Нехватка движения и свежего воздуха — видимому, также сделали свое дело, как и ограничение заключенных в возможностях получения крови.
Стражи одели на него кандалы, как дополнительную меру предосторожности, и под тяжестю веса он согнулся, едва волоча ноги.
"Там", — сказал Нортвуд, указывая на меня.
"Эта."
Стражи провели Виктора, минуя Лиссу, и он едва ли на секунду взглянул на неё.
Она воспользовалась двойным принуждением: поддержание Нортвуда под своим контролем и, использование быстрой вспышки магии, чтобы оставить себя незамеченной для Виктора, когда он проходил мимо.
Стражи усадили его на стул передо мной и затем отступили, всё ещё держа его в поле своего зрения.
Один из них завел беседу с Норсвудом, отмечая нашу молодость и новизну.
Если мне придётся когда-нибудь вновь это делать, я затсавлю Лиссу заколдовать нас, сделав старше.
Сев рядом со мной, Виктор наклонился ко мне и открыл рот
Кормления были в крови у Мороев, всегда одни и те же движения, которые делались почти без раздумий.
Было похоже на то, что он даже не видит меня.
А затем он увидел.
Он застыл, его глаза расширились.
Некоторые особенносте отличают королевских Мороев, и светлые, нефритово-зелёные глаза были как у Дашковых, так и у Драгомиров.
Его утомленный, покорный взгляд исчез, и его хитрая резкость, которая столь характерна ему — проницательный интеллект, который я хорошо знала — внезапно вернулись.
Это напомнило мне устрашение, исходящее от некоторых заключенных, мимо которых мы раньше прошли.
Но он был в замешательстве.
Как и с другими людьми, с которыми мы сталкивались, колдовство затуманило его мысли.
Его чувства говорили ему, что я человек. но иллюзия не была идеальной.
Также была возможность того, что Виктор был устойчив к принуждению.
И точно также как у Эдди, Лиссы и у меня был иммунитет к нашему колдовству, так как мы знали наши настоящие личности (особенности), Виктор испытывал тот же эффект.
Его мозг мог утверждать, что я была человеком, но его глаза говорили ему, что я Роза Хазэвэй, даже с моим париком.
И как только это знание утвердилось в нем, человечесткая иллюзия исчезла.
Очень медленно, на его лице расплылась заинтригованная улыбка, выставляя на показ его клыки.
"Ого.
Это может стать лучшем обедом, каторый у меня когда-либо бывал.
Его голос был еле слышен из-за других разговоров.
"Только попробуй меня укусить и это будет твоей последней едой", сказала я также тихо.
"Но если ты хочешь выйти отсюда и увидеть мир снова, то ты сделаешь то, что я прошу.
Он бросил на меня вопросительный взгляд.
Я глубоко вздохнула, опасаясь того, что должна была затем ему сказать.
"Атакуй меня".
СЕМЬ
"Не своими зубами," поспешно добавила я.
"Накинься на меня.
Раскачивай свои оковы.
Сделай всё, что можешь.
Виктор Дашков был не глупым человеком.
Другие могли колебаться или задавать лишние вопросы.
Но не он.
Может быть, он и не понимал, что происходит, но почувствовал, что это был проблеск свободы.
Возможно, единственный, который когда-либо еще будет.
Он был тем, кто провел большую часть своей жизни тайно руководя сложными заговорами, так что он был профессионалом в них.
Держа свои руки так высоко как только мог, он бросился на меня, устраивая хорошее шоу в попытке задушить меня цепью между его запястьями.
Когда он это сделал я издала душераздирающий крик.
Через мгновенье Стражи уже были там чтобы остановить безумного заключенного, который ни с того ни с сего напал на бедную девушку.
Но как только они подошли к нему чтобы успокоить, я в прыжке напала на них.
Даже если бы они ожидали что я могу быть опасной, — но они так не считали, — я все равно удивила их так что у них просто не было времени, чтобы среагировать.
Мне практически стало плохо при мысли, как это было нечестно.
Я толкнула первого настолько сильно, что он перестал хвататься за Виктора и отлетел назад, ударившись в стену рядом с Лисслй, в то время как она принуждала Норсвуда оставаться спокойным и не звать никого посреди этого хаоса.
Другой Стража имел чуть больше времени, чтобы среагировать, но он однако медлил отпускать Виктора и разворачиваться ко мне.
Я воспользовалась этим и нанесла удар, заставивший его бороться.
Он был большим и грозным, и как только он сочел меня угрозой, он больше не сдерживался.
Удар по плечу отозвался стреляющей болью в руке и я быстро ударила его коленом в живот.
Между тем его коллега поднялся на ноги и двинулся по направлению к нам.
Я должна была быстро закончить с этим, не только ради себя, но и потому, что они несомненно позовут на помощь, как только у них будет возможность.
Я схватила того что был ближе всего ко мне, и толкнула его, так сильно, как только могла, головой в стену.
Он пошатнулся, оглушенный ударом, а я проделала это снова, как раз, когда его напарник приблизился ко мне.
Тот первый Страж упал на землю без сознания.
Я ненавидела это делать, но часть моего обучения заключалась в том чтобы понимать разницу между недееспособностью и убийством.
В конечном счете он должен был получить всего лишь головную боль.
Я надеюсь.
Другой Страж начал наступать, однако, и он и я двигались по кругу нападая и в тоже время уклоняясь от удара.
"Я не могу вырубить его!" крикнула я Лиссе.
Он нужен нам.
Заставь его."
Её ответ пришёл через нашу связь.
Она могла принуждать двух людей одновременно, но это забирало много сил. мы ещё не выбрались из всего этого, и она не хотела рисковать спалить себя раньше времени.
Страх в ней сменился разочарованием.
"Нортвуд, спать" рявкнула она.
"Прямо здесь.
На твоем столе.
"Ты истощен и будешь спать здесь на протяжении нескольких часов."
Краем глаза я увидела падающего Нортвуда, с глухим стуком ударяющегося об стол головой.
У каждого, кто работает здесь, будет сотрясение к тому времни, как мы вырвемся.
Я бросилась на Стража используя весь мой вес для того чтобы втолкнуть его в поле зрения Лиссы.
Она подошла к нам ближе.
Он посмотрел на нее с удивлением и это было все что ей необходимо.
"Стой!"
Но он не среагировал так же быстро как Нортвуд, он колебался.
Этот парень был более стойким.
"Прекрати бой!" повторила она с большей силой, усиливая свою волю.
Сильный или нет, он не мог противостоять такой силе духа.
Его руки упали побокам и он перестал бороться со мной.
Я отступила, переводя дыхание и поправляя парик, чтобы вернуть его на прежнее место.
"Держать под контролем этого будет сложно", сказала мне Лисса.
"Сложно 5 минут или 5 часов?"
"Гдето посередине."
"тогда давайте двигаться."
"Возьми у него ключ Виктора."
Она потребовала у стража дать ей ключ от оков.
Он сказал, что ключ у другого стража.
Вполне уверенная, я обыскала стража, который был без сознания — он, слава богу, ровно дышал — и отыскала ключ.
Теперь я пристально посмотрела на Виктора.
Когда началась битва, он отступил с дороги и просто тихо наблюдал, в то время как в его извращенном уме формировались все виды новых возможностей.
Я подошла к нему и сделала "страшное лицо", показывая ключ.
"Сейчас я собираюсь снять твои оковы" — сладким угрожающим тоном произнесла я
"Ты будешь делать именно то, что мы тебе скажем."
Ты не будешь пытаться убежать, бороться или каким-либо образом мешать нашим планам.
Да? Сейчас вы тоже используете принуждение, Роза?? — сухо спросил он.
"Мне это не нужно."
Я открыла оковы
"Я могу привести тебя в бессознательное состояние так же легкоЮ как и того парня и вытащить тебя отсюда."
Для меня разницы нет."
Тяжелые манжеты кандалов упали на пол.
Этот хитрый, самодовольный взгляд оставался на его лице, но руками он осторожно дотронулся до каждого запястья.
Я заметила, что на них были кровоподтеки и рубцы.
Эти кандалы не предназначались для удобства, но мне не было его жалко.
Он оглянулся на нас.
"Какая прелесть", сказал он.
"Из всех тех людей, которые бы попытались спасти меня, я никогда не ожидал что это будете вы двое."
и все же, в ретроспективе, вы, наверное, самые способные.
"Нам не нужны твои комментарии, Ганнибал", — огрызнулась я.
"И не используй слово «спасение»
Оно заставляет думать, что ты какой-то неправомерно заключенный в тюрьму герой."
Он приподнял брови, как бы показывая, что именно таковым он и считает себя.
Вместо того, чтобы продолжать спор со мной, он кивнул в сторону Бредли, который полностью проспал борьбу.
Из-за того, что он находился под кайфом, принуждения Лиссы было более, чем достаточно, чтобы вырубить его.
"Предоставь его мне", сказал Виктор
"Что?", воскликнула я
"У нас нет на это времени!"
"А у меня нету сил, чтобы сделать что-либо из того, что вы придумали", прошипел Виктор.
Эта приятная и всезнающая маска исчезла, ее заменила злая и отчаянная.
"Тюремное заключение подразумевает больше, чем клетку, Роза.
Они заставляют нас голодать, не давая еды и крови, стараясь сделать нас слабыми.
Прогулка сюда — это единственный вид физической активности, которая у меня была и только для нее у меня хватало сил.
"Если вы и правда хотите вытащить меня отсюда, то дайте мне крови!"
Лисса прервала меня, и я не смогла ему ответить
"Поторопись"
Я удивленно посмотрела на нее.
Я собиралась уже отказать ему, но через свою связь с Лиссой я почувствовала ее смешанные чувства.
Сострадание и… понимание.
О, конечно она все еще его жутко ненавидела.
Но она также знала, на что похожа жизнь при ограниченном потреблении крови.
Слава Богу, Виктор быстро управился.