Боги и богини
Природа скандинавских божеств
Когда вы слышите слово «бог», какой образ возникает у вас в голове? Возможно, вы думаете о том, чье имя большинство христиан, иудеев и мусульман пишут с заглавной буквы, – о сверхъестественном существе, без посторонней помощи создавшем мир, всемогущем, но любящем всех, имеющем для всех людей «план» (или, по крайней мере, для некоторых особо возлюбленных им), который рано или поздно сработает для их собственного блага. Или, возможно, вы представляете греческих богов и богинь. Их с определенной долей точности можно соотнести с какой-либо стороной жизни. Например, Артемида – богиня охоты, Афродита – богиня любви, Арес – бог войны, Асклепий – бог врачевания.
Скандинавские боги и богини не похожи ни на кого из них. Они не были «всевышними», не были исключительно великодушными, но это были личности настолько богатые и многогранные, что их можно сравнить разве что с людьми, обладающими необычайно сложными и противоречивыми характерами, Скандинавского бога нельзя свести к какой-то простой формуле, например, «бог чего-либо», это выразит только часть характера божества и сферы его влияния.
Кем же тогда были скандинавские боги?
Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим сначала слова, которые использовали древние скандинавы для описания своих богов. Самым распространенным словом для обозначения божества было áss («бог») или во множественном числе æsir («боги»). Божество женского рода» («богиня») обозначали словом ásynja или ásynjur («богини»). Когда речь шла о группе, в которой были и боги, и богини, древние скандинавы использовали множественное число мужского рода æsir. Все эти слова произошли от двух протогерманских корней: *ansaz («столб, брус, сплавщик») или *ansuz («жизнь, жизненные силы»)16. В любом случае такая этимология (происхождение слов) предполагает, что боги были метафорическими «столпами» или «жизненной силой», которая подпирала космос и сохраняла порядок в нем. Они были, скорее, частями космоса, а не существами, управляющими им снаружи. Когда космос вырос, боги увеличились вместе с ним как часть того же процесса. А когда космос падет, как в скандинавском пророчестве о Рагнарёке, боги падут вместе с ним. Этимология, мифология и религия здесь дополняют и поддерживают друг друга, что указывает на то, что мы имеем дело с центральным теологическим понятием скандинавов.
Второе наиболее широко распространенное слово для обозначения богов в древнескандинавском языке – это regin, «правители». Оно также идеально согласуется с ролью, которую божества играют в мифологии и религии. Вдобавок к тому, что боги представляют собой неотъемлемую часть космоса, в их руках сосредоточена огромная власть. Никто из скандинавских богов, как мы уже отмечали, не является «всевышним», потому что у каждого из них есть определенные силы, которых другие существа лишены, но они так же подчиняются судьбе, как и все другие существа. Однако боги скандинавов более сильны, чем любое иное существо, за исключением норн – женщин, создающих и плетущих нити судьбы каждого человека. Структуру космоса скандинавы считали аналогичной своей социальной иерархии: боги и богини в качестве правителей устанавливают и поддерживают порядок в иерархической системе и правят теми, кто имеет меньше власти и силы.
Скандинавы представляли своих богов антропоморфными (похожими на людей) существами, далекими от принципа невмешательства. Никакой статичной модели морали или определенных нравственных принципов у них не имелось, а были вполне человеческие сильные и слабые стороны, хотя и преувеличенные пропорционально их высокому статусу. Каждое божество участвовало во множестве сторон жизни людей. Хотя боги и богини были по своей сути невидимы и неощутимы, проявления их присутствия или, по крайней мере, их власти благодаря воображению верующих можно часто найти в любой сфере, касающейся человеческого существования: погодных условиях, действиях социального порядка, урожае или неурожае, тучности или падеже скота, успехе или провале в деятельности или желаниях одного человека или группы людей.
Характер скандинавских божеств имел важные последствия для отношений между ними и их почитателями в лице людей. Археолог Нил Прайс писал:
«Поклонение», которого требовали боги скандинавского пантеона, не было восхищением, благодарностью или даже не сдерживаемым одобрением, и, таким образом, совершенно не походило на христианские отношения с божеством. Религия Асов и Ванов требовала только признания того, что они существуют как неотъемлемая и неизменная часть человеческой природы и общества, а также окружающего мира, и того, что они обладают изначальной, внутренней правильностью, возможно, даже в некотором роде красотой. Если человек хочет избежать катастрофы, необходимо заключить соглашение с богами, и именно они будут диктовать условия, а не их последователи. Это важное положение… потому что отказ признавать богов, таким образом, может иметь ужасные последствия»17.
Наконец, тогда как большинство древнескандинавских источников говорят о богах как о æsir (асах), и иногда попадаются упоминания о некоторых или всех богах как о vanir (ванах) (слово, значение которого остается неизвестным18, некоторые поздние письменные источники делят богов на два отдельных племени с двумя именами. Когда мы пишем слова «Асы» и «Ваны» с заглавной буквы, обозначая отдельные группы божеств, как в вышеприведенной цитате из Прайса, мы говорим именно об этом племенном делении. На чем именно основано это разделение – неизвестно, что создает значительные противоречия среди современных ученых. Некоторые из них, в особенности известный филолог Рудольф Зимек, считают, что такое деление было изобретено средневековыми авторами19, хотя есть ученые, которые считают его аутентичным, предлагая различные интерпретации того, чем именно отличаются два племени. В источниках же никаких четких критериев нет, и подобного дробления нет ни у одного другого древнего германского народа, так что нам остается только гадать. Многие исследователи являются сторонниками какого-либо варианта идеи о том, что Ваны были богами мира и плодородия, тогда как Асы – войны и творчества. Тем не менее такая схема не выглядит убедительной, потому что Асы часто были связаны с плодородием, а Ваны играли роль в войнах и жизни ума. Разделение по некоему критерию можно обнаружить в слишком большом количестве источников, чтобы считать его целиком и полностью внедренным средневековыми учеными. Но критерий настолько туманен и неуклюж, что выглядит более поздним изобретением викингов, представленным в полуоформленном виде до того, как процесс был прерван принятием христианства. Таким образом, хотя я и указываю моменты, когда разграничение Асов и Ванов может изменить наше понимание определенной ситуации, не придаю ему особого веса, потому что викинги, как очевидно, этого не делали.
Один
Среди богов, которым человечество поклонялось многие тысячи лет, было множество высших существ с загадочными, сложными и кажущимися противоречивыми характерами. Но, возможно, никто не заслуживает такой характеристики более, чем скандинавский бог Один. Он был главным среди богов, но часто позволял себе путешествовать вдали от своего королевства Асгарда, проводя время в долгих одиноких странствиях по всему космосу, исключительно в своих собственных интересах. Он мало заботился о таких общественных ценностях и стандартах, как правосудие, справедливость или уважение к закону и традициям. Один был небесным покровителем как правителей, так и изгнанников. Он был богом войны и богом поэтов. Ему поклонялись те, кто искал влияния, славы, чести, но его же часто проклинали за то, что он был капризным хитрецом. Кроме того, верховный бог пантеона принимал участие в таких «женоподобных» занятиях, которые повергли бы в невыразимый стыд и бесчестье любого скандинава из плоти и крови. Ничего удивительного, что у викингов для Одина было более двух сотен имен20, не говоря уж о том, что поклонение этому богу захватило почти весь континент в течение нескольких столетий. Какой литературный персонаж мог обладать всеми этими качествами сразу, несмотря на их очевидное противоречие?
К.Э. Деплер. Один
Древнескандинавское имя Одина Óðinn состоит из двух частей. Первая – это существительное óðr, слово, которое можно перевести как «вдохновение», «исступление» или «ярость». Óðr – это экзальтированное состояние бешенства, которое было настолько всепоглощающим, что ощущалось как божественное по своей природе, выражалось ли оно как ярость берсерка (воина, посвятишего себя Одину) в бою, творческое вдохновение, неожиданное понимание важного вопроса, ничем не сдерживаемая власть короля или вождя, или транс, в который входил провидец или колдун. Второй элемент имени Одина inn – это просто определенный артикль («the»). Таким образом, лучше всего это имя перевести как «Тот, кто воодушевлен», «Тот, кто впал в исступление» или «Яростный». Немецкий средневековый историк Адам Бременский подтверждает это, когда пишет: «Водан, что означает ярость»21. Божественное упоение – все соединяющий божественный напиток, скрепляющий вместе различные стороны жизни, к которым имел отношение Один, и оно является ключевым для понимания личности и характера этого бога, питавшегося, как говорилось, только вином22.
Скандинавы были чрезвычайно воинственными людьми, поэтому ничего удивительного, что они поклонялись нескольким богам битв и сражений. Каждый из этих богов представлял одну из сторон войны, хотя они часто пересекались. Вмешательство Одина в военные действия не имело отношения к их целям или причинам, но в основном касалось чистого упоения и исступления, которые могла вызвать битва. Теснее других с Одином были связаны воины берсерки (berserkir, «медвежья шкура») и ульфхеднары (úlfheðnar, «волчья шкура»), которые, как считалось, обладают способностью принимать на себя дух – а в некоторых случаях даже физическую форму – волков и медведей. Они выходили на поле битвы без брони, выли и рычали, а также почти не заботились о сохранении своей жизни, нанося удары и рубя во все стороны с полным остервенением, погрузившись в транс23. Трудно представить себе более ужасающую силу на полях сражений железного века.
Отношение Одина к войне напоминает позицию героя книги немецкого философа Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра»: «Вы говорите, что благая цель освящает даже войну? Я же говорю вам, что благо войны освящает всякую цель»24. В «Песне о Харбарде» Один заявляет: «Князей подстрекал, не склонял их к миру»25. Два его имени – Хникар и Хникудр – означают «тот, кто начинает битву»26. Его страсть к бешенству битвы была так велика, что он, когда только мог, даже поощрял воинов сражаться друг с другом.
«Песнь о короле Эйрике», один из самых грандиозных сохранившихся примеров скальдической поэзии, описывает, как герои в Вальгалле, великолепном королевстве мертвых, которым правит Один, приветствовали короля Эйрика Кровавая Секира после его смерти. При жизни он добрался до власти, убив многих своих родственников, и был настолько жесток, что его, в конце концов, изгнали из Норвегии. Если точнее, при его появлении Один заявляет, что именно из-за своей потрясающей жестокости («ибо во многих землях он обагрял клинок кровью») дух Эйрика был вознесен в сверкающие чертоги Вальгаллы.
Как мы увидим далее, представления скандинавов о подобающем мужчине воинской доблести несколько идеализировались. В то время как Один являлся выдающимся богом войны, его роль в этом отношении – в соответствии с характером в целом – была не совсем обычной. Когда Один добивался победы, то часто делал это, нарушая правила благородного сражения. Он имел славу хитрого и коварного ловкача, способного оказать милость и тут же отнять ее одним движением руки – обыкновенно той, которая держит меч. Он даже нарушал принесенные клятвы27, а это считалось одним из самых постыдных деяний для человека. Многие думали, что Один несправедлив и даже, согласно одной скальдической поэме, «злобен»28. Будучи богом войны, он был далек от идеала, к которому стремился благородный скандинавский воин. Скорее, он отражал беспощадную мрачную реальность военного искусства эпохи викингов: его непредсказуемость, несправедливость, невыносимую боль и трудности, с одновременным возвеличиванием упоения, которое может наступить в некоторые моменты битвы.
Среди возлюбленных воинов Одина всегда были самые лучшие, элита, и эти его предпочтения распространялись на все стороны жизни. Те из них, покровителем которых был Один, как и сам верховный владыка, всегда были высококлассными и исключительными тем или иным образом. Будучи правителем богов, Один, естественно, стал покровителем человеческих королей и вождей. Многие королевские семьи даже объявляли его своим предком, часто – основателем династии29. Но он был полной противоположностью богов «закона и порядка», таких, как Тюр. Вместо этого Один оставался «ужасающим владыкой», который управлял с помощью грубой силы, часто имеющей магическое происхождение.
Весьма любопытен тот факт, что его часто считали покровителем бандитов и изгнанников, таких, как герои саг Эгиль Скаллагримссон и Греттир Асмундарсон, которые были непокорными скальдами. В мире викингов вне закона находились люди, которых община официально изгоняла из-за каких-либо отвратительных деяний, чаще всего – убийств. На них не распространялась защита закона (отсюда и возник термин «вне закона», то есть ситуация, когда кто-то находится за его пределами), так что любой встречный мог убить их без каких-либо негативных последствий для себя. Изгоев в скандинавском обществе особенно ненавидели и боялись. В источниках говорится о том времени, когда сам Один был временно изгнан другими богами, о чем мы еще поговорим во второй части книги. Человек, пекущийся только о собственных интересах, как Один, и презирающий социальные нормы, был обречен рано или поздно совершить нечто, что приводило к его изгнанию. Нетрудно увидеть, что Один и другие изгои, совершившие особо тяжкие преступления, в какой-то мере были родственными душами. Будучи глубоко почитаемым королем, Один был изгнан другими богами, во многом из-за тех черт характера, которые послужили причиной опалы бандитов.
Визуальные изображения Одина очень различаются, что согласуется с взрывным динамизмом его личности и ролей. Иногда его изображали как военного лидера в полной броне, например, в украшениях, изготовленных до эпохи викингов, и знаменитом шлеме из Саттон-Ху30. В других случаях он выглядел как исхудавший странник в темных одеждах, широкополой шляпе и с каким-то предметом, который явно не является посохом для опоры при ходьбе. Но в изображениях Одина всегда есть одна и та же примечательная черта: у него один глаз. Второй он отдал в обмен на редкие и ценные знания. По другой версии, о чем выразительно рассказывается в поэме из «Старшей Эдды» под названием «Речи Высокого» (Hávamál), он принес «себя в жертву себе же», провисев на великом дереве в центре космоса девять дней и ночей, без воды и пищи, неотрывно вглядываясь вниз, в темные воды Источника Судьбы, пока, в конце концов, не получил то, из-за чего страдал, – мимолетный блеск рун, изломанный скандинавский алфавит, буквы которого символизируют основные космические силы (слово «руны», древнескандинавское rúnar, означает не только «буквы», но и «тайны»). Тот, кто знает руны и их секреты, способен повелевать этими космическими силами. Таким образом, Один получил гораздо больше, чем просто алфавит.
Более подробно мы изучим эти истории во второй части. Сейчас достаточно отметить, что Один был готов пройти через любые испытания, чтобы получить знания о глубочайших тайнах устройства Вселенной. Согласно мировоззрению скандинавов, тайное знание подобного рода в целом считалось неразрывно связанным с магией. В самом деле, метод магии состоял в том, чтобы «просто» ввести в использование эти возвышенные понятия. Таким образом, получить подобное знание означало обрести колоссальную власть, а сила и власть – это как раз по части Одина.
В своих магических и шаманских странствиях Один пожертвовал еще кое-чем, куда более ценным в представлении любого скандинавского мужчины, – своей мужской честью. Для мужчины занятия магией означали невыразимый стыд – причина этого станет понятнее позже. Тем не менее Один был не единственным, кто отказался от любых действий, которые укрепили бы его власть, так что он принял и еще более значительное социальное отторжение из-за занятий «женственной» магией. И, бесспорно, бок о бок с этой «феминизированной» частью его личности существует и очень маскулинная сторона, которая проявляется в страсти Одина к войне и женщинам.
Для помощи в решении магических задач у Одина было множество прислуживающих ему существ. Во-первых, это валькирии – девы, «выбирающие убитых»; далее – вороны Хугин и Мунин, «разум» и «память» соответственно; волки Гери и Фреки («жадный» и «прожорливый»); восьминогий конь Слейпнир («скользящий»), который служил богу в бесчисленных путешествиях в отдаленные и опасные места в мире духов31.
Считалось, что Один говорит только стихами32, и он был главным покровителем поэтов, а также – великих воинов, правителей, изгнанников и колдунов. Ему принадлежит мед поэзии Одроерир (Óðroerir, «волнующийся Óðr»), который он лично раздал всем истинным великим поэтам, что является еще одним примером бьющей через край щедрости его поэтического вдохновения.
Один – также один из богов, особенно тесно связанных со смертью и умершими. Он был властителем Вальгаллы, «чертога мертвых» – самого престижного места, куда человек может надеяться попасть после смерти. Из всех богов, возможно, именно Одину чаще всего приносили человеческие жертвы, и, что неудивительно, среди этих жертв редко было простонародье, чаще – короли и воины. Самым обычным (хотя и ужасающим) способом обеспечить себе удачу в бою было бросить во врагов копье с криком: «Вы все принадлежите Одину!» (Óðinn á yðr alla). Одной из особых специализаций верховного божества скандинавского пантеона была некромантия – искусство поднимать мертвых из могилы и общаться с ними, чтобы узнать, какими тайнами они могут владеть. Ранее римские писатели даже соотносили Одина скорее с Меркурием, римским божеством, провожающим души умерших на тот свет, а не с Марсом, богом войны33.
Снорри Стурлусон рассказывает, что Один был сыном протобога Бора и великанши Бестлы, он являлся отцом практически всех других богов и богинь34. Можно только гадать, было ли это изобретением Снорри или общепринятым мнением в эпоху викингов, но в более ранних источниках не так уж много богов относили к сыновьям или дочерям Одина. Фригг обычно считалась его женой, хотя скальдическая поэзия иногда говорит, что эту роль исполняла Ёрд35.
Тор
Хотя главным среди богов был Один, в эпоху викингов самым популярным божеством считался Тор.
Как и в случае с Одином, ключ к пониманию множества граней характера Тора и соотношений между ними лежит в его имени. «Тор» (древнескандинавское Þorr) означает «Гром»36, так что Тор был божественной силой, проявляющейся в физическом громе.
Так же, как и Один, Тор был богом войны, но несколько иного рода. С одной стороны, Тор в значительно большей степени склонен полагаться на грубую силу и более наделен ею. В отличие от хитрого и умного Одина источники изображают Тора как мускулистого и вспыльчивого. Его фирменным оружием был молот Мьёльнир (Mjöllnir, «молния»37), которым он нанес бесчисленное множество смертоносных ударов. Также Тору принадлежал «пояс силы» Мегингьёрд (megingjarðar), удваивающий его и так почти безграничную силу. В соответствии с мышечной силой бога грома место обитания Тора в Асгарде называлось Трудхейм (Þrúðheimr, «Мир силы») или Трудванг (Þruðavangar, «Поле силы»)38. Благодаря его связи с громом и молнией, покои Тора на этой земле называли Бильскирнир (Bilskírnir, «Молния, сталкивающаяся с лучами света»)39.
К.Э. Деплер. Тор и его колесница
Но Тора отличали от Одина не только способы ведения войны – его мотивы и цели тоже были иными. В отличие от аморального, сосредоточенного на себе Одина Тор, сражаясь против сил хаоса – великанов, был послушным долгу и преданным защитником богов и – если брать более общее понятие – космического порядка. Когда над северными землями гремел гром, викинги представляли себе, что это воплощение Тора, несущегося по небу на своей колеснице, запряженной двумя козлами Тангриснир (Tanngrisnir, «скрипящий зубами») и Тангностр (Tangnóstr, «скрежещущий зубами»)40. Когда Тор натыкался на враждебного великана, он сражался с ним с помощью молота, позволяющего метать молнии. Грохот и раскаты считались звуком грома, с которым бог-громовержец стирает в пыль своих недругов.
Заклятый враг Тора – Ёрмунганд (Jörmungand, «Могучий зверь»), огромный змей, который плавал в водах на краю известного мира. Он был так огромен, что его грандиозное тело фактически опоясывало всю землю. Однажды Тор отправился ловить этого ядовитого змея и поймал его на удочку. Пока бог грома вытаскивал добычу из воды, один из его спутников так перепугался, что в последний момент перерезал леску, и монстр ускользнул в глубину. Но, как говорят легенды, Тор и Ёрмунганд снова встретятся в бою во времена Рагнарёка – битвы в конце Вселенной.
Как неустанный защитник богов, их священной крепости и правильного космического порядка, Тор был покровителем законопослушных, благородных воинов и образцом для них, в особенности для тех, кто не принадлежал к аристократическим классам. Это еще одно отличие Тора от Одина – социальные слои, с которыми они ассоциировались. Как говорится в эддической поэме «Песнь о Харбарде», «у Одина – ярлы, павшие в битвах, у Тора – рабы»41. Статус Тора как защитника простых людей и его более прямой и достойный восхищения характер были, разумеется, значительными факторами для его популярности, превышающей славу Одина в эпоху викингов. Эта закономерность особенно характерна для Исландии, заселенной в тот период норвежскими фермерами, которыми, согласно некоторым источникам, двигало желание обрести свободу от тиранического короля, поклонявшегося Одину42.
Что же касается неприязни Тора к гигантам, то ирония здесь заключается в том, что он сам являлся на три четверти великаном. Его мать Ёрд (Jörð, «Земля», в некоторых источниках также Hlöðyn или Fjörgyn) была великаншей, а Один, как мы уже отметили, полувеликаном. Кстати сказать, подобное происхождение достаточно широко распространено среди богов.
Роль Тора как защитника священного порядка включала в себя, помимо войны, множество других сторон жизни. К Тору и его молоту часто обращались, чтобы благословить рождения, браки, похороны, изготовление и использование оружия, вырезание рунических надписей, пиры, путешествия, создание новых поселений, посадку зерна и принесение клятв43. Другими словами, бога грома призывали для того, чтобы освятить и благословить практически любого человека, место, вещь или событие, которые молящийся хотел защитить от злобного, нечестивого хаоса, всегда держащего округу в страхе, угрожая уничтожить все, что скандинавы ценили в жизни. Хотя все эти занятия были сами по себе достаточно мирными, они тем не менее несли на себе отпечаток космической борьбы, в которой участвовал Тор.
Хотя многие мифы подчеркивают способности Тора как свирепого воина, сражающегося с гигантами, в то же время в них есть сцены, хранящие следы этой более мирной стороны. Самый знаменательный в этом плане – эпизод из сказки о путешествии Тора в Утгард. Чтобы отплатить за гостеприимство семье, которая приютила его на ночь, Тор зарезал двух своих козлов и приготовил из них ужин, попросив хозяев сложить обглоданные кости обратно в шкуры. На следующее утро Тор благословил останки своим молотом, и Тангриснир и Тагностр вернулись к жизни.
К. Эмиль. Тор и великан Грунгнир
Тор был сильнее связан с повседневными делами и благополучием простых людей. Как бог грома он отвечал за грозы, возрождающие землю и позволяющие растениям цвести. Подавляющее большинство скандинавских простолюдинов в той или иной степени имело отношение к фермерству. Таким образом, их средства к существованию были напрямую связаны с сезонным сельским хозяйством. Адам Бременский, к примеру, пишет: «Тор, – говорят шведы, – царит в эфире, управляет громом и реками, ветрами и дождями, ясной погодой и урожаями»44. Отличительное качество его жены Сиф, которая изредка упоминается в источниках, – ее роскошные золотые волосы, скорее всего, символизирующие поля пшеницы. Образ небесного бога, от которого беременеет богиня земли, был распространен среди скандинавов и других индоевропейских народов, и брак Тора и Сиф безусловно должен пониматься именно в этом контексте.
Фрейя и Фригг
Самая величественная богиня в скандинавской мифологии и религии – это Фрейя. Ее почитали больше всех других богинь, приносящих плодородие земле и людям, и поклонялись ей более страстно. Тогда как другие богини были признаны только в тех или иных местах, культ Фрейи приобрел значительную популярность во всем мире викингов. Ее имя «Дама» (древнескандинавское Freyja) – это, скорее, титул, а не имя собственное. Снорри говорит, что богиня получила его во время долгих путешествий по миру, когда она, бесконечно меняя имена, искала своего потерянного мужа. В этом утверждении может быть некоторая доля истины: все многочисленные местные богини плодородия, возможно, на каком-то уровне соотносились с Фрейей, даря ей свои имена45.
Даже для скандинавской богини у Фрейи была чрезвычайно похотливая натура. Говоря без обиняков, ее можно было бы даже назвать женщиной легкого поведения. Согласно эддической поэме «Перебранка Локи» (Lokasenna), она переспала с каждым богом и эльфом в Асгарде, даже со своим братом Фрейром46. Прекрасная, как яркое, цветущее весеннее утро, она часто становилась объектом вожделения и менее привлекательных существ, например великанов. В нескольких скандинавских мифах рассказывается о гиганте, похищающем Фрейю или, по крайней мере, угрожающем это сделать.
К.Э. Деплер. Фрейя
Она обожала красивые материальные вещи, в особенности – ювелирные украшения. Связь богини с золотом достаточно сильна. Говорили, что драгоценный металл – это слезы богини, падающие на землю в те долгие промежутки времени, которые ее муж Од, редко упоминающийся в источниках, проводил в своих путешествиях47. Этот вечно отсутствующий Од (тот же самый корень Óðr, означающий «вдохновение», «исступление» или «ярость», который мы рассмотрели в рассказе об Одине) был, разумеется, не кем иным, как Одином собственной персоной.
Отец Фрейи – бог Ньёрд, а ее мать – сестра Ньёрда, имя которой, к сожалению, не упоминается в наших источниках48. Как мы уже говорили, часть источников относит эту семью, в том числе и брата Фрейи Фрейра к Ванам – отдельному племени богов. Согласно некоторым из них, Фрейя появилась на свет в Асгарде, когда Асы (другое божественное племя) и Ваны отправили друг к другу некоторых своих членов при обмене пленными после войны, которая когда-то разразилась между ними. В других сохранившихся рассказах о Фрейе она фигурирует как «обычный» обитатель Асгарда (места жительства Асов).
Из всех скандинавских богов только Один мог соперничать с Фрейей своими магическими способностями. Фрейя была божественным примером колдуньи эпохи викингов. Один древнескандинавский поэт описывает, как она путешествует из дома в дом, пророчествуя и выполняя самые разные ритуалы для тех, кто согласится ее приютить49. Что интересно, Снорри говорит, что именно она научила Одина большей части того, что он знал50.
Мы уже отмечали, что и у Одина, и у Тора были сопровождающие их духи-помощники, были они и у Фрейи. Фрейя ездила в колеснице, запряженной котами, а также имела домашнее животное – вепря или свинью по имени Хильдисвини (Hildisvíni, «боевой вепрь»)51. Одно из бесчисленных имен Фрейи Sýr («свинья») еще сильнее подчеркивает ее связь с определенным животным52.
Как и Один, Фрейя, вероятно, забирала часть душ умерших в свое личное владение Фолькванг (Fólkvangr, «Поле людей» или «Поле армии»). Главный зал его называли Сессрумнир (Sessrumnir, «Место с множеством сидений» или «Место с широкими сидениями»)53. Как бы то ни было, в разных источниках содержится разная информация по поводу того, какие именно умершие оказывались в этом месте. В эддической поэме «Речи Гримнира» (др. – сканд. Grímnismál) говорится, что это были враги, павшие в битвах54, тогда как в «Саге об Эгиле» женщина, которая хочет покончить с собой, заявляет, что она больше ни разу не поест до того, как окажется на обеде у Фрейи55. Означает ли это, что к Фрейе после смерти попадают женщины, или самоубийцы, или кто-то еще? Или это просто поэтическое преувеличение? В эпоху викингов различные народы и сообщества имели при всей своей похожести отличающиеся представления о том, кто отправится к Фрейе и при каких обстоятельствах.
К.Э. Деплер. Фрейя и Одур
Фригг («Возлюбленная»56), жена Одина, отличается от Фрейи только по имени. Несмотря на то что ей приписывались отдельные владения в Асгарде – Фенсалир, «Болотный чертог»57, – характерные черты Фригг и Фрейи совпадают. Как мы уже видели, у них один и тот же муж Один. Просто в связи с Фрейей его называют немного иным именем. Как и Фрейя, Фригг отличалась неразборчивостью в связях, переспав с братьями Одина Вили и Ве, пока ее муж был в изгнании58, а в другом случае – с рабом59. Так же, как и Фрейя, Фригг имела страсть к роскошным украшениям и драгоценным металлам60. Была Фригг и колдуньей: она могла предсказывать будущее61. Обе богини владели наборами соколиных перьев, которые можно было использовать, чтобы превращаться в птицу. В некоторых мифах этими наборами пользовался Локи.
Неизвестный художник. Фригг, посылающая Гна верхом на Хофварпнире выполнять свои поручения
В источниках снова и снова можно обнаружить и некоторые различия между Фрейей и Фригг, какими бы поверхностными они ни казались. Вероятно, эти различия не были связаны с каким-либо непониманием со стороны части авторов и поэтов, работавших после эпохи викингов. Разделение одной богини на двух, возможно, появилось в конце этой эпохи, но так и не было доведено до конца, потому что было прервано принятием христианства. Другой вопрос – почему Фрейя-Фригг разделилась на двух богинь? Ответа на него мы просто не знаем.
Фрейр
Как и у Фрейи, имя ее брата Фрейра является скорее титулом, чем именем собственным. Оно означает «Господин» (древнескандинавское Freyr). Фрейр также был сыном Ньёрда и его безымянной сестры62. Снорри относил его к Ванам. Вероятно, его «более личным» именем было Ингви, и под ним он считался основателем шведской королевской династии Инглингов63. Однако Фрейром его называли куда чаще, чем Ингви. Но никто не знает, что бы это имя могло значить. Еще одно распространенное имя этого бога – Fróði, «Плодородный»64.
Фрейру в основном поклонялись как богу, дающему плодородие и жизненные силы земле и людям. Те, чья жизнь зависела от фермерства, разведения скота, порой почитали его как самого важного из всех богов65. Адам Бременский сообщает, что самой примечательной чертой изображения Фрейра в великолепном храме в Упсале был огромный эрегированный фаллос – символ мощи и плодородия66.
Д. Гертс. Фрейр
Ему часто приносили жертвы, особенно на свадьбах67 – предположительно, чтобы добиться плодовитости и счастья для пары – и во время сбора урожая. Жертвой обычно был дикий кабан68 – зверь, с которым тесно связан Фрейр. Как и Фрейю, этого бога часто сопровождал вепрь, которого звали Гуллинбурсти («Золотая щетина»)69.
Для того, чтобы успешно заниматься сельским хозяйством, требовалось, чтобы не было войны и конфликтов. Вполне понятно, что Фрейра прославляли как вестника мира, который идет рука об руку с процветанием. Тем не менее в соответствии с чрезвычайно воинственной культурой скандинавов Фрейр, как и его коллеги по пантеону, одновременно считался устрашающим и горячим воином70.
Центральное место в культе Фрейра занимала колесница. Колесницы со статуей бога ездили из одной деревни в другую, благославляя землю, по которой проезжают, и окрестных жителей. Сам Фрейр считался великолепным возничим, а его собственную колесницу тащили два его любимых зверя – кабаны71. Другим его любимым средством передвижения был корабль, что указывает на то, что этому богу, как и его отцу Ньёрду, приписывали владение богатыми запасами моря – рыбой и другими ценными ресурсами. Корабль Фрейра Скидбладнир (Skíðblaðnir, очевидно, «Собранный из тонких кусков дерева»72) был лучшим из всех кораблей. Его построили гномы – самые искусные мастера во Вселенной. Хотя корабль был так велик, что мог нести всех богов и их оружие одновременно, его можно было сложить и спрятать в маленький мешок. Ветер для него всегда был попутным73.
В эддической поэме «Речи Гримнира» резиденцией Фрейра называется Альвхейм (древнескандинавское Álfheimr, «Дом альвов»)74. Из этого можно предположить, что Фрейр иногда воспринимался как повелитель альвов, но в источниках нет ни одного прямого указания на эту интригующую возможность.
Жена Фрейра – великанша Герд (Gerðr), которую он взял силой в напоминание о том, что даритель «мира и процветания», как говорится в популярной фразе, не всегда бывает таким уж мирным.
Локи
Многие люди, которые ничего не знают о скандинавской мифологии, хотя бы раз в жизни слышали о Локи, хитром боге-обманщике. Локи был коварным трусом, который пекся только о пустых удовольствиях и сохранении собственной жизни. Он бывал лукавым, злобным, готовым помочь, но при этом всегда оставался дерзким нигилистом. Снорри описывает его как красивого, но неуравновешенного и опасно коварного75.
Локи по очереди помогал богам и великанам, в зависимости от того, какой ход действий был для него более приятен и выгоден в данный момент. В нескольких сказках говорится о том, как он вредит богам, часто воруя что-нибудь или даже кого-нибудь из них. Но всегда именно он исправлял ситуацию – обычно какими-то невероятными, изощренными средствами – и, в конце концов, приносил богам какую-то большую выгоду. Нередко его представляли как компаньона Тора и / или Одина, но их дружба, хотя и достаточно близкая, была довольно непостоянной. Если говорить конкретно, такой же неуравновешенный Тор сплошь и рядом оказывался в ситуации, когда в один момент он восхваляет Локи, а через секунду хватает его за воротник и угрожает убить.
Отцом Локи был гигант Фарбаути (древнескандинавское Fárbauti, «Жестокий кулак»76), а матерью – Лаувейя, о которой ничего больше не известно (значение ее имени также непонятно), или Наль (Nál, «Игла»77). Женой Локи была богиня Сигюн («Подруга победы»78), у которой от него родился сын по имени Нарфи или Нари (возможно, «Тело»79). С великаншей Ангрбодой (Angrboða, «Та, что приносит горе»80) Локи стал отцом Ёрмунганда, мирового змея, злейшего врага Тора, Хель, богини или великанши, повелевавшей миром мертвых, и Фенрира, – волка, который откусил часть руки бога Тюра и который в день Рагнарёка – падения космоса – убил Одина. Мягко говоря, трудно назвать этих деток милыми.
Это все дети, отцом которых был Локи. У него были и другие отпрыски, но их отцом он не являлся. Он был их матерью. Локи произвел на свет Слейпнира, восьминогого коня Одина. Забеременел он, находясь в образе кобылы, от гигантского жеребца Свадильфари, о чем мы поговорим в истории о том, как была построена стена вокруг Асгарда. В другом случае говорилось, что Локи съел сердце женщины, известной множеством злых деяний. Таким образом, он снова забеременел, и на этот раз дал жизнь всем ведьмам в мире81. Для скандинавского сознания эти события выглядели шокирующими и «неестественными». Но кроме того, они также ставят на Локи клеймо самого позорного и скандального существа, какое только может быть на свете. Мы уже видели, как Один навлек на себя бесчестье, занимаясь «женственными» формами магии. Но мысль о рожающем мужчине была в понимании скандинавов высшей степенью бесчестья! Сказать мужчине, что он сделал нечто подобное – самое большое оскорбление, которое кто-либо может ему нанести82. В дальнейших главах мы более подробно рассмотрим скандинавский кодекс чести, а сейчас достаточно отметить: уже за одно то, что Локи произвел на свет других существ, он считался в глазах викингов самым грешным и не достойным уважения богом.
К.Э. Деплер. Локи
Но даже если бы Локи не породил коня и ведьм, он все равно оставался бы весьма демонизированным персонажем. По предложенной Снорри версии смерти Бальдра, именно Локи был ответственен за гибель всеми возлюбленного божества. Это было его самым гнусным деянием, за которое боги так и не простили Локи. За это убийство, а также за другие бесчисленные преступления, боги, наконец, утащили своего собрата в пещеру и там привязали кишками его сына Нари, убитого на глазах Локи. Над головой бога хитрости поместили ядовитую змею, яд которой должен был капать на лоб Локи, причем каждая капля должна была причинять ему невыносимую боль. Но жена Локи Сигюн доказала свою верность и непреклонный дух. Она сидела рядом с ним и держала над его головой чашу, чтобы собирать змеиный яд. Время от времени чаша переполнялась, и Сигюн была вынуждена покидать пещеру, чтобы избавиться от содержимого сосуда. Пока жена отсутствовала, между лбом Локи и ртом змеи ничего не было, и капли попадали на его лицо, заставляя биться в такой жестокой агонии, что из-за этих мучительных конвульсий происходили землетрясения.
К.Э. Деплер. Локи и его дети
Но наступит Рагнарёк, Локи освободится от своих пут и станет за штурвал корабля, на котором великаны приплывут в Асгард, чтобы разрушить его. Локи раз и навсегда докажет, что, какие бы поступки он ни совершал, чтобы помочь богам, в конце концов, он встанет на сторону разрушения и уничтожения.
Таким образом, нет ничего удивительного, что в исторических записях нет никаких упоминаний о том, что Локи когда-либо поклонялись83.
Долгое время идут многочисленные споры, касающиеся значения и происхождения имени Локи. Пока что самая убедительная точка зрения не так давно представлена филологом Эльдаром Хейде. В скандинавских пословицах и в фольклоре средневековой эпохи, а также начала современного периода, говорится о Локи как об узле на нити. Это едва ли может быть случайным совпадением, поскольку мать Локи звали Наль («Игла»), а сам Локи, идущий вслед за Наль, будет подобен нити, которая во время шитья следует за иглой. Пауков также называли локи – паутины, в которые они ловят своих жертв, рассматривались как подобие рыболовных сетей (сделанных из рядов петель и узлов), которые Локи плел в скандинавских мифах. В том числе и той сети, куда Тор пытался его поймать до заключения в пещеру. Более того, в позднеисландском языке слово loki было распространенным существительным, означающим «узел» или «клубок»84. Тогда самое простое объяснение – это позднеисландское определение имени Локи.
Л. Уард. Наказание Локи
То, что имя обманщика означало «Узел» или «Клубок», имеет двойное значение. Во-первых, оно указывало на то, что свои махинации он сплетает в метафорические «сети», куда боги и другие существа попадались, как рыбы. Во-вторых, мы можем полагать, что Локи считали «узлом» или «клубком» на божественной нити (которая в ином случае была бы прямой), роковой ошибкой космоса, в конце концов приводящей к его падению. Такая интерпретация подходит к неизбежно трагическому тону скандинавской мифологии. Даже среди богов был предатель, даже их мир был не первозданным и непоколебимым, а дефектным и уязвимым.
Бальдр
Бальдр считался самым красивым и светлым среди скандинавских богов, как по внешнему виду, так и по характеру. Доходило до того, что он действительно излучал свет. Он был таким красноречивым и любезным, что, когда выносил суждение по какому-либо вопросу, никто его не критиковал85. Его жилище в Асгарде называлось Брейдаблик (древнескандинавское Breiðablik, «Широкое великолепие86»), место, где не может быть никакого порока87. У скандинавов нивяник обыкновенный (растение, напоминающее ромашку) называли «ресницами Бальдра» за его длинные, изящные, чисто белые лепестки88.
Из дошедших до наших дней мифов о Бальдре главный – это печальная сказка о его убийстве, совершенном Локи и слепым богом Хёдом (Höðr, «Воин»89), особенно известная в пересказе Снорри Стурлусона. Элементы этой сказки можно отыскать в более ранней древнескандинавской поэзии, а также в археологических свидетельствах, таких, как фрагменты ювелирных украшений, датированных до эпохи викингов90, так что мы можем быть уверены: Снорри не просто придумал историю от начала до конца. Тем не менее он, кажется, пошел своим путем, изобразив Бальдра как пассивного, ни в чем не виновного страдальца – скорее всего, желая создать ощущение того, что его предки предвосхитили историю распятия Христа.
Ф.В. Гейне. Бальдр и Нанна
Ничто не доказывает, что во время эпохи викингов Бальдр воспринимался именно таким образом. На самом деле, существует достаточно много подтверждений того, что его рассматривали как опытного и грозного воина, чего мы, разумеется, и ожидаем от любого скандинавского бога. Скальдическая поэзия часто упоминала Бальдра в связи с военными делами91, а еще одна «полная» версия истории его смерти, которой мы располагаем, та, что принадлежит перу Саксона Грамматика, рисует Бальдра как яростного бойца. Более того, в то время как ученые предлагают большое количество разнообразных объяснений его имени, самое простое и однозначное – это пойти от распространенного прилагательного baldr («храбрый, удалой»), которое подразумевает горячность в битвах92.
Бальдр – сын Одина и Фригг. Его жена – или, по версии Саксона Грамматика, по крайней мере, та женщина, к которой он питал романтический интерес, – богиня Нанна, о которой в ином случае никто бы так и не узнал (значение ее имени остается неизвестным93). Доказательства существования культа Бальдра редки и двусмысленны, но предполагается, что если ему и поклонялись, то, в основном, как дарителю плодородия – это та его сторона, о которой в письменных источниках конкретно не говорится, но которая очень вероятна, если опираться на изображения Бальдра94.
Хеймдалль
Хеймдалль (древнескандинавское Heimdallr, значение и происхождение имени неизвестны95) был исполненным сознания долга стражем, охраняющим Асгард, чтобы предупредить о приближении гигантов или других существ, которые могут пожелать богам зла. Возможно, точнее будет сказать, что он «держит ухо над всем Асгардом». Если у Одина особенно острое зрение, то слух Хеймдалля не знает себе равных. Считалось, что он может слышать, как трава прорастает сквозь землю, а шерсть растет на овце96.
Вероятно, существовал не дошедший до нас миф о том, как Хеймдалль пожертвовал одним своим ухом, чтобы обрести эту исключительную способность слышать. Эддическая поэма «Прорицание вёльвы» (Völuspá) утверждает, что hljóð Хеймдалля («способность слышать и внимание») находились в том же источнике, которому Один пожертвовал свой глаз. Таким образом, напрашивается очевидная параллель97.
К.Э. Деплер. Хеймдалль требует освобождения Идунн из ада
Как бы Хеймдалль ни обрел свою необыкновенную силу, он использовал ее, чтобы без устали защищать богов и их небесную крепость. Сна ему требовалось меньше, чем птице, и он охранял радужный мост Бифрёст, ведущий в Асгард, в своем жилище Химинбьёрге (Himinbjörg, «небесные горы»). В руке Хеймдалль держал золотой рог Гьяллархорн («рог для звучания»), в который ему предстоит трубить в тот день, когда гиганты в последний раз пойдут на штурм Асгарда в день Рагнарёка. Снорри называет Хеймдалля «белым богом», имея в виду чистоту его чести98.
В эддической поэме «Песнь о Риге» (Rigsthula) говорится, что Хеймдалль был родоначальником трех главных социальных классов скандинавского общества: аристократии, независимых граждан и рабов. Первый стих «Прорицания вёльвы» перекликается с утверждением о том, что Хеймдалль – прародитель человеческого рода, и ему отдали должное, сделав отцом человечества в древние времена.
Вероятно, животным-помощником у Хеймдалля был баран, подобному тому, как у Одина – вороны и волки, у Тора – козлы, а у Фрейи и Фрейра – кабаны. В древнескандинавской литературе Хеймдалль соотносится с этим животным, но нигде не говорится, какую именно форму принимала такая связь99. Хеймдалль был сыном Одина. Матерей же у него насчитывалось ни много ни мало девять (в отличие от людей для богов нет ничего невозможного). Кем именно являлись эти девять существ, остается темой для многочисленных рассуждений, но точно никто не знает100.
Младшие боги
Мы уже упоминали Ньёрда (древнескандинавское Njörðr, значение и происхождение имени неизвестны) как отца Фрейи и Фрейра, а также, когда говорили об источниках, разделяющих богов на два племени, – в качестве одного из главных богов племени Ванов. Как Фрейе и Фрейру, Ньёрду чаще всего поклонялись как богу плодородия, также он был тесно связан с морем. Его царство называлось Ноатун (Nóatún, «Корабельный двор»). Этот бог являлся покровителем рыбаков, моряков и других людей, зарабатывавших себе на жизнь с помощью океана. Щедрость, с которой он жаловал свои богатства, была так велика, что об особенно обеспеченных людях говорили «богат как Ньёрд». Ньёрд был недолго и несчастливо женат на великанше Скади, о чем мы поговорим во второй части. Названия мест показывают, что он считался одним из самых важных богов, но к концу эпохи викингов он, кажется, был замещен своим сыном Фрейром101.
Тюр, как и Ньёрд, (речь идет уже о другом боге, поэтому его имя лучше ставить на первое место) когда-то был одним из самых почитаемых богов, но к концу эпохи викингов его роль удивительным образом ослабла. Имя Тюр – это повсеместно распространенное древнескандинавское слово «бог» (týr), которое намекает на то, что могут подтвердить межкультурные сравнения: в определенный момент времени – возможно, в отдаленном протогерманском прошлом – Тюр был высшим божеством, продолжением высшего бога протоиндоевропейцев *Dyeus102. Как бы то ни было, к эпохе викингов он выполнял более узкую и значительно более скромную роль бога войны, известного своей храбростью и бравадой, а также бога, гарантирующего выполнение клятв. Основной миф о Тюре – это история о том, как был пленен гигантский волк Фенрир. Боги хотели сковать его цепью, но волк заявил, что не позволит связать себя путами, выглядящими подозрительно невинно. Тогда боги пытались представить это, как игру, – в знак честности их намерений кто-то из них положит ему в пасть руку (изменение порядка слов). Только Тюр решился это сделать. И, когда волк обнаружил, что не может освободиться от магических оков, Тюр заработал свою отличительную черту – отсутствующую руку.
Согласно некоторым источникам, Тюр был сыном Одина, но в других мы читаем, что он сын гиганта Гимира. Названия мест подтверждают, что Тюру поклонялись по всей Скандинавии103.
В поздних литературных источниках упоминается бог поэзии по имени Браги. Скорее всего, первоначально так звали норвежского поэта IX века Браги Боддасона. Его стихи были настолько выдающимися, что потомки представляли Браги как главного придворного поэта в Вальгалле, поющего славу героям после их прибытия в чертоги Одина, и скальдические поэты в своих работах часто изображали Браги Боддасона. в этой роли. Средневековые авторы, такие, как Снорри, в своих творениях повысили Браги до статуса бога, но, кажется, в эпоху викингов его не воспринимали в таком духе. Также нет никаких доказательств того, что Браги поклонялись104.
Д. Бауер. Тюр и Фенрир
Идунн (Iðunn, «Обновляющая»105) была богиней, которой принадлежали фрукты, продляющие жизнь тем, кто их ел. Они же служили источником почти бесконечной жизни богов. В современных книгах по скандинавской мифологии эти фрукты практически всегда называют яблоками, но, возможно, в дохристианские времена дело обстояло иначе. Древнескандинавское слово epli часто использовали для обозначения любого фрукта или ореха, а яблоки в современном смысле появились в Скандинавии только в конце Средневековья106. Однажды Локи обвинил Идунн в том, что она спала с убийцей своего брата107, но какие-либо мифы, которые описывали бы, как это произошло, до нас не дошли. Хотя средневековые литературные источники называют ее женой Браги, скальдическая поэзия подтверждает, что Идунн была подлинной фигурой дохристианского периода (и, таким образом, в эпоху викингов не могла восприниматься как жена Браги)108.
К.Ф. фон Зальца. Скади
Скади (Skaði, возможно, «Вред» или «Тень»109) – великанша, которую также причисляли к богиням. Она жила высоко в снежных горах и в основном была покровительницей зимней охоты и путешествий. В эпоху викингов ей поклонялись во многих местах110. Именно она поместила гадюку над головой Локи, когда тот был пленен. Возможно, она сделала это из мести за убийство своего отца, гиганта Тьяцци. Весьма любопытен тот факт, что имя Скади может быть связано с названием «Скандинавия», но дала ли она имя земле или все было наоборот, мы не знаем111.
Л. Фрелих. Гевьон превращает своих сыновей в быков
Гевьон («Дарительница»112) – богиня, вероятно, связанная с возделыванием земли и другими сторонами сельского хозяйства. В литературных источниках ее упоминают, в основном, из-за того, что она первая вспахала остров Зеландию, который потом оттащила от Швеции, где он раньше находился, и отдала Дании. Некоторые источники описывают ее как богиню, ставшую объектом поклонения девственниц113, а другие обвиняют в распущенности, утверждая, что она оказывала сексуальные услуги за украшения114. Трудно согласовать или как-то иначе объяснить эти противоречивые положения. Возможно, некоторые общины воспринимали Гевьон как более сексуальное существо, но нам остается только гадать.
Поскольку никогда не существовало законченного пантеона скандинавских божеств, викинги поклонялись множеству других богов и богинь – слишком многим, чтобы можно было охватить всех. По этой причине многие из них были утрачены навечно, их имена и деяния не были записаны и потому забылись. Но этот обзор самых распространенных и знаменитых божеств эпохи викингов должен, по крайней мере, указывать на необыкновенное богатство скандинавской концепции божественного.