Мой телефон пискнул снова. Я потянулась за ним, чтобы убедиться, что сообщение пришло от Нолы. Но когда я вытаскивала его, он зацепился за ремешок сумки. Та опрокинулась, а ее содержимое рассыпалось по полу. Мама поднялась, чтобы помочь, но я выставила вперед руку, останавливая ее.
– Тебе лучше не прикасаться к тому, на что ты можешь остро отреагировать, – предупредила я.
– Что это? – Она указала на ножку кресла, на котором только что сидела Ребекка.
Я узнала перстень с печаткой, который нашел Греко. Я принесла его, чтобы показать Софи, когда встречусь с ней за обедом, и думала, что он надежно хранится в кармане моей сумочки. Я не собиралась рассказывать матери, где мы нашли его, и не хотела показывать.
– Не трогай, – велела я. – Он был в столбике кровати, как ты и подозревала. Его нашел Греко.
Проигнорировав мое предупреждение, она шагнула к нему и, прежде чем я успела помешать ей, протянула к нему руку.
– Мама!
– Я не почувствовала исходящей от него угрозы, Мелли. Оно, можно сказать, умоляло меня найти его. Думаю, мне можно безбоязненно прикоснуться к нему. – Она наклонилась, чтобы поднять кольцо, и крепко сжала его в ладони. Я ждала, что она вот-вот закричит, заговорит потусторонним голосом или ее лицо исказит гримаса. Но мать лишь безмятежно закрыла глаза, а ее лицо смягчилось. Она склонила голову набок, как будто прислушиваясь к голосу, который могла слышать только она. Но тут ее свободная рука потянулась к шее. Она как будто потянула за что-то, чего я не могла видеть, и закашлялась.
– Мама! – я схватила ее за руку и потянула за пальцы, чтобы она отпустила кольцо, но они, словно стальные, не желали выпускать свою находку. Я уже было позвала на помощь Джейн, но в следующий миг мама перестала кашлять, и ее дыхание вновь пришло в норму. Ее глазные яблоки двигались под веками, как у человека, которому снится яркий сон, но она больше не была взбудоражена.
Она оставалась в таком состоянии целую минуту. Затем ее рука расслабилась, и кольцо с легким стуком упало на ковер. Она открыла глаза, как будто хотела понять, где находится, и откинулась на спинку шезлонга. Я быстро шагнула к ней и взяла ее за руку. Та оказалась на удивление теплой.
– Мама? С тобой все в порядке?
– Да, честное слово. Просто сам процесс утомляет, и чем старше я становлюсь, тем больше. – Она ободряюще улыбнулась мне. – Но со мной все в порядке. Клянусь.
Я наклонилась, чтобы поднять с пола кольцо, и надела его на палец, чтобы не потерять.
– Ты что-нибудь видела? Например, того человека, которому оно принадлежало?
Она опустила подбородок, как будто мой вопрос застал ее врасплох.
– Того? – Она покачала головой. – Нет, Мелли, оно принадлежало не мужчине. Его владелицей была женщина. Определенно женщина.
– Женщина? – медленно переспросила я, вспоминая слова Греко о том, что, когда он надел на палец кольцо, кто-то поцеловал его в щеку.
– Да. – Мама протянула руку и провела пальцами по шее. – Она… не могла дышать. Она задыхалась. Но ей было больно и в другом месте. – Она прижала ладонь к груди там, где сердце. – Нет, то был не сердечный приступ. Скорее… разбитое сердце.
Мы посмотрели друг на друга, и я попыталась найти место для этого фрагмента пазла.
– Это все?
Мать покачала головой.
– Нет. Она повторяла одно и то же слово снова и снова. Думаю, она уже говорила его раньше.
– Какое? – спросила я, хотя еще до того, как слово сорвалось с ее губ, точно знала, что она скажет.
– Ложь.
Глава 30
Я стояла на крыльце маминого дома. Холодный ветер неприятно дул в лицо, воздух определенно пах чем-то странным. Чем-то, похожим на слово, которое я не осмеливалась произнести вслух. У нас на юге, где снег воспринимают столь же серьезно, как извержение вулкана и последующий поток лавы, само слово «снег» частенько называют неприличным.
Я снова посмотрела на часы. Я уже позвонила Джолли и попросила ее отменить ланч с Софи и перенести встречу с клиентом, поэтому я не слишком беспокоилась о том, что опаздываю. Но я разрывалась между двумя желаниями: то ли пойти домой к Джейн – куда, по словам Джека, он перенес коробку с документами – и сравнить рисунок, который подарила мне Ребекка, с листком из архива, то ли отправиться домой, чтобы посмотреть, как там Джек, и вместе с ним пройтись по последним событиям.
Ветер обрушивался на меня с такой силой, что мои щеки горели и я больше не чувствовала носа. Определенно с неба должно было пойти что-то ледяное, так что для меня было разумнее сначала поехать к Джейн, чтобы, если вдруг начнется снегопад, я могла бы вернуться домой, чтобы сесть и поговорить с Джеком. При условии, что он в состоянии вести разговор.
Сказав себе, что делаю это в интересах Джека, я села за руль своего «Вольво», радуясь, что вместо того, чтобы идти пешком, проехала небольшое расстояние в машине. Я усвоила урок в то утро, когда гуляла с собаками – обычно то была обязанность Джека, – и, пока ветер пронизывал мое пальто и три свитера и замораживал тушь на ресницах, я прониклась невольным уважением к участникам аляскинской гонки на собаках[3].
Хотя у меня был свой ключ, я позвонила в дверь дома Джейн. Но поскольку там временно поселился Энтони, просто взять и войти внутрь было бы вторжением в частную жизнь. Он открыл дверь и широко улыбнулся. Впрочем, улыбка эта резко контрастировала с его потрепанным видом и мутным взглядом.
– У вас такой вид, будто вы не ложились всю ночь, – сказала я, входя внутрь.
– Так и есть, – подтвердил он, закрывая за мной дверь.
– Все бьетесь над пазлом?
Он кивнул.
– Да. Знаю, это смахивает на навязчивую идею. Но стоит мне найти подходящий кирпич, я тотчас невольно думаю, что найти следующий будет проще, и возобновляю поиски.
– Но в целом, похоже, вам намного лучше. Несмотря на усталость, вы выглядите прекрасно.
– Вы правы. Я правильно сделал, кода решил выздоравливать здесь, у Джейн. По крайней мере, никто не сталкивает меня с лестницы.
– Это хорошо, – сказала я, делая шаг в сторону столовой.
– Джейн дома нет, – быстро сказал он.
Я остановилась.
– Конечно, нет. Она у меня дома, с Джей-Джеем и Сарой. Она их няня, разве вы забыли?
Он усмехнулся.
– Извините, да, конечно. Просто я еще слаб и поэтому порой плохо соображаю.
– Не переживайте. У меня тоже слегка едет крыша после того, как я десять минут смотрю на кирпичи. И далеко вы продвинулись?
– Я бы не сказал. Думаю, это займет еще неделю.
Я шагнула было в сторону столовой, но он встал передо мной, и на миг мне показалось, что он пытается перегородить мне путь. Поняв свою ошибку, он отступил в сторону и последовал за мной в столовую. Я остановилась перед столом и от удивления приоткрыла рот.
– Вы выполнили почти три четверти работы! Думаю, на то, чтобы ее закончить, уйдет немного времени, особенно с учетом того, что сейчас осталось меньше фрагментов.
Энтони почесал затылок.
– Пожалуй, вы правы. Купер был здесь какое-то время рано утром перед началом занятий и, как мне кажется, сделал больше, чем я думал.
– Может, вам стоит вздремнуть? – предложила я. – Вы сможете мыслить более ясно, если дадите своему мозгу отдых. Завтра состоится исторический ужин, и я думаю, что отдых вам не помешает.
– Он будет уже завтра?
– Да, к сожалению. Если только не пойдет снег, – с надеждой сказала я. – Но я знаю организаторов, они не откажутся от своих планов, даже если на нас с неба обрушится снежная буря.
Энтони с тоской посмотрел на лестницу, как будто уже представлял себе кровать и как он залезает в нее.
– Вы пришли, чтобы поработать над пазлом?
– Вообще-то нет. – Я полезла в сумочку и вытащила лист бумаги. – Ребекка только что дала мне вот это. Это рисунок, который Джозеф Лонго скопировал со стола Роберта Вандерхорста. Мне просто нужно сравнить его с тем, который вы нашли с другими бумагами в мусоре.
Я направилась к переднему окну, где стояла большая изогнутая банкетка. Энтони последовал за мной.
– Довольно хитрый тайник, не правда ли? А ведь он даже не заперт. Джек решил, что, во‐первых, у Джейн есть сигнализация, а во‐вторых, Марку и в голову не придет сунуть сюда нос. – Я сняла с сиденья подушки и откинула крышку. – И, похоже, он так и не догадался. – Я сунула внутрь руку и вытащила коробку.
– Ух ты! То есть она была здесь все время? Хитро придумано.
– Практически единственное, что не было спрятано, – вот это. – Я вытянула руку, демонстрируя перстень с печаткой. – Думаю, оно принадлежало кому-то из агентов шпионской сети, но я не уверена. Нам еще многое предстоит выяснить.
Энтони покачал головой.
– Значит, у вас пока не сложилась ни одна из частей загадки?
– Пока нет. Но я уверена, как только Джек встанет на ноги после гриппа, он непременно увидит связь. Так устроен его разум.
– Но вы оба считаете, что это приведет вас к сокровищу Лафайета?
– Мы очень на это надеемся. Это дало бы ответ на все наши вопросы. А заодно решило бы наши финансовые проблемы и дало бы Джеку идею для новой книги, чтобы начать все заново с новым издателем и новым контрактом. Ну и навсегда избавило бы нас от Марка. – Я пристально посмотрела на него. – А как насчет вас, Энтони? Что надеетесь выгадать вы?
Мой вопрос его смутил.
– Я просто хочу, чтобы он впервые в жизни не получил того, чего хочет. – Он отвернулся и посмотрел на фотографии на столе. – Он привык получать все, что пожелает, независимо от того, кого он мог при этом обидеть. – Энтони указал на коробку в моих руках. – Посмотрим, скажет ли это нам что-нибудь.
Я поставила коробку на стол и села. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы пролистать документы, пока я не нашла нужный мне рисунок. Вытащив его, я положила его на стол рядом с тем, что мне дала Ребекка.
– Они выглядят одинаково, пока вы не положите их рядом, не так ли? – сказал Энтони.