нность — как и их противники — вплоть до сего дня. По этому вопросу можно обратиться к изучению посвященных ему книг.
Итак, посредством пламени третьей свечи «Общество Святых», которое Станислас де Гуайта называл Ионой, незримо являет свое присутствие, вместе с Каббалистическим Хором Ишим[35].
Некоторые распространяют такую выдумку, будто бы Луи-Клод де Сен-Мартен умер, отказавшись от Таинств. Не станем рассуждать о том, кому могло принадлежать авторство подобных россказней, которые совершенно законно опровергли его последние непосредственные ученики, в особенности Жане. Почему они так удивляют нас? Луи- Клод де Сен-Мартен умер в Вале-о-Луп, что близ Онэй, в доме своего ученика и друга, аббата де Ла Ну, который напротяжении многих лет был Мартинистом. Как мог Незивестный Философ пренебречь Таинствами, исходящими от столь чистого источника?
В своей книге «Естественная Таблица» он писал, что священники едва ли обладают иными таинствами, кроме Покаяния и Евхаристии. Таким образом он признавал законность той и другой. Исходя из этого, кем должен был бы он быть, чтобы отказаться от них на смертном одре, причем от такого священника, как аббат де Ла Ну?
Касательно истинности таинства Евхаристии мы также отметим следующий факт.
В старинные времена некоторые Оккультисты, скорее черные, чем белые, были весьма заинтересованы в посещении определенных Месс, проходящих в великие дни Рождества или Пасхи, в одной из крупнейших Парижских столичных церквей. В момент Вознесения, когда священник поднимает Гостию, затем Потир, они шли в конец оси нефа, к дверям. В точно определенный момент они извлекали принесенный с собой хрустальный шар, классический инструмент ясновидения, а также мощный духовный конденсатор, который предварительно погружали в чистую проточную воду, чтобы освободить его от ранее накопленной энергии. Тотчас же после этого они вновь покрывали его квадратным куском черного шелка, служащего прекрасным изолятором.
По возвращении домой они давали этот хрустальный шар для проверки на наличие духовных сил предсказателям и предсказательницам. И каждый раз они наблюдали красное сияние шара, который становился словно рубиновым. Каждый раз данный феномен понемногу сходил на нет, и полностью пропадал по прошествии десяти или двенадцати часов. Предсказатели ни разу не замечали того же феномена за обыкновенными шарами (которые приносили им для проверки), не выставленных перед Святыми Дарами.
И кто способен предположить, в свете данных фактов, что Христианская Евхаристия — не более, чем исторический памятник? Для ранних теологов Реформации «истинное присутствие» являлось фактом неоспоримым. А после, при посредстве «свободы совести», невежественные массы взяли в свои руки управление церковью, так как обладали большинством на реформаторских синодах, и спустя некоторое время Протестантизм утерял значительнейшую тайну, поверенную человеку от Бога.
Именно в ней мы обретаем истинный Философский Камень Духовной Алхимии: Евхаристия, в которой Вода, образ Меркурия Мудрецов, и Церковь, объединены в Потире, образе тигеля, с Вином, символом Серы Мудрецов и Христа. Более того, от этого соединения Философского Солнца (Вина) и Философской Луны (Воды), молодоженов, которых называют «Красным Женихом» и «Белой Невестой», согласно трактату Рипли, получается Философская Земля (Зерно), символ Соли, Соли Мудрецов[36].
Сплав трех этих элементов позже составит Духовный Хризопраз, посредством которого Человек отождествляется с Богом, подобно тому, как Свинец превращается в Золото в центре Реторты…
После, в астрале, рубиново-красный цвет, цвет Красного Камня, Совершенного Камня, засияет в хрустального шаре, покорном Провидцам.
В завершении данной темы мы приведем отрывок из апокрифического Гностического писания, называемого «Апокалипсом Адама». Данная работа относится к Первому веку. Согласно анонимному автору, нам известно, что первое приношение Хлеба и Вина Млехиседек и Шем совершали на могиле Адама. Именно оно предвещало появление антиминса и реликвий наших дней.
«И тогда к Адаму, близкому к своей телесной смерти, пришли Сиф, сын его, Енох, сын Ноя, Каинам, сын Еноха, Малалахел, сын Каинама, и он оставил им свое завещание:
«Вот обет, который должны соблюдать все вы, сыновья мои, и сыновья ваших сыновей. Когда я умру, вы должны забальзамировать мое тело миррой, ладаном и корицей, и положить его в сокрытую Пещеру. И тот из моих детей, кто окажется жив, покидая Эдем, должен будет взять с собой мою кожу, и положить ее в центре Земли, поскольку в этом Мистическом Месте в будущем, когда прийдет Время, прибудет мое спасение, и спасение всех моих Потомков».
И Сыновья Адама сделали так, как он наказал им. И однажды Ангел Вечного спустился перед Сифом и Мелхиседеком, и явил себя им, вселив перед этим в них отвагу. Затем он сказал Мелхиседеку: «Возьми Хлеб и Вино, что держит Сиф в руках своих…», и Мелхиседек взял то, что сказал ему Ангел. И они оставались у Могилы Адама до вечера.
И когда настала ночь, великое сияние появилось над Телом нашего Общего Отца. И они запели, исполненные радостью. И когда начало светать, Глас Вечного снизошел к Мелхиседеку, и слышал он, как Он сказал:
«Встань, Мелхиседек, и возьми двенадцать камней, ими призови Меня и устрой для Меня жертвенник. Положи Хлеб и Вино, которые дал тебе Сиф, на него, и после вы будете причащаться, ты и он».
Мелхиседек поспешил исполнить это. И он молился Богу, чтобы Он принял подношения. И Дух Бога снизошел на жертвенные гостии, и гора засияла священным светом.
И Ангелы сказали друг другу:
«Молитесь Ему, сотворившему Существ, названных Людьми, и которым были открыты совершенные Таинства…»
«Тогда появилось Слово Бога перед Мелхиседеком, и сказало ему: Вот, Я сделал тебя Священником. Сиф и ты причастились в Первом Приношении, которое совершили. И как вы взяли двенадцать камней, чтобы возвести алтарь, так и Я, когда Время наконец настанет, возьму двенадцать Апостолов, чтобы они стали прочными колоннами Земли. И как вы принесли в жертву Хлеб и Вино, так и я принесу в жертву Мою Плоть и Кровь. И я сделаю это место священным местом, там, где вы совершали первое приношение, подобно тому, где похоронено Тело вашего Отца, Адама… И Я наделю великими благами тех, кто прийдет сюда…»
Читатель отметит великолепнейший эзотеризм, вложенный в этот отрывок. Согласно данному житию, Адам был похоронен там же, где после был предан смерти Христос, и холм с крутыми склонами, граничащий со стенами Иерусалима, который позже был назван Голгофой, что на иврите означает «череп», представляет собой его очертания…
Отсюда происходит весьма символическое изображение креста, возвышающегося над человеческим черепом, из глазниц которого, возможно, уползает змей.
И тот, кому известно, каким образом изображать на планисфере точное расположение геодезических проходов через Иерусалим, будет изумлен, обнаружив удивительные совпадения…
Для тех, кто испытывает сомнения по поводу бесценности ритуала Евхаристии для Христиан, для подтверждения мы процитируем подлинные слова Христа:
«Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу в Отце, так и ядущий Меня жить будет чрез Меня! Ядущий хлеб сей жить будет вовек!..»
«Сне творите в Мое воспоминание…»
Что можем еще сказать мы, кроме того, что Христос, вероятно, вновь подвергает нас испытанию, которое происходило в Эдемском Саде. Отказавшись покориться мистическому ритуалу Евхаристии, который так трудно уразуметь нашему слабому человеческому уму, и за которым последуют головокружительные события, которые он подразумевает, мы, без сомнения, повторим фатальную и исполненную гордыни ошибку, совершенную изначальными Адамом-Евой.
Ради совершенной защиты от человеческого просвещения Познанием Добра и Зла, которое явилось фатальным для Первого Человека, мы связываем себя отказом от Познания Спасения, посредством подобного же человеческого просвещения. Даже больше, мы поступаем хуже, повторяя ошибку противоположным образом!
Как древесина символического Древа является для нас символом духовной смерти, так древесина символического Древа становится постыдным жилетом в виде Креста (форма которого была придана ему, согласно великолепной эзотерической легенде), и становится символом освобождения. И отчего тогда, как и все противоположности метафизической духовности, два «зелья», одно из которых — зелье жизни, а другое зелье смерти, не будут противоположны друг другу, подобно Христу и его Врагу, противостоящих друг другу, спорящих за Человека..?
Повторим, что слово «Церковь» не подразумевается в этой книге в значении некоторой человеческой церкви, будь она Католической, Ортодоксальной, Протестантской и так далее. Оно относится к общности Предсуществующих Душ, которую лучше всего описывает слово «Плерома».
VIII. Всеобщая Реинтеграция
«Ничто не может покоиться в себе, пока не воссоединится с тем, откуда оно произошло…»