й зарплаты рабочим, в котором также среди прочих упоминалась фамилия Медалина.
Что касается косвенных угроз, то необходимо понимать, что все мы являемся заложниками проводимой Москвой на протяжении всего года политики, связанной с испытываемыми компанией финансовыми трудностями. В первую очередь под удар попадает департамент по связям с общественностью, затем финансовый департамент, потом коммерсанты. Наши местные друзья продолжают жить общинно-родовым строем. Их насильственно перетащили из одной общественно-экономической формации в другую, минуя промежуточную. Однако, несмотря на то, что они сейчас ездят на «Мерседесах», их мышление и уровень сознания остались прежними, первобытными. Из истории Древнего мира мы знаем о распространенной практике древних – убивать гонцов, доставивших плохую весть. Наши уроды поступают так же. Им нет никакого дела до причин, до мирового финансового кризиса. Для них крайний – тот, кто им это озвучил. Если это сказал Замотайлов, давайте накажем Медалина, и все будет хорошо, потому что это он, редиска, не хочет, чтобы чернорабочие получали по пять тысяч баксов и больше.
Да дело даже не только в Медалине. В начале 2008 года (в январе или феврале) рабочие завода приговорили сотрудника департамента по связям с общественностью к смерти за допущенную, по их мнению, неточность в публикации в заводской газете по вопросу встречи с ВРЕ[16] и выплате выходных пособий. Рабочие обвинили его в том, что он препятствует (не хочет) получению ими этих выплат. Самое интересное, что тот сотрудник вообще не имел никакого отношения к публикации, однако исправно получал угрозы в свой адрес. Потребовалось много усилий, чтобы избежать кровопролития.
Недовольных и поводов для недовольства много. Можно составить большой список. Однако за каждым поводом стоит только одна причина – конкретное решение Москвы по тому или иному вопросу, не видящей особой разницы между нашим заводом и заводом в Красноярске или Саяногорске, между россиянами и нигерийцами.
Учитывая объявленную политику компании на следующий год, можно предположить, что с боевиками мы будем встречаться чаще. Я так думаю, что следующим будет финансовый директор. К марту ей можно будет собирать тревожный чемоданчик и готовиться на острова (так сказать, спецпредложение к 8 Марта – турне по островам)».
Глава 9Пятница
В первые дни Нового года боевики в лагерь не показывались. Видимо, праздновали. С нами были только охранники: Имека, Харрисон и человек, которого мы с Костей окрестили между собой Пятницей. Эта тройка была бессменной. Имека, несмотря на то, что был вооружен винтовкой, по сути, занимался хозяйственными делами. Он таскал воду для мытья и приготовления еды, следил за огнем и делал другую мелкую работу. Частенько ему доставалось от других боевиков за то, что он что-то не успевал или делал не так, как от него ожидали. Гоняли его постоянно и по любому поводу.
Пятница был интересным персонажем. В дни, когда в лагере никого не было, он как-то разговорился с нами и рассказал, что тоже заложник, уже пять месяцев. Он работал сварщиком на одном из ремонтных заводов в Порт-Харкорте и однажды, возвращаясь с работы, был захвачен боевиками в автобусе. Денег у его семьи нет, выкуп за него заплатить некому, но все это время родственники собирали деньги, и вот почти вся сумма уже есть; скоро он выйдет на свободу. Он поведал нам, что он из семьи охотника, и поэтому его часто посылают за дичью для главарей. Ему даже доверяют ружье. Но основная его обязанность – готовить еду для нас и наших охранников.
Хотелось ему верить, но все же я осознавал риск, вполголоса задавая ему следующий вопрос:
– А почему ты не убежал до сих пор? Ты же вроде местный, охотник к тому же.
Он посмотрел на меня испуганно:
– Как убежать? Бежать некуда, я не знаю дорогу к дому. У них везде глаза и уши. Если догонят – убьют сразу! В джунгли нельзя. В джунглях дельты Нигера живут злые духи! Мне осталось совсем немного, меня отпустят.
Его испуг как-то не вязался с его внешностью. Назвать его следовало бы даже не Пятница, а скорее Геркулес – как одного из героев «Пятнадцатилетнего капитана»[17]. Он был высокий, здоровенный, с рельефной мускулатурой. Нас он подкармливал фруктами по собственному желанию и помогал, как мог, облегчить нашу жизнь.
Наблюдая за восходами и закатами солнца, я определил розу ветров. Наша палатка выходила задней стеной на север – именно там мы слышали стрельбу крупнокалиберного пулемета, именно там слышны были фейерверки на Рождество и Новый год, и именно в том направлении снижался самолет, заходящий на посадку над нашими головами. Все это позволило предположить, что крупный город, скорее всего, Порт-Харкорт, находится именно там.
На северо-западе от лагеря, видимо, было еще какое-то поселение. Один из главарей, которого мы прозвали Гоблином, периодически приходил в лагерь пешком с той стороны. Иногда в том же направлении исчезал и Пятница, появляясь впоследствии с едой.
3 января 2009 года утром появился один из командиров той группы, в чьем плену мы находились. Костя в нем узнал того, кто руководил его захватом. Его звали Питер.
Он сорвал с Кости серебряную цепочку с крестом и сразу, с порога, сказал, что будет сейчас звонить представителям нашей компании. Переоделся и исчез на полдня. Вернулся только после полудня. Взял меня и одного из своих боевиков и повел по тропке, метров двадцать от палатки. Велел набрать посла.
Разговор был коротким. Посол спросил, как мы себя чувствуем, сказал, что с Мариной и детьми все в порядке, чтобы мы держались, что скоро все закончится. После этого передал, что нам прямо сейчас перезвонит приехавшая группа переговорщиков. Действительно, практически сразу на телефон Питера перезвонили. Они говорили по-английски. Питер опять озвучил требования о выкупе и спросил, собраны ли деньги. Ответ его не удовлетворил, но, видимо, иного он и не ожидал. По просьбе переговорщиков передал трубку мне.
– Здравствуйте, меня зовут Ангел, – прозвучал в трубке мужской голос. – Все ли в порядке? Как ваш товарищ? Вы не ранены?
Я ответил, что пока все нормально и никто из нас не ранен.
– Не волнуйтесь, скоро все закончится.
В палатке я пересказал разговор Косте. По радио неистовствовала Бейонсе – «I am a single lady». Эта песня стала саундтреком нашего затворничества: мы слышали ее постоянно, по несколько раз в день.
ОДИН ИЗ БОЕВИКОВ СООБЩИЛ, ЧТО МЫ ЗАЛОЖНИКИ И ОНИ ХОТЯТ ВЫКУП В 700 МИЛЛИОНОВ НАЙРА (ПО ТЕМ ВРЕМЕНАМ ЭТО БЫЛА СУММА, ЭКВИВАЛЕНТНАЯ 5,6 МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ). СДЕЛАВ ЭТО ЗАЯВЛЕНИЕ, ОНИ СРАЗУ НАЖАЛИ КНОПКУ «ОТБОЙ». НАС, СЛЕГКА ОБАЛДЕВШИХ ОТ УСЛЫШАННОЙ СУММЫ, ВЕРНУЛИ В ПАЛАТКУ. ЗДОРОВО, КОНЕЧНО, ЧТО НАШИ ЖИЗНИ ОЦЕНИЛИ ТАК ДОРОГО, НО В НАШЕЙ СИТУАЦИИ ЭТА СУММА – РЕАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА!
Я не сразу сообразил, что Ангел – это кличка, а не имя. Долгое время работая за рубежом, я привык к самым невероятным именам, особенно здесь, в Нигерии. Судя по произношению, переговорщик – британец. Обнадеживало, что появились люди, которые специально прибыли, чтобы заниматься нашим освобождением.
Так. Нужно попробовать передать им наши ориентировочные координаты. Только так, чтобы не спалиться. Задача, конечно, не из легких.
На следующий день в телефонном разговоре Ангел потребовал, чтобы к трубке позвали Костю. Поскольку Костя по-английски не говорил, они общались на русском. Позвали сенегальца, но тот только кивал, подтверждая, что все нормально. Так, под его кивания Косте удалось, не меняя интонации и скорости голоса, сообщить, что мы находимся, вероятно, на юго-востоке от Порт-Харкорта и что везли нас один-два часа от места похищения. Мы надеялись, что так они определят место нашего плена. Ангел повторил: «Держитесь!»
Питер остался ночевать в лагере и около часа следующего дня снова повел меня звонить. Сигнал с тропинки ловился плохо, к тому же в лагере были гости, и Питер отвел меня дальше, на небольшую полянку. С ним были два пулеметчика и Харрисон.
Поляной это место можно было назвать с большой натяжкой: похоже, именно здесь вырубали колья для нашей хижины. Под ногами вился плющ, скрывая ямы. Небольшие проплешины земли при ближайшем рассмотрении оказались муравейниками.
Поймав наконец устойчивый сигнал, Питер позвонил переговорщикам. Ангел сказал, что сумма, которую просят боевики, чрезмерно высокая. Ввезти такую сумму в страну нереально, как и найти наличку в стране. Но он готов предложить пять миллионов найра.
Питер просто задохнулся от гнева. Лицо его украсилось вздувшимися венами и выпученными глазами, но ответить он не успел – связь оборвалась. Он перезвонил Ангелу и начал орать, что ему не нужны подачки, он не нищий и лучше, если они найдут всю сумму, иначе пожалеют. Во время разговора я смотрел на него, и для меня стало неожиданностью, когда кто-то сзади начал хлестать меня по ягодицам. Били куском лианы. От неожиданности я вскрикнул, из глаз предательски брызнули слезы. Было больно и обидно. Последовал еще один удар, и Ангел прервал разговор и отключил телефон. Дальнейшее представление не имело смысла, поэтому меня отвели обратно в палатку.
5 января 2008 года в газете «Пионер» (The Pioneer) было опубликовано заявление, содержащее официальную позицию правительства штата Аква-Ибом по вопросу похищения сотрудников АЗ «ALSCON», которое осуждает действия неустановленных преступников и принимает все меры по освобождению заложников.
В СМИ поступила информация о том, что совет Движения за освобождение дельты Нигера (MEND), проходивший 3–4 января в штате Ондо, принял решение об объявлении войны преступникам, выдающим себя за боевиков (в оригинале – «bad eggs»). В частности, имелись в виду лица, занимающиеся захватом заложников, действующие в штате Аква-Ибом и других частях региона. Как следует из заявления, боевики осуждают действия похитителей, дистанцируются от них и намерены с ними бороться.