Сейчас я хотел бы говорить с вами по этому поводу, потому что можно прожить этот Пост, не дав себе отчета ни в чем. И тогда в умном познании этот Пост пройдет без пользы. Я говорю «в умном познании», потому что самый Пост есть борьба со страстями, и борьба небесполезная и небезрезультатная...
Насколько я знаю (а я знаю очень мало из того, что вы переживали), скажу вам: у меня в сознании остались два случая страданий из ваших всех подвигов в течение этого Поста. Я почувствовал через молитву о вас, что было два случая потери терпения. И надо быть очень осторожными, потому что это сражение весьма опасно... Терпение касается всех форм нашей жизни: и телесные болезни, и мысленные наши брани, и духовное наше состояние — задеты все три плана, потому что Пост в воспоминание поста Христа и есть это испытание на всех уровнях. Например, мы не понимаем, почему плотские услаждения отнимают у нас дерзновение в молитве и даже энергию молитвы. Но пост есть одна из форм борьбы против страстей. Когда мы постимся, начинается тяжелый период ощущения всего нашего состава. Слабее всего у нас тело: оно очень скоро сдается и не может больше терпеть. Господь определил меру человека — сорок дней. И это есть совершенная мера. В других аскетических культурах существуют способы прожить и больше, чем сорок дней. Но там вся борьба идет по иным законам и на другом уровне. Есть и другие способы.
Мы никогда не освобождаемся от борьбы со страстями. От плотской брани мы должны все время пребывать в большом напряжении внимания, чтобы тело наше не потребовало от нас того, что мешает духу нашему восходить к Богу. Итак, возможно приближение к нам мыслей на уровне, почти таком, какой показал Христос в Евангелии, но у нас такие испытания — крайне редкое явление. И другая задача наша прихода в мир: Господь «пришел... спасти мир» (Ин. 12:47), победив все космические энергии, возведя нас в план Божественной жизни, уже запредельными, трансцендентными для сил Космоса. Мы живем на низшем плане, но все-таки постепенно воспитываемся для этой жизни. И когда (если Бог продлит жизнь всех нас) приступит снова Пост, будьте внимательны к этому. Вопрос идет не только о теле, но, прежде всего, о нашем вечном духе. И тогда посты ваши будут проходить с плодом на всех уровнях борьбы: и с плотскими страстями, и за психическую силу терпения, и за высшее познание ума о бытии. Итак, об этом я хотел говорить сегодня с вами, чтобы Пост этот не прошел бесследно для познания нашего.
Как результат, постом и молитвой мы приготовляемся к тому, что обетованно нам, то есть к воскресению. Мы встречаем Пасху: «Христос Воскресе!» — и празднуем наше общее воскресение, а не только Воскресение Христа. Как говорит свт. Иоанн Златоуст в «Слове на Пасху»: «Воскрес Христос и мертвый ни един во гробе». [83]
Простите меня, что я позволяю себе говорить об этом: мне дана была смертная память, при которой все космическое бытие подвергалось смерти и подлежало своему концу. Но когда снизошла на меня милость Бога и я почувствовал в себе возможность вечной жизни, тогда для меня воскрес весь Космос. И отрицательный опыт смертной памяти вдруг превратился в познание, что смерти нет для нас.
Мы созданы «по образу и по подобию» Безначального и Бессмертного Бога (см. Быт. 1:26). Когда мы говорили о воскресении, то обращали внимание на последние слова Символа веры: «Чаю воскресения мертвых...» Это чаяние-ожидание в нас есть та энергия, которая нас воскресит неизвестным образом. Те, которые «отошли от Христа» (Ин. 6:66) и которые всецело во власти смерти, не могут этого делать: они не верят в воскресение.
Я хотел вам сказать эти немногие слова, чтобы у вас прошел Великий Пост с плодом и в сфере познания, и в сфере сознания, будучи сознательным подвигом во всех планах: в борьбе со страстями плотскими, в плане психического опыта терпения, в плане испытания нашей веры. И искушения могут быть разного напряжения: они могут поставить нас действительно на край гибели. Но когда мы выходим из этого состояния и живем Воскресение, тогда мы ощущаем эту победу: Христос «победил мир» (Ин. 16:33) и «воскрес из мертвых» (Мф. 28:7).
Есть люди, которые борются со страстями один или два раза за время вражеского нападения. Скажем, сто раз страсть приближалась к человеку и в двух случаях он противился. И ему кажется, что он подвижник. И таковой решается говорить другим о добродетелях, а сам девяносто восемь раз отступает. Потому что когда мы говорим о «мраке, в котором живет мир», то имеем в виду, что мир живет страстями и нашу жизнь мир не понимает. Люди уходят от Христа и от настоящего откровения о том, что такое человек.
Из этого евангельского случая, когда дьявол приступил ко Христу и сказал: «если Ты Сын Божий...», видно, что все мы чада Бога, Который сказал: «cотворим человека по образу Нашему [и] по подобию» (Быт. 1:26). И враг говорил со Христом сразу о последнем!
Есть люди, которые подвизаются, выдерживают подвиг, и из ста раз прикосновения страстного услаждения они девяносто восемь раз отвергают его с успехом, но один или два раза из ста вдруг как-то отступают. И для подвижника этот один или два раза переживаются, как кошмар. Он не думает учить других, потому что он сам себя не чувствует победителем страсти.
Но опять-таки вынуждаюсь напомнить вам — пожалуйста, говорите каждый раз, если возможно, с сознанием: «Сподоби, Господи, в день сей, в вечер сей, в ночь сию без греха сохранитися нам»! Чем наша жизнь отличается от прочего мира? — Тем, что мы отвергаем услаждения страстями, чтобы пребыть в союзе с Богом.
Господь пришел и сказал: «Аз есмь путь» (Ин. 14:6). Какой путь? — После падения Адама, когда все было потеряно, Господь восстановил в нас образ Божий, омраченный падением. Теперь, когда мы знаем Христа, мы стараемся жить, как Он. Однако бывают прикосновения испытаний, способных исказить нашу волю. Это вначале требует большого и болезненного напряжения.
Многие подвижники любили болезни, потому что болезнь облегчает борьбу со страстями плотскими. И так как мы еще не победили страсти, то мы не можем жить в полноте радость воскресения. Тем не менее частично все-таки мы ее живем.
И много раз мне приходилось встречаться с такими явлениями, что Пасха была для некоторых временем испытания и ощущалась как некий провал в бытии. «Христос воскрес, мертвый ни един во гробе», а я чувствую себя вдруг во власти смерти! Не только когда вы будете чувствовать фактическое преобладание над собою страстей, но и в самой борьбе помните, что ничего конечного нет, кроме Христа, и опирайтесь на Него. Может возникнуть ощущение: «Вот, пришла Пасха, а я все равно пребываю в смерти страстей». Но не надо поддаваться этому искушению, а надо верить в то, что мы действительно воскреснем; и не просто верить, но и чаять, как замечательно говорят святые отцы в Символе веры. Я не только верю, что воскреснут мертвые, нет! — а жду этого воскресения.
Говорите эти слова с большим чувством, проверяйте себя и познавайте характер этих явлений! Если говорим в Символе веры «я ЖДУ воскресения мертвых» и в молитвах за умерших: «в НАДЕЖДЕ живота вечного усопшего раба Твоего упокой», — то подчеркиваем, что, умирая, мы будем ждать нашего воскресения, а пока: «в руце Твои предаю дух мой» (Лк. 23:46). Всем вам желаю действительно жить Пасху с этим ожиданием нашего общего воскресения...
Бывают периоды, когда действительно мы распяты в борьбе за то, чтобы провести день без греха, то есть чтобы грех не обладал нами...
Сия борьба может достигать чрезвычайно глубоких напряжений, о чем я не говорил ни в книгах, ни с вами. Ибо не у всех есть достаточный разум понять это как следует. Но многие из подвижников боролись с плотскими страстями, причиняя себе боль. Читая жития святых, вы увидите, что, когда у некоторых были такого рода искушения, они жгли себя, дабы болью убить в себе это ощущение плотское. (Один святой жег свои пальцы, чтобы преодолеть это услаждение.) Когда эта страсть действовала в них, то они кусали себе пальцы, причиняли себе боль, по-настоящему достигая ее ударами по своему телу (больше всего по ногам, где нет органов). Этот способ очень опасен для некоторых: бить себя до тех пор, покамест боль не дойдет до сердца. Позывы к плотским услаждениям имеют странную силу: когда сильно действует в нас страсть, тогда не чувствуется боли от ударов. Только когда боль дойдет до сердца, тогда страсть прекращается.
Зачем это нужно? — Потому что каждый раз, когда мы сдаемся, страсть одерживает победу над нашей волей. И каждый раз, когда мы побеждаем услаждение плотское побоями, меняется вся структура наша, и тело начинает подчиняться настроению духа. То есть каждый раз, когда нам удается победить страсть такой болью, тело наше «приспосабливается» к тому, чтобы следовать за требованиями духа.
Однако, по-настоящему, борьба наиболее эффективная — это борьба в духе. А побои — это одна из форм аскетической борьбы за то, чтобы приостановить в себе действие страсти, то есть не дать страсти овладеть тобою, не приять ее. Мне тоже пришлось причинять боль сердцу моему, чтобы остановить похотение страсти, но сам я предпочитаю другой способ борьбы: мне помогала смертная память. Поражающее действие ее в том, что человек воспринимает другое тело как труп, и искушение прекращается на этом без побоев. Святые Отцы очень ценили смертную память, потому что она убивает в нас страсть плотскую.
Бывают моменты смертельной схватки со страстью: «Или ты, или я, кто-то будет из нас живой!» И каждый раз победа в таких острых моментах перерождает тело и ум наши. Потом ум легко отталкивается от всякого образа страсти. Мы получаем «власть» уже не в силу поста, а в силу воспитания ума.
Культура ума — вот что остается как наиболее эффективный способ борьбы со страстями. Я пишу об этом в книге о старце Силуане [84] — как бороться со страстью, «не отдать ума» и приучить наш ум отталкивать всякий образ страсти. И когда человек культивирует свой ум в этом плане, так что он более не слагается с позывом страсти, тогда страсть умирает. Сие относится не только к плотским искушениям, но и ко всякой иной страсти...