— Джеррад... — Гонора протянула к нему обе руки, лицо ее просветлело. — Вы рано! Выпьете с нами кофе перед поездкой? Попробуйте печенье миссис Партон. Готова поспорить, когда дело идет о печенье, с ней не сравнится даже ваша тетушка Бет! Гадкий, вы так меня напугали! Хорошо еще, что я встаю рано. Я не из тех городских красавиц, кто подолгу нежится в постели. Садитесь. Миссис Партон, пошлите Эльвиру за печеньем. И пусть принесет нашего мятного меда... И свежего кофе... Горячего!..
Мистер Фок рассмеялся:
— Гонора, ваше гостеприимство подавляет меня. Хорошо, я оценю печенье миссис Партон и попробую ваш кофе. Признаюсь, мне тоже приходится его подавать, так как я вхожу в фирму, торгующую им. Но тетушка Бет до сих пор отказывается его пробовать, а спорить с гением, командующим твоей кухней, нельзя.
— Но вы хозяин, — ответила Гонора. — Это она должна исполнять ваши желания. Вы чересчур снисходительны к ней, Джеррад. Иногда она ведет себя так, словно «Отрада королевы» принадлежит ей, а не вам.
Он снова рассмеялся:
— Возможно, так оно и есть, Гонора. Она провела в этих стенах, управляя имением, больше времени, чем я. Я многим ей обязан. Но я забываю о приличиях... Доброе утро, мисс Стоувелл... мисс Дамарис... — Он отнял свои руки у Гоноры и поклонился Саранне и Дамарис, проявляя и к девочке, и к старшей девушке одинаковую почтительность.
Саранна что-то пробормотала. Она всегда чувствовала себя неловко с мистером Фоком, когда рядом другие. На шлюпе, окутанном туманом, она не чувствовала так отчетливо, что ее оценивают, сравнивают с Гонорой. Но Дамарис, улыбаясь, встала и направилась к нему.
— В пруду зацветают лилии, — сказала она, блестя глазами, — и мне кажется, их будет много. Очень похоже на акварель!
— Вы должны показать их мне. А Гораций показывался в последнее время? Он по-прежнему похож на судью Прайда?
— Скорее на Фа Куань Чао Дао Те, — ответила Дамарис. — Да, он опять сидит на своей скале. Я думаю, на самом деле он один из Достопочтенных Древних — среди жаб...
— Дамарис. — Гонора по-прежнему улыбалась, но в ее глазах не было улыбки. — Дай мистеру Фоку выпить кофе. Джон уже несет свежую порцию. И, мне кажется, тебе лучше не болтать по-язычески. Это невежливо, ведь остальные тебя не понимают. Я уже говорила тебе об этом.
Саранна ждала, что девочка вспылит после такого вмешательства. Но та спокойно посмотрела на мачеху:
— Простите. Я забыла, что вы не знаете китайского. — Такое самообладание показалось Саранне столь же необычным, сколь и предшествующие взрывы. А девочка преспокойно вернулась на свое место, как будто давно усвоила все необходимые правила приличия.
Но, глядя на нее, Саранна увидела, как Дамарис подмигнула. Бросив быстрый взгляд на мистера Фока, она успела приметить ответное подмигивание. Гонора ничего не заметила: она следила за тем, как расставляют чистые тарелки, чашку, блюдце — все, что понадобится за завтраком мистеру Фоку.
— Что вы думаете о Тенсине, мисс Стоувелл? — спросил он.
— То, что я увидела, показалось мне очень интересным. — Под взглядом Гоноры ее ответ мог быть только отчужденно вежливым.
— Дамарис показала вам все сокровища? — Мистер Фок продолжал уделять ей внимание, хотя Саранне хотелось избавиться от него. Мало того, что вернулась застенчивость, которая нападала на нее в его присутствии — Саранна была твердо убеждена, что Гоноре все меньше нравится интерес мистера Фока к кому-то, кроме нее самой.
— Еще нет. — Она понимала, что краткость ее ответов почти граничит с грубостью, но больше всего ей теперь хотелось сбежать из этой комнаты.
— Но она должна их показать! Капитан Уэйли, вероятно, разбирался в китайском искусстве лучше всех в стране. Он был во многих отношениях замечательным человеком, — продолжал Джеррад Фок. — Однажды, еще мальчиком, не старше Дамарис, я приезжал в «Отраду королевы» и случайно встретился с капитаном. Поняв, что мне интересно, он устроил для меня большую экскурсию. Но я тогда был слишком молод и невежествен, чтобы осознать, что вижу. Понял только, что это удивительно. Действительно, это, как и говорил капитан, бесценное сокровище.
Теперь Гонора пристально смотрела на него.
— Языческие идолы и тому подобное? Да кому они нужны? — спросила она.
— Очень многим коллекционерам, Гонора. Купцы, торгующие с Востоком, начинают понимать разницу между ярким хламом, который китайцы делают для иностранцев, и тем, что они ценят сами. Да, я думаю, капитан оставил в Тенсине настоящее сокровище. Я слышал, вы пригласили сюда Генри Уодсворта, Гонора. Увидите, стоит ему взглянуть на собрание капитана, и вам трудно будет от него избавиться.
— Мистер Уодсворт... — повторила Гонора, словно запоминая.
— Ну-с... — Мистер Фок отодвинул тарелку и в последний раз отпил кофе. — Признаю — печенье миссис Партон не уступает лучшим образцам тетушки Бет. Но не вздумайте сказать ей об этом. Она попытается превзойти собственные достижения, и все последующие недели меня будут засыпать печеньем. Если вы готовы, Гонора, пора отправляться. Я должен убедиться, что с новыми каминными полками обращаются правильно, а вы расскажете мне, что придумали насчет большой гостиной...
— Да, конечно. У меня есть для вас сюрприз, Джеррад. Миссис Партон собрала нам корзину, мы сможем устроить пикник у реки...
Она взяла его под руку, и они вышли. Дверь за ними закрылась, но не прежде, чем мистер Фок оглянулся и попрощался со всеми. Гонора и не подумала это сделать.
— Ему не следовало так говорить. — Дамарис оглянулась, будто проверяя, ушли ли миссис Партон и Джон.
— Что говорить?
— О сокровищах. Она слушала его, ты видела? И теперь думает о них... А они принадлежат Тенсину!
— Конечно, — Саранна с готовностью согласилась. — Покажешь их мне, Дамарис?
Девочка долго молча смотрела на нее. Как будто взвешивала Саранну на каких-то своих весах. Потом кивнула:
— Ты поняла — про Горы. Идем...
В следующие два часа Саранна непрерывно удивлялась. Здесь Дамарис не была ребенком. Она уверенно рассказывала о ширмах, чашках, резьбе, вазах, лакированных вещицах, нефрите, бронзе. Указывала, что именно делает тот или иной предмет особенно интересным и неповторимым. Саранна все больше дивилась памяти Дамарис и тому, сколько та знает. Девочка не повторяла где-то услышанное, как попугай, а говорила как человек, понимающий суть. Время от времени она вставляла китайские слова и выражения, которые потом переводила, заметив недоумение Саранны.
Девушка считала, что ее собственное образование намного лучше того, какое получали ее ровесницы в Бостоне и Сассексе. Она научилась читать в четыре года и с тех пор не расставалась с книгами. Но по крайней мере в этом предмете Дамарис намного превосходила ее и говорила с уверенностью опытного, давнего собирателя.
— Тебя научил этому капитан Уэйли? — спросила наконец Саранна, не в силах сдержать изумление.
— Они с принцессой... она знает. — Дамарис вспыхнула и прикрыла рот рукой, словно хотела заглушить слова. Но они уже вылетели. Теперь девочка казалась испуганной, готовой разрыдаться. Уверенность исчезла. Перед Саранной снова стояла испуганная маленькая девочка. — Я... Не надо меня спрашивать! Пожалуйста, не спрашивай! — Лицо у нее сделалось жалким, и Саранна сдержала любопытство.
— Хорошо, Дамарис. Я не буду тебя спрашивать о том, чего ты не хочешь рассказывать, — примирительно ответила она.
— Я... я очень хорошо все запоминаю. Дедушка всегда говорил, что у меня хорошая память. — Дамарис явно пыталась вернуть самообладание. — Он говорил, что у меня быстрый ум. И учил меня узнавать при помощи пальцев. Завязывал глаза носовым платком и давал что-нибудь в руки — кусок нефрита, чашу, бронзового коня. Заставлял ощупывать их, чтобы мои пальцы могли узнать вещь. Потом приносил другие вещи — те, что мистер Фок назвал хламом, их китайцы делают для иностранцев, не понимающих, что такое настоящие сокровища. И заставлял меня трогать и их. Чтобы я чувствовала разницу. У нас была такая игра. У меня очень хорошо получалось. Так говорил дедушка.
— Ты все еще так делаешь?
Дамарис торопливо отвела взгляд.
— Иногда. Может, я как-нибудь тебе покажу, но тебе придется быть очень осторожной.
Саранна посмотрела на хрупкий фарфор, на резной нефрит, на сверкающий лак. Она не была вполне уверена, что хочет взять на себя ответственность за такую игру. Опасно прикасаться к таким ценным вещам.
— Мне нравится мистер Фок, — сменила тему Дамарис, — пусть даже он хочет жениться на Гоноре. Жаль конечно — он слишком хорош для нее, слишком хорош!
Она кончиком пальца прикоснулась к мелкому блюду из светло-зеленого нефрита, провела по изображенной на блюде единственной цветущей ветви.
— Гонора — Ну Ву, — добавила она.
— Что это?
— Ведьма. Она околдовывает людей, и те поступают, как ей нужно. Она околдовала моего отца, и он никого не слушал, только ее. Но обмануть дедушку она не смогла, он сразу понял, что она такое. Он сказал, что она Ну Синь Кеей. Это такой демон. У китайцев есть особые экраны для дверей и окон, через них не могут пройти демоны. Понимаешь, демоны могут летать только по прямой, — серьезно продолжала Дамарис, как будто легенды, к которым она обратилась сейчас, были так же достоверны, как и сведения о собрании дедушки. — Если у тебя есть экран, демоны налетают на него и не могут войти. Плохо, что у нас в Тенсине не было такого экрана, когда появилась Гонора.
— Дамарис, демонов не существует.
Девочка покачала головой:
— Ты не знаешь, Саранна, правда не знаешь. Дедушка говорил, что в мире есть много такого, над чем люди смеются, пока сами с ним не встретятся. — Она замолчала и покраснела. — Может, ты права, и Гонора не призрак-демон. Но она может наделать бед.
Они вышли из последней комнаты, где хранилась коллекция, и Дамарис тщательно закрыла за ними дверь.
— Дамарис, — вдруг спросила Саранна, — что значит «мей»? По-китайски.