Ее кротость удивила Саран ну. Девушка была уверена, что Дамарис, так серьезно бросающая палочки, искренне верит в какое-то странное знание. Но та отказалась так решительно, будто гадания в ее комнате вовсе не было.
Девочка деловито складывали тряпки. У нее был довольный вид человека, успешно завершившего работу.
— Здесь я закончила, — провозгласила она. — А в библиотеке не буду прибираться до ланча. Миссис Партон никого не будет ждать к столу. Если не придешь вовремя, все остынет...
Как ни в чем не бывало Дамарис вышла из гостиной. Саранна пошла за ней, не понимая, каково положение дел и какова ее собственная роль в нем. Дамарис была не из тех детей, которые нуждаются в покровительстве: вид у нее был такой, словно она гораздо старше своих лет и полностью контролирует свое положение.
Глава седьмаяКУ. ВСТРЕЧА
Вопреки опасениям Саранны, Руфус, хоть и был любимчиком Гоноры, не участвовал в семейных обедах. Они с Дамарис в это утро делили трапезу только с Гонорой и мистером Фоком. Еда оказалась превосходной. Каковы бы ни были изъяны в манерах миссис Партон, никто не мог отрицать, что под ее управлением все в Тенсине идет гладко.
Однако Саранна решила присоединиться к девочке, которая после еды пошла в библиотеку протирать выставленные там предметы из собрания своего дедушки. И убедила Дамарис рассказать ей за работой о «сокровищах». Дамарис вновь полностью погрузилась в тот мир, куда ее столь осторожно ввел капитан Уэйли. Саранна и сама забывала о неприятных событиях утра, захваченная рассказами и объяснениями Дамарис.
Наконец бросив пыльные тряпки в корзину для грязного белья, Дамарис с улыбкой посмотрела на Саран ну.
— Понравилось?
— Очень.
— Подожди! — Дамарис повернулась к полке, на которую только что поставила последнюю безделушку.
— Вот! — Она взяла глиняную статуэтку кошки, светло-желтую, с отверстиями вместо глаз — ночник, по словам Дамарис. — Это тебе... — Она протянула статуэтку Саранне. — Возьми! — резко приказала она. — Я хочу, чтобы она была твоей. Она может пригодиться сегодня ночью... В нее нужно вставить свечу...
Саранна медлила. Подарок был сделан Дамарис под влиянием порыва. Саранна нисколько не сомневалась, что девочка подарила ей светильник от всей души, но такое действие могло вызвать вопросы. Впрочем, если взять статуэтку, подумала девушка, то всегда можно потом ее вернуть. Саранне не хотелось настраивать Дамарис против себя. Она не станет намекать, что та не вправе распоряжаться коллекцией капитана Уэйли.
— Большое спасибо. — Она вложила в свой ответ всю возможную благодарность. — Сегодня же вечером попробую.
Дамарис энергично кивнула.
— Ночник — это хорошо, понимаешь. У меня он тоже есть. Она говорит, что я боюсь темноты. Нет, не боюсь, честно — не боюсь. Но, когда смотришь на пламя свечи, легче заснуть. Это старая вещь. И желтая. Такой цвет могли использовать только император и императрица. Может, она из древнего дворца. Вот вырасту, поеду в Китай и сама посмотрю...
И опять она внезапно замолчала, как будто чуть не сказала того, чего не следовало. Быстрый взгляд, брошенный на Саран ну, подтвердил подозрение девушки, что Дамарис опасается сболтнуть лишнее. Но Саранна не стала ни о чем спрашивать.
— Это было бы чудесно, — сказала она. — Видеть такие вещи в их естественном окружении было бы даже лучше, чем любоваться ими здесь. И замечательно будет смотреть, как горит свеча в светильнике, который когда-то мог принадлежать самому императору!
Саранна отнесла светильник к себе. Ее никто не видел, кроме Милли, принесшей охапку свежевыстиранного белья. У служанки округлились глаза, когда она увидела статуэтку, которую Саранна поставила на столик у кровати.
— Это вещь призрака! — Милли старалась не приближаться к столику. — Зачем вы принесли ее сюда, мисс Саранна?
— Мисс Дамарис хочет, чтобы я пользовалась ею по ночам.
Милли решительно покачала головой:
— Ох, не хочу я, чтоб рядом со мной была вещь призрака, ох не хочу...
Она с таким отвращением посмотрела на желтую кошку, что Саранна встревожилась. Милли обязательно расскажет об этом внизу, ее рассказ услышит миссис Партон и донесет Гоноре. Но девушка была уверена, что, если незаметно вернуть кошку в библиотеку, как она собиралась, Дамарис тут же обнаружит, что ее дар отвергнут. Тогда ее симпатия к Саранне мигом исчезнет, и Саранна больше не сможет влиять на девочку.
— Передвинь свою постель на другую сторону, Милли, — предложила Саранна. — Подальше от нее.
— Я лучше буду спать с Розой. Она приглашала...
Милли взглянула на Саранну и сразу отвела взгляд, словно ожидала, что ее предложение будет отвергнуто. Но Саранна обрадовалась. Ей не нравилось, что Милли спит в ее комнате, — она считала, что Милли передает слугам все подробности жизни хозяйки. Она даже подозревала, что именно для этого Милли к ней и приставили, хотя, возможно, сама служанка об этом не подозревала.
— Конечно, ты можешь уйти к Розе, — сразу сказала она.
Милли улыбнулась.
— Не говорите старой мисс, — добавила она.
— Кто это — старая мисс?
— Миссис Партон. Она не ходит туда, где спят слуги. Никто не узнает, что я там, если вы не скажете.
— Зачем бы мне это? — ответила Саранна.
Вернувшаяся днем из «Отрады королевы», Гонора была взволнованна и очень довольна. За обедом она не умолкая рассказывала, как предложила обставить и украсить дом в заброшенном имении, которое мистер Фок быстро восстанавливал, о том, как он благодарен ей за ее интерес и помощь. Она была так занята своими делами, что Саранна решила — Гонора не заметила молчания Дамарис за столом и того, что сама Саранна лишь изредка что-то бормотала в знак согласия.
После обеда Гонора обратилась непосредственно к своим слушательницам.
— Я завтра снова нужна Джерраду, поэтому мне нужно как следует отдохнуть. Нельзя, чтобы рабочие теперь наделали ошибок. И, конечно, сейчас у меня есть время, а когда приедут гости, его не будет. Так что я буду отсутствовать почти весь день.
Саранна подумала, что если Гонора ожидала проявлений недовольства и отчаяния, то она, должно быть, разочарована. Но судя по всему, Гонора думала только о своей дружбе с Джеррадом Фоком, которая приближалась к благоприятной для нее развязке — браку.
Чуть позже, возвращаясь к себе в комнату (она взяла в библиотеке книгу и сказала, что будет читать), Саранна думала об этом браке. По ее мнению, Джеррад Фок был не только умным, но и властным. Хоть он и выбрал Гонору, можно было надеяться, что он не попадет полностью под влияние вдовушки Уэйли. Его вежливость по отношению к Дамарис и Саранне за завтраком, хотя Гонора считала, что все его внимание должно принадлежать только ей, она сочла благоприятным признаком для Дамарис. Возможно, в мистере Фоке девочка найдет защиту от планов Гоноры...
Пойти к нему со своими подозрениями и намеками? Нет. Нельзя. Он может усомниться в ее мотивах, решить, что она попросту коварная интриганка.
Нужно дождаться возможности или большего понимания, чтобы обратиться к мистеру Фоку. Но мысль о нем давала смутное утешение: этого человека нелегко обмануть. И хотя в глубине души Саранну удивляли его отношения с Гоно-рой, она не считала его угрозой интересам молодой хозяйки Тенсина.
Мысли ее путались, она не могла найти ответа на свои вопросы. Ей вдруг вспомнилось средство Дамарис от бессонницы — смотреть на пламя в кошке-светильнике. Саранна встала и подготовилась ко сну. Потом зажгла спичку, а от нее свечу.
Светлые лучистые круги — глаза статуэтки — напомнили ей о лисьих глазах, которые она видела под изгородью, когда приехала в Тенсин. Та лиса, которая пострадала от рук Руфуса... по крайней мере она свободна. Саранна надеялась, что теперь она далеко и предупредила всех остальных лис.
Неужели эта кошка, которая смотрит, как она лежит на подушках, когда-то действительно принадлежала императору, освещала комнату за полмира отсюда? Саранне хотелось бы знать, что видела эта кошка за те столетия, что просидела, готовая выпустить луч света из своих пустых глазниц.
Легкое мерцание пламени внутри кошки заставляло эти глаза меняться. Они смотрели вначале на Саранну, потом в угол комнаты. Светильник уже не казался искусной глиняной поделкой, скорее живым существом... настороженным...
Глаза девушки закрылись, путаные мысли успокоились, словно дневные тревоги не могли проникнуть сюда ночью... на глазах у кошки императора...
Саранна очнулась от такого глубокого сна, что не вполне сознавала, где она и что происходит. Она поняла, что сидит в постели и прислушивается. Прислушивается так внимательно, словно ожидает услышать шаги приближающегося врага.
Но слышала она не шаги. Нет... это была музыка! Какая странная, необычная! Она никогда еще не слышала таких резких звуков. Ноты были не просто незнакомыми — причудливыми и потусторонними...
Однако...
Надо пойти туда, выяснить, кто — или что — играет. Са-ранну влекло к этим звукам, словно на нее надели поводок и тащили силком.
Соскользнув с высокой кровати, девушка отыскала домашние туфли и сунула в них босые ноги. Затем схватила со стула шаль. Свеча в императорской кошке почти догорела, глаза статуэтки потускнели. Но взгляд был устремлен к ней, точно непререкаемый приказ. Да, выбора нет, надо идти!
Хотя коридор тонул во тьме, а лампы у нее не было, Са-ранна шла быстро и уверенно, почти не сознавая, где идет. Важным казалось лишь то, что ждало впереди... Ага, лестница. Выход в сад, но дверь закрыта! Девушка сражалась с тугим засовом, пока тот не сдался, и вышла на садовую дорожку.
Куда ее влечет, было совершенно ясно. Музыка вела Са-ранну за угол дома, прямо к отверстию, куда раньше привел ее след Дамарис. Саранна пробралась по лазу в освещенный луной тайный сад за изгородью. На сей раз, однако, она пересекла мостик, обошла вокруг домика с окнами в виде цветков и остановилась на краю большого открытого пространства.