— Паспорт есть? — все-таки стараясь соблюсти формальности, прежде чем избавиться от надоевших ему до чертиков русских туристов, с которыми постоянно приходится иметь дело из-за их неуемной страсти к спиртному, поинтересовался полицейский.
— Конечно, в отеле, где мы отдыхаем.
— Фамилия, место жительства?
Старательно записав со слов Николая информацию, полицейский с облегчением вздохнул.
— Хорошо. — Сняв фуражку, он вытер пот со лба и, поставив жирную точку, вновь переглянулся со спасателем. Было видно, что они неплохо знают друг друга и такое разрешение ситуации обоих устраивает. Флаг, запрещающий плавать, должны были, очевидно, поднять раньше.
Захлопнув планшетку, полицейский постановил:
— Забирайте ее с собой.
За перегородкой послышалось бульканье, словно кто-то пускал пузыри в воде. Полицейский зыркнул на переводчика, явно подавая ему какой-то знак, тот нырнул за перегородку, но, быстро вернувшись, пожал плечами.
— Забирайте, — повторил полицейский, — она еще не совсем пришла в себя и не говорит, поэтому вызовите врача в отель.
Только тогда они поняли жест переводчика: тот пробовал задавать девушке вопросы по-русски. Видимо, полицейский все-таки проверял их на всякий случай, стараясь себя не подставить.
— Кого? Андрей в недоумении выпучил глаза.
— Жену вашу Зайку, — ответил переводчик. — Я слышал такое русское имя. Ваш певец Киркоров пел: «Зайка моя, я твой хвостик». — Переводчик рассмеялся, довольный проявленной эрудицией в области эстрады.
— Ну, влипли, — шепнул Андрей на ухо Николаю, — груз номер два.
— Чего ты несешь? — нахмурился Николай.
— Труп тебе предлагают взять, не понимаешь, что ли?
Полицейский, подтолкнув их за перегородку, удалился с двумя мужчинами.
Девушка, открыв зеленые, словно вобравшие морской воды глаза, беззвучно прошептала что-то фиолетовыми губами.
— Что это она? — в испуге отпрянул Андрей.
— Не знаю, — отозвался Николай.
— Она же неходячая, как ее до отеля тащить?
— Как-как, на такси, — отозвался Николай.
— Ага, на такси, не барыня, сама дошлепает, — неуверенно произнес Андрей.
— Страховка у нее имеется? — тоже собираясь покинуть медпункт, поинтересовалась врачиха.
— Имеется, имеется, — вместо самозваного мужа бодро заверил Андрей и, обращаясь к Николаю, угрюмо спросил: — Что делать-то будем?
— Понесу ее на руках.
— Точно, — обрадовался Андрей, — мы ее отсюда немного оттащим и… — Он сделал жест рукой, означающий избавление от поднадоевшего уже груза.
— Размечтался! Они ее найдут и, не дай Бог… — Николай не договорил. — Вот тогда-то уж нас по полной катушке…
— Тоже правда.
— Притащим ее в отель. Там ее откачают.
— Наоборот, мы ее там накачаем и тогда… — Хорошая мысль обрадовала Андрюшу. Он вспомнил про бутылку водки, покоившуюся на дне чемодана, и решил, что теперь-то им и самим причитается, после такого стресса.
— Давай.
— Что давай?
— Поднимай.
— Как я ее подниму, она же совсем голая?
— Ты ведь сам на ней купальник разорвал, — укоризненно покачал головой Андрюша.
Николай посмотрел по сторонам, но, кроме пластикового шкафчика с медикаментами, стола и стула, ничего не обнаружил.
— Так и потащим через весь пляж голышом?
— Так и потащим, — обречено подтвердил Андрей. — Главное, отсюда подальше, а там… — вновь принялся он за свое.
Девушка шевельнулась.
— Надо сматываться, а то скажет, что мы не ее знакомые, опять наедут.
— Двинули, — перекинув голое тело через плечо, Николай резко толкнул дверь.
Полицейский со спасателем болтали на причале.
— Гуд бай, — прокричали они русским, издали поглядывая на незагорелые ягодицы, покоившиеся на груди Николая.
— Чтоб вас, — ругнулся Андрюша, но вежливо помахал им в ответ.
6
— Ой, что это ты, командир, жену так накачал? — весело подмигнула Наташка, встретившаяся им по дороге к отелю.
Тоже москвичка из их заезда, Наталья, познакомившись с Николаем на пляже, недвусмысленно намекнула, что свободна и… готова к дальнейшему контакту. Но, узнав, что он отдыхает с женой, потеряла интерес. Сейчас она бродила с дочкой у моря, разыскивая ракушки в песке.
— Тетя заболела? — сочувственно залепетала девочка, дотягиваясь до закрытых глаз бывшей утопленницы, голова которой безжизненно свешивалась через плечо Николая. Та не реагировала.
— Она и впрямь у вас плохая. Что это с ней? — Усмешка на лице женщины сменилась беспокойством.
— Грибков поела, — решил отшутиться Андрей.
— Звони врачу через страховую компанию. Зря что ли с нас за страховку сдирают? — резонно рассудила Наташа:
— Тетю в больницу, как меня? — дернула девочка мать за руку. — Не надо, там плохо.
— Чего это твоя дочь, а?
— Правду говорит. У нее жар был, так я дозвонилась через нашу страховую компанию до больницы. Мне дали адрес. Мы приехали. Там не то общага для студентов, не то стойло для скота. Все вповалку. Мы оттуда еле ноги унесли. Никто не ухаживает. Кто есть кто — не разберешь!
— О, — обрадовался Андрюша, — это нам как раз подойдет!
Николай, развернувшись вместе с ношей через плечо, удивленно посмотрел на друга.
— Ну да, ведь твоя Зойка любит, когда весело.
— Да уж, там веселуха! Мой совет: лучше Марии Петровне в номер отнесите, она хоть и фельдшер, но из провинции. У них там разных врачей нет, поэтому она на все руки мастер. И горло, и живот и даже… — Наташа сделала многозначительную паузу, опустив глаза, — по женским болезням. Ей путевку один крутой сюда купил, она его от неизлечимой болезни спасла.
— Нет-нет, — завопил Андрюша, — она нам не подойдет, мы лучше по страховке. Я всяким знахарям эту… то есть жену лучшего друга не доверю!
— Как знаете, — пожала плечами Наташа и, протянув полотенце, предложила друзьям прикрыть девушку.
— Тетя как пупсик, она замерзла, да? — спросила девочка, играя свесившимся с безжизненного тела медальоном.
— Пупсик-пупсик, — оборачивая незнакомку в пляжное полотенце, подтвердил Николай.
Молоденький менеджер отеля так растерялся, увидев полуприкрытое тело отдыхающей, что, нажимая кнопки телефона для вызова медицинской помощи, несколько раз попадал то в пожарную охрану, то в полицейский участок. При этом он все время твердил, что несчастный случай произошел с гражданкой России, приставая к Андрею с Николаем, чтобы они подсказывали ему точно фамилию пострадавшей.
Наконец приехала карета «скорой». Врач сразу потребовал документы пострадавшей, приговаривая, что дела ее никуда, может не доехать до больницы, намекая, что неплохо было бы заплатить за его услуги.
Николай и Андрей, переглянувшись, вытряхнули из карманов имеющуюся греческую валюту и без лифта, наперегонки, помчались на четвертый этаж, моля Бога, чтобы на месте оказалась Зойка с паспортом и страховкой.
— Если она даст дуба, то мы вляпаемся по самые уши, — запыхавшись, бормотал Андрей.
Зойки в номере не оказалось, но в шкафу на полочке, с помадой, пудрой и колготками вперемешку, валялись паспорт и страховое свидетельство. Не раздумывая, они прихватили все это и слетели вниз.
Записав данные паспорта и взяв с собой страховой полис, врач назвал адрес больницы, куда поместят пострадавшую — той же общаги, которую обругала Наташка.
— Уф, — вытирая со лба пот, выдохнул Андрей. — Идем в кафе. Нам причитается.
— Кажется, выкрутились! — соглашаясь с решением друга, не стал возражать против непредвиденных трат Николай. Можно, конечно, было слетать в соседний магазинчик и выпить в номере. Но после стольких стрессов и беготни!..
Рюмка греческого коньяка проскользнула незамеченной.
— Мы что, уже выпили? — заглянув в пустую рюмку, а затем в понимающее лицо вновь возникшего остроглазого официанта, пробормотал Николай.
— Кажется, — с сожалением отозвался Андрей. — Даже не почувствовал.
— Давай еще, — махнул Николай рукой.
Официант не заставил себя долго ждать, и друзья выпили еще по одной.
— У меня в номере есть НЗ, — приобретая розовый окрас лица, сообщил Андрюша.
— Пусть себе лежит, еще доберемся, — обнадежил друга Николай.
— Да, это конечно. Тогда еще по чуть-чуть добавим? А?
Время было предобеденное, официант куда-то исчез, видимо, не рассчитывал, что русские продолжат. Полуденное солнце жарило нещадно, даже здесь, в прохладе тентов, гранатовых деревьев, многочисленных фонтанчиков, стояла духота.
— Ну, этот их мент хитер, — шаря глазами в поисках официанта, развеселился Андрей. — Как только ты сказал, что это жена… да хоть убей, хоть зарежь — твое дело. А то «это вы ее…» — передразнил он полицейского, проведя по горлу рукой. — Своего спасателя прикрывал, который должен был бдеть, чтобы к рифам никто не подплывал. Видел, как они переглядывались?
— Хоть бы в больнице ее откачали! — посочувствовал незнакомке Николай.
— Откачают, — твердо заявил Андрей, — они, гречанки, крепкие, вон видишь, какая пошла. — Он подмигнул упитанной кареглазке в шортах и коротенькой маечке, не достающей до пупка.
— С чего ты решил, что девчонка, которую мы вытащили, гречанка?
— А кто же еще?
Услышав слово «еще», откуда ни возьмись появился официант, знавший по-русски, вероятно, одно это единственное слово, и сделал стойку «чего изволите?»
— Знаешь, Андрюша, у меня до сих пор перед глазами ее живое лицо. Мне показалось, что она веселится, смеется, кричит. Только теперь я понял, что это гримаса страха, понимаешь? Ведь она довольно далеко от нас была, и звала… на помощь.
— Зачем ее туда черт понес? Ведь на этом пляже при входе щит и там четко написано, что у рифов плавать воспрещено. Даже неграмотный поймет, карта и знаки запрета ребенку понятны.
— Мне кажется, она иностранка, то есть не гречанка. Они такие черненькие, крупные. А она как мышка серенькая.
— Она беленькая, — со знанием дела возразил Андрей, — и мелкая, как твоя Зойка.