— ТЫ!.. — В голосе Гоноры звучало безумие. Поддерживая левой рукой правую, она навела пистолет на Саранну.
Джеррад прыгнул. Гонора не видела никого, кроме Саранны, и потому он с легкостью схватил ее, вырвал «дерринжер» и выбросил в коридор. Гонора отчаянно билась в его руках, как пойманный дикий зверь. Но Фок втащил ее в комнату и заставил сесть на стул перед туалетным столиком. Этот стул оказался ближайшим.
Зеркало над столиком было разбито. Но Гонора посмотрела туда, где оно висело, и испустила звериный вопль.
— Нет!.. Нет!.. — Она забилась еще сильнее. Фок посмотрел на Саранну.
— Дайте мне ее платье... вон оттуда!.. — Он указал подбородком. Саранна наконец обрела способность двигаться, схватила платье и подала ему. Он привязал руки Гоноры к стулу.
— Убейте дьяволицу... — Гонора посмотрела на него, и на ее лице появилось сознательное выражение. — Смотрите, что она сделала со мной. У меня лицо чудовища!
Джеррад в поисках объяснений посмотрел на Саранну. Та рассказала о встрече и о том, как Гоноре показали зеркало.
— Вот оно что! Работа принцессы. — Он пожал плечами. — Что ж, когда борешься за жизнь, годится любое оружие. Но она не изменилась. — Он взглянул на Гонору, которая отворачивалась от разбитого зеркала.
— Женщина-Лиса сказала, что Гонора увидит в зеркале себя такой, какая она на самом деле, — повторила Саранна. — А когда ружья превратились в змей, она говорила, что это иллюзия и она не сможет повторить ее.
— Здесь иллюзия как будто более прочная, — заметил он. — Но ради рассудка Гоноры нужно, чтобы она рассеялась. Идемте!
Он поднял на руки связанную платьем Гонору и направился к двери, Саранна поспешила за ним. Гонора уткнулась в плечо мистера Фока, словно не хотела, чтобы ее лицо видели.
Они спустились по лестнице, и никто из слуг не пошел за ними. Потом прошли к разорванной стене, за которой скрывался тайный сад. Дошли до самой террасы и лишь тогда кого-то увидели. На террасе стояла Дамарис, а по бокам от нее сидели две большие белые лисы.
Девочка посмотрела на приближающихся сначала удивленно, потом со смесью страха и гнева.
— Уходите! — закричала она. — Как вы посмели принести ее сюда?
— Ты не права, младшая сестра. — Из круглой арки показалась Женщина-Лиса. Но теперь у нее было вполне нормальное человеческое лицо. В одной руке она держала предмет, сделанный из шкуры. Саранна узнала очень реалистичную маску.
— Зачем вы принесли ее сюда? — обратилась к Джерраду Фоку хозяйка сада.
— Из-за твоей иллюзии, Кун-Чу Юэ, — ответил он.
— Ты называешь меня запретным именем. Я больше не имею на него права. Откуда ты узнал мое имя и титул? — холодно спросила она.
— Я бывал в восточных краях, Кун-Чу Юэ. Такую необычную судьбу, как твоя, нелегко забыть. Прошедшие годы превратили ее в легенду, которую можно слышать повсеместно. Это рассказ о дочери знаменного принца, которую похитили береговые пираты, а один из варваров с Запада (так нас называют в вашем народе) освободил, и она стала первой дамой его внутреннего двора...
— Я теперь лишена имени. Такая, как я, после случившегося не может вернуться в свой клан. Для своего дома она мертва. И потому я нашла прибежище у того, кто оказывал мне уважение. За это я благодарна Гуань Инь. Будь я достойной дочерью своего рода, мне следовало бы самой оборвать свою жизнь, так очернили меня морские тигры. Но моя мать происходит из очень древнего рода Бин-ян. Женщины нашего рода владеют Древним Знанием. В час нужды оно было дано и мне. Я больше принадлежу к роду матери, чем отца, хоть мой отец — великий повелитель.
Я осталась жить и нашла утешение. Мой западный господин уважал меня и исполнял все мои желания, хотя мне пришлось жить в далекой земле и выучить грубый язык, чтобы разговаривать с ним. По-своему он был добр, а я стала одним из его сокровищ, которые он так любил. Вместе с А-Хань, нянькой моей матери, я все глубже постигала древнюю мудрость. В нашем роду есть легенда, что среди наших предков были и кровные родичи мохнатых. — Она протянула маску.
— Моему новому господину нравилось, что мохнатые приходят ко мне, и он приказал не причинять им вреда. — Она немного помолчала.
— «Когда входит посланник смерти, все дела прекращаются», — процитировала она. — «Когда вода спадает, обнажаются камни». Мой господин попытался защитить это место и в будущем. Но после его смерти кому помнить о правилах, составленных тем, кто уже вознесся? Младшая сестра, — она легко коснулась плеча Дамарис, — тоже оказалась в опасности. Права ребенка ничего не значат в глазах взрослых. Я пыталась защитить ее с помощью Древнего Знания, потому что она истинной крови моего покойного господина.
Потом пришла вторая... — Она посмотрела на Саран-ну. — И оказалась родственной по духу. Подобное узнаешь при первой же встрече. К тому же палочки сказали, что она — ключ. Я дала ей знак, чтобы в час нужды к ней на помощь пришли мои мохнатые.
Древнее Знание может предостеречь, с его помощью можно предвидеть, но им трудно пользоваться. В час опасности эти младшие сестры передали мне свою силу, но я не могла сделать многого. — Она указала на Гонору. — У нее в сердце чернота, которая открывает дорогу моему волшебству. Она посмотрела в зеркало, и богиня показала ей, какова она на самом деле. Теперь она станет скрываться от взглядов, но память будет терзать ее.
— Она сведет ее с ума, — ответил Джеррад. — Если у тебя сохранилась хоть капля жалости, отпусти ее.
— Отпустить? Но я не держу ее. Она сама навлекла на себя проклятие.
— Это иллюзия, — упрямо сказал он. — Ты ее создала, ты можешь и уничтожить.
Женщина-Лиса вздохнула:
— Возможно...
— Нет. — Дамарис схватила ее за рукав. — Если ты сделаешь это, она попытается снова избавиться от тебя.
— Вовсе нет! — внятно сказал Джеррад. — Обещаю!
Мгновение, показавшееся бесконечным, Женщина-Лиса смотрела на них. Потом кивнула, будто прочла на их лицах ответ на свой невысказанный вопрос.
— Возьми зеркало, младшая сестра. Да, это подойдет. Вступили в действие другие силы, сделан выбор, и сделан верно. Он позволит рассеять облако.
Дамарис неохотно ушла и вернулась через круглую арку с зеркалом, которое передала Женщине-Лисе.
— Высоко держите ее голову, — приказала Кун-Чу Юэ. — Если небо позволит, она увидит то, что ей дано увидеть.
Джеррад поднял голову Гоноры. Та скулила, пытаясь вырваться. Но наконец оказалась лицом к зеркалу, хотя крепко закрывала глаза.
— Открой глаза! Смотри!
Как по команде, глаза Гоноры открылись, и она посмотрела в зеркало. Лицо ее исказилось от ужаса, но потом медленно стало спокойным. Она продолжала смотреть.
— Исчезло... все исчезло, — с детским удивлением сказала она.
— Да, исчезло и не появится, если ты не призовешь его вновь. Ибо оно отражает зло в тебе, — ответила Кун-Чу Юэ.
— А теперь слушайте внимательно. — Она обвела всех взглядом. — Я не желаю больше играть в ваши игры. Я и мои люди хотим только, чтобы нас оставили в покое. Мы довольны своим мирком и чувствуем себя в полной безопасности, уютно. Сокровища моего господина вернутся в его дом, а его родичи пойдут своим путем. Дверь между моим жилищем и их закроется...
— Нет, пожалуйста, нет! — воскликнула Дамарис.
— Да, младшая сестра. «Учитель открывает дверь, но входишь ты сам». Ты слишком задержалась во дворах детства, пора перейти в будущее. Я старею и устаю, а старики любят спокойно спать и видеть сны о своей молодости. Не стоит призывать их, чтобы решать грядущие дела. Их решать вам, младшие сестры, не мне. Я дарую вам удачу, которую приносит Древнее Знание.
Она отвернулась от них и своей легкой походкой танцовщицы прошла по террасе. Дамарис сделала шаг ей вслед и остановилась. Саранна догадывалась почему. В величественной фигуре появилась отчужденность, и они не решились остановить ее.
Женщина-Лиса исчезла за круглой аркой. И тут Саранна впервые увидела, как скользнул круглый щит и закрыл проем. Дамарис негромко заплакала, и Саранна подошла к ней.
— Не нужно плакать, — сказала она. — Откуда нам знать? Однажды она может передумать. И если ты станешь такой, как ей хотелось, она захочет увидеть тебя.
— Да. — Дамарис тыльной стороной руки вытерла глаза. — Да, надеюсь...
Джеррад Фок, ведя Гонору, уже шел обратно через изувеченный сад. Саранна и Дамарис пошли за ним. Но, видя, как он поддерживает Гонору, Саранна почувствовала одиночество и опустошение. В этот миг ей захотелось, чтобы и за ней закрылась круглая дверь, отрезала бы ее от жизни, как от сна.
Но, перебравшись через разрушенную стену, она увидела, что Джеррад ее ждет. Гонора шла в дом одна, с ней ее служанка.
— Интересно, — заметил Джеррад, осматривая камни, выломанные из стены, — ожидает ли она, что мы это восстановим.
— Значит, вы верите, что она больше не захочет нас видеть? — спросила Дамарис.
— Мне кажется, после сегодняшних событий она действительно больше не захочет видеть западных варваров. Вы ведь знаете, у нее легендарное прошлое. Даже на ее родине о ней говорят осторожно и почтительно. Приходится, если имеешь дело с такой властью, как у нее. Я бы поверил ей на слово, Дамарис. Наверно, надо приготовиться к приему коллекции; она вышлет ее немедленно...
Дамарис наклонила голову набок, перевела взгляд с него на Саранну, в ее глазах мелькнуло озорное выражение.
— Хорошо, — ответила она нарочито скромно, как послушная хорошая девочка.
Когда Дамарис убежала, Саранна сказала:
— Теперь Гонора поправится.
— Сомневаюсь, что сразу. Гонора есть Гонора, за одну ночь она не изменится, — холодно ответил он. — Ей нужен муж, чтобы она была занята, и место вроде Тенсина, где она могла бы играть роль госпожи.
— У нее есть такое место — «Отрада королевы»... — не подумав, выпалила Саранна.
— Никогда! — К ее изумлению, Джеррад Фок покачал головой. — Я не из тех мужчин, что подчинялись бы желаниям Гоноры. Боюсь, если бы мы поженились, возникли бы искры, а потом ревущее пламя. Или ураган выбросил бы наш корабль на берег. Нет, довольно с меня Гоноры...