Ведь без Меня вы не можете делать ничего! (Ин. 15, 5). Ты не можешь сделать ничего, Я знаю это и не вознегодую, когда увижу твои немощи, потому что знаю, что ты весь — одно сплошное безсилие, одна язва».
Человек — великая язва вселенной. Бог знает это и поэтому не будет судить нас, не будет ругать за то, что мы грешны, не заругает и за то, что мы не достигли великих целей в жизни. А мы и не можем достигнуть великих целей, потому что мы люди — маленькие и безсильные. Все великое, чего можно достигнуть, принадлежит Ему, как и все великое, происходящее через нас, тоже принадлежит Ему. Он дает нам силу, благодать, крепость и действует через нас.
Бог не станет судить нас за то, что мы не обошли всех концов вселенной, миссионерствуя, если Сам не призовет нас делать это. Бог не станет судить меня за то, что я не воскресил ни одного мертвеца, потому что не мое это дело. Не я Жизнь, и Путь, и Истина. Не я сказал: Верующий в Меня, если и умрет, оживет (Ин. 11, 25). Христос сказал это. Христос может воскресить мертвого, а я — нет.
За это Он не будет меня судить. Господь не заругает меня даже за то, что я грешен, и за то, что я не могу накормить всех бедняков на свете, потому что сам я этого не могу сделать.
«Знаю, дитя Мое, что ты — человек, ты глина; что под одеждой, которую носишь, под рясой, которую носишь, ты скрываешь плоть, и эта плоть — пыль, глина, прах, пепел, она ищет подобного себе, и Я знаю, кто ты. Но есть нечто такое, чего Я ждал от тебя, — скажет нам Христос, — есть нечто такое, что и ты — глина, пыль, Мое творение — мог сделать и должен был сделать и чего Я ждал от тебя всю твою жизнь. Я ждал, чтобы ты это сделал. И что же это? Чтобы ты покаялся! Чтобы ты хотя бы покаялся. Ты не святой, Я знаю, но Я даже не видел, чтобы ты согласился с этим. Я не видел, чтобы ты поскорбел о себе самом, чтобы понял свою меру, чтобы ты понял понятное. Какое понятное? Такое, что ты незначителен, мал, безсилен.
Я не видел, — скажет Христос, — чтобы ты согласился с этим, дитя Мое. Я видел тебя крайне эгоистичным, совершенно неисправимым, неуступчивым, совершенно твердолобым, большая доля упрямства имелась в том, что ты говорил, в том, что думал, в том, что ты делал. Ты стоял на своем, не каялся, сердце твое не принимало этого, оно всегда было твердым, всегда оставалось незыблемым в твоих поисках, решениях, движениях. Я не видел этой сладости раскаяния в твоем сердце. Я хочу увидеть, что ты соглашаешься с этим, хочу увидеть, что ты скорбишь, увидеть, что ты спустился с небес на землю и входишь в свою меру, что ты понял свою меру. Я хочу, чтобы ты понял ее и сказал: ”Господи, это я. Я так мал, так безсилен, так грешен. Грехов у меня много, и я их знаю, я размышляю о них, скорблю, душа моя уязвляется, глаза проливают слезы, плачет и душа моя. А если на глазах моих и нет слез, ибо они дар от Бога, то в душе моей много слез. И если на глазах моих нет слез, то я по меньшей мере издаю вздох, я терзаюсь из-за этого, признаюсь и говорю это. Я соглашаюсь и говорю: ах, Боже мой, я не таков, каким Ты создавал меня. Я не таков, каким должен быть, чтобы Ты мог взглянуть на меня и порадоваться. Когда Ты создавал меня, когда лепил меня в раю, когда пречистыми Своими руками давал мне жизнь, когда брал глину и лепил дело рук Твоих — человека, меня, весь мир, — у Тебя не было такого замысла, чтобы я падал до такой степени. Ты не хотел, чтобы я опускался до такой степени. А я так пал. Я соглашаюсь с этим, воздыхаю, скорблю, терзаюсь“».
Это и значит покаяние — скорбь души, однако скорбь сладкая. Скорбь, которой сопутствует надежда — надежда во Христе. Скорбь, которой сопутствует ощущение того, что существует Некто, Кто перед тобой. Ты только признай свою ошибку, свое безсилие и будь готов заплакать, разочароваться, а Он не даст тебе разочароваться. Он всегда тебя поддержит, поднимет глаза и скажет тебе: «А ну-ка, посмотри сюда, иди сюда. Мне достаточно того, что ты согласился с этим, достаточно, что ты понял это, достаточно, что ты пришел к познанию истины, — а это знание самое великое. Самое великое знание, дитя Мое, — это то, что ты понял сейчас. Что именно? То, что ты — немощное создание, что ты грешен. Ты понял это? Ты ведь понял это! А поскольку понял это, то ничего другого Я от тебя не хочу. Я хочу, чтобы ты принял это, чтобы смягчилась твоя душа, чтобы сердце твое исполнилось сладости, чтобы слезы потекли из сердца твоего. Чтобы ты взыскал Меня как потребность души твоей, чтобы сказал внутри себя, прошептал вслух и запел: “Господи, помилуй! Господи, помилуй Ты меня уже. Я не могу сам, я очень слаб”. И когда скажешь это, то всё остальное Я тебе дам! Но ты согласись, покайся, ты прими то, кто ты есть».
Это покаяние — скорбь, связанная с надеждой, боль, содрогание нашей души, нашего сердца из-за того, что мы есть, тревога из-за нашего окаянного состояния, из-за того, что каждый совершил: из-за малых и больших проступков.
— Пусть не проходит ни дня в твоей жизни, — сказал мне однажды один святогорец, — без того, чтобы ты вечером, перед тем как уснуть, сказал Богу: «Господи, прости мои ошибки, которые я совершаю на всякий день и совершил сегодня!» Никогда не забывай этого. Не забывай даже на день, что ты грешен, что ты несовершенен, что ты совершил много ошибок и знаешь их. А некоторые и не знаешь, о некоторых остаешься в неведении. Это ошибки, которых ты не сознал, но которые изошли из твоей души — как атмосфера, которую ты создал вокруг себя, как взгляд, которым огорчил кого-то, как слова, которые произнес и не понял, как они отозвались в другом.
Ты совершил много грехов, малых и больших. Каждый вечер, перед тем как лечь спать, соглашайся с этим и не чувствуй себя безгрешным, не чувствуй себя совершенным, значимым, великим, страшным, неуязвимым, уникальным. Нет! Ты человек, а это значит — немощное создание. Ты — великое создание, самое величественное создание во вселенной, дело рук Божиих, изысканное творение во вселенной, малый космос. В человеке ведь существует целая вселенная — наше сердце, наша душа. И хотя этот космос так велик, он в то же время и очень мал, немощен и незначителен. И почувствовать это помогает нам покаяние. Это и есть дело, которое совершает покаяние, когда Бог коснется нас…
Однако сегодня люди не каются, они не могут понять своих ошибок. Мы ощущаем себя очень высокими, очень сильными, судя по новостям и фильмам, и по тому, как мы говорим, и по тому, как ругаемся с другими. Нам страшно признаться, что мы виноваты, и мы говорим:
— Если я признаю это, то что скажут другие? Если я скажу это, я испорчу свой имидж. Сегодня мир такой, что, чтобы идти вперед, надо быть жестоким, надо быть лучше всех, никогда нельзя признаваться, что ты совершил ошибку, а если ты сделаешь это, тебя съедят.
Так говорят:
— Не говори, что ты немощен, не соглашайся с этим!
— Ну а что, если это так?
— Нет! Даже если это и так! Ты не соглашайся с этим!
Ты говори то, что ты не есть, достаточно создать впечатление у окружающих!
— Но как же я помогу себе? Как я изменюсь? Здесь ведь речь идет не о какой-нибудь работе, на которую я должен попасть, и нужно сказать, что у меня есть качества, которых на самом-то деле у меня нет, чтобы не отдали мое место другому. Здесь мы говорим об отношениях с людьми, о связи с Богом, о связи с самим собой, о том, что мне не надо соглашаться с тем, что я в чем-то нуждаюсь, что я немощен, что я делаю ошибки и у меня есть недостатки.
— Нет, не соглашайся с этим! Это будет твоим минусом. Это низкая самооценка, — так тебе скажут. — Тебя увидят другие и перестанут ценить по достоинству. У них не станет хорошего мнения о тебе!
— Да, но если я не соглашусь с тем, что я немощен, если я не приму своих ошибок, я ведь буду постоянно жить во лжи…
Накануне я размышлял об ошибках, которые совершил за один только вчерашний день, с утра до вечера, и вспомнил, что говорит праведный Иов в Ветхом Завете. А именно, что даже если всего один день проживет человек (если бы вся наша жизнь была не девяносто лет, или восемьдесят, или семьдесят, или сколько-нибудь еще, а всего один день, как у каких-нибудь бабочек-однодневок), даже если бы и такой короткой была наша жизнь, то у нас все равно были бы грехи. Что-нибудь мы бы сделали. Что-нибудь сказали бы. Человек ведь немощен, грешен, он замешан на безсилии, нужде, несовершенстве — мы несовершенны.
Когда размышляешь о своих грехах, говори: «Как не взыскать прощения, как не согласиться? Я ведь стою пред Богом в покаянии о грехах, совершенных за неделю, месяц, десятилетие, жизнь».
Прегрешения, ошибки, которые мы всё накапливаем и накапливаем, сокрыты в нас. Они копятся, мы их никогда не видим, никогда не думаем о них. Мы наряжаемся, красимся, прихорашиваемся, душимся, эффектно одеваемся. Мы развлекаемся, танцуем, слушаем музыку, смотрим фильмы. Но внутри в нас существует этот мир, сокровенный мир, душевный мир, мир красоты — но вместе с тем ужасом, который мы накопили. И если мы никогда не увидим этот ужас, если не прикоснемся к нему, если это болото, эту тину мы никогда не выбросим из себя, чтобы видна стала вся красота нашей души, если не исчезнет эта грязь, чтобы показался цветок любви, цветок души, весь этот красивый мир, существующий у нас внутри, то что же будет? Мы позволяем мусору копиться в нас…
Помню, однажды, придя домой, я забыл вынести мусор. Забыл и на второй день. Из-за множества дел, которые у меня были, я о нем забыл, и когда вошел в дом, то этот запах ударил мне в нос. Таково и зловоние, этот смрад смерти, исходящий из нашей души. Я оставил мусор дома, два дня не выбрасывал его, и вся комната провоняла. Ты только подумай: есть люди, есть наши братья, ты или я, которые целыми годами оставляют внутри себя всякую всячину, чтобы она громоздилась: состояния, тайны, скрытые события, о которых никто не знает, кроме тебя и Бога; что-то такое, что ты сделал или сказал, и об этом знают только двое — ты да Бог. Ты да Бог или ты и твое «я».