е пошевелившись, я мгновенно провалилась в сон.
На фоне этой странной тишины и разговоров о том, что это политические игры, которые теперь точно решатся к лету, так как намечена встреча на уровне глав государств и разыгрывать карту с заложниками будут как раз в рамках этого, Бояринов засобирался в Москву. Он сказал, чтобы я морально готовилась к отъезду, и дал мне неделю на сборы. Если честно, то лететь я должна была с ним 19 февраля. Я выпросила у него чуть-чуть времени; поняв, что тут еще ничего не сделала и надо освободить дом.
Договорившись и заручившись поддержкой друзей в Нигерии, а главное – моих родителей, я согласилась с Бояриновым. Мой план был таков: я привезу детей в Россию, сдам в надежные руки своих родителей, а сама вернусь в Нигерию ждать мужа.
Глава 20Гром и молнии
Начинало темнеть, а вместе с сумерками пришла и первая радостная новость. Первое кольцо охраны наконец осталось позади. Это прибавило нам сил. Мы решили, что пора пробраться к протоке справа и пополнить запасы воды. Она обнаружилась даже ближе, чем мы ожидали: мы буквально свалились в нее по колено и осторожно пошли на юг, ориентируясь по отражению света заходящего солнца.
Поднимался ветер. В сумерках было хорошо видно протоку. Мы вышли к расширению, от которого шло разветвление. Пошли по пути, по которому, казалось, плыла лодка. Пришлось пробираться вдоль берега, поскольку глубина постепенно увеличилась, а кое-где даже приходилось плыть, цепляясь за корни мангров. Договорились с Костей, что, если появляется лодка, ныряем, максимально укрываясь за корнями. Разветвление, которое мы выбрали, оказалось тупиковым. Появились первые звезды, и я взял за ориентир самую яркую из них – возможно, это была планета – впереди, по ходу нашего движения.
И тут мы столкнулись с очередным препятствием: уперлись в непролазную чащу. Оказалось, что такое здесь тоже может быть! Пришлось немного вернуться назад. Оставленный справа за спиной пост боевиков теперь был прямо за нами. Слышно было, как они смеются, как работает радио. Попробовали обойти чащу справа. Погода портилась, но это было нам на руку. Справа, в направлении нашего движения, мерцало оранжевое зарево и вовсю грохотало. То ли гроза, то ли бой. Как раз закончился ультиматум, выдвинутый Томом Атеке властям, и вполне возможно, что боевики начали громить нефтянку.
Окончательно стемнело. Костя, который шел по протоке впереди, дальше дороги не видел. Мы выползли на берег и как птицы примостились на тонких, но прочных корнях мангров передохнуть и осмотреться. Создавалось ощущение, что мы в плетеной клетке. Со всех сторон нас окружали стеной хитросплетения мангровых корней.
Переглянулись. Пожалуй, пора мне вести. Мне и раньше, в России, каким-то невероятным образом всегда удавалось определить тропу практически в любом лесу. Проверим, как это работает в Африке! Я огляделся вокруг и полез через верх туда, где сплетение корней было не таким густым. Вроде с мертвой точки сдвинулись. Корни нехотя расступались, пропуская нас вперед. Скорость, конечно, невелика, но главное – идем! Чем чаща непролазней, тем меньше шансов на кого-нибудь нарваться.
Где-то через час пути идти стало легче. Темно, хоть глаз выколи! Послышался шум мотора вдалеке, и вскоре впереди нас, чуть правее, появились проблески фонаря. В протоку входила моторка. Судя по голосам, народу в ней было человек десять, не меньше. Было слышно, что лодка притормозила на входе и затем рывками двинулась вперед. Уже хорошо различался свет фонаря. Мы залегли. Лодка вошла в протоку и, пройдя метрах в двадцати от нас, свернула к берегу и остановилась. Из нее стали выгружаться люди, бряцая железом и светя фонарями. Заработал дизель, засветилась лампочка. Похоже, тут был лагерь. Вот, блин, повезло оказаться прямо напротив боевиков и так близко! Двигаться дальше было опасно – могли услышать, а валяться на месте означало рисковать нарваться на какого-нибудь «путешественника» из лагеря. Тем более, когда все угомонятся, слышимость будет гораздо лучше. Лежим, тихо материмся, молимся, и тут как в сказке – с резким порывом ветра поднимается настоящая буря с ливнем. Шум такой, что если по манграм прогнать сейчас танковую армию, и то не будет слышно!
МЫ ДУМАЛИ, ЧТО ВПЕРЕДИ НАС ЖДУТ ДЖУНГЛИ – ДЕРЕВЬЯ ВЫГЛЯДЕЛИ ВЫСОКИМИ. НАС НЕ ПОКИДАЛА НАДЕЖДА НАЙТИ СУХУЮ ЗЕМЛЮ И, МОЖЕТ БЫТЬ, ДАЖЕ РАЗЖИТЬСЯ ПЛОДАМИ ОБЕЗЬЯНЬЕГО ДЕРЕВА. ВПРОЧЕМ, ПОСЛЕ ТРЕХ ЧАСОВ ПУТИ НАС ЖДАЛО РАЗОЧАРОВАНИЕ.
Подрываемся и бегом (если так можно сказать о движении по мангровым зарослям) убираемся из-под носа боевиков. О том, что это не охотники и не рыбаки, свидетельствовали характерные щелчки затворов пулеметов. Говорю Косте, что надо быть внимательней. На входе, где лодка притормаживала, должен быть еще пост. Идем, слушаем. На всякий случай забираем левей. Снова протока. Теперь поперек нашего пути. Спустились в воду. Хоть и мокрые были, а вода приятно оживила. Костя говорил, что плаванием занимался. Спрашиваю: «С автоматом переплывешь?» Говорит: «Да». Даю ему автомат и начинаю двигаться по берегу влево, ищу, где переправляться. Слышу сзади «бульк» и взволнованное шипение Кости. Быстро возвращаюсь обратно. Костя с автоматом притопился. Оно и понятно, мы-то в весе сильно потеряли! Забираю у Кости автомат и пустую бутылку из-под воды. Отстегиваю магазины и отдаю их ему обратно. Подтягиваю на автомате ремень, вешаю на шею. Заталкиваю пустую бутылку под майку. Ага, плавучесть увеличилась! Ну, с богом, поплыли.
Начинаем двигаться к другому берегу. Протока – метров 40 шириной. Плыть тяжело, но возможно. Не стараюсь бороться с плавучестью – слегка погружаюсь и концентрируюсь на движении вперед. А вот и плохая новость – вода в протоке прилично солоноватая!
Доплываю до берега, цепляюсь за корни и жду, пока доплывет Костик. Он хватается за свисающие корни и режет себе руку облепившими корни ракушками. Забираю магазины, вытаскиваю из-под майки бутылку и посылаю его обратно на середину протоки набрать воды. Пить-то нам что-то надо! Сам оглядываюсь. Берег практически отвесный, весь поросший мангровыми корнями. Пытаюсь подняться наверх. Испытание не из легких! Костя возвращается с водой, а я за это время практически с места не сдвинулся. Ощупываю каждый корень. Снизу под ними не проползти. Наверх лезть – приходится балансировать, чтобы не провалиться между корней, а то зажмет так, что мало не покажется! И друг другу не помочь никак. Костя ползет за мной по пятам, приходится его притормаживать. Наконец удается зацепиться наверху. Передаю Косте автомат и ползу через корни. Сваливаюсь на землю. Костя проталкивает мне под корнями бутылку с водой и автомат и лезет следом. Ощущение, что часа два поднимались.
Из-за туч появляется луна. Какой-то прямо марсианский пейзаж – мангровые корни и взрослые деревья в лунном свете. Идти становится легче, но сил уже нет. Пора подумать и о ночлеге. Это посередине-то ночи! Главное – отойти подальше от протоки. Уходим метров на пятьдесят и начинаем искать место для отдыха. Сухой земли нигде нет. Что ж, опять как птички – лезем на деревья. Находим более-менее надежные сплетения веток и пристраиваемся на дереве. Сначала хорошо, а через полчаса начинаем чувствовать, что мяса на нас осталось немного – ветки ощущаются костями. Одежда сырая, мелкий дождик еще идет. Но есть и безусловно радостный момент – мы все еще живы, и мы на свободе!
Спать не получается. Нас хватает еще часа на два такого сидения. После этого решаем двигаться дальше. Сидеть на ветках зябко, так и зачирикать недолго. Где-то через час пути без ориентиров (луну заволокли тучи, звезды давно поменяли свое положение и тоже скрылись) начало сереть.
Мангровые деревья переходили в мангровую поросль, и в предрассветных сумерках мы вышли из них к пересохшей поперечной протоке, ставшей чем-то вроде просеки. Далеко справа, судя по звукам, протока, скорее всего, выходила к реке, но именно там и был основной маршрут боевиков, а встречаться с ними в наши планы никак не входило.
Решаю идти влево. Спрашиваю у Кости, не посеял ли он мои мокасины. Выясняется, что только что где-то один из них из кармана пиджака выпал по дороге. Все еще в сумерках Костя возвращается обратно, ощупывая руками пройденный путь. Мокасин находится метрах в двадцати позади. Удача. Выходим на протоку и шлепаем по ней влево.
Светает. Стараемся идти вдоль зарослей, не маяча посередине. Впереди за мангровой порослью начинают проступать верхушки пальм. Ура! Джунгли – значит, сухая земля и, может быть, «обезьянья еда»[33]. Можно будет перевести немного дух. Ан нет. Со стороны джунглей ясно слышатся голоса людей – место занято, отдых отменяется. Там-то кто? Рыбаки? Хотя какая нам разница, что рыбаки, что боевики – одного поля ягоды. Сейчас рыбаки – через час боевики, и наоборот. Не надо нам туда.
Высохших проток становится все больше, а мангровые поросли – все ниже. Уже исчезает рассветная дымка, пора где-то пристраиваться на отдых. Сперва нам показалось, что мы вернулись туда, откуда бежали. Джунгли с голосами и большое пересохшее озеро с манграми. Это нас вообще не радовало. К тому же мы не знали, видно ли нас в редких порослях из джунглей. Но в любом случае надо было отдохнуть и поразмыслить. Тем более что ориентиров для движения у нас пока что не было.
Мы нашли более-менее густые корни с зеленью и повалились отдыхать. На то, что земля мокрая, нам уже было наплевать.
Глава 21«Юные натуралисты»
Пристроив в разветвлении корней автомат, я вслушивался в вялую утреннюю словесную перепалку в джунглях. Прилетела какая-то наглая птичка и, кружась над нашим кустом, стала истошно вопить. В который раз мы облегченно вздохнули, что здесь почти не развита охота. Вдоволь покричав, птица улетела. Тихо обсудили с Костей, где мы можем находиться. Я считал, что, судя по всему, обратно мы вернуться не могли. У Кости было противоположное мнение. В любом случае, полежав, решили, что пока нам ничего не угрожает. Место мы выбрали неплохое, можно было немного и покемарить.