Суровое испытание Гримнира
История подробно рассказывается в песне «Старшей Эдды» «Речи Гримнира» (Grímnismál). Главная цель песни – это назидательная передача космологических преданий в манере, которая настолько близка к энциклопедической, насколько это вообще возможно в поэзии. Их подача удивительно систематична для произведения дохристианской эпохи, при этом никакого прямого христианского влияния не наблюдается. Таким образом, «Речи Гримнира» были, скорее всего, составлены в конце эпохи викингов или в самом начале средневекового периода, когда скандинавская религия уже отмирала, но все еще практиковалась значительной частью населения364.
Даже несмотря на то что главная цель поэмы – это распространение космологических знаний, достаточно хорошо разработанная обрамляющая история, возможно, является традиционным скандинавским мифом. В моем пересказе ниже я не повторяю бо2льшую часть утомительно-подробных космологических преданий, потому что главные моменты в них уже обсуждались в части 1, а их содержание – если даже не обращать внимания на огромный объем – не имеет особого значения для сюжета, который интересует нас в этой главе.
Бесчестие и падение Гейррёда
У конунга по имени Храудунг было два сына: одного звали Агнар, другого – Гейррёд. (Гейррёд никоим образом не связан с великаном, носившим то же имя). Однажды осенью, когда Агнару было десять лет, а Гейррёду восемь, мальчики отправились на рыбалку в маленькой лодке. Подул сильный ветер и унес их далеко от берега. Только на закате дня они добрались до берега, где их маленькая лодка, влекомая свирепым ветром, разбилась в щепки о скалы, которых раньше они никогда не видели.
Мальчики оказались в пустынной местности, которая в сумерках показалась им сплошной темнотой, нарушенной только одним-единственным крошечным оранжевым огоньком где-то вдалеке. Страдающие от жажды, дрожащие от холода, голодные и испуганные братья проделали весь путь до одинокой точки света. По мере приближения она превратилась в свет от очага, идущий из окна крестьянского дома. Мальчики постучали в дверь и с облегчением вздохнули, когда живущие там старик и старуха пригласили их войти. Здесь братья и перезимовали, пожилая пара заботилась о них. Женщина ухаживала за Агнаром, а мужчина больше занимался Гейррёдом. Старик славился своей мудростью и кое-чему научил Гейррёда.
Наступила весна. Старики дали мальчикам лодку и рассказали, как им добраться до отцовского дома. Старик что-то прошептал на ухо Гейррёду, и дети поплыли домой. Гейррёд сидел на носу лодки, а Агнар – на корме. Когда они почти добрались до берега, Гейррёд спрыгнул на землю и оттолкнул лодку обратно в волну, прокляв брата и бросив его, беспомощного, дрейфовать обратно в открытое море.
Гейррёд же с важным видом направился в богатый, хорошо укрепленный дом, где жила его семья и у которого, как думал мальчик, не было ничего общего со скромным крестьянским домом. Когда он подошел к дверям, все домочадцы были рады-радешеньки его видеть живым – все, за исключением отца-конунга, который умер зимой. Поскольку Агнар умер – или так всем сказал Гейррёд, изображавший горе, – младший брат стал конунгом.
Много лет спустя, когда Гейррёд и Агнар стали взрослыми людьми, Один и Фригг сидели на своем престоле в Асгарде и смотрели на все миры. Один указал на земли Гейррёда в Мидгарде и сказал жене:
– Видишь, что стало с Агнаром, твоим питомцем? Он народил детей с великаншей в пещере! А Гейррёд, мой питомец, – конунг, правит страной и известен повсюду!
Неизвестный художник. Фригг. Иллюстрация из книги о норвежской мифологии 1895 г.
Фригг сказала в ответ:
– Твой Гейррёд – самый жадный властитель, который когда-либо правил среди людей. Если он считает, что к нему пришло слишком много гостей, он пытает их до смерти!
Один был оскорблен предположением о том, что его приемный сын превратился в такого скупого и лишенного чести человека. Так что он поспорил с Фригг, что, если отправится в Мидгард под чужой личиной и попросит приюта у Гейррёда, то тот отнесется к нему с таким же гостеприимством, с каким бог принимал мальчика много лет назад.
Вскоре после этого в стране Гейррёда появился незнакомец. Он был одет в темно-синий плащ и называл себя Гримниром («Закрытый капюшоном»), но больше ничего не говорил ни о том, кто он был, ни о том, откуда пришел, ни о том, почему оказался здесь. Ни одна собака не решалась даже залаять на него. Фригг же заранее отправила Гейррёду весточку о том, что в его землях появится злобный колдун, которого конунг может узнать по подозрительно хорошему отношению собак.
Когда Гримнир пришел ко двору Гейррёда, конунг приказал схватить его и пытать. Желая дознаться, кем был таинственный незнакомец, Гейррёд привязал его между двух горящих костров и велел держать там, пока пленник не заговорит и не раскроет свою подлинную личность. Гримнир сидел между двух огней восемь ночей и не произнес ни слова.
У Гейррёда был десятилетний сын Агнар, названный так в честь потерянного брата. На девятую ночь испытания Гримнира мальчик принес незнакомцу рог, полный меда. Поднеся его к губам мужчины, Агнар со страстью в голосе сказал, что его отец поступил чрезвычайно несправедливо, без всяких причин подвергая таким страданиям человека.
Гримнир выпил напиток до дна. Огонь подобрался к нему так близко, что его плащ начал тлеть. Затем он наконец-то заговорил:
– Девять ночей я сидел здесь, между двумя огнями, и никто в стране Гейррёда не принес мне ни еды, ни питья, кроме маленького Агнара. И я скажу вам, никто не получит большей награды за один глоток, чем он!
Затем он изложил конунгу и всем присутствующим огромное количество преданий практически о каждом уголке космоса. Собравшаяся толпа была потрясена, и люди спрашивали друг друга, кем же может быть этот человек, знающий так много о столь многом? Постепенно в их замутненных ужасом умах забрезжила мысль о том, что только одно существо во всей Вселенной может справиться с этой задачей: это мог быть только Один, главный из всех богов, и именно его они так долго и так жестоко пытали.
К концу своей речи Один перечислил десятки имен, сказав: «Среди людей и среди других существ я никогда не был известен только под одним именем». Напомнив собравшимся о нескольких своих великих деяниях, бог повернулся к Гейррёду, который наконец узнал в незнакомце старого крестьянина, заботившегося о нем в лесах много лет назад. Только теперь те же самые добрые глаза смотрели на него с неприкрытой ненавистью и презрением.
– Гейррёд, – проворчал Один, – ты пьян. Твое помрачение будет стоить тебе больше, чем ты думаешь, и больше, чем ты способен вынести. Однажды я спас твою жизнь, но больше никогда ты не получишь от меня помощи. Более того, я вижу твой меч, и он обагрен твоей кровью. Твое правление заканчивается, и начинается правление твоего сына Агнара.
Гейррёд в ужасе вскочил и бросился к Одину с мечом в руке, надеясь вымолить его прощение, перерезав связывающие бога веревки. Но меч выскользнул из его руки, и в тот же момент конунг упал. Меч вонзился в землю рукоятью вниз и острием вверх и пронзил грудь Гейррёда насквозь.
Все поспешили на помощь к Гейррёду, но тот был уже мертв. Подняв головы, люди увидели, что между двумя кострами осталось только пустое место и клочья синего плаща. Пленник исчез.
Правление Агнара было долгим, и песни о нем пели многие поколения.
Глава 30Гевьон отделяет Зеландию от Швеции
Остров Зеландия (Sjaelland на датском) находится в Балтийском море между Данией и Швецией. Политически это часть Дании, и даже ее столица Копенгаген находится на острове.
Согласно этой истории Зеландия не всегда находилась там, где сейчас. Когда-то она была частью Швеции, и в древние времена богиня Гевьон перетащила ее через море.
Снорри приводит миф о том, как это произошло, в двух своих произведениях: «Малой Эдде» и «Саге об Инглингах». Основной сюжет мифа одинаков в обеих версиях, но некоторые детали отличаются. Чтобы подтвердить его подлинность, Снорри цитирует поэму скальда IX века Браги Боддасона365. Благодаря этому дополнительному доказательству, мы можем со всеми основаниями утверждать, что рассказ Снорри, по крайней мере, основывается на мифе эпохи викингов.
Ошибка конунга Гюльви
Давным-давно, когда конунг Гюльви правил Швецией, при его дворе появилась девушка-менестрель. Она долго и хорошо развлекала конунга и его людей самыми разными песнями, танцами и сказками. К концу ее выступления конунг был в таком хорошем настроении, что предложил ей участок земли, который четыре быка могут вспахать за день и ночь.
Если бы конунг Гюльви знал, что эта девушка – не кто иная, как богиня Гевьон под чужой личиной, то он, возможно, не стал бы делать такое предложение. Гевьон призвала четырех сыновей, которых она родила от великана, и превратила их в быков. У каждого быка было по четыре головы и по восемь луновидных глаз. Гевьон запрягла их в плуг и принялась пахать. Плуг так сильно и глубоко врезался в землю, что земля вздыбилась. Быки поволокли ее в море, они кряхтели и потели, но оттащили большой кусок земли на запад, где он стал островом под управлением Дании. Конунг не мог ничего поделать. Ему оставалось только бессильно смотреть, как он лишился большой доли лучших земель своей страны. Гевьон же, что вполне понятно, стала богиней – покровительницей острова.
Глава 31Поединок Тора и Хрунгнира
Этот миф можно найти в скальдической поэме «Хаустлёнг» (Haustlöng) Тьодольва из Хвинира, а также в «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона. Последний использовал поэму Тьодольва как источник для своего рассказа, но добавил материал, которого нет ни в «Хаустлёнге», ни в каком-либо еще из дошедших до нас источников. Мы не знаем, откуда Снорри взял эти дополнения – из утраченных скальдических поэм или более поздних ненадежных литературных источников. Возможно, они были плодом его воображения или чем-то еще. Как бы то ни было, основной сюжет истории полностью подтвержден «Хаустлёнгом» и краткими упоминаниями в других скальдических поэмах, так что мы можем быть уверены, что перед нами, в сущности, подлинный миф эпохи викингов.
Точило во лбу Тора
Однажды Хрунгнир, самый сильный из великанов и лучший боец среди них, увидел незнакомца, скачущего к его дому через мрачные горы Ётунхейма. Золотой шлем путника ярко сверкал на полуденном солнце, а его восьминогий конь без всяких усилий скакал прямо по воздуху между гор и по воде лежащих между ними озер. Когда незнакомец поравнялся с Хрунгниром, великан окликнул его, сказав, что у странника конь на диво хорош. Затем Хрунгнир спросил мужчину, чье лицо скрыто под золотым шлемом, кто он такой? Странник, который был не кем иным, как Одином, не ответил на вопрос, но предложил великану пари.
– Я готов заложить свою голову, – заявил бог, – что не сыщется коня в Ётунхейме, чтобы он мог сравниться с моим.
Хрунгнир был оскорблен и грубо ответил, что хотя жеребец незнакомца хорош, но не может сравниться с его собственной лошадью Гульфакси («Золотая грива»). Чтобы подтвердить свои слова, Хрунгнир тут же оседлал Гульфакси и поскакал за Одином и Слейпниром. Они яростно гнались через скалистую тундру, горные ледники и зеленые долины меж гор. Местность менялась и превратилась в просторные пастбища и зерновые поля с лесами по их краям, а две лошади все неслись практически голова к голове, поднимая дорожную пыль и оставляя позади попадающихся на пути ошарашенных крестьян. Хрунгнир был так поглощен гонкой, что едва ли замечал меняющиеся пейзажи, пока вместе со своим противником не оказался за воротами Асгарда в сверкающих чертогах богов. Один спешился и пригласил своего огромного соперника выпить пива.
Сделав первый глоток в роскошно украшенном пиршественном зале богов, Хрунгнир ощутил в себе тщеславие и воинственность. Он потребовал, чтобы ему принесли все питьевые рога Тора и пил из каждого по очереди, все больше и больше насмехаясь над знаменитым истребителем своего рода. Вскоре он так распалился, что начал угрожать разнести Асгард в клочья и бросить их в океан, оставив только Вальгаллу, Фрейю и Сиф, которые он может забрать в Ётунхейм и присвоить себе. Остальных богов он тоже убьет, но вначале выпьет все их пиво. И, казалось, с последней угрозой он вполне может справиться.
Тор был в походе в Ётунхейме, но в тот вечер как раз вернулся в Асгард. Войдя в пиршественный зал и увидев, что там происходит, бог грома вытащил свой молот и бросился к Хрунгниру. Но великан начал протестовать, указывая на то, что его пригласил сам Один и поэтому он пользуется защитой как гость богов. Тор в ярости повернулся к отцу, который угрюмо кивнул головой, подтверждая, что гигант говорит правду.
Снова обернувшись к Хрунгниру, Тор посмотрел на него и рявкнул:
– Ты, великанская собака, скоро пожалеешь, что вообще принял это приглашение.
Но Хрунгнир ядовитым тоном ответил:
– А, великий и могучий Тор, с твоей стороны было бы очень трусливо убить невооруженного противника, не так ли?
Смешок Хрунгнира перешел в отрыжку, которую великан попытался скрыть, сделав вид, что он просто прочищает горло.
Хрунгнир предложил, что они с Тором сойдутся в поединке, но только после того, как великан получит шанс вернуться домой, взять свое оружие и подготовиться. Тор принял его вызов.
К тому времени, когда Хрунгнир вернулся в Ётунхейм, весть о предстоящей ему дуэли с Тором уже достигла всех великанов. Казалось, каждый из них поставил себе целью отыскать Хрунгнира и пожелать ему удачи или предложить свою помощь. Ставки, в конце концов, были очень высоки: пасть должен был либо лучший воин великанов, либо их злейший враг. Чтобы обеспечить своему герою наилучшую защиту, гиганты соорудили из глины человека девяти поприщ (миль) ростом и трех поприщ охватом, с сердцем кобылы, бьющимся в груди. Его назвали Мёккуркальви. Сердце же самого Хрунгнира стало притчей во языцех: из твердого камня, с тремя острыми выступами и покрытое шипами. Когда Хрунгнир пришел на место, где должен был состояться поединок, он держал перед собой огромный щит из такого же толстого камня, как и его сердце, в руке у него покачивалось точило размером с корову. Со стоящим рядом Мёккуркальви зрелище получилось внушительное.
Помощник Тора Тьяльви прибыл на место заранее. Он приблизился к рычащему великану, оценил его позу, притворно вздохнул и сказал:
– Ты поступаешь опрометчиво, великан, держа щит перед собою. Ведь Тор может прибыть в любую минуту! Он приближается под землей и нападет на тебя снизу.
Хрунгнир поверил словам Тьяльви, бросил щит под ноги и встал на него.
Небо потемнело. Вдалеке засверкали молнии, которые становились все ближе и ближе. Раскаты грома гремели громче и громче. Наконец, гром прогремел прямо над головой Хрунгнира. Тор вынырнул из облаков. Хрунгнир, увидев его, обмочился.
Бог грома швырнул свой молот в голову великана, и тот в ответ бросил в молот точило. Точило столкнулось в воздухе с молотом, и камень развалился на две части. Одна из них упала на землю и разбилось вдребезги – так появились все кремневые скалы на земле. Другой вонзился Тору в лоб, так что бог упал на спину. Но молот, ударившись о точило, полетел точно в свою цель. Череп Хрунгнира разлетелся на мелкие осколки, и безголовое тело великана упало на Тора. Одна нога придавила шею бога, прижав его к земле. Тьяльви без особых трудностей сразил Мёккуркальви, а затем побежал к своему господину и попытался освободить его. Но, хотя он тащил и толкал изо всех сил, ничего у него не вышло.
Когда боги услышали о том, что произошло с Тором, все они поспешили к нему на помощь, и каждый попытался поднять придавившую его ногу. Но ни у кого не получилось это сделать, как и у Тьяльви, пока, наконец, не появился сын Тора Магни («Сильный»). Магни родился три дня назад, но, когда он пихнул ногу великана своими пухлыми младенческими ручками, она немедленно упала, и Тор освободился. Магни в восторге заагукал, а потом сказал отцу: «Жалко, что я не пришел раньше. Я бы сразил Хрунгнира одним ударом кулака». Тор щедро наградил своего мальчика, отдав ему Гульфакси, жеребца Хрунгнира. Это разозлило Одина, который желал получить коня, почти обогнавшего Слейпнира.
Но оставалась еще проблема с осколком точила, все еще остававшимся в голове Тора. Так что победитель Хрунгнира отправился в дом знаменитой колдуньи Гроа («Процветающая»). Колдунья пропела над ним свои заклинания, и Тор почувствовал, что камень становится все легче и начинает шататься у него во лбу.
Обрадовавшись, что скоро избавится от камня, Тор немедленно сказал Гроа, что хочет вознаградить ее за работу. Муж колдуньи, известный своей храбростью Аурвандиль, считался погибшим. Но Тор рассказал Гроа, что он нашел Аурвандиля в Ётунхейме и в корзине отнес его в Мидгард. В доказательство правдивости своей истории Тор указал на недавно появившуюся звезду и сказал, что Аурвандиль по пути высунул из корзины палец, палец замерз и пришлось его оторвать. Тор забросил этот палец на небо, сделав из него звезду Палец Аурвандиля. И, по словам бога грома, муж Гроа скоро вернется домой.
Но Тор в волнении зашел слишком далеко. Гроа так обрадовалась, что забыла слова своих заклинаний. Камень так и остался во лбу Тора. Поэтому следует остерегаться бросать точило поперек пола: тогда шевелится точило в голове у Тора и причиняет богу грома боль.