Я кивнула и совместила их – сначала перпендикулярно, затем параллельно, чтобы посмотреть, изменит ли это перспективу. Нет, это ничего не поменяло. Я внимательно вглядывалась в них, зная, что уже видела нечто подобное. Причем недавно. Похожие, но не одинаковые. Я пару секунд молча пыталась вспомнить, где я это видела. Воспоминание болталась перед моим носом, как морковка.
Я прищурилась, наклонилась к странице из архива и увидела то, чего не замечала раньше. Я постучала по этому месту ногтем.
– Энтони, вы это видите? Это вам что-то напоминает?
Он наклонился над рисунком, а затем с улыбкой посмотрел на меня.
– Это инициалы. С. В. Как на броши.
Я взволнованно кивнула.
– Точно. Сэмюэл Вандерхорст, кузнец из Галлен-Холла. Возможно, это образец чего-то такого, над чем он работал. – Мой пыл слегка охладился. – А значит, вероятно, это нам ничем не поможет. Он изготовил все кованые ворота и ограды на плантации, так что разумно предположить, что его эскизы остались либо в архиве, либо в столе Вандерхорста. Но это заставляет меня задаться вопросом: почему Марк так хотел найти наш рисунок?
– Вероятно, потому, что он знал, что наш дед сделал копию того, что видел на столе Роберта Вандерхорста, и это должно что-то значить, верно? – Энтони взял в руки листы и повертел их, как делал с фотографиями в кирпичном пазле. Когда ни одна из сторон не совпала, он поместил один рисунок поверх другого, затем поднес их к люстре, повертел тот, что сверху, несколько раз, и наконец остановился.
– Это похоже на примитивную карту… одни линии и углы, – сказал он. – Но их нужно привести к одинаковому размеру, чтобы они лучше подходили друг к другу. Может, тогда мы сможем выяснить, что это за карта.
– Это просто… – я закрыла глаза, отчаянно пытаясь вспомнить.
– Что именно? – подтолкнул Энтони.
– Я уверена, что видела раньше этот рисунок… или очень похожий. Причем недавно.
– Где?
Нетерпение в его голосе заставило меня поднять глаза.
– Я вспомню чуть позже. Мне просто нужно перестать думать об этом. Мое подсознание всегда делает за меня большую часть работы.
– Верно. Извините, я действительно переутомился. Простите меня.
– Я понимаю. Я мать близнецов, которым еще нет и двух лет, вы ведь не забыли? Я знаю, что такое умственное истощение.
Энтони кивнул, его взгляд скользнул мимо меня к лестнице у меня за спиной.
– Мне кажется, что от усталости я бываю в бреду. Мне все время кажется, будто я вижу Элизабет, хотя я не дома и здесь нет ее портрета. И у меня отчетливое впечатление, что я ей не нравлюсь. Я почти уверен, что это она столкнула меня с лестницы.
– Неужели? И вы уверены, что не оступились?
– Абсолютно уверен. У меня были синяки на спине – чем не доказательство – в форме маленьких женских рук.
– С Марком такое случалось, когда он там жил?
– Нет. Похоже, повезло только мне.
– Понятно. Счастливчик. Просто странно, что она пристает к вам и никому другому. Судя по моему опыту общения с ней, она больше похожа на настырного духа, нежели на злобного.
– Может, я просто напоминаю ей кого-то, кто ей не нравился при жизни?
– Может быть. Такое случалось. – У меня зазвонил телефон. Я вытащила его из сумочки и, посмотрев на экран, удивилась, что это звонит Нола. Она никогда не звонила. Лично я сомневалась, что ее поколение в курсе, что их смартфоны можно использовать для телефонных звонков. – Погодите, – сказала я Энтони. – Это Нола, может быть, что-то важное. – Я провела большим пальцем по экрану, чтобы ответить, но не успела даже поздороваться, как она потребовала:
– Ты где? Разве ты не читала мои сообщения?
– Я дома у Джейн, и нет, я еще не читала твоих сообщений. Все в порядке?
– Я дома. Я кое-что поняла, поэтому ушла с уроков, чтобы поскорее вернуться домой и показать тебе. Но тебя не застала.
– Ты ушла с уроков?
– Мелани! – В ее голосе слышалось отчасти разочарование, отчасти раздражение. – Можешь подать на меня в суд, но поверь мне, это важно. Ты можешь прийти домой прямо сейчас? Я уже написала Куперу, он тоже уже едет.
– Я буду там минут через пять. Но не могла бы ты сначала сказать мне, о чем идет речь?
– О шифре! – Она едва не выкрикнула это слово, и мне пришлось убрать телефон подальше от уха. – Те четыре слова, помнишь? В письме от Лафайета, которое отец дал мне и предложил над ним поработать? Коньяк, перья щегла, кухарка, бургундское вино? У нас на уроке истории искусств была викторина по голландским художникам – кстати, я получила пятерку, – и внезапно до меня дошло. Я знаю, что означают эти слова. И это определенно шифр.
После забега по подъездной дорожке Джейн мои пальцы так окоченели, что я с трудом смогла пошарить в сумочке в поисках ключей и открыть дверь машины. Мне почти удалось ее закрыть, когда она вырвалась у меня из рук и в дверной проем просунулась голова Энтони.
– Я с вами. Я могу помочь.
– Спасибо, Энтони, но у нас будут Нола, Купер, Джейн и даже Джек, если ему хватит сил встать с постели. А вы нам очень поможете, если закончите складывать пазл с кирпичами. Там осталось совсем чуть-чуть.
Было видно, что он так сильно расстроился, что я почти передумала и едва не отправила его в дом за пальто и ботинками. Но тут мой телефон зазвонил снова, и я взглянула на сиденье рядом со мной. Пришло сообщение от Нолы. ПЖЛСТА, СКОРЕЕ!
Я покачала головой.
– Спасибо, но мы справимся сами. Я свяжусь с вами позже. Идите в дом и вздремните.
– Пожалуй, вы правы. Но держите меня в курсе. – Он закрыл мою дверь и, сунув руки в карманы джинсов, встал и провожал меня взглядом, пока я выезжала с подъездной дорожки на Саут-Бэттери.
Я не проехала и квартала, как меня встретили мигалки и полицейский, направлявший движение в сторону Уотер-стрит. Судя по всему, это было столкновение всего двух машин, но и его оказалось достаточно, чтобы заблокировать движение в обе стороны. Едва не выругавшись, я, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю, ждала за пятью машинами, чтобы сделать разворот. Мой телефон запищал снова.
Я вновь взглянула на сиденье, ожидая увидеть очередное сообщение от Нолы, но нет. Вместо этого мой экран быстро прокручивал все мои сохраненные фото, в основном с Джей-Джеем, Сарой и Нолой, и замедлился, дойдя до снимков, которые я сделала на кладбище в Галлен-Холле. Лично мне это уже действовало на нервы… Не хватало мне, чтобы вдобавок ко всему мой телефон вышел из строя. Но потом я заметила фото, на котором он остановился, и поняла, что с телефоном все в порядке.
Позади меня загудела машина. Резко подняв голову, я увидела полицейского. Он ждал, когда я развернусь. Я улыбнулась и помахала рукой, надеясь, что он не остановит меня за то, что я одновременно пишу эсэмэски и веду машину. Нет, конечно, я не писала никаких эсэмэсок, но со стороны могло показаться именно так. Мало того, что писать сообщения, сидя за рулем, опасно и глупо, я с великим трудом могла набирать текстовые сообщения, сидя за столом и используя для этого обе руки. Что тогда говорить про одну руку во время управления автомобилем!
Проезжая мимо полицейского, я улыбнулась и, нажав кнопку набора на рулевом колесе, позвонила на мобильный Энтони.
– Он у меня в телефоне! – выпалила я, пропустив все формальности. – Вот где я раньше видела этот узор! – Я сделала глубокий вдох, чтобы говорить медленнее. – Он находится на маленьком квадрате внутри больших кованых ворот мавзолея. Я его сфотографировала, и он до сих пор у меня в телефоне.
– Можете отправить его мне прямо сейчас?
– Отправлю буквально через минуту – я еще не дома.
Между тем пришло очередное сообщение от Нолы. СКОРЕЕ!!!!!
Я стиснула зубы и заставила себя расслабиться. Не обращая внимания на ее эсэмэску, я сказала:
– Я тут подумала, что вы могли бы преобразовать три рисунка в одинаковый размер и, сложив их вместе, посмотреть, что из этого получится.
– Отличная идея, Мелани. Я непременно это сделаю. Буду держать вас в курсе, а вы делайте то же самое, что бы там ни обнаружила Нола, хорошо?
– Договорились. – Я нажала красную кнопку и в объезд покатила назад на Трэдд-стрит. Впрочем, даже эта поездка на короткое расстояние длилась вечно, потому что все улицы с односторонним движением вели не туда, куда мне нужно.
Остановившись на подъездной дорожке, я сразу же отправила Энтони фото и помчалась в дом. Нола встретила меня в холле и сразу же потащила в кухню.
– Я думала, мы поработаем за столом в столовой, но миссис Хулихан сказала, что ты наверняка оторвешь нам головы, если мы случайно испортим сервировку исторического ужина.
Прежде чем я смогла сказать хоть слово в свое оправдание, Нола потащила меня в кухонную дверь, и это даже к лучшему, поскольку миссис Хулихан, вероятно, была права.
– Джек! – удивилась я.
Он сидел во главе стола в пижаме, халате и тапочках, закутанный в толстое одеяло. Возле его правой руки стояла коробка салфеток. Одна из них, скомканная, торчала из-за воротника пижамы. Глядя на его волосы, можно было подумать, будто он застрял в аэродинамической трубе. Его подбородок зарос трехдневной щетиной. И все же, когда он улыбнулся мне, мое сердце тотчас забилось быстрее. Он по-прежнему был самым потрясающим, самым красивым мужчиной, какого я когда-либо встречала в жизни.
Я метнулась было к его стороне стола, но он поднял руку, останавливая меня.
– Не слишком близко, Мелли. Не хватало, чтобы ты тоже заболела.
Я обвела взглядом стол и заметила, что все стулья сгруппированы на другом его конце. Я поздоровалась с Купером, поискала глазами Джейн и детей. Скажу честно, каждый день возвращаясь домой, я пристрастилась к прикосновениям двух пар пухлых ручек к моей шее и слюнявым поцелуям в щеку. Даже три собаки, скачущие вокруг моих ног в знак приветствия, – это было не совсем то. Тем не менее я наклонилась, чтобы почесать каждую пару ушей, уделив Генералу Ли больше времени и внимания, поскольку он старший.