– Даже не верится, – повторила я, кладя руку ей на плечо и осторожно подталкивая к двери.
– Они спят в кроватках, так что еще примерно полчаса будут просто золото. – Джейн посмотрела на мою руку на своем плече, заглянула мне в глаза. – Почему ты так жаждешь избавиться от меня?
Я посмотрела мимо нее на маленькие каретные часы на столе в холле и ускорила шаг.
– Я не пытаюсь избавиться от тебя, но разве ты не говорила, что сегодня должна уйти чуть раньше? Вот почему я прибежала домой.
Джейн остановилась.
– Это не чрезвычайная ситуация или что-то в этом роде, Мелани. Просто я собираюсь навестить Энтони в больнице.
Я взялась за дверную ручку и замерла как вкопанная.
– Он в больнице?
– Да, врачи не знают, что с ним что-то не так. По их мнению, это какой-то вирус, но они не могут сказать точно. Его постоянно тошнит, он не может удержать в желудке ни пищу, ни жидкость, и поэтому лежит под капельницей.
В ее глазах читалась тревога.
– И он в таком состоянии с тех пор, как мы все побывали на кладбище?
Она кивнула.
– Мне кажется, он… восприимчив к злым духам. Помнишь его автомобильную аварию?
– Да, но мне казалось, это Марк что-то нахимичил с его машиной.
– Может быть, но он сказал Томасу, что прямо перед аварией видел кого-то или что-то на заднем сиденье, а затем, когда был один в доме, его столкнули с лестницы, а теперь вот это. Не могу представить себе, что Марк способен вызвать такую болезнь. По-моему, злой дух, чье присутствие мы продолжаем ощущать, плохо влияет на Энтони, потому что тот пытается найти ответы, а дух не хочет, чтобы он их нашел. – Она глубоко вздохнула. – Я предложу Энтони переехать в мой дом, когда его состояние стабилизируется и врачи смогут выписать его из больницы. Дом большой, и я буду следить, чтобы с ним ничего не случилось. И он будет далеко от кладбища.
– Ты хочешь, чтобы он переехал к тебе?
– Нет, дело не в этом. Просто я хочу защитить его, и только до тех пор, пока ему не станет на сто процентов лучше.
Я пристально посмотрела на Джейн.
– Это была твоя идея или его?
Ее взгляд скользнул в пространство за моей спиной.
– Наверно, наша общая. – Она задумалась. – Хотя, возможно, он упомянул о ней первым. Я думаю, он напуган. Таким образом, кто-то весь день будет дома и продолжит складывать пазл. Мы пока сделали только четверть. Слишком много кирпичей с почти одинаковым рисунком, только крошечные завитки или линии, и почти никаких отличий. Я начинаю задаваться вопросом, есть ли тут вообще намеренный умысел.
Меня мучили те же сомнения, но я держала свои мысли при себе. Как будто верила, что если ничего не говорить вслух, то это не может быть правдой.
– Вряд ли Томасу это очень понравится, – сказала я. Джейн сжала губы.
– Не думаю, что в этом вопросе он имеет право голоса.
Каретные часы начали бить, и я распахнула входную дверь.
– Не хочу задерживать тебя. Скажи Энтони, что я передаю ему привет, а потом позвони мне и расскажи, как у него дела.
Я закрыла дверь и подождала, пока не стихли удаляющиеся шаги Джейн. Тогда я бросилась к окну столовой и выглянула, проверяя, не идет ли по улице мать. А когда ее не увидела, перепрыгивая через две ступеньки, бросилась вверх по лестнице и поспешила в комнату Нолы.
Софи стояла на коленях перед шкафчиком для хранения драгоценностей.
– В доме пожар, о котором мне следует знать? – язвительно спросила она, обернувшись ко мне.
– Извини. Джейн только что ушла, а мамы еще нет, так что у меня всего несколько минут, чтобы осмотреть комнату Нолы.
Похоже, мои слова сбили ее с толку.
– Понятия не имею, как это связано.
Я вздохнула.
– Мы с мамой договорились сегодня днем отвезти Джей-Джея и Сару в Хэмптон-парк. Погода такая хорошая…
Софи странно посмотрела на меня, и я умолкла.
– И ты не хотела, чтобы Джейн поехала с вами?
Я прикусила язык, поняв, что да, я не хотела, чтобы Джейн поехала с нами. Именно по этой причине я так торопилась домой – хотела выпроводить ее до приезда нашей матери. Я сглотнула.
– Может быть.
– Не стыдись признаться в этом, Мелани. Это понятно. Вы обе лишь недавно заново открыли для себя мать и построили прочные отношения. Ты никогда не думала, что тебе придется делить мать с кем-то, но теперь приходится. И тебя даже никто не спросил.
Из моей груди как будто вынули шар для боулинга. Наслаждаясь новым ощущением легкости, я сделала два глубоких вдоха.
– Я не могла выразить это словами, но да. Ты права. А сегодня днем я просто хотела побыть с мамой. Не потому, что я не люблю Джейн или не хочу, чтобы у всех нас были хорошие отношения. Просто я хотела ненадолго остаться наедине с мамой и близнецами. Что в этом плохого?
Софи покачала головой.
– Конечно, ничего. И признаться себе в том, что тебе нужно, – это первый шаг к построению более крепких отношений с другими.
– Спасибо, – сказала я. – Я ценю, что ты говоришь мне слова, которые я должна слышать. Большинству людей не хватает смелости. – Я посмотрела на ее клоунские волосы с зелеными «перышками», свитер 1980-х годов от «Бенеттон» с огромными подплечниками, те самые джинсы, в которых она была в мастерской по плетению рождественских венков, и «биркенстоки». – И даже несмотря на твое сомнительное чувство стиля, ты по-прежнему можешь считаться моей лучшей подругой.
– Взаимно, – сказала она, опираясь на столбик кровати, чтобы встать. – И напомни мне подобрать для тебя несколько камней чакры. Кажется, ты в состоянии стресса.
– Правда? Не понимаю, почему. – Подойдя к кровати, я узнала прямоугольный кусок дерева, который Меган Блэк нашла в цистерне. Он все еще лежал на газете. – Полагаю, это как-то связано с тем, почему ты здесь? То есть помимо раздачи советов.
Софи поморщилась.
– А еще чтобы отваживать досужих репортеров. Эта Сьюзи Дорф искала тебя здесь. Похоже, она заглянула к тебе на работу, но ей сказали, что тебя там тоже нет.
– Приятно знать, что Джолли на стойке регистрации делает свое дело. Что ты ей сказала?
– Что тебя здесь нет и я понятия не имею, когда ты вернешься. Но у нее был один вопрос лично ко мне.
Я вопросительно приподняла брови.
– Она хотела знать, почему мы дружим. Я сказала ей, что понятия не имею.
Я одарила ее слабой улыбкой.
– Я тоже.
– Знаешь, Мелани, тебе, наверное, стоит поговорить с ней. Узнай, что ей известно о подарке французского короля. Потому что это лишь вопрос времени, когда она выведает все, что мы обнаружили, и расскажет Ребекке. Тогда Марк набросится на добычу, как жук пальметто на хлебную крошку.
Я вздохнула. Меньше всего мне хотелось говорить с любопытной и миниатюрной Сьюзи Дорф. Но Софи была права. Как обычно.
– Хорошо. Я свяжусь с ней завтра. – Я указала на деревяшку. – Итак, ты что-нибудь узнала?
– И да и нет. – Она подошла к шкафчику для драгоценностей. Все его ящики и крышка были открыты. – Я почти уверена, что знаю, откуда эта маленькая потайная дверца. – Положив на пол газету, она вынула верхний ящик шкафчика и поставила его на пол, а затем включила на айфоне фонарик и посветила внутрь. – Посмотри на правую сторону – там все еще есть сломанная петля, цепляющаяся за дерево небольшой полости, и ее размер совпадает с отверстиями в том куске, который нашла Меган. Когда я подняла дощечку, она полностью совпала по размерам. – Софи посмотрела на меня, и наши взгляды встретились. – Похоже, ее сорвали с петель. Она не запирается, поэтому нет причин отрывать ее, чтобы добраться до содержимого узкой полости.
– Если только кто-то очень торопился.
Софи кивнула.
– Но полость пуста?
– Да. – Она взяла ящик, вернула его обратно в шкафчик для драгоценностей и, снова повернувшись ко мне, сказала: – Ты помнишь, откуда взялся этот шкафчик? Не мог ли он попасть сюда с плантации Вандерхорстов?
– Он попал сюда с чердака – там полно мебели Вандерхорстов. Этот чердак – прямо как машина времени. Сомневаюсь, что они когда-либо что-нибудь выбрасывали.
Я вспомнила павлина на кровати, которого показал мне Греко, и историю о том, как все вещи, изготовленные на плантации, были помечены изображением павлина. Я указала на когтистую ножку у основания стойки.
– А резной павлин совпадает с тем, что на маленькой дверце?
– Да. Но это означает лишь то, что оба предмета были изготовлены в Галлен-Холле и, скорее всего, использовались там в качестве мебели до того, как были перевезены сюда. Этот дом не так стар, как Галлен-Холл, и столяры и краснодеревщики первым делом мастерили мебель для плантации. – Она осторожно поддала ногой что-то лежавшее на полу. – Есть идеи, почему здесь так много мертвых пчел?
Я подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть. Под подошвой моего ботинка что-то хрустнуло. Посмотрев вниз, я увидела скопление мертвых пчел, их крылышки и ножки застыли в вечном полете.
– Они были здесь вчера вечером. Роились вокруг этого столбика кровати, но больше нигде. Окна были закрыты, а на улице слишком холодно, чтобы пчелы могли вылететь из ульев.
Она постучала пальцем по подбородку.
– Я уверена, что в этом шкафчике для драгоценностей было что-то спрятано. Ума не приложу, как эта маленькая дверца оказалась в цистерне, но, вероятно, после того, как ее сломали и выбросили, ее сочли мусором. Именно так большинство вещей попадало в цистерну. Теперь можно только догадываться, где сейчас находится то, что было спрятано в этом шкафчике, но если столбик кровати украшен такой же резьбой и оба сделаны в одном стиле и из дерева, то, вероятно, их создали для того, чтобы они стояли в одной комнате. Я уже не говорю о том, что вчера вечером вокруг этого столба жужжали пчелы, в доме, в разгар зимы! Держу пари, это было бы неплохим началом.
Стараясь не наступить ни на одну из пчел, Софи наклонилась и в нескольких местах постучала по столбику. Выражение ее лица оставалось прежним.
– Никаких пустот. – Не говоря ни слова, она скинула «биркенстоки» и, отодвинув ногой лиловый полог, забралась на кровать. Встав на цыпочки, она потянулась к ананасу наверху столба и сняла его.