Джейн повернулась к Энтони.
– Когда вы обычно чувствуете, что не должны идти дальше?
– Прямо на этом месте. Как только я протягиваю руку, чтобы открыть ворота, я чувствую давление в груди. Как будто чья-то рука держит меня, не пуская дальше.
– Это просто давление или толчок? – уточнил Джек.
– Просто давление… сначала. Но если я пытаюсь идти дальше, сила того, кто удерживает меня, возрастает, как будто кто-то пытается меня защитить. Однако если я продолжу идти вперед, давление на грудь… – Он умолк и глубоко вздохнул. – Становится невыносимым. Как будто меня зажали между камнями. И те несколько раз, когда мне удавалось попасть внутрь мавзолея, заканчивались настоящими ударами и ссадинами.
Мы все посмотрели в сторону мавзолея, как будто ожидая, что кто-то выйдет наружу и бросит нам вызов.
– А Марк смог без проблем зайти внутрь и покопаться? – спросил Джек.
Энтони кивнул.
– Я тоже мог – до недавнего времени.
– Примерно до времени сильных дождей, – сказала я. – Когда у нас на заднем дворе обрушилась цистерна.
Джек посмотрел на меня.
– Я уверен, что это не совпадение.
– Вероятно, нет, – согласилась Джейн. – Поскольку кирпичи цистерны были привезены отсюда.
– И поскольку совпадений не бывает, – резко произнесла я. Не знаю, что заставило меня огрызнуться на нее: растущая тревога или просто ее вечная уверенность почти во всех сферах ее жизни. В ее возрасте я не была такой. У меня имелись сомнения, что я и сейчас такая.
Она посмотрела на меня с пониманием, что разозлило меня еще больше. Я любила свою сестру, честное слово. Я помнила, как маленькой девочкой отвечала любому, кто меня спрашивал о подарке на день рождения и Рождество, что я хочу сестру. Я была счастлива, что она есть в моей жизни. Просто меня слегка напрягало то, что она вторглась в нее как Златовласка в кровать Медвежонка. Устыдившись собственных мыслей, я широко улыбнулась ей. – Я имею в виду, по мнению Джека.
Она улыбнулась в ответ, отчего мне сделалось еще хуже.
– И вы оба правы. Спасибо, что напомнили мне. – Заметив, что Джек вопросительно смотрит на меня, я быстро повернулась к Энтони. – Предлагаю вам подождать здесь с Джеком, пока мы с Джейн попытаемся попасть в мавзолей. У вас есть ключ?
Он покачал головой.
– С тех пор, как я был там в последний раз, я не смог подобраться достаточно близко, чтобы заново запереть ворота. Они закрыты, но не заперты.
Я впервые заметила дуб, ветви которого нависали над забором на противоположной стороне кладбища. Проскользнувшие когда-то под землей, словно невидимые змеи, его похожие на канаты корни приподняли вверх железные прутья ограды, а надгробные камни заставили беспорядочно накрениться, отчего те походили на кривые зубы.
– Думаю, это то самое дерево, – тихо сказал Джек. Я кивнула. Было приятно, что наши мысли часто работают в тандеме. Я оглядела толстый ствол, тяжелые локти суков, с которых свисали фестоны испанского мха, и оценила возраст дерева примерно в триста лет.
– Он определенно достаточно стар, – сказала я.
– Достаточно стар для чего? – громко спросил Энтони слишком громким голосом.
– Чтобы быть тем деревом, на котором повесилась Элиза, – сказала Джейн. Она сказала это еле слышно, но ее голос разнесся над пустым кладбищем, как последний вздох.
Ложь. То ли мне показалось, то ли кто-то и вправду прошептал мне на ухо. Я взглянула на Джейн. Сестра смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и я поняла: она тоже это слышала. Она взяла меня за руку, и я в ответ сжала ее пальцы.
– Вместе мы сильнее, правда?
Я кивнула, и мы сделали шаг к мавзолею. Ветерок, который лишь разбрасывал по земле листья, но не колыхал испанский мох на деревьях, кружился вокруг наших ног, толкал нас в спину, направляя вперед. Мы сделали еще один шаг.
– Стойте! – Мы тут же обернулись на голос Джека. – Я считаю неправильным отправлять вас одних. Я пойду с вами.
Он сделал шаг, но я подняла руку.
– Все в порядке, Джек, – сказала я. – Мы знаем, что делаем.
– Мы? – буркнула себе под нос Джейн, чтобы Джек ничего не слышал.
– Почему бы вам с Энтони не осмотреть остальную часть кладбища и не поискать что-нибудь необычное на любом из надгробий? – предложила я.
– Здесь похоронены некоторые из любимых Элизой павлинов, – сказал Энтони. – Но мы будем держаться поближе к мавзолею, чтобы не выпускать вас из поля зрения.
Джек нахмурился, разрываясь между желанием изучать надгробия – одно из любимых его занятий – и желанием остаться рядом со мной, что было в числе моих любимых ощущений.
– Со мной все будет в порядке, – сказала я увереннее, чем чувствовала. – Вы с Энтони останетесь неподалеку, и если нам что-то понадобится, вы будете с нами в считаные секунды.
Желая покончить с этим до наступления темноты, я взяла Джейн за руку и потянула за собой ко входу в мавзолей. Как и сказал Энтони, дверные ворота с квадратным узором из кованого железа поверху были слегка приоткрыты. Сквозь ржавую решетку мы вглядывались в темное нутро и не видели ничего, кроме смутных очертаний единственного склепа напротив входа.
– Два других склепа, должно быть, стоят по бокам, – сказала я, отметив табличку на передней части треугольной конструкции, на которой вместе с именами двух мужчин было указано имя Элизы. Я подняла телефон и сфотографировала мемориальную доску и ворота, чтобы потом внимательно их рассмотреть. Мне меньше всего хотелось оставаться на этом кладбище дольше, чем нужно.
– Пойдем, – сказала я, и мы включили фонарики на телефонах. Я посветила внутрь мавзолея и замерла, услышав звук, похожий на шорох мыши или птицы. Или длинного платья, скользящего по каменному полу.
– Ты это слышала? – спросила Джейн.
Я кивнула, вглядываясь внутрь и надеясь, что ничего не увижу. Круглые пятна света от наших фонариков позволили увидеть пыльные кирпичи и толстый слой раствора на стенах, затем квадратные каменные плитки на полу. В трех нишах в кирпичных стенах лежали каменные гробы, как будто в безмятежном покое. Свет от моего телефона упал на сломанный угол одной из крышек, а затем скользнул к кирпичам под каждой нишей.
– Похоже на иероглифы, – сказала Джейн.
– Да, так сказал Энтони. А Марк думает, что это какой-то шифр. Или же просто причудливые элементы из кирпича, потому что каменщик возомнил себя художником.
– Ты действительно так думаешь? – спросила Джейн.
– Вообще-то нет. Я просто хочу, чтобы все было чуть проще и мы могли побыстрее уйти отсюда. Мы сделаем снимки и покажем их Джеку. – Я протянула руку, чтобы толкнуть ворота, но, увы, в следующее мгновение те захлопнулись перед моими пальцами. Звук был таким же окончательным, как будто на место встала крышка склепа.
Я знала: лучше не винить Джейн за то, что она их закрыла, и начала дергать за решетку, надеясь, что здравый смысл возобладает и незапертые ворота, которые несколько секунд назад были приоткрыты, действительно распахнутся. Увы. Я принялась с силой их трясти. Джейн не выдержала и взяла меня за руку.
– Вдруг то, что нам нужно увидеть, находится вовсе не внутри? – Джейн указала на сложный орнамент на верхней половине ворот мавзолея, завитки и линии, замысловатые и четкие, как в паутине. Я подняла телефон и сделала еще несколько снимков.
Поднялся ветер, и на нас полетели мертвые ветки и листья. Я подняла глаза: еще минуту назад ярко-синее зимнее небо затянула зловещая черная туча, нависнув над нами, словно жуткая улыбка. Не до конца убежденная, что мы не сможем попасть в мавзолей, я просунула руку сквозь решетку, надеясь найти защелку, которую можно было бы отпереть изнутри.
Я услышала хруст приближающихся шагов, и голос Джека позади меня произнес:
– Вот-вот начнется гроза, мы должны попасть внутрь…
Я не слышала, что еще он сказал. Что-то дернуло меня за руку изнутри мавзолея с такой силой, что я ударилась головой о железные ворота. Из глаз посыпались искры, в ушах зазвенело металлическое эхо, а в следующий миг я услышала мужской голос, низкий и хриплый. Он громко кричал у меня в голове. Предатели заслуживают смерти и того, чтобы гнить в аду.
– Мелли? Мелли! – Голос Джека был полон отчаяния. Он цеплялся за ворота, пытаясь их открыть. – Джейн, помоги мне!
Рука Джейн сжала мою. Мои колени ударились о бетонную ступеньку перед воротами, рука онемела, в голове зазвенело. Зловоние тлена ударило мне в ноздри, а по мавзолею разнесся тяжелый топот сапог кого-то, спешившего ко мне. Я в ужасе закрыла глаза и приготовилась к худшему. А затем то, что тянуло меня за руку, внезапно отпустило ее, и я полетела обратно в объятия Джека. Услышав тревожный скрип петель, я подняла глаза: ворота мавзолея медленно открывались. Призрак британского солдата в ярко-красном мундире медленно растворился в темной бездне, оставив после себя запах пороха и безошибочное чувство отчаяния.
Глава 19
Мы все четверо уставились на открытые ворота, ведущие внутрь мавзолея и как будто приветствовавшие нас. А ведь всего несколько минут назад они захлопнулись намертво прямо у нас перед носом, а кто-то внутри пытался выдернуть мою руку из сустава. Я посмотрела на Джека, Джейн и Энтони. Сомнения всех троих по поводу целесообразности входа внутрь были очевидны.
Радуясь, что мы все на одной волне, я отступила назад, желая поскорее уйти. Но как только моя нога ступила на траву, молния расколола небо. Свинцовые тучи над нами разверзлись, обрушив на нас и могилы потоки ледяной воды. Дождь с силой хлестал по нам, и капли рикошетом отскакивали от кирпичей мавзолея.
Я почувствовала, как Джейн подтолкнула меня в спину.
– Иди дальше, – сказала она, следуя за мной внутрь, и поманила за собой обоих мужчин. – Давайте немного подождем внутри. То, что только что случилось, отняло много энергии, и ему на подзарядку потребуется время.
Она была права, но это не остановило во мне поднявший голову гнев. Не потому, что мне хотелось поскорее сделать отсюда ноги и уже возвращаться в нашей машине домой, а Джейн была готова вновь заняться работой. Я злилась, потому что она сказала это первой и не колеблясь, сделала то, чего никто из нас не хотел. Что еще хуже, из нас четверых Джейн меньше всех рисковала в этой игре. Она приехала с нами лишь затем, чтобы помочь мне. Странно, но осознание этого факта было бессильно смягчить необоснованную обиду, проникшую в меня, словно жук-древоточец, планирующий долгое пребывание в половицах столовой.