– А ты так хорошо умеешь руководить, – сказал Джек. В эти минуты он выглядел почти прежним Джеком. – Но что ты собиралась сказать? До того, как тебя прервали?
В дверь снова позвонили. Я наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Пойду открою. Поговорим позже. – Сунув ему в руку пульт от телевизора, я выбежала из комнаты. И на пару секунд остановилась наверху лестницы, чтобы написать Энтони сообщения. Мне не терпелось узнать, как там его дела с рисунками и снимком ворот. Увы, мне это удалось лишь со второй попытки: автокоррекция постоянно переводила мои слова в нечто похожее на суахили.
Когда я открыла дверь, чтобы впустить официантов, следом за ними, в пальто нараспашку, вошла Джейн. Мы обе застыли в фойе и, разинув рты, уставились друг на друга. В конце концов Джейн громко рассмеялась.
– Люди подумают, что мы созванивались, чтобы согласовать наши наряды.
Мы обе были в темно-зеленых бархатных платьях с глубокими вырезами и слегка расклешенными юбками.
– Я увидела его в витрине в «Финики Филли» и просто не могла его не купить, – объяснила я.
– Я тоже, – сказала Джейн, сдержав смешок. – Это мой любимый магазин.
Я не стала говорить ей, что это и мой любимый магазин.
– Пожалуй, я пойду переоденусь, – сказала я, направляясь к лестнице. – Скажи официантам, пусть ничего не делают, пока я не вернусь.
– Не глупи, – сказала Джейн. – Мне всегда хотелось иметь сестру, чтобы мы могли носить одинаковые наряды.
Я чуть было не призналась вслух, что и я тоже, но вовремя прикусила язык.
– Где Энтони? – спросила я, оглядываясь по сторонам.
– Предполагаю, что уже в пути. Я пыталась связаться с ним, но не получила ответа. В последний раз, когда я разговаривала с ним, он велел мне идти без него, потому что он опаздывал и отправился домой переодеться. Он в курсе, что ты поручила ему вешать пальто гостей вместо того, чтобы приносить закуски, и, похоже, его это устраивает.
Я нахмурилась.
– Я могла бы поручить ему пополнение запасов туалетной бумаги, но не стала этого делать. Я все еще могу изменить электронную таблицу, она у меня открыта на экране компьютера.
Джейн схватила меня за руки.
– Он тебе звонил? Он сказал, что будет?
Я посмотрела на свой телефон. Никаких недавних сообщений или телефонных звонков от Энтони не поступало.
– От него вообще ничего. А в чем дело?
– Он закончил складывать пазл. Где-то прошлой ночью. Когда я встала, дверь в его спальню была закрыта, так что я понятия не имею, когда. Пойдем скажем Джеку, ему тотчас станет легче.
– Нет. Погоди, – сказала я, удерживая ее. – Думаю, он спит. Но скажи мне, на что это похоже? Это нам что-нибудь говорит?
Она покачала головой.
– Нет. Во всяком случае, пока. Но это должно что-то значить, верно?
– Очень на это надеюсь. Давай дождемся Энтони. Думаю, у него будет что рассказать Джеку.
Джейн с сомнением посмотрела на меня, потом на свое платье.
– У меня есть время сбегать домой и переодеться. Ты справишься без меня? Как говорится, одна нога здесь, другая там. Обещаю.
Я посмотрела на часы, затем снова на Джейн.
– Я с тобой. Сейчас расскажу официантам, что им делать, затем напишу матери и попрошу ее прийти сюда чуть пораньше, чем планировалось. Я должна увидеть пазл, я просто не могу ждать.
– Честное слово, Мелани, думаю, это может…
– До прихода первых гостей у меня полтора часа, и я одета, и дом готов, и мама будет здесь. Все будет хорошо.
Не дожидаясь ее ответа, я побежала на кухню, дать указания официантам. Затем написала Ноле и матери, чтобы они знали, где мы с Джейн, и что мы вернемся максимум через полчаса. Схватив пальто и сумочку, я выбежала за дверь, но тотчас остановилась в конце веранды, глядя, как ледяной дождь сменяется маленькими снежинками, которые лениво порхали между уличными фонарями, прежде чем лечь на землю.
– Он не тает, – сказала Джейн. – Это нехорошо.
– По крайней мере, он не сильный. Может, это означает, что он скоро кончится.
Она посмотрела на меня, но я лишь пожала плечами и направилась к ее машине.
– Придется ехать на твоей – мою заблокировал фургон рестораторов.
Джейн вела машину как старуха, низко наклонившись к рулю, как будто это помогало ей лучше видеть.
– Он даже не прилипает к твоему лобовому стеклу, Джейн, так что ты определенно можешь ехать быстрее. Или я вылезу, пойду пешком и встречу тебя там.
Она чуть сильнее нажала на педаль газа, разогнавшись до двадцати миль в час. Не будь на улице так холодно, я бы выполнила свою угрозу и выбралась наружу.
Притоптывая ногой от холода и нетерпения, я ждала, пока Джейн откроет входную дверь, с трудом воздерживаясь от того, чтобы не оттолкнуть ее в сторону и пулей не вбежать в столовую. Войдя, Джейн щелкнула настенным выключателем, чтобы зажечь люстру, и мы застыли в дверях, с благоговением глядя на стол.
– Именно так я себе это и представляла, – сказала я. – Когда я сказала, что это напоминает мне квадратики пазла. Это по-прежнему множество случайных узоров, но посмотри, как они все соединяются друг с другом.
– То есть это было сделано намеренно, – сказала Джейн. – Тот, кто это придумал, хотел, чтобы это выглядело хаотично.
Я кивнула.
– Джек считает, что все это придумка Кэрролтона Вандерхорста, отца Лоренса. Он сражался вместе с Джорджем Вашингтоном во время войны с французами и индейцами, и сам Вашингтон называл его своим «великим стратегом». Это он спроектировал кладбище и, должно быть, оставил ключик к разгадке того места, где спрятано сокровище.
– Но от кого он его прятал? Он был патриотом, раз дружил с Вашингтоном? А как же Лоренс и Элиза? Чью сторону занимали они?
Я начала ходить вокруг обеденного стола.
– Я не уверена и затрудняюсь сказать, узнаем ли мы когда-нибудь всю историю. Но я думаю, что Лоренс был влюблен в Элизу, а Элиза любила Александра, британского солдата. – Я рассказала ей о Греко, который был одет в форму, и о поцелуе, которого он удостоился, когда надел перстень-печатку с павлином. – Мать сказала, что кольцо принадлежало женщине, и я почти уверена, что это была Элиза.
– И она носила брошь, помнишь? Она наверняка знала, что это. – Джейн на миг умолкла и задумалась. – Значит… тем самым шпионом была она, – медленно добавила она. – И между ней и британским солдатом был роман. Может быть, поэтому он и похоронен в мавзолее.
– Возможно. А решение о погребении солдата наверняка принимал Кэрролтон. При всех своих патриотических убеждениях он, должно быть, знал, что Элиза захочет, чтобы ее похоронили рядом с возлюбленным.
– И Лоренсом тоже. Или же он считал, что место Лоренса тоже там, ведь как-никак он был его сыном.
Загипнотизированная завитками и линиями, я наклонилась над столом.
– Джолли рассказала мне кое-что интересное. Когда она почувствовала, что за Джеком следует этот человек, человек из цистерны, держащий брошь, который, как я подозреваю, и есть Лоренс, ей показалось, что его сердце истекает кровью от боли.
Джейн кивнула.
– Думаю, если его невеста была влюблена в другого мужчину, ему наверняка было больно. И то, что она предала его, будучи шпионкой другой стороны, было двойным предательством.
Я кивнула.
– Вот почему я не думаю, что она покончила с собой. Вот почему она все время повторяет слово «ложь». Она хочет, чтобы люди знали правду.
– Но какова эта правда? Что ее убил Лоренс?
Я пожала плечами.
– Он дух со злыми флюидами, ты ведь не забыла? Это он говорил через нашу мать, заявляя, что предатели заслуживают смерти, и желал им гнить в аду. Нет, конечно, нельзя исключать вероятность того, что Элизу убил Александр, когда узнал, что она использовала полученные от него сведения, чтобы передавать их патриотам, но это совсем не то чувство, которое исходит от него.
Джейн кивнула.
– Согласна. Но знал ли Александр о том, что происходит, и помог ли он Элизе или отвернулся в другую сторону – это потеряно для истории.
Я продолжала ходить вокруг стола, изучая собранный пазл. Время от времени я протягивала руку, чтобы выровнять края.
– Поскольку Элиза и Александр умерли раньше Лоренса, – сказала я, проводя пальцем по краю стола и размышляя вслух, – вполне возможно, что он убил их обоих. – Почувствовав на себе взгляд широко раскрытых глаз Джейн, я на миг умолкла. – Что возвращает нас к вопросу о том, кто убил Лоренса.
– Я подозреваю, что кто-то с американской стороны… возможно, они думали, что рубины у него.
– Или же они точно знали, что рубины у него. У Элизы была брошь. Помнишь дверь в потайном отделении ее шкафчика для драгоценностей – как она была сорвана с петель, словно в спешке. Или в гневе. И в цистерне была найдена только брошь, выброшенная вместе с мусором. Единственный сценарий, который имеет смысл, состоит в том, что Лоренс узнал о камнях и каким-то образом выяснил, где она их спрятала. Возможно, он убил ее из гнева или из мести.
– Или по причине разбитого сердца, – добавила Джейн. – А потом, пытаясь сбежать, он был убит, и рубины были спасены. Кем, точно не знаю. На данный момент все это лишь предположения. Единственное, что я знаю наверняка, – Элиза не убивала себя, и она хочет, чтобы все об этом знали.
Я вернулась к изучению лабиринта простых линий и завитков, словно наброска художника до того, как тот заполнит его цветом. Я почти слышала слова Джека о Кэрролтоне Вандерхорсте. Он придумал хитрый способ спрятать камни и использовал подсказки, чтобы указать путь на тот случай, если он умрет, прежде чем решит, что делать с рубинами.
Верх и низ пазла теперь были четко обозначены, два верхних угла изгибались в противоположные стороны. Совсем как арка над воротами, ведущими на кладбище. Я вскинула голову и почти рассмеялась хитрости Кэрролтона Вандерхорста.
– Джейн, мне нужно срочно поговорить с Энтони.
Джейн посмотрела на свой телефон и начала набирать номер. Но, подождав немного, завершила вызов.