Вид воды заставил Саранну устремиться вперед. Она опустилась на колени, набрала воды в горсть, поднесла к губам и напилась. Потом плеснула воды в лицо, смочив и помятое платье. Одевая ее сонную, ей не заплели косы. И теперь они, полураспущенные, упали ей на спину. В них застряли веточки.
Саранна решила, что выглядит как нищенка, как бродяжка.
— Дамарис... — Напившись, она меньше сипела. Но, оглядевшись, не увидела девочки. Та, должно быть, уже ушла в комнату старой няньки за едой. Саранна снова принялась пить.
Вытерев лицо краем юбки, она неожиданно увидела животное, которое неслышно возникло из тьмы по другую сторону фонтана. Несмотря на темноту, Саранна узнала одну из больших белых лис, которые напали на Руфуса.
Однако Саранна не почувствовала никакого страха. Лиса сидела на задних лапах, как собака. Чем дольше Саранна смотрела на нее, тем яснее видела ее силуэт, как будто белая шерсть начала светиться. Голова лисы вполне могла служить моделью для художника, вырезавшего подвеску. Кто это — часовой, сторож, приставленный к ней, чтобы обеспечить ее безопасность? Саранна больше не задавала вопросов. Женщина-Лиса находилась за пределами того, что Саранна считала реальным.
Она вспомнила, что Дамарис так и не ответила ей, кто такая принцесса. Как Женщина-Лиса оказалась в этой стране? Неужели капитан до того любил прекрасные китайские вещи, что вместе с ними привез и ее, самое ценное свое сокровище?
Однако даже после короткого знакомства с обитательницей сада Саранна была уверена, что Женщина-Лиса подчиняется только самой себе и что если живет в Тенсине за круглой аркой, то по собственной воле.
Белая лиса встала, чуть отвернулась от Саранны и посмотрела влево. Но не зарычала и вообще никак не проявила тревоги. После такого предупреждения Саранна не стала прятаться, даже не встала с колен. В кустах послышался шорох.
Затаив дыхание, Саранна старалась одновременно наблюдать и за лисой, и за тем местом, откуда доносился шорох. Она могла рассчитывать на бдительность животного...
— Саранна?
— Дамарис!
— Вот! — Девушка с радостью услышала в темноте этот шепот. Маленькая фигурка отделилась от кустов и направилась к ней.
— Кукурузный хлеб, к тому же холодный. Но я помазала его медом. — Она сунула крошащуюся массу в руки Саран-не. — Больше я ничего не нашла.
Саранна, забыв о приличиях, большими кусками заталкивала липкий черствый хлеб в рот. Жевала и глотала, потом снова напилась из фонтана, чтобы смыть проглоченное. Съев ломоть до последней крошки и облизав пальцы, она почувствовала себя гораздо лучше.
— Я видела Кочергу. Она пошла на пристань. Понесла корзину. — Дамарис села рядом с Саранной. — Может, решила отнести тебе еды...
Саранна вздрогнула. Довольно будет одного взгляда на открытую дверь каюты, чтобы поднять тревогу. Сразу поймут, что она не могла уйти далеко. Это значит, что сад обшарят. Куда?..
Дамарис схватила ее за руку.
— Надо спрятаться, — заявила она. — Наверно, слово иногда приходится нарушать. Дедушка поступил бы на моем месте именно так! Идем.
Они снова пошли, перебегая из тени в тень, от одного куста или дерева к другому. Саранна видела, как за ними скользнула белая тень, потом к первой лисе присоединилась вторая.
Дамарис не повернула к дому, но пошла мимо небольших служебных построек. Там горели два фонаря, но свет давали слабый.
Девочка, не выпуская руки Саранны, прошла к домику с колодцем. Открыв дверь, проскользнула внутрь.
— Теперь мне придется пробираться ощупью, и поэтому понадобятся обе руки, — сказала она Саранне. — Крепко держись за мою юбку. Пойдем медленно: там темно.
Они протиснулись мимо влажной холодной стены, Саранна плечом касалась каменных глыб.
— Стой, — приказала Дамарис.
Темнота была такая, что Саранна совсем не видела девочку, но услышала скрип. Потом негромкий скрежет.
— Наклонись — дорога идет вниз, — сказала Дамарис. — Осторожней.
Саранна послушалась. Теперь оба ее плеча касались стен. Она, пригнувшись, продвигалась вперед.
— Подожди. Надо закрыть дверь.
Дамарис протиснулась обратно сквозь такой узкий лаз, что у Саранны участилось дыхание. Ей чудилось, что ее заперли в каком-то ящике. Дамарис снова протиснулась мимо нее.
Держась за юбку девочки, Саранна неохотно двинулась дальше.
— Сейчас можешь выпрямиться. — Голос Дамарис звучал гулко. — Я скажу тебе, когда начнется лестница...
Лестница? Тайный ход в Тенсин?
— Вот. — Дамарис говорила с уверенностью человека, не раз проделывавшего это путешествие. — Надо спуститься вниз... двенадцать ступенек...
Саранна осторожно нащупывала их носком ноги, считая про себя. Двенадцать — и снова ровная поверхность.
— Теперь прямо вперед — пока снова не начнется подъем... — сказала Дамарис.
— Что это? Проход?
— Это тайна, — ответила Дамарис. — Я обещала никому не раскрывать ее. Но нам нужно ею воспользоваться. А она все равно не знает. Никто в Тенсине не знает, после того как рабочие вернулись в Китай. Никто, кроме нас с дедушкой. Он даже отцу не сказал. Прямо вперед... Уже недалеко, Саранна.
Глава семнадцатаяХУАНЬ. РАССЕИВАНИЕ
Поднимаясь по второй лестнице, Саранна окончательно запуталась. Зачем капитан Уэйли приказал проложить этот потайной ход? Боялся чьей-то мести и подготовил путь для бегства? И где внутри Тенсина они окажутся?
— Подожди! — Саранна насчитала всего пять ступеней, когда Дамарис остановила ее. — Теперь я должна открыть вторую дверь.
Послышались звуки, усиленные темнотой, которая их окружала. Потом вдруг стало светло. Лучи были довольно слабые, но Саранне они показались слепящими после долгого (очень долгого, как ей казалось) пребывания в полной темноте.
На свету стал виден силуэт Дамарис. Девочка поднялась на одну или две ступени и исчезла. Саранна как можно быстрее последовала за ней в стремлении поскорее уйти из темного туннеля, забыв о страхе перед тем, что ждало впереди.
Однако через этот люк она попала в комнату, которой никогда еще не видела. У стен стояли плетеные корзины, те самые, что она помогала заполнять во время ночной грозы. На крюке справа от двери висела единственная лампа. Очевидно, они очутились в кладовой. «Используют ее обычные обитатели дома или нет?» — подумала Саранна.
Дамарис казалась совершенно спокойной, никакой настороженности в ней не было. Она опустила крышку люка, которая ходила легко и была как будто предназначена для использования без применения большой физической силы. Девочка уверенно направилась к двери.
— Подожди здесь — минутку, — велела Дамарис, чуть приоткрыла дверь и протиснулась в узкую щель.
Саранна наморщила нос. Пахло непривычно. Не подземной сыростью и не знакомыми запахами кладовой. Запах был острый и немного напоминал духи. Саранна узнала его — так же пахло в спальне Дамарис. И еще он походил на ароматы комнаты за круглой аркой. Неужели тайный ход привел их во владения Женщины-Лисы?
Но размышлять Саранне было некогда: дверь так же неслышно открылась. Вернулась девочка в сопровождении старухи, той самой, что искусно и бесшумно подавала чай и играла на флейте в лунном доме. Старуха посмотрела на Саранну и в отчаянии зацокала языком.
— Все в порядке, — сказала Дамарис. — Ты пойдешь с А-Хань. Принцессу нельзя тревожить, когда она собирает силы. Потом мы с ней увидимся.
А-Хань подошла к Саранне. Ласково взяла девушку за исцарапанную грязную руку, успокаивающе похлопала по ней. Улыбаясь, потянула Саранну за собой и вывела во двор, окруженный четырьмя стенами здания. Сквозь решетчатые окна виднелись приглушенные огни.
Вместе с А-Хань Саранна прошла по узкой террасе и оказалась в темной комнате. Служанка усадила ее в кресло и зажгла лампу, прикрытую золотистым шелком, так что свет ее тоже казался золотым. С проворством, совершенно не вязавшимся с ее древним лицом, она засуетилась; сначала принесла большую мелкую лохань, потом множество кувшинчиков и горшочков и, наконец, охапку полотенец.
В дверь заскреблись и что-то негромко сказали. А-Хань отодвинула панель и забрала у кого-то снаружи большой кувшин, от которого поднимался пар, потом два ведра. Воду из ведер она вылила в лохань, добавила горячей воды из кувшина, постоянно помешивая и проверяя температуру пальцами.
Немного погодя Саранна в полудреме лежала на низком диване. Ее вымыли, словно ребенка, натерли ароматным маслом, чтобы тело не болело. Принесли чай и пирожки, не сладкие, но свежие, начиненные паштетом из мяса и овощей. На девушке теперь было не рваное, грязное платье, а просторное одеяние, похожее на то, что она видела в последний раз на принцессе. Толстая парча ржаво-красного цвета с вышитыми на ней сосновыми ветками и шишками. Шишки были выпуклыми, из золотых нитей, и платье при каждом шаге сверкало.
Волосы ей расчесали, всякий раз обмакивая гребень в какую-то душистую жидкость, потом убрали, закололи шпильками и украсили цветочными головками. За всю свою жизнь, даже в славные бостонские дни, Саранна не знала такой заботы, не была окружена такой роскошью и красотой.
Руки А-Хань словно сняли головную боль. Старуха размяла девушке шею и плечи. Теперь Саранна, довольная, дремала. Опасности и страхи, преследовавшие ее последние часы, казались теперь далекими и несущественными. Она даже не спрашивала о Дамарис, которая опять исчезла. Нет, ей достаточно было просто лежать в золотистом свете лампы, чувствуя себя чистой и в безопасности...
Глаза Саранны закрылись, она, должно быть, уснула. Но вот во сне она услышала призыв, которому не могла не подчиниться.
— Младшая сестра, час пробил!
Саранна зашевелилась. Она цеплялась за сон; что-то ждет ее, когда она проснется? Что-то такое, чего она не желает...
— Младшая сестра, проснись!
Этот приказ невозможно было игнорировать.
Саранна открыла глаза. Золотая лампа не горела. На пол падали солнечные лучи. А на солнце стояла женщина, которую она знала.