ко-зеленую змею на мраморном полу, в шаге от моих детей и Дэвида. Я вижу, что, даже порубленную и мертвую, он ее очень боится.
Я попросил Марину дать трубку Поликарпу. Тот сказал, что змею убили, бояться нечего. Поликарп предположил, что змею могли привезти с горшками из старого здания представительства, и она попала с ними в дом. Пока мы с ним беседовали, змею уже убрали, Марина поговорила с детьми и продолжила мне возбужденно рассказывать детали.
– Дети смотрели мультики и играли игрушечными пистолетами, и одна из пулек улетела под диван, Дэвид полез за ней и увидел змею, но так как наши дети не знают английского, а Дэвид – русского, он кое-как им знаками объяснил, чтобы они не сходили с кресла, и побежал за отцом. Тот, слава богу, был на кухне. Позвали водителя Семена, который остался ночевать в представительстве. Семен прибежал с мачете и начал рубить змею. Меня Даша позвала уже под занавес, когда он ее уже порубил. Я обцеловала Дэвида и сказала, что теперь он наш ангел-хранитель. Ни Федя, ни Даша не отличили бы ящерицу от змеи и не поняли бы, кто там ползает. Можно я Дэвиду с утра большой подарок куплю?
– Да, конечно, купи.
– Ты завтра утром отсыпаться будешь?
– Да, посплю, потом поеду к вождям. Раз уж здесь, надо бы посетить…
Глава 6Как я сюда попал
Вечером я почувствовал, что мое возбужденно-стрессовое состояние сменилось полной апатией. Говорить не хотелось, спать тоже. Навалились воспоминания, которые странным образом связывали еще недавнее прошлое с моим невеселым настоящим.
…Жаркий, душный, пыльный летний день в нашей двухкомнатной квартире в Ростове-на-Дону. Я только недавно вернулся из двухгодичной миссии ООН в Судане. Через распахнутые настежь окна едва дует ветер. Марина гладит. Я включаю новости и попадаю на репортаж о захвате заложников в Нигерии, на заводе, принадлежащем РУСАЛу. 3 июня утром на юге города Икот-Абаси произошло вооруженное нападение на населенный пункт, в котором проживали сотрудники UC RUSAL. Шесть человек, включая пять сотрудников компании и одного родственника сотрудника, были захвачены в заложники. В ходе перестрелки был убит нигерийский водитель, работавший на заводе Alscon.
Мы с Мариной переглядываемся.
– Кажется, у них сейчас поменяется начальник службы безопасности, – подхожу к компьютеру и открываю сайт РУСАЛа. Перехожу на страницу вакансий и правда – висит вакансия начальника службы безопасности на заводе АЛСКОН в Нигерии. Получается, его там вообще нет.
– В Нигерию поехать, что ли? – обращаюсь я к Марине.
– А что, езжай, – шутя говорит она. – В Африке ты уже был.
Извлекаю из папки на компьютере свое резюме, отправляю по указанному адресу и практически моментально о нем забываю.
А спустя несколько дней мы уезжаем отдыхать в Геленджик. Звонок из кадрового департамента РУСАЛа застает меня на улице по пути на пляж. Со мной проводят получасовое собеседование на английском языке, прямо по пути на пляж, и уже на следующий день приходит список необходимых документов на мой электронный адрес. Не успев насладиться отдыхом на море, я выезжаю в Ростов и оттуда – в Москву на собеседование. Оно проходит хорошо. Мне удалось проработать достаточно материала из открытых источников, чтобы продемонстрировать свою компетентность. Договорились об условиях контракта, и, вернувшись в Ростов, я приступил к процедуре увольнения из МВД на пенсию по льготной выслуге лет. И вот, когда практически все документы на увольнение были подписаны, меня подкараулил сюрприз в виде телефонного звонка из кадрового департамента РУСАЛа.
– Вы знаете, мы уже взяли на должность начальника службы безопасности другого человека. – Немая сцена, моя отвисшая челюсть и рой мыслей в голове о том, что надо теперь сделать, чтобы восстановиться обратно на службу. – Мы вам предлагаем другую позицию – начальника департамента по связям с общественностью и госорганами. Условия контракта те же, о которых мы уже договорились.
Я в замешательстве.
– Вообще не представляю себе, чем должен заниматься этот департамент!
– Мы считаем, что с вашим опытом вы успешно справитесь с этой работой. – Голос в трубке звучит убедительно и заражает меня своей уверенностью.
– Хорошо, я согласен.
Так я и оказался в Нигерии.
Случившееся довольно круто изменило мою последующую жизнь. Я был уверен, что развиваться надо исключительно в одном направлении. Я считал, что как специалист в области безопасности я состоялся и необходимо далее совершенствоваться, подниматься по карьерной лестнице. Жизнь показала мне наглядно, что человек способен на большее. Если необходимо, человек способен разобраться в любом вопросе.
Собрав библиотеку по PR и работе с госорганами, я уже через месяц легко оперировал терминами и понятиями. Привычка все систематизировать помогла разработать концепцию и стратегию работы департамента, а наличие в штате Департамента сотрудника, бывшего репортера и по совместителю пастора, имеющего и опыт, и надлежащие связи в местных СМИ, позволили вскоре эту стратегию реализовать без лишних телодвижений. Потом была работа с местными кланами, которую можно было охарактеризовать старым римским подходом – «хлеба и зрелищ». Завод давал электричество, рабочие места и контракты на обслуживание и поставки. Мне удалось достигнуть согласия между кланами о пропорциональном разделении рабочих мест и контрактов и даже подписать с ними соответствующее соглашение.
Мы привели в порядок заводской стадион, отобрали футбольную команду из лучших игроков Икот-Абаси и регулярно проводили матчи, собирая большое количество местной молодежи. Наши медицинские пункты оказывали бесплатную медицинскую помощь жителям, в том числе проводя серьезные хирургические операции. Мы открыли школу для детей сотрудников завода. Вожди кланов были довольны. Дошло до того, что, когда в Абудже с президентской администрацией у нас возникли некоторые проблемы, вожди кланов Икот-Абаси написали коллективное письмо в нашу защиту, и это возымело эффект.
Росло мое влияние как среди вождей, так и на заводе. Наконец, после успешно проведенных переговоров с профсоюзами рабочих и служащих завода по подписанию нового коллективного договора, руководство компании предложило мне возглавить представительство компании в Абудже. Это был успех.
А теперь я оказался в плену у боевиков. Интересный поворот событий.
Глава 7Дальше в джунгли
Наутро четвертого дня нашего плена охранники притащили местные игральные карты, видимо, заботясь о нашем досуге. Их купили (или забрали у кого-то) специально для нас. Назывались карты Whot! Разобраться, как в них играть, у нас так и не получилось, хотя мы честно пытались. Мы даже пробовали играть ими в дурака, но безуспешно. Промучившись час, мы отложили их. Колоду забрали наши охранники и тут же с азартом принялись в них играть. Их возбужденные вопли были слышны прямо за стеной нашей хибары.
Около полудня за нами пришли. Без всяких извинений нас погрузили в лодку и повезли, как потом оказалось, во второй лагерь. Высокий негр с дробовиком, который был к нам приставлен, завязал нам глаза, но сделал это неплотно. В образовавшуюся щель через повязку мне удалось заметить, что, двигаясь по протоке, мы огибаем бревна и корни. Вокруг – буйство зелени и вода. Без знания пути плыть в этом месте нереально – легко остаться без мотора. Однако везли нас недолго, минут двадцать. Когда лодка заскребла по дну, мы остановились и высадились. Сняв обувь и взяв ее в руки, мы еще метров пятьдесят шли к берегу. Когда вода начала переходить в грязь, двое боевиков взвалили нас на спины и перенесли через грязь, опустив на протоптанной тропе. Немного пройдя по ней, мы зашли в палатку из тарпаулина.
Она была новой, недавно сделанной. Древесина кольев еще была сыроватой. Палатка была гораздо больше нашей предыдущей хибары – три с половиной на четыре метра и высотой метра два с половиной. В правом от входа углу, на полу, лежал матрац из цельного поролона размером два на полтора метра и сорок сантиметров высотой. В палатке было прорезано три окна – по одному на каждой стенке. Впрочем, разглядеть что-либо через них было невозможно. Все-таки вокруг заросли. А к концу дня два окна – возле стены и напротив входа – наглухо заделали. Тарпаулин был натянут на каркас из кольев, практически в руку толщиной. На полу – линолеум в квадратик; мы с Коcтей даже сначала думали, не поиграть ли на нем в шахматы, но потом отказались от этой затеи – слишком большим получалось поле. Над дверным проемом висела многослойная занавеска из марли. Наше новое жилище стояло в каком-то лагере. Мы не видели других палаток, но хорошо слышали разговоры метрах в тридцати от нас. Еще дальше, в лагере, круглые сутки работал генератор. И в нашей палатке практически постоянно горела лампочка.
Матрац был более удобным, чем в нашей первой «тюрьме». Отсутствие двери и задвижки создавало иллюзию свободы. Но, конечно, это была лишь иллюзия. Перед палаткой постоянно сидели охранники, и кто-нибудь из них регулярно заходил внутрь, чтобы проверить, что мы делаем. От нас требовали, чтобы мы находились на матраце, а выйти оттуда мы могли, только позвав кого-нибудь из охранников перед входом. Да и то только по крайней нужде.
Наконец, похоже, наши похитители решили озвучить свои требования. Через пару часов, как нас привезли, в палатку ввалился высокий худой боевик, которого мы раньше не видели. Лицо его было прикрыто платком, как у бандитов на Диком Западе. В руках у него был мой телефон.
– Давай, ищи номер, кому позвонить!
Я успел заметить, что на моем телефоне около ста сообщений и десятка два пропущенных звонков, и тут аппарат погас. Представил себе, как волнуется Марина, и тут же прогнал эти мысли прочь. Не время раскисать. Надо собраться и сконцентрироваться. Высокий тоже расстроился из-за того, что мы не смогли извлечь ни одного номера. Он зачем-то потряс телефон, вынул батарею, снова вставил ее и попробовал запустить его. Телефон включился, но, не успев загрузиться, потух снова.