– Ох, – закрыл глаза вождь, наслаждаясь теплотой, объявшей тело. – Ни один правитель мира не испытывал такого блаженства.
Нарьяна кивнула, напомнив Брудвару сытую волчицу, а затем положила ноги на его живот. Жест означал: «гладь меня и рассказывай свою историю».
Вождь намек понял и поведал ей о событиях, произошедших в Зеленом Броде.
– После того как я сумел уничтожить духа, сразу же поехал к Озаренным. Хвала Предкам, мне удалось убедить стариков в том, что без их помощи Север долго не продержится. Впрочем, к тому моменту они и сами все поняли. Грань между мирами рушится куда быстрее, чем предполагали мудрецы. Чтобы уравновесить силы, я предложил им поделиться знаниями и обучить наиболее способных шаманов от каждого племени. По моей задумке, Озаренные должны были спуститься с горы и отправиться в свальды, – вождь ухмыльнулся. – Но такой план им не понравился. Спорить с ними оказалось ничуть не легче, чем вразумлять фэрла Бордса. Договорились, что фэрлы сами пошлют шаманов на Пик Торгрима. С припасами и дарами для мудрецов, конечно же, – рассказывал он, разминая стопы Нарьяны. – Пока Озаренные обучали шаманов, я посетил другие земли, помог уладить кое-какие вопросы… Недавно я получил радостные вести о том, что шаманы дрогмардцев смогли уничтожить одержимого, подобного тому, с кем я встречался.
«Это и впрямь хорошая весть. Надеюсь, на Севере станет безопаснее, а у тебя будет меньше поводов рисковать жизнью».
Брудвар заметил, что последнюю часть рассказа девушка слушала не слишком внимательно, словно думая о чем-то своем. Она потупила взор и слегка прикусила нижнюю губу. В глазах застыла странная нерешительность, будто она чего-то боялась.
– Что такое, любимая? Я что-то не то сказал?
Собравшись с духом, она показала жестами:
«Я беременна».
«И как я мог не заметить?!» – была первая мысль вождя. Не сказать что новость его ошарашила. Он воспринял ее спокойно. Не так давно Брудвар и сам задумывался о таком развитии событий и пришел ко вполне определенному выводу, что хотел бы от Нарьяны детей. Да, он не рассчитывал, что это произойдет так скоро, но, с другой стороны, понимал, что такие вещи невозможно предугадать или запланировать.
«Бедняжка, да она вся трясется». Вождь поднялся и подал руки Нарьяне, понимая, каково ей. Стоя перед девушкой, Брудвар аккуратно положил свои ладони на ее живот, осознав, что он стал чуточку больше, и ласково погладил.
– Это… Это чудесно. Тебе не стоит волноваться. Ни ты, ни наш ребенок никогда не будут ни в чем нуждаться. Я люблю тебя, – с чувством прошептал вождь. – И уже полюбил того, кого ты носишь под своим сердцем.
Нарьяна слабо улыбнулась. Они снова легли в горячую воду. Расположились на одной стороне «лодки», так, что спина девушки касалась груди Брудвара. Он продолжал водить руками по ее животу. Оба молчали, обдумывая, переживая и привыкая.
Брудвар отчетливо вспомнил последние напутствия умершего соратника, Одноглазого: «Почувствуй радость отцовства, вспомни, как ты любил жену, какой страстью пылал… Обрети счастье в мире, а не в войне. Ибо война всегда ведет к смерти».
Проснулись ближе к полудню. День уже давно сиял во всей красе. Тепло, почти по-весеннему светило солнце, кристально чистое голубое небо слепило глаза. Пребывая в отличном настроении, вождь решил проведать кузнеца. К сожалению, тот с утра пораньше умчался на ярмарку, а потому ожидать его возвращения до вечера не стоило.
Брудвар захотел пройтись по родному поселению. На пути ему встретилось несколько знакомых, неспешная беседа с которыми доставила ему искренние радость и удовольствие. Он поймал себя на мысли, что уже полдня провел не как вождь Эргунсвальда, а как простой человек. Впервые за очень долгое время его разум освободился от постоянных раздумий о делах и смог отдохнуть. Вождь знал, что это не продлится долго. Еще он понимал, что такой образ жизни быстро бы наскучил ему. В голове возник закономерный вопрос: а что же он будет делать дальше? Править в относительном мире и согласии? Или же…
Брудвар услышал радостные крики и звонкие голоса. Пойдя на звук, он увидел, как две группы детей играют в снежки. Их разделял неглубокий ров, дно которого устилал замерзший ручей. Противники выстроили стены и, прячась за ними, задорно метали друг в друга белые снаряды.
Вождь сложил руки за спину и принялся с интересом наблюдать за ходом противостояния. С одной стороны наметился явный перевес сил. Однако из противоположных рядов выскользнул один смельчак. В руках он держал огромную для него снежную глыбу. Мальчик скатился вниз и набрал полный шиворот снега. Решительно поправив шапку, он принялся карабкаться наверх, к своим врагам, оставаясь для них незамеченным. Опасность заметили слишком поздно. С победным криком малец возник перед стеной противников и чуть ли не в упор кинул свой снаряд.
К радости и ликованию остававшихся на другой стороне, внушительная часть преграды рухнула и в проломе показались удивленные детские лица. В одно из них тут же попал комок снега, заставив его обладателя, закрывая подбитый глаз, ретироваться с поля боя.
Перестрелка разгорелась с новой силой, но происходящее уже не интересовало вождя, в мыслях он был очень и очень далеко от этих мест. Так ярко, словно это происходило на самом деле, ему представилось, как от гигантских каменных ядер рушатся и падают стены крепостей Империи. Как в бреши устремляются тысячи воинов Эргунсвальда, круша и убивая всех на своем пути.
Четко, как наяву, он увидел исполинские плавучие баржи, на которых высились, попирая небо, огромные камнеметы. Оружие, равного которому еще не знал мир. Его оружие.
Сердце бешено заколотилось, в груди вспыхнул азарт, от которого хотелось прыгать и орать, словно ребенок. Как лозоходец, сумевший почувствовать подземные воды в пустыне, он ощутил, что подобрался к ответу на давно мучающий его вопрос.
«Кто сказал, что это невозможно? Если все сделать правильно, то к такому Империя точно не будет готова».
Вождя настойчиво дернули за рукав. Как долго Нарьяна стояла рядом и наблюдала за ним?!
«Милый, ты здесь? – заботливо спросила девушка. – Идем, еда остынет».
Поборов угрызения совести, он ответил:
– Извини, но мне нужно срочно уехать в Скаймонд. Это ненадолго.
Улыбка сползла с лица девушки.
«Ты говорил, что останешься хотя бы на неделю».
– Я вернусь, как только смогу. Обещаю. Нужно дать важные указания.
Взгляд, полный укора, заставил его покраснеть. Но через час Брудвар уже скакал, не жалея коня, так быстро, будто от его слов, которые он хотел сказать советникам, зависела судьба мира.
Интерлюдия. АйтулИмперия. Тайный храм Древних
Айтул ошибался, думая, что он единственный ученик Сакгота. Когда после долгих месяцев пути они прибыли в тайный храм, их встретили существа, коих Сакгот назвал эмиссарами.
Все они когда-то были обычными людьми, но с тех пор внешность каждого претерпела изменения: у одних зашит рот, у других завязаны глаза, у кого-то не было носа, будто его отрубили. Их кожа имела такой бледный цвет, словно они всю жизнь прожили под землей. Одеты все были в такую же просторную одежду, какую носил учитель. Со временем Айтул привык к их кошмарному облику и стал воспринимать эмиссаров как своих кровных братьев. В конце концов, у них была общая цель и каждый играл особую роль в плане Сакгота.
Айтул до сих пор не знал, сколько же на самом деле учеников было у Сакгота. Бывало, что некоторые из них пропадали на недели и месяцы. А на их место приходили те, кого Айтул прежде не видел. В храме всегда находилось не больше десяти эмиссаров. И сейчас Айтул стоял посреди них и молился истинным богам.
Храм был спрятан глубоко под землей, в месте, давно оставленном и позабытом людьми. Центральное святилище представляло собой круглое помещение с высокими сводами и полуразрушенными колоннами, у стен его застыли девять каменных изваяний. Сакгот рассказывал, что когда-то они выглядели совсем иначе. Но даже боги меняются, когда хотят выжить. Столетия войны и вранье последователей Даргэна, благодаря которому люди отвернулись от Девятерых, не прошли бесследно, повлияв на природу и облик Древних.
Даже сейчас, после стольких дней, статуи внушали Айтулу страх, трепет и раболепное желание пасть ниц. Они имели черты людей, но сами фигуры отличались разительно.
Нагаш Ускользающая, богиня хитрости и мудрости, у которой на месте носа зияли узкие глубокие щели, а с ее головы прядями свисали змеи с открытыми зубастыми пастями.
Кейталь, бог ярости, покровитель воинов, обладал четырьмя парами мускулистых рук, из предплечий которых росли клинки.
Танамортан, бог смерти, одним своим видом напоминал о неминуемой участи живых. Его левая половина лица была ликом не то юноши, не то девушки, правая – голым человеческим черепом.
Яствид, богиня удачи и плодородия, способная поднять из грязи нищего и разорить богатейшего. Эта статуя имела две женские головы, три груди и огромный живот.
Гарцин, бог охоты и скотоводства, был изображен как странный полузверь. Голова напоминала волчью морду с двумя клыками кабана, увенчанную рогами оленя. Полусогнутый, в одной лапе он держал мотыгу, в другой – лук.
Исграмар, повелитель погоды, хозяин дождей и гроз, стуж и метелей. Его вид напомнил Айтулу духов Севера. Бесформенный, будто облако человеческого силуэта, укрытое длинными одеждами. На грубом подобии человеческого лица были выдолблены лишь две глубокие точки, обозначавшие глаза.
Аршун, богиня морей, рек и озер, повелительница воды. Нижняя часть ее была щупальцами осьминога – верхняя телом женщины с крабьими клешнями и огромными рыбьими глазами без век.
Хелемус, бог солнца и огня. Из их союза с Аршун и появилась жизнь во всем мире. Высокая, крупная статуя изображала нагого человека, с воздетым кверху факелом. На голове вместо волос плясало пламя.
Сальфирия, та, что посылает сны и кошмары, держит в руках нити судеб. Ее совершенным телом мечтал бы обладать любой мужчина, если б не два внушительных рога, третий глаз посреди лба и широкий рот, усеянный зубами-кинжалами, от вида которых подобные фантазии рассыпались в прах.