Почему это сильное лицо казалось ей некрасивым? Увидев его улыбку, она удивилась собственной слепоте.
— Я опаздываю, — сказала девушка, понимая, что выглядит глупо. В то же время ей польстило, что он уделяет ей внимание.
— А миссис Партон никого не ждет, — ответил он, словно повторяя чье-то давнее предупреждение. — Да, у миссис Партон все строго по часам. Интересно, она хоть раз в жизни разбила оковы распорядка и пробездельничала несколько минут, часов или дней?
Саранна нашла в себе смелость улыбнуться в ответ.
— Я недостаточно ее знаю, чтобы высказывать свое мнение, — ответила она, немного успокаиваясь.
Вдруг его взгляд стал строгим и пронзительным, почти пугающим, и Саранна даже подумала, уж не заметил ли он ее нефритовую подвеску. Она торопливо подняла руку и прикрыла ладонью спрятанное украшение. Почему он так странно и оценивающе смотрит на нее, как будто видит в ней какую-то сложность, причем сложность хотя бы отчасти неприятную?
— В будущем у вас, несомненно, будет много возможностей изучить привычки миссис Партон. — Голос мистера Фока теперь звучал отчужденно, и Саранна растерялась. Как
будто она каким-то образом оскорбила его. Однако, перебирая в памяти свои слова, она находила их безобидными. И не понимала, что в этом обычнейшем разговоре могло вызвать в нем такую перемену.
— Джеррад! Вы уже здесь...
Дверь в малую столовую открылась и выпустила Гонору, снова в костюме для верховой езды.
— Но почему Джон не сообщил мне о вашем приезде? Клянусь, слуги в этом доме с каждым днем становятся все ленивее! Саранна... — На мгновение ее взгляд остановился на девушке. Разглядывая ее, Гонора наморщила нос. — Нужно что-нибудь сделать с вашими туалетами! Что за платье на вас! Вы убиваете утро, ей-богу! А ведь вам теперь хочется выглядеть как можно лучше? — Раздался ледяной смех, глаза над холодной улыбкой казались твердыми, как полированные камушки. — Надо попросить миссис Партон посмотреть в моих вещах. Что-нибудь удастся переделать. — Она посмотрела на подол платья Саранны, потом снова ей в лицо. — Да, придется перешивать. У нас разный размер.
Саранна ничего не ответила. Она чувствовала, что под этим откровенным взглядом ее щеки покраснели. Если Гонора так ведет себя в присутствии Джеррада Фока, значит, она действительно помолвлена с ним, хотя об этом еще не объявляли. Девушке очень хотелось посмотреть ему в лицо, понять по его выражению, как на него подействовало поведение Гоноры. Но она ни за что не позволила бы себе этого.
— Да, — продолжала Гонора, обрушивая на нее в своей обычной властной манере стремительный поток слов, — тебе нужны одно или два новых платья. Учитывая открывающиеся перед тобой перспективы, это необходимо. Джеррад, — она мгновенно обернулась к своему сопровождающему, — у меня появилась отличная мысль насчет сада. Мне она пришла в голову ночью, и я записала, чтобы не забыть. Ах, давайте поскорее отправимся в «Отраду королевы», и я расскажу вам, что придумала...
— Мисс Стоувелл. — Хотя Гонора взяла его за руку, Фок задержался, чтобы поклониться Саранне. Но лицо его оставалось замкнутым и отчужденным.
Саранна в ответ склонила голову, чувствуя не злость, как несколько мгновений назад, а острое одиночество. Она, вероятно, никогда не узнает, почему так резко изменилось отношение мистера Фока к ней. Девушка угнетенно смотрела, как закрывается дверь за этими двумя, потом медленно пошла в малую столовую.
Дамарис стояла у окна, отведя в сторону кружевную занавеску, чтобы видеть изгиб подъездной дороги.
— Вон она, уходит, — сообщила девочка. — Ну, можно рассчитывать, что вернется она не скоро. Слышала бы ты ее утром, Саранна!
Вернувшись к столу, Дамарис снова нахмурилась, брови ее неприятно изогнулись, губа вздернулась.
— Завтра она возвращается в Балтимор, что-то докупить к свадьбе. Хотя выйти замуж до возвращения отца она не может. Но сегодня утром, когда я пришла, они с Кочергой о чем-то шептались. Она воображает, будто может что-то сохранить в тайне — а я все равно рано или поздно узнаю. — Дамарис слегка повеселела и начала густо намазывать печенье клубничным вареньем.
Саранна без особого аппетита набрала на тарелку по чуточке остывшей еды и поела. Уныние, охватившее ее в темном коридоре, теперь окутывало девушку, словно темным облаком. Она думала, что ей обязательно нужно узнать, оставляла ли Дамарис подвеску в ее комнате. Если так, Саранна должна немедленно вернуть эту драгоценную вещь на прежнее место. Она не желает, чтобы своим внезапным подарком девочка навлекла на себя, а может, и на нее неприятности. Вернуть глиняную кошку легко. Возможно, Гонора или миссис Пирс, обнаружив эту вещь в ее комнате, не поймут ее истинной ценности. Но украшение — совсем другое дело. Саранна не сомневалась, что Гонора сразу оценит любое украшение.
— Ты очень опоздала. — Дамарис жевала печенье, не глядя на Саранну. — Проспала?
— Да.
Дамарис улыбнулась:
— Это из-за кошачьего света. Ты попробовала, правда? Я же говорила: если смотреть на нее, спишь хорошо.
— Никогда больше так не сделаю, — заметила Саранна.
— Конечно, если хочешь получать горячий завтрак, — согласилась Дамарис. — Вот и Роза, сейчас все уберет. Возьми фруктов. Можем пойти в сад. День хороший, теплый, и тебе не понадобится шаль.
Саранна взяла еще печенья и апельсин. Ей самой хотелось уйти из дома, где ее могут услышать, и расспросить Дамарис.
— Пойдем исследовать, — решительно объявила маленькая хозяйка Тенсина, когда они вышли на яркое утреннее солнце. — Снаружи ты ничего не увидишь. Конечно, Руф с радостью показал бы тебе... — Она искоса взглянула на Саранну, и в ее глазах мелькнула насмешливая улыбка.
— Я думаю, ты знаешь все лучше. — Саранна решила не обращать внимания на насмешки.
— Конечно, — согласилась Дамарис. — Ты ведь знаешь, я здесь родилась. А когда дедушка уже не мог ходить, он посылал меня присматривать за всем. Он говорил, что доверяет мне...
За этим крылось кое-что еще. Если капитан Уэйли посылал свою совсем юную внучку присматривать за теми частями поместья, куда не мог пойти сам, значит, он ожидал неприятностей.
— Когда у человека все хорошо, он должен быть так же бдителен, как в беде; таким образом можно предотвратить беду. А когда он в беде, он должен быть так же спокоен, как если бы все было хорошо; так можно покончить с бедой... — Дамарис произнесла это как затверженный урок. — Это написал один мудрец. Знаешь, кто такой мудрец, Саранна? Китайцы говорят, некоторые могут научиться так управлять своим телом и мыслями, что перестают быть людьми, становятся кем-то иным и могут прожить многие сотни лет. Но не думаю, что они по-настоящему в это верят. Дедушка знал много таких высказываний. Он объяснил мне еще одно, и я в это верю... Много прошло времени или мало, обширно пространство или нет — все зависит от разума. Это верно. Если тебе очень интересно, время летит быстро. Но если приходится делать то, что не нравится, время тянется ужасно медленно. Давай начнем отсюда...
С той же уверенностью, с какой она показывала Саранне сокровища в доме, девочка прошла по петляющей дорожке за дом.
Саранна обнаружила многочисленные пристройки, этакий небольшой поселок. Дамарис показала ей коровник, амбар, курятник, ледник, конюшню и еще дальше — оранжерею, где в любое время года можно было выращивать фрукты и цветы.
Чернокожие во всех этих пристройках кланялись, проявляли «учтивость», но Дамарис ни с кем из них не заговорила. В сущности она позволила Саранне лишь бегло осмотреть эту часть поместья.
И только когда они миновали хозяйственные постройки и пошли между рядами вишневых и персиковых деревьев — Дамарис сказала, что из плодов делают настойки, — девочка замедлила шаг.
— Они меня не любят, — сказала она. — Кочерга приказывает им следить за мной. Но они не смеют приближаться ко мне. — Она улыбнулась. — Не смеют. Знают, что может с ними случиться...
— А что может случиться?
Дамарис, не глядя на нее, вытерла туфли о траву.
— У них будут неприятности, вот и все. Большие неприятности, — ответила она уклончиво, и Саранна решила не настаивать. — А вот пергола... — Дамарис указала на сооружение, за которым виднелась излучина реки. За его стены, покрытые решетками, цеплялись глицинии и вьющиеся ро-
зы, свисая тяжелыми гирляндами. Наверху помещалась площадка с перилами.
— Это для приемов, здесь танцуют, — объяснила Дамарис. — Она собирается ее использовать. Смотри, Сет и Ральф наводят порядок.
Саранна остановилась. Два черных парня работали не одни. За ними наблюдал Руфус Партон. Наверное, в качестве надсмотрщика. Она не хотела привлекать его внимание. Дамарис как будто тоже.
— Можно пройти здесь! — Девочка схватила Саранну за руку и потянула вправо. Они пробрались под низко нависшими ветвями дерева и оказались возле клумб и скамейки, за которой вставала стена самшита.
— Здесь он нас не увидит, — объявила Дамарис. — Он тебе не нравится...
— Не нравится, — откровенно ответила Саранна.
— Она хочет, чтобы он тебе нравился, — заметила Дамарис. — Но я еще не вызнала почему. Хотя, кажется, она вчера говорила мистеру Фоку... Сказала что-то Кочерге, чтобы та объяснила ему... У нее всегда на все есть причины. А я рано или поздно узнаю. И тогда скажу тебе...
Саранна понимала, что не следует одобрять постоянную привычку Дамарис подслушивать, что даже промолчать нельзя. Тем не менее она не пыталась отговорить девочку. Ей действительно нужно было знать, почему Гонора так настойчиво предлагала Руфуса в друзья сводной сестре своего отца. Даже если она ставила Саранну гораздо ниже себя, все равно такое развитие событий удивило бы друзей и знакомых Гоно-ры. Саранна в такой же степени Стоувелл, как Джетро и сама Гонора.
Зато теперь у нее появилась возможность расспросить о подвеске. Саранна поднесла руку к груди и легонько прижала ткань, нащупав украшение.
— Дамарис, — начала она, — в собрании твоего дедушки есть и украшения...