– Эти навершия – съемные на всех старинных кроватях, чтобы зимой для тепла можно было установить балдахин.
Улыбнувшись мне, она сунула пальцы в отверстие и покрутила ими.
– Ничего, – произнесла она, нахмурившись. – Я бы солгала, если бы сказала, что не разочарована. Пчелы роились только около этого столбика?
– Да, вне всяких сомнений. Шишка была размером с баскетбольный мяч, столько их там было.
– Хм. – Еще разок засунув пальцы в столбик кровати, она вернула на место навершие и осторожно обошла матрас, чтобы проверить остальные три. И, признав тщетность своих попыток, опустилась на пол. – Извини, Мелани. Я не знаю, что тебе сказать. Я была готова поклясться, что эта маленькая дверца приведет нас к чему-нибудь.
– Я тоже. В любом случае спасибо за попытку.
Она начала заворачивать деревяшку в газету.
– Дай мне знать, что скажет репортерша, хорошо? Или если тебе понадобится помощь по замене пластиковых фруктов в гирлянде на лестнице.
От ответа меня спасло появление матери, как всегда красивой, элегантной и вовсе не настолько старой, чтобы быть моей матерью.
– Извини, что я без стука, но дверь была открыта, поэтому я просто вошла. Вообще-то, Мелли, я бы не советовала тебе оставлять дверь открытой.
– Я и не оставляла. – Пристально посмотрев ей в глаза, я подождала, пока она поздоровается с Софи.
– Ты готова идти? Мне нужно лишь разбудить детей и надеть на них свитера.
Но она не слушала, ее взгляд был прикован к кровати позади меня.
– Здесь что-то есть, – она умолкла и покачала головой. – Здесь есть что-то, чего мы не видим. Меня почему-то тянет к этому столбику. – Посмотрев на пол, она заметила кучку пчелиных трупиков. – Все понятно.
– Совершенно верно, – сказала я.
– Прошлой ночью они роились вокруг столбика, – пояснила Софи. – Я уже заглянула в верхнюю часть каждого такого столбика, постучала по ним, чтобы проверить, нет ли в них полостей, и ничего не нашла.
– И, – добавила я, – Элиза была здесь прошлой ночью. Несколько секунд.
Наши взгляды встретились.
– Она что-нибудь сказала?
Я на миг заколебалась.
– «Ложь». Она уже говорила это раньше.
Мать подошла ближе к кровати, поднесла палец к губам и прижалась ухом к деревянной стойке кровати.
– Я что-то слышу. Кого-то. Девушку. – Она снова прижалась ухом к спинке кровати и закрыла глаза. – Голос слишком искажен. Ничего не могу разобрать.
Она начала медленно стягивать перчатки.
Я бросилась вперед, чтобы схватить ее за руку и остановить, но она уже обхватила столбик. Ее тело напряглось, лицо исказилось, как от боли, подбородок опустился на грудь, и я перестала видеть ее лицо.
– Мама…
Ее голова откинулась назад, и на миг я не узнала лицо, что смотрело на меня в эти мгновения: все в пятнах, с выпученными глазами и окровавленной кожей. Голос, что вырвался из хрупкого тела матери, заставил нас с Софи отпрянуть, как будто нас ударили, но ни она, ни я не смогли отвести взгляд.
Предатели заслуживают смерти и того, чтобы гнить в аду!
Сквозь пол и штукатурку стен просочилась тошнотворная вонь гниющей плоти. Мой желудок скрутило узлом, но я осталась стоять, как бы мне ни хотелось уйти.
– Мама! – вскрикнула я и, взяв ее руку, отцепила ее голые пальцы от столбика кровати, почувствовав при этом на ее коже что-то вроде пульсации электрического тока. Широко открыв глаза, она посмотрела на меня. Растерянность на ее лице слегка смягчилась. Похоже, она меня узнала.
– Это я, мама. Твоя Мелли.
Она кивнула, давая понять, что слышит меня. Крепко держа ее за руки, пока ее тело расслаблялось, я повела мать к кровати. Мы почти подошли к краю, когда ее глаза широко раскрылись и из ее рта вырвался голос моей бабушки, чистый, как воздух. Джек.
Глава 25
Обойдя на следующее утро маленькую, усыпанную блестками рождественскую елку в центре вестибюля «Бюро недвижимости Гендерсона», я остановилась перед украшенным мишурой столом администратора. Странно, но за ним никого не было.
– Джолли? Джолли Томпсон? Вы здесь?
– Я здесь, – раздался голос из-под стола. – Я сейчас.
Обойдя стол, я увидела нашего администратора – она сидела в позе лотоса в штанах для йоги и ярко-синей тунике. Ее глаза были закрыты, что дало мне возможность полюбоваться ее бирюзовыми тенями для век и блестящей тушью.
– Что вы делаете?
Джолли резко открыла глаза.
– Подождите. – Она перевернулась на четвереньки и вылезла из-под стола, а потом протянула руки, и когда я помогла ей встать, встряхнула головой, словно пытаясь прояснить ее. – Извините, просто пытаюсь выполнить домашнее задание для своего онлайн-класса по экстрасенсорике. Он посвящен энергетическим каналам, и я решила попробовать.
– И есть результат? – спросила я.
– Пока нет. Хотя я не очень удивлена. Думаю, моя сила в интуиции. И прикосновении. – Она потерла руки. – Прямо сейчас, когда вы меня подняли, я ничего не почувствовала. Ни покалывания, ни чего-то еще, что только подтверждает мои подозрения, что у вас вообще нет экстрасенсорных способностей.
– Правда? – удивилась я. – Как интересно.
Экстрасенсорные заявления Джолли чаще оборачивались промахом, нежели попадали в цель, поэтому я старалась не поощрять ее, хотя несколько раз она была пугающе близка к тому, чтобы попасть, что называется, в яблочко. Я посмотрела на ее стол.
– Есть какие-то сообщения? Отказы? – Я надеялась, что Вероника позвонит и отменит нашу утреннюю встречу. Я пообещала помочь ей выиграть время, но я знала, что рано или поздно мне придется вызвать на разговор призрак ее сестры и выяснить, что удерживает ее здесь. У меня и без того был полный рот забот, и я опасалась, что несчастная моя голова не выдержит и взорвется.
Джолли склонилась над своим столом. Серьги-стрекозы в ее ушах временно уступили место рождественским лампочкам.
– У вас две новые встречи… оба раза с приехавшими из других городов… и Вероника Фаррелл позвонила, чтобы подтвердить встречу в девять часов. А еще… – она для пущего эффекта выдержала долгую паузу. – Когда вы вчера были на показе дома, Сьюзи Дорф заезжала сюда, а потом дважды звонила после того, как вы закончили работу. Не знаю, сколько еще я смогу сдерживать ее. Она не привыкла встречать отказы.
Я вспомнила, что сказала Софи: мне нужно поговорить с Сьюзи и выяснить, что именно ей известно. Я тяжело вздохнула.
– Ладно. В следующий раз перенаправьте мне звонок. Может, тогда она от нас отстанет.
– Только если вы уверены в этом, – сказала Джолли. Судя по ее лицу, моя уступчивость ее разочаровала. Похоже, ей слишком нравилось исполнять роль моего цербера.
– Я уверена.
Джолли взяла один из своих нескончаемых списков, – она составляла списки всего, что было одной из причин, почему мы с ней так хорошо ладили, – и что-то вычеркнула.
– Ну вот, держите, – она вручила мне сообщения. – Ой, и еще один момент. – Она потянулась за розовым блокнотом и оторвала верхний листок. – Звонила ваша мать. Сказала, что вместо парка в полдень встретится с вами и детьми на Бельмонд-плейс, чтобы посмотреть рождественскую елку и игрушечный поезд в вестибюле. Погода слегка испортилась для прогулки по парку.
Вспомнив мамин обморок накануне днем и прерванную поездку в парк, я кивнула.
– Она упоминала, будет ли с нами Джейн?
– Нет. – Джолли опустила подбородок, глядя на меня поверх очков. – Это имеет значение?
Я махнула рукой, мол, какая разница.
– Нет, конечно. Она моя сестра.
– Хмм, – задумчиво протянула Джолли, как будто ей было известно больше, чем следовало, что, вероятно, она приписывала своему «экстрасенсорному дару».
Я на миг задумалась, что, возможно, я транслирую свои смешанные чувства по поводу Джейн, и поставила перед собой задачу в присутствии Джолли думать только о младенцах и щенках.
Посмотрев на кофе и пончик на серванте позади нее, я заставила себя улыбнуться. Их почти не было видно за гигантским Санта-Клаусом, который, если хлопнуть в ладоши, восклицал «Хо-хо-хо!» и звонил в колокольчик. Заметив, куда я смотрю, она заблокировала мне вид на пончик.
– Если что, я у себя в кабинете, – сказала я. – Дайте мне знать, когда приедут Фарреллы.
– Непременно.
Я направилась было к своему кабинету, но Джолли вновь окликнула меня. Я обернулась.
– Да?
– Когда вчера ваш очаровательный муж зашел, чтобы принести вам очки, я снова увидела за его спиной того человека.
– Того человека?
– Да, помните? Некоторое время назад я говорила вам обоим, что видела за спиной Джека темноволосого мужчину, державшего какое-то украшение. Но тогда я сказала, что у него были усы, а теперь я в этом не уверена. Думаю, это просто темная щетина, как будто он несколько дней не брился.
– Да, конечно. – Я хорошо это помнила, в основном потому, что Меган Блэк удалось снять на телефон стоящего у цистерны мужчину, подходящего под это описание.
– Повторите, пожалуйста, как он выглядел? – спросила я, надеясь, что на сей раз она скажет что-то совершенно другое.
Она закрыла глаза.
– Как я уже сказала, у него были темные волосы. Я смогла их разглядеть, потому что он был без шляпы. Одежда на нем была старомодной – такие короткие штаны до колен, которые мужчины носили когда-то. – Она резко открыла глаза. – А еще он что-то держал в руке. Кажется, в первый раз, когда я его увидела, я подумала, что это браслет, но на этот раз я поняла, что это был вовсе не браслет.
– И что это было? – не унималась я.
– По-моему, какая-то птица. С четырьмя большими камнями, поэтому сначала я подумала, что это браслет. Но сейчас скажу, что навряд ли. Может, кулон?
– Или брошь? – мой голос дрогнул.
– Точно! Скорее всего, брошь! – для убедительности она даже кивнула. – И кто бы это ни был, он явно пришел оттуда, где только что был Джек, потому что он увязался следом за Джеком, когда тот уходил.