В чем вред современной науки для жизни вечной? — В том, что ученые отвергают Откровение. А оно необходимо нам, потому что из нашего опыта мы не можем решить вопросы о Боге: Бог должен открыться нам. И так возникает трудность в том, чтобы выразить, до каких пределов идет вложенная в нас потенциальная сила — «до каких» и «почему».
Лично я живу так: «Сам я ничего не могу сделать» (ср. Ин. 15:5). У русского народа было замечательное выражение: «Без Бога — ни до порога!»
В словаре Даля хорошее выражение приводится. Представитель господствующего сословия общества говорит: «Хотя мы умнее мужика, морально можем стоять ниже мужика». И это невозможно отнять у человека. Когда было крепостное право, люди несли это бремя с терпением. Отец нашего духовного покровителя Силуана был крепостной, то есть раб. Значит, никакое положение социальное не мешает человеку идти к Богу. И даже существует такой контраст: те, которые удовлетворяются их положением как первенствующего элемента в обществе, меньше способны полюбить Бога, чем страдающий раб.
Так что в нашем подходе к жизни мы, христиане, не должны мыслить так, как мыслил, скажем, Маркс. У Бога Своя правда. И Силуан говорит: «Один имеет послушание быть царем, другой имеет послушание быть патриархом, третий — еще какое-нибудь достоинство, четвертый простой рабочий». И он добавляет: «И это неважно». [123] Он сам был рабочим и не завидовал императору. Он проходил свою военную службу в императорской гвардии и видел Александра III, участвуя в парадах. И не было в нем следа зависти, но он просто говорит: «Это неважно. Но кто больше любит, тот в вечности ближе будет к Богу, к Отцу и ко Христу». И тогда исполнятся слова Христа: «Хочу, чтобы там, где Я, и слуга Мой был» (Ин. 12:26, 17:24), иначе говоря, «чтобы слуга-верующий был подобен Ему во всем как друг» (см. Ин. 15:14).
Простите и молитесь за меня. Не идите на испытание путей Божиих, как только со страхом и осторожностью, потому что пути Божии непонятны для человека. Они часто имеют совсем особый характер, и в Писании сказано: «пути Мои — не пути ваши» (см. Ис. 55:8). Так мы освобождаемся от общепринятого мышления, свойственного, скажем, при строении государственной жизни. Самое главное для нас — любить Бога «всем сердцем, всем умом», всею силою — всем существом нашим (см. Мк. 12:30)...
Беседа 18: Путь к богоподобию [124]
Могут ли стать духовными плотская любовь и артистическое вдохновение? Прп. Силуан о борьбе со своим характером. Об изначальной святости Богородицы. Победа над помыслами сверхкосмична. О страстной и о Божественной любви. Как прп. Силуан перешел в вечность. Бессилие философии и науки для духовной жизни. Дух заповедей как состояние. «Чем совершеннее любовь, тем святее жизнь».
Снова я радуюсь быть с вами, хотя и силы мои совершенно оставили меня. Некто из вас недавно мне задал много вопросов, дать ответы на которые я не в силах, ибо «мы ходим не твердым знанием, но верою» (ср. 2 Кор. 5:7) — в Божество Христа.
Во Франции некий ребенок, ставший впоследствии священником, меня спросил: «А почему это так?» Не зная, что ответить, я сказал: «Потому!», и он остался доволен этим ответом. И мы часто встречаемся с этой сложностью, будучи поставлены уже пред свершившимся фактом, видимым и осязаемым. И если кто-нибудь нас спросит: «Почему это так?», то мы не в силах дать ответ. Ибо мы предстоим всегда пред чудом, пред актом творения этого мира, который превыше человека. Человеку надлежит приобщиться Богу на веки вечные и унаследовать полноту Божества. Итак, каждый раз, когда мы подавлены нашим неведением и недопониманием, — все тот же ответ: Бог творит мир согласно Своим замыслам, которые для нас непостижимы.
Если мы знаем конечную цель Бога, если мы веруем во Христа как нашего Творца, как Бога, Который есть Дух Абсолютный, Безначальный, — то мы чувствуем себя как бы во свете, помогающем не претыкаться нам на разные камни — суровые камни всяких сомнений (ср. Ин. 11:9). И, следуя заповедям Христа, мы как бы совершаем путешествие разумное, но тем не менее, по существу, все остается тайной.
Вопрос. Каким образом плотские, естественные дарования человека превращаются в духовные?
Этот вопрос возник в связи с тем, что пишет прп. Иоанн Лествичник. Он наблюдал такие явления: некоторые люди, страдавшие до одержимости от страстных движений и от страстей, в конце концов победили их. [125] Получается так, что кто не имел этой борьбы, тот как будто бы и не знает, в чем дело. Как объяснить? Как, например, у прп. Марии Египетской, св. Марии Магдалины и др. плотская любовь до одержимости вдруг стала Божественной? И сколько людей — может быть, большинство — остается почти нетронутыми в своем неведении! Ответить на этот вопрос я так же не могу, как не мог ответить на некоторые другие вопросы «почему?» и «что делать?».
Сам я заметил, что те, которые одарены каким-нибудь артистическим талантом, вдохновляются в духовной жизни скорее, чем те, которые этих дарований не имеют и даже иногда не знают, что значит вдохновение.
Но когда мы коснулись этих вопросов в беседе с прп. Силуаном, то тут все теории разрушились. Вопрос был поставлен так: «Как будто бы человек может обладать некоторыми способностями и талантами. И если у него нет этих талантов, то что ему делать? Он ничего не понимает, ничего не ищет, ничего не жаждет».
Тогда же мы остановились со старцем Силуаном на вопросе о людях, одержимых страстями. У некоторых страсти принимают слишком бурную форму, которая омрачает ум, и человек «делает то, что не хочет» (см. Рим. 7:16), как говорит апостол Павел. И мы отметили некоторые факты, когда путем аскетических подвигов некоторые монахи сумели сломать свой характер — буйный, бурный, страстный — и стали людьми кроткими и тихими: больше, чем те, которые по природе своей были таковыми.
В этой беседе я спросил старца Силуана:
— Действительно, получается так, что как будто бы лучше сначала быть одержимым страстями и потом начать битву за чистоту жизни, которую требуют заповеди Христа.
Он сказал:
— Да, те, которые борются с естеством своим страстным, имеют некоторое преимущество, потому что для них этот вопрос принимает трагическую форму и напряжение. Но если взять пример Божией Матери, то все наши теории рушатся. Она по естеству всегда была кроткой и тихой, и, будучи таковой, Она дошла до способности воспринять Божественное Слово. Без каких бы то ни было страстных буйств, с детских лет Она вошла в молитву и достигла высочайших мер совершенства. Если, не обладая страстями и не страдая от их буйной силы, Божия Матерь взошла на такую ступень кротости и святости, то получается, что вовсе не надо быть носителем больших страстей, сомнений и вообще трагических конфликтов внутри самого себя — то есть того состояния, о котором жалуется А. С. Пушкин:
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал? [126]
Это — прекрасное описание человека страстного.
Итак, мы стоим пред тайной творения вечных богов, которые вечно будут пребывать как друзья и родственники-братья Иисуса Христа (см. Ин. 15:14, 20:17) и как чада Небесного Отца, — в этом цель. Но мы рождаемся, взятые от земли. И возьмем данный момент: как, «взятые от земли», мы сейчас думаем о том, что принадлежит сфере духа?
С самим Силуаном что было? — В бурные годы его юности он пал с женщиной. В начале монашества, когда он пришел в монастырь, у него было искушение. Мы не знаем, в какой форме и какой силы, но только духовник ему сказал: «Не принимай страстных плотских помыслов», и он стал бороться с этим. И за сорок шесть лет он не принял ни одной страстной мысли. [127] Как это могло произойти, мы не понимаем. Я в житии его счел необходимым указать, что это был человек чрезвычайной силы. [128] И будучи нормально здоровым, как получилось, что он за полвека не имел плотской мысли? Мы этого вообразить не можем. Но с ним, как правильно кто-то заметил, это произошло после явления ему Христа. После того, как он испытал это видение — в одно мгновение, он сказал, что все тело его было исполнено Духа Святого. А кто не имел этого опыта, какой любовью будут они преодолевать свои плотские страсти, если само естество как бы принуждает человека к некоторым актам? Закон procreation (деторождения) есть космический закон. И потому, когда кто побеждает этот закон в самом себе, тот становится в некоторых аспектах своей жизни уже «сверхкосмическим», то есть вечным.
Один англичанин, очень образованный, хороший человек мне говорил: «Мне непонятно, почему грешно любить не свою жену? Я не вижу греха в такой любви». И как можно ему объяснить это? Но мы видим, что апостол Павел, перечисляя все грехи, которые отделяют нас от Бога, больше всего говорит о плотской страсти (см. 1 Кор. 6:9; Гал. 5:19; Еф. 5:3; Кол. 3:5 и т. д.). Как получилось, что этот род любви противоречит Божественной любви? — Мы можем это констатировать, даже на своем опыте, но объяснить — не можем: «Почему так?» Почему в акте творения вечных богов понадобился этот негативный опыт, мы этого не понимаем. Тем не менее Откровение говорит, что некоторые войдут за завесу восьмого дня.
Покамест мы не дошли до этого состояния, когда мы свободны от всего: от страстей и всех земных форм их — от нашего «тела», когда мы способны к Божественной жизни. И Силуан вкусил на мгновение любовь Христа — до такой степени, что ему хотелось страдать за Христа. Иначе говоря, это услаждение Божественной любви так сильно, что, чтобы умерить и успокоить его, надо пройти мученическую кончину...