Мы спускаемся в лифте в столовую. Подходим к стойке с салатами, горячим и прочим. Я беру себе суп, минеральную воду и прошу еще два томатных сока.
— А томатный уже закончился, — говорит мне кассирша, — возьмите грейпфрутовый.
— И поможет?
— Всем помогает, — смеется она. Да, стало быть, не у одного меня в понедельник трагедия.
Мы садимся за стол, молча едим, выпиваем сок, потом берем кофе, и я говорю Уварову:
— Рассказывай. Чего случилось? Опять заговор? Россия собирается прирастать регионами? В плане бюджета, я имею в виду.
— Типа того, — кивает он, — ты сегодня в Питер летишь?
— Еду на поезде.
— А ты знаешь, почему ты едешь?
— Не-а. Хотел бы поинтересоваться у Богов, но те срочно отъехали в командировку. Наверное, производить Рагнарек[5] в Ростове. Вот сижу гадаю, аж вся голова распухла, — смеюсь я.
— Ты со второй части собрания ушел, — издалека начинает Серега, — а сидели мы рядом, как ты помнишь.
— Ага. Дезертировал. А что, мой побег успели сфотографировать сотрудники нашей СБ?
— Да нет. Его, как ты понимаешь, мало кто заметил.
— И очень хорошо понимаю. Мне мой зам вчера все уши сжег, рассказывая, как я наезжал на питерский филиал. Аж самому захотелось послушать.
— Так вот послушай. Ближе к концу директор филиала, гражданин Гулякин, минуя меня и тебя, обратился к Некеру и Кондратову с просьбой обратить внимание на перспективы Северо-Западного региона. О помощи в продвижении новых линий продуктов, увеличении штата сотрудников и выделении дополнительных бюджетов. Уверенно так пиздел. С бумажками вышел, всем раздал. Графики, диаграммы. Чесал по-французски. Подготовился, одним словом, скотина. За ним все регионалы начали поднимать галдеж. Тут уж я выступил и отжег. В стиле: в то время как компания, в режиме жесткой экономии бюджетных средств и уменьшения персонала и т.д., вы, отвратительнейшие из смертных, пытаетесь… В общем прошелся по всей кассе. С упоминанием провалов Северо-Запада прошлой осенью, проблем с дистрибьюторами и всех гадостей. Завязалась нехуевая полемика. Потом все стихло, и француз предложил Кондратову своими силами уточнить ситуацию в регионе. Сделать уточняющий визит ответственных за региональную политику лиц и все такое.
— Ну и прекрасно. Только вот я-то каким образом оказался ответственным лицом?
— А вот тут у меня самый большой вопрос. Вероятно, Кондратов был без памяти или секретарша перепутала, но я в субботу получаю указание от секретариата приехать в понедельник и получить билеты на Ростов. А ты, как я узнал, в Питер. Я так думаю, что косяк вышел из-за того, что мы рядом сидели и Некер, плохо ориентирующийся, ткнул пальцем в наш сектор, Кондратов не стал уточнять, а секретариат взял под козырек.
— Охуительно, — только и могу вымолвить я. — Собаки цепные… думать не думают, только лают. И чего мне теперь делать? Аф-аф?
— Аф-аф! — смеется Серега.
И тут перед нашим столом возникает Гоша из отдела маркетинга.
— Здорово, мужики! — Гоша всегда жизнерадостен и простоват. Он один из немногих старожилов компании, ухитрившийся выжить после всех чисток, особенно ничего не делая, и сохранить оптимистичный настрой, что бы ни случилось. — Че, завалили годовой план и лаете на призрачную премию? Да, мужики?
— Мужики все в тайге, лес валят, — сумрачно отвечает Уваров.
— А тебя чего, чувачок, в Сибирь переводят? Заставим таежных белок есть французскую кукурузу, или что?
— Меня переводят сразу в белки. А то в Сибири низкая покупательская активность по нашей товарной группе. Вот сижу тут, учусь лаять, чтобы волков отгонять.
— Кстати, о собаках. Вы не собаководы?
— Нет, — дружно отвечаем мы.
— Слушай, все равно. — В этот раз Гоша обращается ко мне: — Тебе собака не нужна? Модная?
— Какая еще собака? — спрашиваю я обессиленно. Понимая, что Гошу лучше выслушать, или он не уйдет никогда.
— Охуительная собака, кану корсо, знаешь такую породу?
— Это про которую всякие модные журналы писали «собака мафии»?
— Ага. Люди знакомые задаром отдают.
— Да ну ее. Кто с ней гулять будет — меня дома никогда не бывает. А сколько она стоит, кстати?
— Полтора косаря. А отдают просто так.
— Хорошая собака. А чего же отдают-то?
— Да понимаешь… стоит-то она полтора, но сожрала уже на восемь.
— Гы-гы-гы, а чего она жрет-то?
— Да жрет, сука такая, в основном фирменные вещи. Сумки и обувь «Tod's» и «Prada», диван какой-то модный обгрызла. Причем обувь домработницы не жрет, а хозяйские сумки, спрятанные на верхних полках шкафов, как-то умудряется доставать. Такая падла, что не надо ничего.
— Гламурная какая-то собака.
— Да уж… Ну, так у тебя знакомых нет, кому отдать? А то люди хорошие отдают, жалко их.
— Да тут не знакомые, а враги какие-нибудь нужны. Надо подумать.
— Ну, если придумаешь, свистни, о'кей?
— Ага.
— Ну, я пойду тогда. Смотрите не увлекайтесь лаем, мужики.
Мы допиваем кофе, и я пытаюсь вспомнить, на чем мы остановились. Открутив пленку разговора назад, я ловлю нить и спрашиваю Серегу:
— Серег, суть я понял. Тока ты мне скажи, чего я там делать буду? Я же в специфике ни бум-бум. Цель визита не ясна.
— На самом деле специфику я тебе объясню. Когда-то у нас с Гулякиным был базар, что все его косяки я знаю и прошу его только ничего не портить и особо не залупаться. И все это время был у нас некий пакт. А тут вышло такое дело, что я нечаянно прошерстил его основного дистрибьютора, но он весьма ловко скинул концы, на последние месяцы прошлого финансового года тормознул ему платежи по бюджетам и, ловко лизнув Гарридо, свел ситуацию на нет. А суть там была в том, что есть два дистрибьютора, с одинаковыми оборотами, но один получает маркетинговый фонд больше, чем другой (и мне понятно почему), а второй очень недоволен. А ребята они хорошие. И я чувствую, что он второго дистрибьютора просто сливает. А еще появляется новая фирма-дистрибьютор, которая тотчас же получает бюджет на развитие, согласно правилам компании, но выяснить, что они и кто они, я не могу, ибо во все мои последние вояжи в Питер со мной ездит Гарридо. А обороты, как ты знаешь, не растут. И я так понимаю, что второй дистрибьютор, чувствуя все гулякинские аферы, просто в один прекрасный момент спрыгнет от нас. Короче, ситуация с Гулякиным — как с Гошиной собакой. Стоит полтора, а портит на все восемь. Только портит он уже значительно больше.
— Серег, у вас там схемы похлеще, чем у мошенников, подделывающих кредитные карты. Я-то чем помогу тебе?
— А тем. Гарридо в Ростове, я тоже там буду. Твой визит для Гулякина — прогулка. Ты на собрании не был, не совсем в теме. Ну послали проверить, и проверишь. Он тебе поляну накроет, девок и все. Тем более, прослышав о твоих похождениях в Москве, он подумает, что ты и в Питере все дни прогуляешь. А я тебе просто даю сейчас наводку. Мешать он тебе не сможет, информированности твоей не ожидает. В общем, направление поиска у тебя есть. Если не поймаешь его, так убеди просто, чтобы регионы не баламутил своими провокациями. А то они у меня уже все быковать начинают. И если он от Москвы бюджет дополнительный откусит, то в лавке такая война народная начнется, мама дорогая!
— Спасибо тебе, друг. Только мне этот визит сейчас очень некстати. В Москве дел по горло. Кошмар, в общем. Тут твои еще с проблемами.
— Они пока мои. Проблемы. А потом и твои будут. Он очень хитрожопый товарищ. Знаешь, с такой напористостью крепостных крестьян, которые потом скотопромышленниками становились…
— Ага. Знаю. Ну ладно. Спасибо за информацию. Попытаюсь показать ему трудности зарождения капитализма в крепостной России. Благо диплом историка позволяет.
— Ты уж постарайся.
— Я уж постараюсь, swear, — я прикладываю руку к груди, — делать гадости — наша профессия!
Я поднимаюсь к себе в кабинет и нахожу на своем столе пухлый конверт. Замечаю на нем логотип сигаретной компании, с удовольствием рву бумагу, и из конверта на стол выпадают листы копии учредительных документов ЗАО «ДЖЕТ ЛОУНЖ». Я просматриваю список учредителей, вижу в нем Мишу Зеленова, его друга Сашу, своего друга Вадима и СЕБЯ. Со скромным указанием шести процентов. Я улыбаюсь и набираю номер телефона Вадима:
— Партнер?
— Партнер, партнер. Видел уже документы, что я тебе прислал? Сам копии с оригинала снял.
— Шустрый ты, однако.
— Быстрый, брат, быстрый. Обмоем сегодня?
— Я сегодня в Питер еду.
— О как! И я на неделе туда поеду. Надолго?
— На три дня почти.
— Ну, стало быть, увидимся, если ничего не изменится.
— Ага. Я тебе еще сегодня деньги отдам. Ты, кстати, им платеж перевел уже?
— В пятницу еще, а то исправили бы они документы, ага.
— О'кей. Я тогда поеду домой, заезжай ко мне часов в шесть… Сможешь?
— За деньгами я всегда смогу, брат, за деньгами-то — да.
— Вадим, ну ты доволен?
— Ага. Я даже сегодня спал плохо от этого. А ты?
— Я тоже спал плохо, но по другим причинам. И тоже доволен.
— В общем, увидимся.
— Пока.
Я отключаюсь, вытягиваюсь в кресле и гляжу в окно на город. И он уже совсем не кажется мне таким сумрачным…
Без пятнадцати шесть, уже у себя дома, я окончательно пакую командировочные вещи, проверяю билеты, деньги и карточки. Затем закуриваю сигарету и иду в спальню за деньгами. Я открываю шкаф и начинаю ощупывать пространство за старыми вещами, думая о том, что пора бы наконец завести нормальный сейф. Хотя если дело прогорит, то никакой сейф уже не будет нужен, резонно подсказывает мне сознание. Но я нахожу это утверждение вредным и отстойным и гоню его прочь. И вот, одну за одной, я достаю на свет божий пять пачек по десять тысяч долларов США. Кидаю их на постель, закуриваю сигарету, смотрю на них так, будто я покупаю долю в нефтяной компании, потом думаю о том, что покупка акций нефтяных компаний в наше время — дело не совсем верное и даже политически близорукое, и решаю, что пусть это будет мне казаться покупкой акций «Майкрософт».