Милли вздрогнула. Руками она мяла край передника, выжимала, как после стирки.
— Говорят... говорят, там живут необычные люди. Иногда лисы превращаются в людей, иногда наоборот. Если поймают лис, обязательно их перебьют. Если поймают людей — тоже. Мисс Гонора... она говорит, мол, пора с этим покончить.
— Когда?
— Когда приедут люди из города. Дня через два-три.
— Милли, знает ли об этом мистер Фок?
— Может, и нет. Не знаю. Мисс Гонора — она подождала, чтоб он уехал, и только потом дала Джо письмо и отослала его.
— Ты можешь передать письмо мистеру Фоку?
Милли на мгновение задумалась.
— Не знаю. Этот Немое, кучер мистера Фока — он ухаживает за Розой. Приходит по вечерам. И он не боится Партонов. Может, он возьмет... если дадите ему что-нибудь за беспокойство.
— Сколько? — Саранна подумала о своем пустом кошельке. Если б у нее были деньги, которые, возможно, уже сейчас пришли к мистеру Сандерсу!
— Роза не уверена, что хочет замуж. Она любит красивые штучки. Когда Немое приносит ей что-нибудь, она охотней с ним разговаривает.
— Красивые вещи? Какие именно? — Саранна быстро поняла намек.
— Ну, что-нибудь из одежды. Роза любит ходить в церковь разряженная так, что все мужчины глазели на нее.
Но у Саранны почти не было не только денег, но и «красивых штучек». Небольшой запас ее ценностей лежал на дне лакированной шкатулки. Она открыла ее.
Миниатюрный портрет матери, подаренный ей перед замужеством; небольшой золотой медальон с жемчугом, в нем — локон отца; два кольца, слишком большие для Саранны и неуместные при ее трауре. И, наконец, последнее — веер сандалового дерева, ароматные пластинки с кружевным узором. Саранна расправила веер, и в воздухе запахло сандалом.
— Это подойдет? — Она принялась обмахиваться. Мама ценила веер за его необычность. Какой-то ремесленник из Макао превратил дерево с Сандвичевых островов в эту безделушку. Веер следовало использовать в жару — сильный аромат отгонял москитов. После переезда в Сассекс мама ни разу не пользовалась веером.
Милли подошла поближе и коснулась пальцем гладкой поверхности веера:
— Мисс Саранна, конечно! Роза таких никогда не видела! Думаю, Немое проплывет до самого Балтимора, лишь бы подарить веер ей в следующее воскресенье!
— Хорошо. — Саранна старалась не жалеть о своем предложении. Ее пронизывало такое острое ощущение опасности, что веер, пусть даже очень ценный, был ничтожной платой за возможность обратиться за помощью.
— Мне нужны бумага и перо... — Она уже передала Милли веер, и служанка держала его у носа, радостно вдыхая аромат. — Кто-то забрал мои, пока меня не было.
Интерес Милли к вееру тут же исчез.
— Мисс Саранна, не знаю, как достать все это. Попробовать стащить... так их держат в той части дома, куда я не захожу. А коли меня увидят миссис Партон или Джон...
Но Саранна уже пыталась заменить бумагу и перо чем придется. Камин! Там горелое дерево, черный уголь. Она быстро наклонилась и наскребла сажи в плоский прикроватный подсвечник.
Бумага? Книга, которую она принесла в комнату. Она безжалостно вырвала форзац. Потом взяла из своих запасов швейную иглу.
— Милли, можешь достать мне уксуса, совсем немного, пару столовых ложек?
Служанка кивнула.
— Могу, и никто ни о чем не спросит. Ведь леди ополаскивают волосы в уксусе. Я могу вымыть вам волосы, будто мы всегда так делаем.
— Хорошо! — Саранна уже расплела косы. — Неси немедленно. Ах да — и оставь пока веер.
Милли положила веер на стол и вышла. Саранна не знала, удастся ли ее план. Но верила, что, узнав о планах Гоноры, Джеррад Фок помешает этому.
Вскоре вернулась Милли с охапкой полотенец, кувшином дождевой воды — она объявила, что дождевую воду собирают с единственной целью: мыть голову леди, — и с кувшинчиком уксуса.
— Мисс Гонора лежит у себя с головной болью, — объявила она. — С ней эта противная Полли, которая всегда важничает, потому как она, мол, служанка самой мисс Гоноры. Сейчас она прикладывает ей тряпку к голове и все подносит.
Я слыхала, мистер Фок резко поговорил с мисс Гонорой перед отъездом. А ей это не понравилось...
Пока Милли готовила полотенца и таз, Саранна проводила опыты с уксусом и сажей из камина. Она смешала их, получив черную жидкость, но непонятно было, сохранятся ли чернила, когда высохнут. Тем временем девушка обдумывала, что напишет.
— Схожу за горячей водой, — провозгласила Милли. Саранна в ответ рассеянно кивнула.
Окунув кончик иглы в свою смесь, она начала писать. Ей было некогда и не на чем написать по всем правилам, потому пришлось писать кратко, сразу перейдя к делу.
«Мистер Фок.
Тайный сад собираются уничтожить. Люди из города. Убить лис и всех, кто там еще может быть. Я прошу помощи ради Дамарис — и ради Тенсина».
Подписалась она инициалом — «С». Саранна была уверена, что он сразу догадается, от кого письмо. Она отложила его просохнуть. И хотя дважды обвела каждую букву, сомневалась в своих импровизированных чернилах.
Когда вернулась Милли, начался длительный ритуал мытья головы, использования полотенец из огромной груды, принесенной служанкой, расчесывания и просушивания волос на послеполуденном солнце. Однако, когда Милли снова заплетала ей косы перед обедом, волосы еще оставались чуть влажными.
Возможно, Гонора и Дамарис не собирались обедать. В таком случае Саранна намерена была пообедать в одиночестве, утверждая свою независимость в доме. Милли снова застегнула крючки на ее платье, и Саранна, решившая не разнообразить наряд атласным поясом, твердым шагом спустилась по лестнице.
Войдя в столовую, она увидела, что там полутемно. Свечи не горели, стол не был накрыт. Итак, ее не ждали. Но, полная решимости, она потянула за шнурок. В ответ на звонок явился не Джон, а Роза.
— Где обед? — спросила Саранна. — Уже пора...
— Мы... миссис Партон... она сказала, что вы будете обедать у себя в комнате, мисс Саранна.
— Ерунда. Я вполне здорова и способна посидеть здесь. Подавай обед. — Никогда в жизни Саранна не проявляла такой властности. Но она чувствовала, что должна доказать: она в этом доме не пустое место. В ней с новой силой вспыхнула гордость, которая помогла им с матерью выдержать жизнь в Сассексе. Она молода, это верно. Будь здесь Джетро, ее долгом было бы повиноваться хозяину дома. Но это не значит, что она позволит Гоноре помыкать ею.
Она подождала. Появился Джон, который вначале, казалось, словно собирался возражать, но потом принялся раскладывать столовое серебро и расставлять фарфор на том месте, где она всегда сидела в Тенсине. Саранна думала, что вот-вот появится миссис Партон с каким-нибудь запретом Гоноры. Но экономка не показывалась, и Саранна ела неторопливо и методично, как будто это могло помочь ей выстоять.
Причин одиноко сидеть в гостиной не было. Достигнув своей цели, Саранна вернулась к себе, зажгла лампу и взяла книгу. Но, даже прочитав несколько страниц, не помнила, о чем читала. Наконец она отложила книгу.
Вчерашняя гроза как будто очистила воздух. Взошла луна. Саранна смотрела из окна на изгородь, за которой открывался запретный сад. Какая высокая эта изгородь, закрывает вид даже из окна второго этажа! И очень густая. Если Гонора прикажет ее снести, рабочим придется нелегко.
Саранна вдруг ощутила сильную усталость. Столько произошло за этот день — а ведь половину прошлой ночи она не спала, помогала Дамарис упаковывать коллекцию. Саранна медленно разделась, чувствуя, как ноет все тело. Она надела муслиновую ночную рубашку, водрузила на голову ночной чепец и устроилась на подушках. Но как только легла, сонливость испарилась. У нее появилось такое чувство, будто она не сделала что-то очень важное. Однако, вспоминая день, она не могла определить, что же упустила.
Что она забыла?
Не ошиблась ли она, обратившись к мистеру Фоку? Или нужно было отыскать перед сном Дамарис? Со вздохом Са-ранна села.
И сразу услышала...
В ночи звучала та самая странная монотонная музыка. Са-ранна села на краю кровати. Ее капот... Куда она дела капот? На сей раз она забыла зажечь императорский ночник и потому на ощупь отыскала стул, на который повесила капот. Набросив его на плечи, сунув босые ноги в туфли, она подкралась к двери и открыла ее. Потом привязала ключ к ленте капота.
Дамарис! Она была уверена, что Дамарис может быть в запретном саду. И что на этот раз музыка — не часть какого-то причудливого сна.
Сначала Саранна направилась к двери Дамарис. Дверь была прочно закрыта и не поддавалась, сколько ни крути ручку. Девушка не решалась постучать или позвать Дамарис, чтобы не привлечь внимания служанок Гоноры, которые обитали в комнате в начале коридора. Там из-под двери пробивался свет.
Дамарис... может быть, она уже ушла в тайный сад? Если сокровище унесли туда, у девочки есть причина проверять его сохранность. Саранна осторожно пошла по темному коридору. Руку она положила на подвеску, которую не снимала ни днем, ни ночью. Камень казался не холодным, а теплым, хотя это, конечно, ей чудилось.
Шаг за шагом Саранна спускалась по лестнице. В кухне горел свет, слышались голоса, но приглушенные. Девушка благополучно добралась до входной двери и отодвинула засов.
Ночной ветер оказался слишком свежим, чтобы выйти на него в сорочке и капоте. Она пожалела, что не потратила немного времени на то, чтобы одеться. Но снова почувствовала настоятельную необходимость действовать. Музыка звучала, и надо было идти.
Саранна зашла за дом, чтобы оказаться перед изгородью. Причудливые звуки флейты сливались с ночными шумами в странной гармонии, которая западному уху вовсе не казалась музыкой.
Саранна ощупью пробралась вдоль изгороди, потом остановилась, обеими руками развела ветви и отыскала скрытый лаз. Она снова пробралась в сад, прошла по извилистой дорожке, миновала маленький дом с окнами в форме цветка и остановилась перед террасой.