Наклонившись к открытому ноутбуку, где на экране отображалась рождественская таблица, я набрала под именем Нолы «Подарочная карта Uber».
– Не могу сказать, что виню ее. Однажды я сама врезалась задом в пассажирский автобус на Митинг-стрит, потому что засмотрелась на стильную пару туфель на какой-то женщине на тротуаре, так что технически это была не моя вина, но мне потребовалось несколько недель, чтобы вновь комфортно почувствовать себя за рулем.
Ничего не сказав, Джек несколько раз моргнул и вновь принялся наносить этикетки.
– Луиза была там, – тихо сказала я.
– Луиза Вандерхорст? Мне казалось, она вознеслась к свету, или куда ты там отправляешь неугомонных духов.
– Так и было. Но она возвращается всякий раз, когда ей кажется, что она должна защитить нас. Я видела ее и почувствовала запах Луизиных роз. В последнее время я постоянно чувствую его. Как будто она знает то, чего не знаем мы.
Джек нахмурился.
– Было бы лучше, будь она чуть поконкретней. Тогда бы мы предвидели это фиаско.
Я хотела было объяснить ему, что это не сработало бы, но он перебил меня.
– Полиция приостановила действие водительских прав Нолы, так что ее нежелание водить машину теперь в любом случае не проблема. Она определенно виновата, поскольку, очевидно, на всей скорости дала задний ход с подъездной дорожки, когда мимо проезжал Марк, так что штраф будет довольно внушительным. Мы с ней договорились, что она выплатит его из своих гонораров за песню с рекламой Apple, – сказал он, имея в виду ее внешкольное хобби – сочинять музыку для других артистов и время от времени исполнять что-то самой. Это уже однажды спасло наш дом на Трэдд-стрит.
Я глубоко вздохнула и заставила себя посмотреть на слона в комнате.
– То есть все уже решено? Они привезут сюда свои съемочные группы, и мы не потеряем дом, верно?
Джек отложил этикеточный пистолет и повернулся ко мне.
– Помнишь, что я сказал тебе в саду в тот день, когда мы поженились?
Я кивнула.
– О том, что ты хотел бы прожить здесь всю оставшуюся жизнь и увидеть, как здесь растут твои дети?
– Да. Это самое главное, чего я хотел в этой жизни. Ты и я. Наша семья. Здесь. И я не могу позволить и не позволю Марку Лонго отнять все это у нас. Я скорее умру, чем увижу, как это произойдет.
Я схватила его за руки. Внезапно я вспомнила, как Ребекка рассказывала мне о своем сне. Как некий человек хоронил Джека заживо.
– Не говори так, Джек. Никогда так не говори.
Он скривил губы в небольшой гримасе.
– Как ты понимаешь, дело не в том, что мы не можем продолжать наши отношения.
– Джек… – с нажимом сказала я, в надежде, что он поймет мой намек.
– Да, они собираются снимать фильм по книге Марка у нас дома, – мрачно сказал он. – У нас нет особого выбора. А пока я перенес нашу встречу с Ивонной на завтра. Мы будем копаться в каждом листе бумаги и что-нибудь точно найдем. Я более чем уверен. Я отправил копию чертежей мавзолея своему другу-архитектору Стиву Дунгану, чтобы он взглянул, нет ли там чего-то такого, что я не вижу своим нетренированным глазом. Под каждым чертежом есть дата, поэтому я надеюсь, что он сможет их сравнить и сказать нам, в чем разница, и, возможно, объяснит, почему первый вариант мавзолея был построен, а затем всего два года спустя перестроен. – Джек сжал мои руки. – Мы хорошая команда, Мелли. Если мы будем работать вместе, мы не проиграем. А пока мы притворимся, будто мы поджали хвосты и сдались. – Он обнял меня за шею и нежно притянул к себе. – В эту игру могут играть двое. Скоро мы увидим, что они там против нас замышляют.
Я поцеловала его, но мои мысли по-прежнему занимал сон Ребекки. По моей коже пробежал ледяной холод, как будто кто-то прошелся по моей могиле.
Глава 14
Мне нравилось, как Чарльстон прихорашивался к праздникам. От украшенных гирляндами пролетов моста Равенель и стволов и ветвей пальм на Марион-сквер до прифрантившихся уличных фонарей на Кинг-стрит, с их венками и красными бантами, ничто так не наполняло меня духом Рождества, нежели прогулки по улицам моего города. Я всегда с детским предвкушением ждала, когда на башне дома на углу Трэдд- и Митинг-стрит установят гигантскую шапку Санты. Но пока мы с Джеком ехали на встречу с Ивонной в центре города, я почти не замечала красных бантов и еловых веток, «произраставших» из большинства дверей и железных ворот. Моя голова была занята другими духами, не имеющими ничего общего с рождественскими.
Как обычно, у Джека не возникло проблем с поиском парковки возле библиотеки Аддлстоуна в кампусе Чарльстонского колледжа, где теперь размещались архивы Исторического общества Южной Каролины. Ивонна Крейг, давно перешагнувшая пенсионный возраст, отвергла все предложения о выходе на пенсию и вместе со своими драгоценными документами переехала в новое место за несколько миль отсюда. Когда Ивонна объявила о своем решении, Джек сказал ей, что она – одно из самых важных сокровищ архива, и сопроводил комплимент поцелуем в нежно-розовую щеку. Я подумала, что она потеряет сознание от удовольствия.
Джек нес обувную коробку с документами, которую нам вручил Энтони, а я держала папку с бумагами, по ошибке попавшими в нее, которую Ивонна дала моему отцу. Мы уже просмотрели их все, прочитали, а затем перечитали их снова, но не увидели ничего, что привлекло бы наше внимание как материал для будущих исследований. Возможно, стоимость гвоздей и сахара на плантации восемнадцатого века и имела историческое значение, но эта информация, увы, не могла победить зоб на шее нашего благополучия, Марка Лонго.
И Джек, и я отказывались поверить, что в этих документах нет ничего, что привело бы нас к очередному спрятанному сокровищу. Или, по крайней мере, к чему-то достаточно ценному, что могло защитить нас от следующей атаки со стороны Марка. Возможно, сейчас у нас было временное перемирие, но мы не были настолько наивны, чтобы поверить в то, что Марк не затаился в ожидании момента, чтобы на нас наброситься, словно дикий кот у мышиной норы.
Все наши надежды были на неукротимую Ивонну. Она с радостью приняла отсканированные документы, которые Джек прислал ей накануне, чтобы ознакомиться с ними перед нашей встречей, на тот случай, если мы что-то пропустили. По ее словам, она все равно мало спала по причине возраста. Кроме того, сказала Ивонна, она очень надеялась, что сможет помочь указать карме путь к входной двери Марка.
Когда мы входили в двери библиотеки, лицо Джека было мрачным, а глаза казались еще более синими из-за темных кругов под ними. Вкупе с темной щетиной на лице эти круги делали его похожим на пирата, и я была рада, что в эти минуты я рядом с ним. И в его постели.
Мне оставалось лишь мечтать, чтобы я выглядела так хорошо, когда не спала. Прошлой ночью Джек не ложился спать, хотел еще раз просмотреть документы и все утро был так занят, что даже не заметил новую систему маркировки, которой я, во время вчерашней маркировочной гонки, снабдила его ящик для носков.
– Одного не понимаю, – сказал он, замедлив шаг в огромной стеклянной ротонде, где прошлым летом были выставлены полные останки скелета тираннозавра. Я хотела привести детей, но Джейн сказала, что они еще слишком малы, а Нола добавила, что Сара придет в ужас, если он заговорит с ней.
– Только одного? – предложила я, не желая показаться саркастичной.
Впрочем, это не имело значения. Лицо Джека оставалось хмурым, и я даже не была уверена, что он меня услышал.
– Мы знаем, что Марк положил глаз на наш дом. Он сам это признал. Так почему бы просто не подать на нас в суд, чтобы мы продали дом, и тогда они могли бы снимать этот свой фильм в свое удовольствие? Почему они пытаются уверить нас, что примут страховую выплату за несчастный случай в обмен на право снимать внутри помещения, и делу конец?
Мы направились к третьему этажу, где, как сказала Ивонна, мы должны были найти ее в читальном зале исторических архивов. Мы шли медленно, мысленно взвешивая все за и против.
– Хорошая мысль, – сказала я. Мы остановились и посмотрели друг на друга. Я сглотнула. – Но что, если мы ему нужны?
Джек кивнул.
– Вот я о том же подумал. Должно быть, он считает, что в доме спрятано что-то ценное, но что? Это ему еще предстоит выяснить. И он надеется, что мы приведем его к сокровищу. – Лицо Джека потемнело. – Мы просто не можем позволить Мэтту найти его первым.
Я кивнула. Тревога, терзавшая меня до этого, переросла в полноценную панику. Мы не сомневались, что это Марк стоит за нынешней ситуацией Джека с его издателем. Этот негодяй знал, насколько мы уязвимы. Несчастный случай с Нолой не иначе как был ответом на молитвы Марка.
Переступая порог читального зала, я почти видела пелену мрачных мыслей, окутывающую Джека. Посередине зала стояли столы из темного дерева, на каждом – лампа для чтения. Вдоль белых стен тянулись черные книжные полки. Толстый коричневый ковер, словно губка, поглощал наши шаги.
Я заметила, как в другом конца зала появилась Ивонна, как всегда, в розовом костюме-двойке и с ниткой жемчуга на шее. Было странно видеть ее в таком современном месте с обилием стекла и бетона, а не на фоне возведенного много веков назад здания, где она раньше работала. Шагая к нам, она хмурилась – к этому я тоже не смогла привыкнуть, – но ее руки были протянуты ко мне.
– Как же приятно видеть вас обоих! – сказала она, принимая поцелуи в щеку от нас с Джеком. – Я целую неделю не видела никого старше двадцати пяти лет. Я даже начала чувствовать свой возраст – особенно на фоне всей этой… новизны.
Библиотека была недавним дополнением к университетскому городку и резко отличалась от элегантных балюстрад, ионических колонн и прекрасных архитектурных деталей Огнеупорного Здания.
– Да, оно определенно новее, – согласилась я, отметая мысль Софи о том, что историческим архивам не место под бетоном и стеклом.
Ивонна вздохнула.
– Это правда. – Она улыбнулась Джеку поверх бифокальных очков. – Но, как все мы знаем, молодость часто переоценивают.