асноречиво говорили надежные каменные стены, выросшие из земли примерно на три человеческих роста. Впереди них блестел водяной ров, позади выглядывали треугольные крыши множества домов.
Слухи о приезде Благословленного Предками не могли не достичь ушей простого люда. За воротами города было не протолкнуться, поэтому страже пришлось поработать щитами, чтобы отогнать гудящую толпу. Брудвар сдержанно улыбался, отмечая про себя, что местный народ относится к нему очень хорошо. По настроению толпы было не сильно заметно, что в этом городе недавно произошла бойня. Разве что среди приветственных криков не раз доносились призывы покарать убийцу. Интересно, как сильно изменится благосклонность жителей, если он примет сторону дрогмардцев?
Что касалось сыновей вождя, то теплый прием, устроенный ройсами, смутил Хагуна, но пришелся по нраву Гутлайфу. Последний держался в седле еще увереннее, махал толпе рукой, повторяя за отцом все движения, видимо, примеряя на себя роль будущего правителя.
Фронсуда происходящее заботило мало. Взглядом матерого волка он осматривал толпу, ища в ней малейшие признаки опасности. Брудвар надеялся, что среди встречающих не было беременных. Ведь, как однажды призналась Нарьяна, впервые увидев Ледяного Кулака она чуть не упала в обморок. Стоило ли говорить, что могло случиться с женщинами, носящими детей?
В конце живого коридора Брудвара ждала Эльстира – единственная женщина-фэрл на Севере. Для ройсов такое было в порядке вещей. Их женщины снискали славу отважных и гордых воительниц, к тому же несказанно красивых. Эльстира, вне всяких сомнений, знала, с какой стороны следовало держать меч. Предки одарили ее воистину могучим телосложением и, как любил судачить простой люд, безграничной похотью и аппетитом до постельных утех. Брудвар не дал бы ей больше сорока зим. Пожалуй, ее можно было бы назвать симпатичной, если бы не родимое пятно, застывшее на подбородке темной кляксой и слегка портившее впечатление.
По традиции ройсов девушки в красно-белых платьях поднесли вождю хлеб и соль.
«Задабривают, не иначе», – успел подумать Брудвар, прежде чем фэрл Эльстира заключила его в зубодробительные объятия, прижав к своей необъятной груди.
– Добро пожаловать, вождь! – громко сказала Эльстира. Бирюзовые глаза приветливо улыбались. Светлые, почти белые волосы были собраны в толстую косу. Лоб перехватывал узкий золотой обруч, в котором блестели драгоценные камни. Фэрл явно подготовилась к встрече и старалась всеми силами произвести хорошее впечатление. Ничто не выдавало ее удивления, хотя приход сотни воинов Избранной Тысячи должен был заставить нервничать любого фэрла.
– Мое почтение могучему Фронсуду. Для Зеленого Брода огромная честь принять таких гостей. Вы, верно, устали с дороги. Мы подготовили для вас лучшие покои. Хэрсинг Окильф покажет, где разместиться воинам, и позаботится о лошадях. О, а кто же эти красавцы?! – наигранно удивилась фэрл, посмотрев на братьев. – Они так похожи на тебя, вождь! Должно быть, сыновья, не иначе!
– Верно, так и есть, – Брудвар представил ей Хагуна и Гутлайфа.
Эльстира была очень напориста в своем желании накормить гостей и сделать так, чтобы последние не ведали забот. Однако вождь настоял на том, чтобы его тотчас отвели к пленнику. Радушие хозяйки в сложившейся ситуации выглядело подозрительным.
Убийцу держали в мрачном и тесном здании, где ожидали суда преступники. Соседние камеры освободили от людей и переместили заключенных в другую часть тюрьмы, изолировав пленника. Его охраняли самым тщательным образом. У двери комнаты дежурили четверо стражников. Внутри – двое шаманов. Как объяснила фэрл, на случай если что-то пойдет «не так».
Сам пленник являл собой жалкое зрелище. Худой, будто щепка, потрепанный, как облезлый кот, почти без одежды, весь в кровоподтеках и ссадинах. Он был привязан к стулу толстыми цепями, на ногах и руках висели кандалы. Убийца свесил голову, подбородок упирался в грудь. Длинные жидкие волосы слиплись, обнажив белую кожу черепа. Вряд ли он мог вообще пошевелиться, не то чтобы сбежать.
Подойдя к этому человеку, Брудвар ощутил странное жжение на запястьях. Легкое покалывание ощущалось там, где были нанесены татуировки. Прежде ему не доводилось испытывать подобного. Вспомнив, как именно был получен рисунок на руках, и разговоры мудрецов о его роли, вождь заключил, что таким образом тело могло реагировать на признаки враждебной Силы.
– Как его зовут? – спросил Брудвар, внимательно осматривая пленника.
– Вайлунд, – тихо и как-то испуганно произнесла фэрл. – Он часто бывал здесь со своими людьми. Торговал металлами и украшениями. Но в этот раз он пришел совсем один. Вид у него был какой-то одичалый, потому-то и не сразу признали в нем родственника фэрла Бордса.
– Ясно, – вождь нахмурился. Ведь все по-прежнему оставалось крайне запутанным. – Ну и кто же он сейчас? Племянник Бордса или в нем еще сидит злой дух?
Ответил один из шаманов.
– Милостью Предков нам удалось обуздать существо из Бездны, но отделить его от тела и уничтожить мы оказались не в силах. Сей дух слишком силен.
– Но мне сказали, что после поимки одержимость исчезла и он вел себя как обычный человек.
– Это правда. Почти. Люди говорят о том, что видят их глаза. Но мы-то знаем, что дух все еще внутри этого тела, а потому любые слова могут быть уловкой, – подал голос второй.
– Хм, ну а сам-то он говорить в состоянии? Я не вижу, чтобы Вайлунд, или кем бы он сейчас ни был, дышал. Фронсуд, приведи-ка его в чувства.
Брудвару показалось, что в этот момент Эльстира попыталась что-то сказать, а на ее лице возникла растерянность. Ледяной Кулак взял пленника за волосы и рывком поднял голову.
Убийца не подавал признаков жизни. Его рот приоткрылся, а сам он будто бы крепко спал. В полумраке лицо преступника показалось неестественно бледным. Жутким.
Фронсуд ударил того по щекам, но и это не привело пленника в чувство. Приложил пальцы ко лбу привязанного, а потом, заметив что-то, надорвал рубаху на груди.
– Мертв, – прорычал воин, указывая на широкий порез в области сердца. Рана была нанесена кинжалом или даже узким мечом. Судя по всему, ее обмыли и успели наложить швы. – И холоден, как рыба.
Брудвар не хотел верить увиденному. Гнев лишил его дара речи: усмирить фэрла дрогмардцев будет еще тяжелее, когда тот узнает, что племянника убили, не дожидаясь суда вождя. Теперь стало ясно, почему Эльстира так странно себя вела. Видимо, хотела отсрочить неизбежное.
– Фэрл Эльстира, – обратился вождь голосом, подобным грому перед ураганом, – как ты объяснишь смерть племянника фэрла дрогмардцев? Кажется, я предельно ясно выразил свою волю. Нужно было лишь подождать меня и не делать глупостей! – с каждым словом он распалялся все больше.
К чести женщины, та не дрогнула.
– То мое упущение, вождь, и я готова ответить за него головой.
– А это исправит ситуацию?
– Вряд ли. Но выслушай меня и постарайся не гневаться.
Видят Предки, Брудвар старался.
– Я не отдавала приказа убивать пленника. Это совершил один из наших стражников два дня тому назад. Его жена скончалась от ран, полученных в тот черный день. Никто не успел помешать вдовцу, все произошло очень быстро. Но, хоть это и прозвучит нелепо, смерть Вайлунда не стала напрасной. Я думаю, она позволит убедить фэрла Бордса в том, что с его племянником творилось нечто… Нечто неладное. И продолжает твориться до сих пор.
Брудвар еще раз оглядел тело. Кажется, он начал понимать, о чем говорила фэрл. От этой догадки его прошиб холодный пот, а волосы на голове встали дыбом. Захотелось скорее выйти к солнечному свету и никогда не возвращаться в эту холодную и темную конуру.
За свои годы вождь повидал множество трупов – такова была стезя воина и обратная сторона побед. Волей-неволей он научился определять, как давно тело покинула жизнь. Племянник Бордса выглядел так, словно ушел к предкам всего пару часов назад, а не пару дней. Ни запаха, ни очевидных признаков разложения, которые уже должны были проявиться. Очевидно, к этой же мысли пришел и Фронсуд. Ледяной Кулак пощупал мышцы привязанного:
– Мягкие! – изумленно прошептал тот. Его рука легла на рукоять меча. – Два дня назад… Надо бы спалить его дотла и поскорее. Это… Это неправильно, так не должно быть.
Брудвар впервые видел своего учителя таким встревоженным. А если даже Ледяному Кулаку не по себе, мог ли оставаться спокойным он сам?
– Он точно мертв? – спросил Брудвар, зная ответ.
– Точно. После таких ран не живут, – Фронсуд подтвердил очевидное. – Ну, что будем делать?
Вождю понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Запястья по-прежнему зудели. Опутанный цепями мертвец притягивал взгляд. Рука сама тянулась к мечу – снести голову этому… нечто. Если бы сейчас оно шевельнулось, то Бордс получил бы своего племянника по частям.
– Пошлем гонца к фэрлу Бордсу и назначим встречу. По десять человек от ройсов и дрогмардцев, не больше – обстановка и так накалена. Время до заката еще есть, поэтому решим все сегодня же. – Брудвар понимал, что не сможет ни есть, ни спать, пока дух будет оставаться заключенным в теле пленника.
– Эльстира права, фэрл должен все увидеть сам и согласиться, что мертвеца придется сжечь как можно быстрее. Нужно только найти подходящее место, подальше от людских глаз, – заключил Брудвар и обратился к фэрлу ройсов: – Есть такое на примете?
Вождь не исключал, что Бордс может заупрямиться и осложнить ситуацию. Удаленность от своего войска и окружение Избранной Тысячи должны были сбить с него спесь. Конечно, чтобы поставить точку в этом споре, достаточно было и простого слова правителя Севера, но он чувствовал: фэрл будет гнуть свою линию до последнего.
– Да, – после некоторого раздумья ответила женщина. – К западу от лагеря Бордса лежат низины и есть большие овраги. Там никто не живет, а все дороги идут в обход.
– Звучит неплохо, нам вполне подойдет. Но сперва нужно проверить местность – мало ли какая тварь там завелась, – вспомнился рассказ Грайдис. Брудвар почесал кулак и принялся раздавать указания: