонул и его отец. Дверги молили Суттунга пощадить их, но разъяренный великан оставался непоколебимым перед их отчаянными просьбами. Наконец, они предложили ему кое-что гораздо более важное, чем месть, – мед поэзии. Великан доставил их к ним домой, где они быстро вытащили мед и отдали его Суттунгу. Так забродившая слюна богов во второй раз помогла достичь примирения между враждующими сторонами.
Суттунг перелил драгоценный напиток в три сосуда, спрятал их глубоко под горой Хнитбьёрг («Сталкивающиеся скалы») и посадил свою дочь Гуннлёд охранять мед в этой мрачной сырой пещере.
Прозорливый Один видел все происходящее со своего трона в Асгарде. Он считал, что мед по праву принадлежал богам, потому что существо, из чьей крови был сделан напиток, было одним из них и погибло в результате хладнокровного убийства. Также он хотел заполучить мощный эликсир, чтобы расширить свои и без того огромные дарования. Поэтому Один разработал хитрый план.
Он покинул Асгард и отправился на луг, где девять рабов косили сено. Один приблизился к ним с точильным камнем в руке и спросил, не нужно ли заточить косы. Мужчины проработали целый день, и их косы затупились, так что они обрадовались его предложению. Один заточил косы, и рабы вернулись к работе. Они тут же обнаружили, что косить стало легче, чем всегда. Трава ложилась почти без усилий, как только лезвие касалось ее. Мужчины были удивлены и спросили, не может ли он продать им точильный камень. Один сказал, что готов его продать, да только цена будет непомерно высокой. Работники настаивали, так что Один бросил камень в воздух чуть выше голов рабов. В попытках поймать его они перерезали друг другу горло косами, и все умерли на этом поле.
Это были рабы великана Бауги, брата Суттунга. Один, притворившись простым путешественником и назвав себя Бёльверком («Злодеем»), постучался в двери Бауги и попросил приюта на ночь. За ужином Бауги сказал Одину, что беспокоится о том, кто будет косить его сено, потому что все его работники таинственным образом перебили друг друга. Один ухватился за этот шанс и предложил сделать работу всех девяти мужчин, а платой за нее должен был стать глоток меда Суттунга. Бауги возражал, что не имеет права распоряжаться медом и что его брат намеревается припрятать весь напиток для себя. Но в конце концов Бауги согласился на условия Одина и сказал, что пойдет с новым работником, чтобы помочь ему получить плату, но только тогда, когда Один выполнит свою часть сделки.
И Бёльверк приступил к работе. К концу лета он собрал весь урожай, выполнив работу девяти мужчин, пришел к Бауги и попросил его о плате, которую тот обещал. Вместе они пошли к Суттунгу. Бауги с некоторым смущением рассказал брату о соглашении, которое он заключил со своим даровитым, усердным работником. Но Суттунг решительно отказался выдать кому-то из них хоть каплю своего драгоценного напитка. Бауги был готов отступить, признав поражение, но Бёльверк настаивал на том, чтобы получить плату, которую ему обещал наниматель, и предложил прибегнуть к иному способу, чтобы заполучить мед.
Вдвоем они отправились к горе Хнитбьёрг, где замаскированный бог вытащил из своего плаща бурав и передал его великану. Сильный Бауги буравил и буравил и спустя немало времени объявил, что отверстие готово. Чтобы убедиться, что Бауги говорит правду, Бёльверк подул в него, и ему в лицо полетела каменная крошка. Бауги либо ошибался, либо намеренно пытался его одурачить. Бёльверк, которого теперь одолевали подозрения, велел Бауги буравить скалу насквозь. Когда Бауги вновь сказал, что закончил работу, Бёльверк подул в отверстие, и каменная крошка полетела внутрь. Теперь он знал, что работа действительно сделана.
Если у Бауги еще оставались какие-то сомнения в божественной принадлежности его рабочего-сезонника, то они явно развеялись, когда Один превратился в змею и скользнул в просверленную дыру. Бауги толкнул вслед за ним бурав, но Один ожидал такого предательства и полз очень быстро. Он добрался до пещеры Гуннлёд, а Бауги в гневе неистовствовал снаружи.
Придя к Гуннлёд, Один использовал на ней свои чары и внушил ей любовь к себе. Он согласился провести с Гуннлёд три ночи, и в обмен на каждую она должна была дать ему по глотку меда. Несмотря на то что девушка знала, что этим предает отца, она настолько жаждала Одина, что согласилась на сделку. Спустя три ночи Один в три огромных глотка осушил три сосуда с медом, превратился в орла и полетел в Асгард.
Суттунг увидел, что от горы улетает орел, и догадался, что произошло. Он тоже превратился в орла и полетел в погоню за богом.
Когда Один приблизился к Асгарду, боги вынесли несколько больших чаш, куда тот мог отрыгнуть мед. Бог вовремя добрался до крепости и избавился от содержимого своего желудка. С тех пор он давал выпить мед поэзии тем великим людям, которых считал достойными столь бесценного подарка.
Но чтобы его не поймал Суттунг, Одину пришлось в спешке выплюнуть часть меда, и несколько капель случайным образом разлетелись от Асгарда до Мидгарда, хотя Один вовсе не собирался этого делать. Из этих жалких капель и проистекают способности всех посредственных поэтов и ученых, которые неуклюже пытаются заниматься своим ремеслом.