Открытие рун Одином
Словом «руна» (древнескандинаск. Rúna) обозначаются буквы древнего германского алфавита (алфавитов). Но также оно обозначало и «тайну»350. Руны были не просто буквами; они представляли собой символическую оболочку некоторых самых мощных сил космоса. Даже само их написание могло стать, в сущности, магическим актом, вследствие чего стоящие за символами силы осуществляли то, что было написано. Таким образом, знание рун придавало тому, кто им обладал, огромную силу.
Скандинавы верили, что первоначально руны открыл Один, который потом дал знания о них нескольким избранным из числа людей.
История открытия рун – один из самых распространенных из всех мифов, который дошел до нас со времен эпохи викингов. Главная его версия описана в стихах 138–141 песни «Речи Высокого» (Hávamál) из «Старшей Эдды», в разделе, который слабо связан с первой частью песни (перечисление мудростей) и явно принадлежит к другой песне (стихи 138–164), попавшей в тот же список, возможно, сделанный позже. Сцена, описанная в этих стихах, повлияла на изображение распятия Христа в захваченной викингами Англии, на Шетландских островах и в других местах. В песнях тех мест есть строки, которые практически дословно повторяют строки из этой части «Речей Высокого»351.
Таким образом, мы можем быть уверены, что этот миф не просто дошел до нас из эпохи викингов, но и сама формулировка соответствующих строф из «Речи Высокого» основывается на дохристианской религиозной поэзии. Эти стихи были достаточно широко распространены в мире викингов.
Суровое испытание, выпавшее Одину в этом мифе, часто интерпретируют как обряд инициации шамана352. Хотя это невозможно подтвердить точно из-за отсутствия описаний подобных ритуалов в древнескандинавских источниках, в сцене имеются буквально все отличительные черты классического обряда посвящения, так что это предположение очень правдоподобно.
Один приносит себя в жертву
Один был готов принять на себя невыносимые страдания и боль, если это служило его бесконечной тяге к знаниям, мудрости и силе. Однажды, сидя на своем троне в Асгарде, с которого он мог видеть практически все, что происходит в космосе, Один задержал взгляд на рунах, которые норны вырезали на стволе и ветвях великого дерева, держащего Асгард на своих самых высоких ветвях. Его одолело алчное желание заполучить эту власть, позволяющую записать идею и сделать ее явной.
Когда Один прилагал свою волю к достижению цели, он не позволял никаким препятствиям вставать на своем пути, пока не получит желаемое. В данном случае он знал, что потребуется никак не меньше, чем его собственная смерть и воскрешение.
Традиционный метод принесения в жертву Одину – это одновременно подвесить человека и пронзить его копьем. Так что Один проделал это все с собой: подвесил себя на ветвях Иггдрасиля и пронзил копьем Гунгнир. Это было двойное «самопожертвование»: он не просто пожертвовал собой, но пожертвовал себя себе.
Целых девять дней и ночей Один висел на дереве, его почти мертвое тело раскачивалось на пронизывающем холодном ветру. Никто не приносил ему ни еды, ни питья. В его разуме, скорее мертвом, чем живом, сохранялась только одна мысль – руны.
Затем они, наконец, пришли к нему и заполнили его сознание. Один видел их формы, постигал их тайны и получил девять песен силы, которые позволили ему их использовать. С леденящим кровь ликующим криком он освободил себя и упал на землю. Его девятидневный пост закончился, когда он возродился к жизни, сделав глоток меда поэзии.
С того дня жизнь Одина стала походить на прорастающее семя. Одно открытие следовало за другим, одно достижение обгоняло другое. Он получил силы, которые другие считали недоступными даже для богов, и, казалось, ничто, кроме предначертанной судьбы, не стоит на его пути.
Глава 20Почему у Одина нет глаза
Идея о том, что у Одина отсутствует глаз, часто встречается не только в древнескандинавской литературе, но и подтверждается археологическими находками353. Это бесспорно подлинная деталь, появившаяся в эпоху викингов.
История о том, как Один потерял глаз – кстати, ни в одном из источников не говорится, правый или левый, и, возможно, это вообще не имело значения, – никогда полностью не рассказывается в литературных источниках. Снорри ссылается на ее главную часть в «Младшей Эдде» и цитирует стих из «Прорицания вёльвы». Этот стих, как и многие другие в этой песне, довольно расплывчатый, и нельзя даже с определенностью сказать, что он вообще соответствует истории, к которой присоединяет его Снорри.
Тем не менее эта история, вся, за исключением утраченного ныне отрывка, согласуется с описаниями Одина в более надежных мифах, особенно – в рассказе об открытии рун. Это, по всей видимости, подлинная дохристианская история, но нам не хватает доказательств, чтобы говорить об этом с уверенностью.
Один и Мимир
Одним из самых мудрых среди всех когда-либо живших существ был Мимир, бог-отшельник, который, возможно, был великаном и жил около источника у корней Иггдрасиля. Воды источника обладали магической силой, и бо2льшая часть вошедшей в легенды мудрости Мимира была связана с тем, что каждый день он пил воду из мрачных глубин.
Один, постоянно жаждавший еще большей мудрости, однажды направил Слейпнира вниз по стволу Иггдрасиля к его корням, где находилось жилище Мимира. Он обнаружил, что Мимир сидит на краю туманного ручья, глубоко погрузившись в свои мысли и отпивая воду из рога. Когда Мимир оторвался от грез и заметил Одина, он допил воду и пошел поприветствовать бога.
– Что привело тебя сюда? – спросил он, зная, что Один ничего не делает без цели.
Один ответил, что хотел бы приобщиться к источнику мудрости Мимира – сделать из него глоток.
– А! – сказал Мимир с неприятной улыбкой. – А что ты дашь взамен тому, кто охраняет источник?
– Какую плату ты требуешь? – спросил Один, и сквозь его непоколебимую выдержку можно было заметить, что он немного нервничает.
Старый охранник источника ответил:
– Естественно, нечто равное по цене или более ценное. Ты знаешь, что я тоже очень ценю мудрость, так что мне нужно что-то, что увеличило бы мой собственный ее запас. Ты известен своей способностью видеть далеко и широко, как сокол. Так что отдай мне один из твоих глаз.
Один закрыл глаза и глубоко вздохнул, пораженный чрезмерной ценой. Но он знал, каким будет его ответ еще до того, как решился сделать это сознательно. Он поднял руку, погрузил пальцы в одну из своих глазниц, вырвал глаз и протянул его Мимиру. Кровь брызнула из раны, Один согнулся от пронзительной боли. Мимир поднес ему полный рог воды из источника, выказывая свое почтение и восхищение.
Мимир положил глаз Одина в источник, и огромная мудрость и мощь растворились в водах, из которых Мимир продолжал пить каждый день.
Глава 21Пленение волка
Историю о появлении на свет и пленении огромного волка Фенрира можно прочитать только в «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона. В одной из песен «Старшей Эдды» «Перебранка Локи» (Lokasenna) коротко упоминается о том, как бог Тюр потерял свою руку в пасти Фенрира, но подробно не рассказывается о том, как это произошло354. Сюжет о пленении Фенрира и его освобождении из цепей в день Рагнарёка тем не менее можно обнаружить во всей древнескандинавской литературе. Рассказ Снорри, скорее всего, основан на древнем предании, но о происхождении деталей этой истории нам остается только гадать.
Плата за предательство
У Локи было много детей от многих матерей и даже отцов. Великанша Ангрбода («Сулящая горе») родила ему троих: Хель («Могила»), наводящую ужас богиню, повелевающую потусторонним миром; Ёрмунганда («Мощный зверь»), гигантского змея, обитающего в мировом океане, огромное тело которого окружает весь мир; Фенрира («Обитатель болот»), огромного свирепого волка.
После рождения детям Локи вовсе не были предопределены те роли, которые они позже приняли на себя. Ангрбода забрала их в Ётунхейм, страну великанов, и вначале они не казались более опасными, чем остальные обитатели этой земли. Но когда дети подросли, а боги узнали о зловещих пророчествах, предсказывающих, что однажды при содействии этих существ космос падет, божества собрались, чтобы разобраться с вставшей перед ними проблемой. Один приказал доставить всех троих к нему. Как только он увидел, какими чудовищно огромными они стали с тех пор, как он последний раз видел их, и насколько больше ужаса внушают по сравнению с тем, что было раньше, бог немедленно услал двоих в отдаленные края, откуда они могли причинять богам относительно немного вреда. Ну, по крайней мере, какое-то время. Хель Один отправил в потусторонний мир – именно так она заняла место правительницы мертвых. А Ёрмунганда Всеотец бросил в океан, который змей со временем почти перерос до такой степени, что ему пришлось обернуться кольцом вокруг всей суши.
Фенрир вызывал такой страх в сердцах богов, что они решили держать волчонка в Асгарде, где могли бы присматривать за ним. Из всех них только храбрый Тюр решался подходить к его загону и давать Фенриру куски мяса, которые становились все больше и больше, чтобы прокормить зверя. В конце концов, волк стал таким огромным, что боги больше не решались держать его так близко от себя. Они подумывали его убить, но не хотели осквернить свою священную крепость кровью, поэтому разработали план связать его.
Они показали Фенриру толстую цепь и предложили сыграть в игру: на него наденут эту привязь, а он порвет цепь и освободится, продемонстрировав свою невероятную силу. Волк усмехнулся, глядя на то, что казалось ему тонкой веревочкой, и согласился сыграть. После того, как его связали, Фенрир сделал рывок вполсилы и легко порвал цепь. Тогда боги принесли другую привязь, в два раза крепче первой, и надели на Фенрира на тех же условиях. Волк подумал, что освободиться от этой цепи будет потруднее. Но он хотел, чтобы весь мир знал его силу, так что пошел на риск и согласился на второй тур игры. Когда на Фенрира надели новые цепи, он мощно и долго вырывался из них, но, наконец, тоже сумел разорвать узы и долго кичился своей силой.
После этого внушительного достижения боги начали беспокоиться, что они так и не смогут связать волка. Оставалась последняя надежда на двергов, этих мастеров ремесел: может быть, они сделают самую прочную цепь на свете. Боги послали слугу Фрейра Скирнира в земли карликов, чтобы тот объяснил ситуацию и попросил их помощи в избавлении от вселенского ужаса. В результате этой поездки появилась цепь Глейпнир («Открытая»), которую дверги сделали из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьих голосов и птичьей слюны. Это вещи, которых никто никогда не видел и не слышал, и которые поэтому нельзя испробовать.
Й. Гертс. Рагнарёк
Боги отвели Фенрира на отдаленный болотистый остров посередине широкого озера. Там они показали ему третью привязь. Волк озадаченно посмотрел на нее. Она выглядела как тонкий, почти невидимый шелковый шнурок. Зверь заподозрил какой-то подвох, но знал, что, если он откажется, его назовут трусом и его репутация навсегда погибнет. Поэтому Фенрир заявил, что согласится, чтобы на него надели эту привязь, но только если один из богов положит в пасть волку свою руку в знак того, что они не пытаются обвести его вокруг пальца.
Боги были потрясены и испуганы. Они должны были ожидать такого требования от волка и, возможно, в глубине души они его и ждали. Но теперь пришло время либо одному из них пожертвовать своей рукой, чтобы принести ложную клятву, либо всем им отказаться от замысла, позволить волку узнать об их заговоре и ощутить его гнев. Все они колебались. Все, кроме Тюра, который согласился на требования Фенрира. Он вложил свою дрожащую руку в горячую, влажную пасть зверя и почувствовал, что острые, как бритва, зубы слегка сжали его кулак.
Фенрира связали Глейпниром, и игра началась. Волк боролся изо всех своих сил. Но чем сильнее он боролся, тем сильнее затягивалась привязь. Наконец, зверь обнаружил, что он не может освободиться. Все боги смеялись над тем грустным затруднительным положением, в котором оказался Фенрир, за исключением Тюра, потерявшего свою руку.
Боги привязали к Глейпниру тяжелую цепь, которую закрепили за огромный булыжник. Этот булыжник прижали к земле другим, еще бо2льшим. Теперь волк был надежно пригвожден к месту. Когда он открыл пасть в попытке укусить своих захватчиков, они просунули ему в глотку меч, чтобы зверь остался с разинутым ртом и не мог сомкнуть челюсти. Он без устали свирепо ревел, а слюна превратилась в быстро бегущий поток. Так Фенрир и стоит в течение вечности, безуспешно прилагая все усилия, чтобы вырваться из плена. Но, как предсказывают пророки, в день Рагнарёка он, наконец, вырвется на свободу и отомстит богам и их миру.