Между упразднением Общества в 1773 г. и его восстановлением во всей Церкви в 1814 г. духовная традиция св. Игнатия не умирала: она продолжала жить и передаваться благодаря группе иезуитов, чудесным образом сохранившейся в Белоруссии, а также через письменное и устное учение, духовные труды и апостольские дела бывших иезуитов. Остановимся кратко на каждом из этих каналов, прежде чем посмотрим, каким образом воссозданное Общество будет собирать после бреве Пия VII свое сохранившееся наследие.
Передача духовных традиций
Нам известно довольно мало подробностей духовной жизни иезуитов в России: историки этого периода занимаются, прежде всего, различными событиями и переговорами, которые мало-помалу закрепили каноническое положение этих монашествующих[1004].
Между тем, нам говорят[1005], что в основном не что иное, как труд второго генерального викария Полоцка о. Габриэля Ленкевича восстановило монашескую жизнь, дезорганизованную потрясениями и непостоянством, которые последовали за обнародованием бреве об упразднении. В момент избрания 1785 г. иезуиты России получили от епископа-коадъютора Могилева Бенеславского письменное подтверждение устного одобрения продолжения их монашеской жизни, которое дал ему Пий VI на аудиенции 12 марта 1783 г[1006]. Посему с этих пор они могли жить со спокойной совестью и с большей уверенностью работать над реорганизацией своей уставной жизни.
Что сразу поражает и ясно следует из имеющихся у нас сведений, так это решительное и трогательное желание этих иезуитов оставаться всецело верными всем духовным традициям Общества, непрестанно заботясь о том, чтобы передать их неповрежденными тем, кто, как они твердо надеялись, однажды будет иметь счастье увидеть возрождение ордена их отца св. Игнатия. Когда в 1782 г. на первой Конгрегации в Полоцке встает вопрос о том, как принимать бывших иезуитов, просящих о повторном вступлении в Общество в России, было решено обязать их в качестве необходимого условия совершать перед принесением обетов четырехнедельные Духовные упражнения. В 1785 г. эти Упражнения будут ограничены неделей для тех, кто уже принес обеты до 1773 г. Другие же будут выполнять месячные Духовные упражнения полностью и будут допускаться к обетам лишь год спустя после повторного вступления. В 1798 г. Конгрегация, избравшая о. Кареу, поставила вопрос о сохранении монашеского духа и общинной жизни. Однако она не издает никакого нового декрета; она довольствуется тем, что ссылается на декрет 22 XVIII Конгрегации (1755) и на декрет 27 XVI (1730, о жизни в общине). Первый из этих декретов напоминал настоятелям о необходимой бдительности к повседневным упражнениям в благочестии, ежегодным духовным упражнениям, борьбе с любовью к удовольствиям и праздностью, безразличии к разнообразным занятиям, ревностном отношении к третьей пробации, духовной заботе о молодых монашествующих и о братьях-коадъюторах[1007]. Письмо молодого Яна Ротана рассказывает нам о повседневном распорядке, которому следовал он сам и его товарищи по новициату в Динабурге в 1804 г.[1008] Это традиционный распорядок новициатов Общества и, за исключением нескольких деталей, тот, который мы находим и в инструкциях для Парижских новициатов, упомянутых выше[1009], в том числечтение Родригеса дважды в день. Из техже писем Ротана мы видим также, что по-прежнему применялось испытание паломничеством. Тридцатидневные же Упражнения будущий генерал совершил под руководством помощника наставника послушников о. Ансельма Эккарта, который после миссии в Америку провел восемнадцать лет в тюрьмах Помбала. Упражнения совершались с опорой на текст самого св. Игнатия и на книгу Птидидье, которые дополнялись дважды в день устными объяснениями[1010].
Те же письма Ротана подтверждают также отмечаемый всеми историками факт необычайного развития почитания Пресвятого Сердца у иезуитов России, которые видели в нем главную защиту и великую надежду для малого остатка Общества, столь чудесным образом сохранившегося[1011].
О ценности духовной подготовки, которая давалась таким образом в Белоруссии, мы можем судить по ее плодам, то есть по людям, которыми будет ей обязано возрождающееся Общество. В первых рядах стоит Ян Ротан, который вступил в Общество в Динабурге в 1804 г., был рукоположен во священники в Полоцке в 1812, принес обеты в Орше в 1819 г. и прошел все стадии этой подготовки. Вместе с ним пришли сюда и многие другие, которым была приуготовлена важная роль и плодотворное апостольство. Одни из них были старше, другие моложе, и многие прошли через общество Отцов веры, например, Розавен, Ришардо, Фессар, Жозеф Куанс, который умрет в святости в Лавале в 1833 г.; Алоиз Лёффлер, Антон Кольманн, Ан-дреас Пирлинг; Доменико Вентури, будущий миссионер в Греции, Жан Эпинетт и Фидель де Гривель, которые внесут свой вклад в учреждение американских провинций.
Между тем, к счастью, испытание упразднением оказалось не столь долгим, чтобы при восстановлении Общества, сначала частичном, затем, в 1814 г., полном, не сохранилось относительно большого числа иезуитов, прошедших подготовку еще в старом Обществе и способных передать его дух и традиции новому. Наряду с Луиджи Фортисом, который до 1773 г. десять лет прожил в провинции Венеции и стал первым генералом, избранным воссозданным Обществом (1820–1829), двумя главными проводниками этой духовной традиции стали блаженный Иосиф Пиньятелли и о. Пьер-Жозеф де Клоривьер.
Блаженный Пиньятелли[1012] родился в Сарагосе в 1737 г., вступил в новициат в Таррагоне в 1753, стал священником в декабре 1762 и, таким образом, смог в нормальных условиях пройти все ступени монашеской подготовки, прежде чем 3 апреля 1767 г. разразилась буря, которая изгнала его и его братьев из Испании. На протяжении следующих шести лет он будет играть роль видимого промысла Божия для испанских изгнанников, сначала на Корсике, потом в Ферраре, где 2 февраля 1771 г. он принесет торжественные обеты[1013]. Благоприятные условия для подобной роли создали ему хорошие связи его семьи, но куда важнее то, что его собственная святость, его неустанная самоотверженность вопреки шаткому здоровью позволяли ему обеспечивать материальное существование изгнанников и в то же время поддерживать в их среде все главные особенности монашеской жизни. Наибольшие усилия он прилагал к тому, чтобы вопреки обстоятельствам и ненадежному будущему молодые монашествующие могли продолжать образование и подготовку. Позднее в Колорно, в Неаполе и в Риме, одной из главных его забот будет воспитание в подлинных духовных традициях Общества тех новобранцев, которых привлекли в него первые шаги по его воссозданию. В сущности, в его жизни, наряду с великой любовью к ближним и духовной силой в непрестанных испытаниях, которые ему придется пройти до конца, более всего поражает твердость и благоразумие, с какими он, со времен открытия новициата в Колорно в герцогстве Парма в 1799 г., потом в Неаполе в 1803, и до своей смерти в 1811 г. в Риме старался воссоздать уставную жизнь с ее сутью и всеми деталями и развить в ней сосредоточенность на духовном. С первых же недель он берет за основание Упражнения св. Игнатия и сначала прививает шести первым послушникам новициата в Колорно любовь к ним, а потом обязывает их всех пройти их полностью[1014]. Для того чтобы воссоздать хотя бы с некоторыми подробностями духовное учение, которое он передал своим послушникам, мы располагаем только выдержками из его сочинений, сохранившимися в его жизнеописаниях, особенно в жизнеописании о. Марча. Между тем этих отрывков достаточно для того, чтобы полностью осветить чисто игнатианский характер этого учения, всецело ориентированного на служение любви ко Христу в послушании, любви, самоотречении, а также на доверительную и радостную близость с учителем[1015].
Хотя о. де Клоривьер[1016] сыграл в воссоздании Общества куда более неприметную, хотя и немаловажную, роль, мы располагаем многочисленными свидетельствами его духовного учения и его собственной духовной жизни. Он также успел полностью пройти подготовку и даже принести торжественные обеты за считанные дни до обнародования бреве об упразднении, 15 августа 1773 г., в Льеже. Поэтому он был способен передавать затем во всей полноте духовные традиции Общества на протяжении тех четырех лет, начиная с 1814 г., когда он был главой иезуитов Франции.
О. Марч свидетельствует[1017], что Пиньятелли не особенно любил писать. Клоривьер же, напротив, оставил очень значительное число сочинений, из которых лишь часть уже опубликована к настоящему времени. Самое известное и в некотором смысле самое примечательное из этих сочинений – Considerations sur la priere et I'oraison («Рассуждения о молитве»), написанные в 1778 г. для отшельников Мон-Валерьяна, в то время подопечных Клоривьера. Значение этого труда для нас сегодня тем больше, что из издания Notes intimes («Личных заметок») автора мы знаем, что в это время он уже всецело встал на стезю излиянного созерцания. Наряду с этим личным опытом главными источниками его учения послужили, вслед за Упражнениями, Лалеман, Сюрен, блаженный Клод де ла Коломбьер. Этим объясняется глубоко игнатианский характер этого учения с его заботой о том, чтобы не превращать молитву в самоцель, но видеть в ней средство освящения и служения Богу, с тем значением, которое придается здесь частичному испытанию совести и изменению жизни, которые понимаются, впрочем, без всякой узости. В то же время есть здесь и не менее акцентированная мистическая нота, которая объясняется тем, что, как сам он свидетельствует в другом месте[1018], еще до вступления в Общество он уже обрел первые дары излиянного созерцания, которыми Всевышний задал направление всей его духовной жизни. Все это дополняет его внимание к почитанию Марии и Пресвятого Сердца[1019].
Также Сердцу Иисуса и Сердцу Марии посвятит о. де Клоривьер два общества, которые учредит после нескольких попыток в начале 1791 г. Несмотря на препятствия, которые ставит Революция на пути всякой монашеской жизни, так или иначе проявляющей себя вовне, он учреждает вместе с блаженными Габриэлем Депре и Луи Ланье, которые примут мученичество в сентябре 1792 г., и несколькими другими священниками, Общество Сердца Иисуса, члены которого будут связывать себя с Богом тремя монашескими обетами, но жить без всяких внешних признаков, отличающих их от других представителей духовенства. Параллельно вокруг Аделаиды де Сисе формируется женское общество Дочерей Сердца Марии, связанных теми же обетами и посвящающих себя всевозможным делам милосердия, но никакими внешними признаками не выделяющих свое положение. Теперь о. де Клоривьер будет без остатка посвящать себя этим двум обществам вплоть до того времени, когда в 1809 г. будет принят под послушание генерала иезуитов России, а в 1814 г. станет первым настоятелем Франции в возрождающемся Обществе[1020].
Одной из причин, побудивших о. де Клоривьера основать свое Общество Сердца Иисуса, стала возможность подготовить тем самым почву для последующего воссоздания Общества Иисуса в день, установленный Божиим промыслом. Та же мысль, как известно, также вдохновила аббатов де Турнели и де Броя на основание Общества отцов Сердца Иисуса в 1794 г., а Пакканари – на учреждение Общества отцов веры в Риме в 1797 г. В 1799 г. эти общества объединились под названием Общество Веры Иисусовой и существовали до 1801 г., когда Общество Иисуса было официально восстановлено в России. Из-за уловок Пакканари, который не жаждал примыкать к Обществу Иисуса, но мечтал о создании нового общества, организация распалась. Одни ее члены возобновили монашескую жизнь в России, другие остались во Франции и в Италии, но сердцем были едины со своими собратьями в России и, объединившись вокруг Пиньятелли и Клоривьера, образовали ядро возрождающегося ордена в двух странах.
Помимо этих попыток подготовки к восстановлению Общества, другие бывшие иезуиты посвящали себя продолжению некоторых дел Общества, особенно миссий, например, греческой, и деятельности конгрегации Пресвятой Девы, например, большой мюнхенской Латинской конгрегации, которую, как мы видели, на протяжении двадцати лет после упразднения Общества поддерживал Людвиг Зеккард. Многие и многие другие продолжали дело проповеди и духовного руководства, например, блаженный Александр Ланфан, не оставлявший проповеднического труда вплоть до Революции, которая сделала его мучеником.
Духовные авторы
Наряду с устной и практической передачей духовных традиций Общества отдельное место следует отвести сочинениям, вышедшим после упразднения, благодаря которым эти традиции передавались и таким образом содействовали благу душ.
В Италии наиболее известным из этих духовных авторов был плодовитый апологет и полемист Альфонсо Муццарелли[1021]. Он прославился, прежде всего, своим Mese di Maria («Месяцем Марии»), который вышел в Ферраре в 1785 г., который переиздавался более ста раз и стал в Италии своего рода классической основой для майских проповедей. Всецело практический характер носят также его Anno Mariano («Год Марии», Фолиньо, 1791), его небольшой труд для школьников Il buon uso delle vacanze («Как с пользой употребить каникулы», Парма, 1798), Gli ultimi trenta giorni del Carnevale santificati dai diviti al Cuore addolorato de Maria («Последние тридцать дней Карнавала, освященные почитателями скорбящего Сердца Марии», Фолиньо, 1805), Il tesoro nascosto nel sacro Cuore di Maria («Сокровище, укрытое в святом Сердце Марии», Рим, 1806), а также две новенны Сердцу Иисуса и Сердцу Марии. Другие сочинения посвящены обновлению духа веры христиан в эту эпоху испытаний: Delle cause de' mali presenti e del timore de' mali future e suoi rimedii («О причинах нынешних зол, о страхе зол будущих и средствах их исцеления», Фолиньо, 1792); Riflessioni mile tribolazioni della Chiesa («Размышления об испытаниях Церкви», Джирдженти, 1806). Более умозрительный характер носят его небольшие труды Del motive formale specifico e primario dell'atto di carita perfetta («Об особом и главном формальном мотиве дела совершенной любви», Феррара, 1791)[1022] и Dissertazione intorno alle regole da osservarsi per parlare e scrivere con esattezza e con proprieta sulla divozione e sul culto dovuto al SSmo cuore Gesu Cristo («Рассуждения о правилах, которые следует соблюдать, чтобы точно и правильно говорить и писать о почитании Пресвятого Сердца Иисуса», Рим, 1806).
Выше мы видели, как великий ученый Заккариа защищал в 1773 г. почитание Пресвятого Сердца от нападок Блази. Два других прославленных филолога и археолога также решили наряду со своими учеными трудами написать сочинения в поддержку благочестия верующих и в особенности почитания святых Сердец Иисуса и Марии. В 1820 г. в Брешии Стефано Антонио Морчелли[1023] собрал в трех томах небольшие опубликованные им сочинения о крестном пути (1793), о причастии (1794), о посещениях Святых Даров (1815)… В Риме в 1809 г. и в Неаполе в 1824 были собраны воедино также сочинения Луиджи Антонио Ланци[1024] о почитании Пресвятого Сердца (Удине, 1803), Сердца Марии (Рим, 1807), Евхаристии и св. Иосифа.
На тему почитания Пресвятого Сердца отец Карло Борго[1025] опубликовал в Ферраре в 1796 г. Novena in apparecchiamento alla festa del Sacro Cuore ad uso delle persone religiose («Новенну подготовки к празднику Пресвятого Сердца для монашествующих»), которая будет непрестанно переводиться и переиздаваться и на протяжении всего XIX столетия, особенно в Италии, будет считаться классическим трудом. О. Джованни Батиста Джентилини[1026] написал диалог между приходским священником и верующим Divozione al Sacro Cuore dilucidata («Разъяснение почитания Пресвятому Сердцу»).
Когда в Парме появились первые призвания к вступлению в возрождающееся в Италии Общество, один из собратьев блаженного Пиньятелли, отец Антонио Джузеппе Регоно[1027], издал в этом городе очень научный, сжатый и точный, комментарий к приведенным в Упражнениях правилам совершения хорошего выбора: Regole secure per una soggia elezione («Надежные правила мудрого выбора»). В категории небольших практических руководств можно упомянуть многочисленные Avvertimenti («Увещевания»). Regolamenti («Правила») и Pensieri («Размышления») о. Джироламо Пики[1028], посвященные подготовке к смерти, советам для врачей, заботящихся о больных, утешению самих больных, и т. п., и в первую очередь, Preggi e vantaggi della Prima primaria Congregazione della S. S. Vergine («Достоинства и преимущества конгрегации Пресвятой Девы Prima primaria»), труд, который он посвятил членам конгрегации в 1777 г., а также книгу Sacerdote santificato («Освящение священника»), в которой в 1786 г., в Венеции, о. Карло Эммануэле Паллавичино[1029] собрал четыре ранее опубликованных письма о святости священников и которой также была суждена широкая и долговечная известность.
Испанские иезуиты, не просто разогнанные, но сурово изгнанные, могли публиковать свои сочинения только за рубежом, прежде всего в Италии, как делал, например, Хосе Чантре-и-Эррера[1030], который издал в 1792 г. в Болонье свой большой труд De caritate («О любви»), важнейшее и лучшее из многочисленных сочинений, порожденных полемикой с Больджени. Между тем, можно назвать Андреса Феррера[1031], который, вернувшись на родину, в Пальма-де-Мальорка, издает здесь в 1799 г. Medios para la verdadera felicidad del christiano («Пути к подлинному счастью христианина»), а в 1804 Tribulación aliviada у endulzada («Облегчение и смягчение скорби»).
В Германии самым знаменитым духовным автором из бывших иезуитов был, несомненно, Иоганн Михаэль Зайлер[1032]. До упразднения он провел в Обществе всего три года, но в своей автобиографии засвидетельствовал все, чем его духовная жизнь была обязана этому краткому пребыванию в ландсбергском доме[1033]. Как известно, он не только был неутомимым оратором, полемистом и педагогом, но и оставил важные духовные сочинения: Vollstandiges Leseund Betbuch («Полная книга для чтения и молитвенник», Мюнхен, 1783–1784), аннотированный перевод «Подражания Христу» (Мюнхен, 1794), и, прежде всего, Uebungen de Geistes zur Grtindung und Forderung eines heiligen Sinnes und Lebens («Упражнения духа для становления и развития святых помыслов и жизни», Мангейм, 1799). Эти упражнения верно следуют модели Упражнений св. Игнатия, который в этом первом издании, в начале введения, изображен творящим молитву в Манресе. Здесь мы находим весь привычный план Упражнений: начало и основание, размышление о трех грехах, размышление о Царе небесном, о трех степенях смирения и заключительное созерцание ради обретения любви Божией[1034].
В отрыве от Зайлера нельзя говорить ни о его бывшем учителе Бенедикте Штаттлере[1035], который оставался преподавателем в Ингольштадте вплоть до 1782 г. и написал множество трудов о благочестии, ни о его друге, которому он послужил биографом и отчасти издателем, Себастьяне Винкельгофере[1036]. Последний в своих проповедях широко обсуждает вопросы духовности. Он также составил молитвенник Anleitung zum himmlischen Vaterlande («Путеводитель к небесной отчизне»), вышедший в Мюнхене в 1827 г.
Как мы уже знаем, Людвиг Зеккард направлял и наставлял своими сочинениями большую мюнхенскую Латинскую конгрегацию вплоть до своей смерти в 1806 г. О. Андреас Биссинг[1037] продолжает поддерживать жизнь конгрегации в Гейдельберге, для которой он множит свои книги: Festa mariana («Праздники в честь Марии», 1778), Via veritatis etvitae («Путь истины и жизни», 1779–1785) и т. д.[1038] О. Иоганн Гилленбранд написал большую серию рассуждений о Евангелии, которые после его смерти вышли в 5 томах в Фульде в 1789–1794 гг[1039]. Себастьян Мутшелле[1040] написал несколько собраний кратких размышлений о жизни Христа. Но самым оригинальным и часто издаваемым его сочинением стала книга Kentniss und Liebe des Schopfers, aus der Betrachtung der Geschopfe («Как познавать и любить Творца, созерцая творение», Мюнхен, 1785)[1041].
В Швейцарии Жан Пинья[1042], уже написавший несколько книг о благочестии, напечатал в 1792 г. в Сьоне книгу Principia asceseos («Основы аскетизма»), предназначенную для подготовки семинаристов, труд, интересный стремлением преподнести систематическое аскетическое учение, дополняющее собой учение догматическое и нравственное. В первой части говорится о размышлении, об испытании совести и о духовном чтении. Во второй – о мессе и литургии часов; в третьей, главным образом, пастырской, – об апостольских трудах священника. План, как мы видим, довольно прост, но сам опыт заслуживает внимания. Завершает книгу программа экзамена, который следует пройти в присутствии епископа.
В Англии о. Александр Клинтон[1043] публикует в Лондоне в 1778 г. The spiritual guide («Духовное руководство»), где в форме катехизиса, то есть вопросов и ответов, излагает принципы совершенства «согласно лучшим авторам». В 1780 г. он посвятил епископу Челлонеру книгу Frequent Communion («О частом причащении»), где приводит доводы, взятые из Священного Писания и Предания. С 1781 по 1795 г. он служил капелланом сэра Томаса Уэльда в замке Лалворт. Именно он добился того, что в 1792 г. туда приехал о. Гру, чьи книги Morale tirée des Confessions de S. Augustin («Нравственные наставления, взятые из исповедей св. Августина») и Caracteres de la vrai dévotion («Черты подлинного благочестия») он еще раньше перевел на английский язык (Лондон, 1791). Затем он перевел рукопись Гру «Школа Христа», которая под названием The school of Christ вышла в Дублине в 1801 г. и в Лондоне в 1807, в то время как французский оригинал, École de Jésus-Christ, будет опубликован лишь в 1885 г.
Среди бывших французских иезуитов самым примечательным духовным автором был, бесспорно, о. Жан-Николя Гру[1044], который родился в Кале в 1731 г., стал послушником в 1746, был выдающимся гуманистом, издал в 1762 г. великолепный перевод «Государства» Платона, принимал участие в деле защиты Общества, принес последние обеты в Понт-а-Мусоне в 1765 г. и удалился в Париж, где около 1768 г. во время духовных упражнений, получив совет и поддержку от монахини-визитантки, избрал жизнь полного единения с Богом, плодом которого станут его духовные сочинения. В 1792 он находит прибежище в Англии, рядом со своим другом Клинтоном, у Томаса Уэльда, где и умирает в декабре 1803 г., успев несколькими месяцами раньше обновить свои обеты перед лицом о. Стоуна, которого назначил провинциалом о. Грубер.
Первым духовным сочинением, опубликованным Гру в Париже в 1786 г., стала книга Morale tiree des Confessions de S. Augustin («Мораль, извлеченная из исповеди св. Августина»), серия размышлений об отрывках из книг великого учителя, написанных уже тем трезвым, немного строгим, но твердым и ясным языком, который станет языком всех его книг, с исключительной тонкостью отражающим глубину и живую душу мысли святого. В 1788 г. выходят Caracteres de la vrai dévotion («Свойства подлинного благочестия»); в 1787 – Maximes spirituelles («Духовные максимы»), краткие мысли в стихах с довольно пространным пояснением к каждой. В 1789 или 1790 г. – Science pratique du Crucifix dans l’usage des sacraments de Pénitence et d'Eucharistie («Практическое познание распятия для покаяния и причащения», Париж, 1642). Переехав в Англию, он издал в 1786 г. в Лондоне Méditations en forme de retraite sur l’amour de Dieu («Размышления о любви к Богу в форме духовных упражнений») и небольшое сочинение Don de soi-тёте a Dieu («Дарование себя Богу»). Он пересмотрел и исправил эти размышления в ответ на полученные критические замечания[1045]. Все прочие его сочинения были изданы посмертно: он сам составляет их список в письме[1046], написанном за несколько недель до смерти о. Симпсону, которому он доверил свои рукописи. Здесь мы находим: два утраченных трактата Bonheur («Счастье») и Paix de l’âme («Душевный покой»); École de Jésus-Christ («Школа Иисуса Христа»), которую перевел о. Клинтон и которую издаст в 1885 г. в Лилле о. Ф. Дуайотт; Interieur de Jesus et de Marie («Внутренний мир Иисуса и Марии»), напечатанный в 1815 г. по первой редакции и в 1862 г. по окончательному тексту, подготовленному отцом Кадре; четыре книги «Духовных упражнений», посвященных тому, что значит быть христианином (изданных о. А. Ватриганом, Париж, 1911), о познании Иисуса Христа и любви к Нему (опубликованных тем же издателем, Париж, 1920), о даровании себя (еще не изданных); Le Chrétien sanctifié par l’oraison dominicale («Освящение христианина молитвой Господней»), изданное в 1858 г. в Париже отцом Кадре[1047]. Наконец, Гру оставил графине д´Адемар копию тетрадей, содержащих серию наставлений по различным вопросам духовности, которая была издана в 1833 и 1840 гг., потом, в 1847 г., в одном томе под названием Manuel des âmes interieures («Руководство для душ»), под которым книга издавалась с тех пор непрестанно.
Содержание учения Гру явно вдохновлено традицией Лалемана и Сюрена[1048] с его акцентом на чистоте любви и, возможно, некоторыми преувеличениями, если не в вероучении, то, по крайней мере, в выражениях. Влияние Берюля столь же явно сказалось в Intérieur de Jésus et de Marie, но с той разницей, что Гру куда больше подчеркивает мысль о подражании. «Иисус – единственный и совершенный образец для всех христиан», – говорит он в начале своего «Предисловия». У него есть глава 66 о «причинах единения с внутренним миром Иисуса», но за ней следуют две других (67–68) о «подражании внутреннему миру Иисуса». Ни в чем не преуменьшая важность действия благодати и необходимость покоряться этому действию, он в еще большей мере подчеркивает стремление к подражанию. Он также уделяет больше внимания деталям евангельских тайн и меньше – богословской спекуляции, в чем остается верен Игнатиевой линии[1049]. Если он относительно мало говорит о дарах излиянного созерцания, то куда больше внимания уделяет внутренним движениям благодати, например, когда речь идет о выборе духовного наставника[1050].
Не столь самобытного, как Гру, и, возможно, даже именно по этой причине, о. Бартелеми Бодрана[1051] читали куда шире в конце XVIII в. и в первой половине XIX: в эти времена его книги были у каждого. Опытный духовный наставник (он опубликовал свою первую книгу в возрасте 64 лет!), очень сведущий в духовной литературе, в литературе французских иезуитов, а также св. Франциска Сальского и Жана Юда, четко и ясно излагающий очень традиционное учение, он идеально удовлетворяет нужды благочестивых душ своего времени, даже тех, чьи устремления самые возвышенные. Им он преподносит учение Лалемана, внушая им глубокое почитание Иисуса Христа, обитающего в них посредством освящающей благодати. Наряду с его первой книгой L’âme religieuse élevée à Dieu par des réflexions et des sentiments («Душа монашествующая, вознесенная к Господу посредством размышлений и чувств», Лион, 1765), сочинением, которое сразу превратило его в одного из самых популярных духовных авторов, наряду с уже отмеченными сочинениями о Пресвятом Сердце, в которых он напрямую зависит от Галифе, можно отметить также: L’âme religieuse élevée a la perfection par les exercices de la vie intérieure («Душа монашествующего, вознесенная к совершенству посредством упражнений в духовной жизни», Лион, 1767); L’âme fidèle embrasée de l’esprit de Jésus-Christ («Душа верующего, объятая духом Иисуса Христа», 1771), L’âme contemplant les grandeur de Dieu («Душа, созерцающая величие Божие»); L’âme intérieure ou conduite spirituelle dans les voies de Dieu («Внутренняя душа, или Духовное руководство на стезях Божиих», 1776); L’âme sur le Calvaire («Душа на Голгофе», 1776), и т. д.
Как и Бодран, о. Гийом-Франсуа Бертье был обязан своим призванием духовного автора запрету Общества во Франции. Он родился в 1794 г., вступил в Общество в 1722 г., руководил Memoires de Trevaux с 1745 по 1762 г.; сначала нашел прибежище в Германии, затем вернулся в Бурж, где и умер в 1782 г.[1052] Его духовные сочинения были опубликованы только после его смерти, в большой мере его бывшим собратом о. де Кербефом, который издал его Les Psaumes traduits… avec des notes et des réflexions («Перевод псалмов… с примечаниями и размышлениями», 8 томов, Париж, 1785); Isa'ie… («Исаия…», 5 томов, 1788–89); Reflexions spirituelles («Духовные размышления», 5 томов, 1790), которые переиздавались затем, в 1811 г. и позже, под заголовком Oeuvres spirituelles («Духовные труды»). Среди небольших трудов, составляющих его «Сочинения», заслуживают упоминания Lettres sur les oeuvres de S. Jean de la Croix («Письма о сочинениях св. Иоанна Креста»), в которых Бертье выступает в защиту мистики. Впрочем, именно на этого святого учителя он в основном опирается и в других сочинениях: Considerations sur la mort mystique («Рассуждения о мистической смерти»), Retraitepourparvenir a I'union avec Dieu («Духовные упражнения для достижения единения с Богом»), стоит также отметить, что в его трактате La nature immolee par la grace («Природа, принесенная в жертву благодатью») очень значительное место отведено покорности воле Божией. Как видим, его учение более самобытно и проницательно, чем у Бодрана.
Более скромны сочинения бл. Николя-Мари Веррона[1053], одного из сентябрьских мучеников. Вместе с аббатом Жозефом Гризелем он ввел постоянное почитание Пресвятого Сердца Иисуса среди монахинь Сент-Ора и написал для них книгу Adoration perpetuelle du Sacre-Coeur… («Непрестанное почитание Пресвятого Сердца…», Париж, 1784), содержащую размышления, дополненные затем другими, которые он создавал вплоть до 1792 г., года своего мученичества. Проста и традиционна также небольшая практическая «сумма» духовности в двух томах под названием Tresor du chretien («Сокровище христианина»), написанная Франсуа Шампьоном де Понталье[1054] и вышедшая в Париже в 1778 г. У отцов Жана Кутюрье[1055] и Жозефа Рейра[1056] мы находим серию популярных духовных сочинений. О. Пьер Доре[1057] продолжает традицию неутомимых переводчиков, с которыми мы уже встречались. Его перевод Mois de Marie («Месяца Марии») Франческо Лаломии, вышедший в 1778 г. в Нанси, переиздавался почти столь же часто, как и подобное же сочинение Муццарелли.
Чтобы завершить обзор духовности Общества в период от его упразднения до воссоздания, нужно было бы упомянуть примеры святости, поданные теми бывшими иезуитами, которым, в отличие от Пиньятелли, Клоривьера и других, с которыми мы встретились, не выпало счастье возобновить свою монашескую жизнь[1058].
В первую очередь, мы видим двадцать три блаженных мученика, погибших в сентябре 1792 г. за верность послушанию Святому Престолу[1059]. Эта группа самим разнообразием людей, ее составляющих, выходцев из различных частей Франции, в миниатюре показывает нам, какова была церковная жизнь бывших монашествующих Общества: генеральные викарии, как Бонно, великие проповедники, как Ланфан и Легюэ[1060], приходские священники, такие как Лапорт и Дельфо, последний из которых был, кроме того, депутатом Учредительного собрания, капелланы, как Веррон, ученые, как Герен дю Роше. Во всех тех, о ком мы располагаем хоть сколько-нибудь подробными сведениями, поражает глубина и необыкновенная серьезность их священнической жизни, как и стремление продолжать полноценное служение, насколько это было возможно. Примеры верности этих блаженных следует дополнить примерами других жертв Французской революции, убитых в разных городах, например, в Авиньоне, или умерших на понтонах острова Мадам, а также их собратьев, погибших за свое призвание в тюрьмах Лиссабона.
Умирали в святости и другие бывшие иезуиты, например, апостол нищих Тулузы о. Жан Серан[1061] (каноническое расследование с целью его беатификации, едва начавшись, было прервано Революцией и никогда не возобновилось), а также великий катехизатор детей из Вены Игнац Паргаммер[1062] или бывшие миссионеры, изгнанные со своей апостольской нивы, такие как Мануэл Маркиш[1063], который был отозван из Мараньона в Италию и умер, окруженный почитанием, словно святой, в Селлано в 1806 г. В буре потрясений, сменявших в то время друг друга, потерялась тогда память о жизни этих святых, запечатленной порой в каком-нибудь скромном житии, написанном товарищем по изгнанию. Между тем, некоторым из этих бывших иезуитов суждено было войти в историю. Мы уже упоминали Зайлера. Нужно прибавить к нему и первого епископа Балтимора Джона Кэрролла и всех бывших иезуитов, которые вместе с ним способствовали формированию нарождающейся Церкви Соединенных Штатов[1064]. А лучшим завершением этой главы станет имя одного из двух прелатов, которые 20 февраля 1798 г. сопровождали Пия VI в изгнание, Джузеппе Маротти, также бывшего монашествующего Общества, который уже не покинет изгнанного Понтифика вплоть до его смерти в Балансе 29 августа 1799 г.[1065]