Терпите и другое! Сейчас наступает трудная и торжественная неделя — страданий Христа, и мы называем ее Страстной неделей. И после страданий вдруг придет радость: «Христос воскресе!», которая потом снова «сломается». Терпите эти вещи! Все, что ломается в нас и отталкивает от нас заповеди Христа, — все это не принадлежит к абсолютному Божественному Бытию. А мы хотим достигнуть его во Христе и через Христа.
Я сделаю теперь короткий вывод: если мы чаем воскресения мертвых, значит, в нас уже присутствует энергия воскресения, но еще не в подавляющем порядке, еще не как нечто абсолютно твердое. Приготовьтесь к воскресению, и да будет благословен всякий ваш шаг, чтобы сделать дело наше, чтобы наша жизнь действительно привела нас «туда, где Господь»: «Хочу, чтобы слуга Мой был там, где Я» (Ин. 12:26).
Можно было бы говорить еще и еще — слово о Боге никогда не кончается, как поток солнца, который заливает землю, сообщая ей свою бесконечно великую энергию. Так и со Христом, Который есть Солнце правды. Будем ловить лучи Его на нашей земле, чтобы перейти потом за заветную грань в жизнь вечную...
Я желаю вам хорошей Пасхи, чтобы опыт ваш во Христе углублялся и принимал бы характер все более и более грандиозный.
Беседа 14: Проблема единства Церкви [233]
Впечатления от беседы с владыкой N.: о невозможности дать логический ответ на вопросы о разделении христиан и гонении на них. Молитва за всех как реакция-ответ на разделение. О невозможности пожертвовать нашим видением ради единства Церквей. Спор с Богом: судит не Отец, а Сын Человеческий. О гонении на православных как тесном пути истощания самого Христа. О горькой чаше православных.
Снова я благодарю Бога, Который сподобил меня опять видеть вас и говорить с вами.
Отец N. предложил мне сегодня тему: он сказал, что есть очень важный момент в моих ответах журналисту, сопровождавшему епископа, недавно посетившего наш монастырь.
Епископ тогда сидел и больше молчал, я был напротив, а журналист слева от епископа. Инициативу беседы довольно решительно взял в свои руки журналист, а епископ спокойно слушал. Я был немножко, как говорится, disappointed [234] из-за этого.
Журналист спросил меня:
— Если все мы — христиане: и римо-католики, и англикане, и протестанты, и православные, то, скажите, почему такой разлад у нас в христианском мире? Мы разделены!
Я был поставлен в трудное положение: я впервые принимал этого епископа и говорил с этим журналистом. И для меня было непонятным — на каком уровне отвечать на его вопрос. Ведь евангельское Откровение — это безбрежный и глубочайший океан, в духовном смысле можно сказать, бездонный, ибо нет конца Божеству Христа. И в этом океане есть различные меры глубины.
И я отклонил его, но он продолжил:
— Почему некоторые христиане распятые, а другие их гонят?
В общем все вопросы его, которые начинались со слова pourquoi — «почему», были об одном и том же: «Возможно ли соединение Церквей? И как?» Я не ответил ни на один, потому что на каждый из них можно отвечать на разном уровне глубины, как в безбрежном океане. К тому же моя книга уже переведена на арабский язык, и, значит, мне лучше было молчать в ответ на эти трагические вопросы.
Я ему ответил:
— Нет логического ответа на ваши вопросы...
И дальше я не пошел, но, беседуя с вами, я скажу, «почему». Потому что все в Евангелии превосходит нашу человеческую меру. Как говорил апостол Павел: «Евангелие наше не от человеков и не по мере человека» (Гал. 1:11). Итак, нет логического ответа, потому что все принимается верою — как говорит Господь: «Веруйте в Бога и в Меня веруйте» (Ин. 14:1). Это вопрос совсем не логики, а веры.
Самое важное для нас — знать, как реагировать на трагические обстоятельства разделения христиан. Но я позволил себе говорить ему, что в нашей духовной жизни мы стараемся следовать учению нашего великого старца Силуана. Как он реагирует — мы можем судить об этом по его писаниям. После того, как Силуану было дано мгновение видеть живого Христа, ему передалось Его состояние. Христос носит в Себе все человечество как Творец всего сущего. И Силуан получил дар — жить всего Адама как свою жизнь. Все, что происходит сейчас в человечестве, — весь этот разлад и трагические столкновения, все несчастья земли, он жил как следствие непонимания нашего. И он молился за всего Адама, как написано на его иконе: «Господи милостивый, молю Тебя, дай всему миру, всем народам, всякому человеку познать Тебя Духом Святым». [235]
Итак, в нашей жизни, когда вопрос заключен в вере, а не в логическом доказательстве, нам важнее знать — КАК РЕАГИРОВАТЬ.
Конечно, слово старца идет на глубинах, недостижимых для среднего человека. В моей книге о нем я пишу, что Христос пришел и опрокинул пирамиду человеческого бытия. И внизу, в вершине этой опрокинутой пирамиды, находится Он Сам. И все, кто следуют за ним, погружаются в эту глубину.
Итак, вопрос о том, как возможно соединение Церквей, я отклонил, сказав только: «Я понимаю, что всем нам тяжело».
Почему нам, православным, невозможно отказаться от своего видения, от нашей жизни во Христе и нашего понимания Его Откровения? — Потому что мы понимаем все по-разному. Западу не дано было постигнуть в полноте Откровение о принципе персоны-ипостаси в бытии Божественном и в бытии человеческом, как мы имеем в Православии.
Другие привыкли воспринимать Христа и Откровение в данной им мере. Они любят то, что они познали. И трагизм в том, что различна глубина понимания Откровения, данного во Христе и сошедшим на Церковь Духом Святым. Англиканская Церковь предлагает свою форму единения — через единство Англиканской Церкви во всем мире. Некоторые назвали ее Eglise-bridge — церковь как мост для единства. Римо-католики мыслят единство не иначе, как подчинение всех римскому епископу. Поскольку это связано с личной интуицией каждого человека, логически мы не можем доказать ничего. Это вопрос есть только веры, и, как апостол Павел говорит: «Верою ходим, а не ведением» (см.: 2 Кор. 5:7).
Отец N.: Мне казалось, что важны не столько его вопросы, сколько методология Вашего ответа: нельзя стараться ответить на все вопросы, и надо перейти на другую грань. Чтобы получить ответ, надо перейти в план молитвы и стяжания Святого Духа. И тогда все становится ясным. И Вы тогда показали на икону старца, где написано: «Умоляю Тебя, милосердного Господа, да все народы познают Тебя Духом Святым».
Отец Софроний: Как отметил отец N., хорошо нам всем остановиться умом на том, что мы многого понять не можем. Больше того, почему школы богословские всех уровней не могут удовлетворить человечество? — Потому что основная установка их направлена на то, как свести Откровение до предмета научного исследования, то есть логики. А вопрос не в логике, а в вере — верою ходим и ею спасаемся.
Почему мы не можем дать всему простого логического объяснения? — Перейдем теперь на нашу жизнь. И вы простите, что я буду говорить о себе. В моей жизни был момент, когда я возлюбил учение Христа всем моим существом, но жизни в полноте по заповедям Его я не достигал. И в этом была моя боль, сильно и глубоко поразившая всего меня на всех уровнях. Господь сказал, что будет суд над каждым из нас и будет подведен итог нашей жизни. Но я жил эту невозможность жить по-христиански как один из самых трагических моментов всего моего бытия: «Почему я не могу жить по заповедям Христа?» Я доходил до отчаяния и молился Богу: «Как Ты будешь меня судить? Твой суд неправеден! Судья должен быть в тех же условиях, в каких живу я. И если, живя в моих условиях, он сохранил заповеди, то он имеет право судить меня». В моем уме был пример апостолов — они подвергались изгнанию из синагоги за то, что следовали за Христом. И потому Господь сказал им: «Вы сядете на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (см.: Мф. 19:28). И прошу прощения у Бога за мою молитву, скандальную молитву, когда я говорил: «Ты не имеешь права судить меня, если я не могу остаться живым без пищи, без воздуха, без сна и так далее. А Ты во всем этом не имеешь нужды». И был мне ответ: «Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну, потому что Он есть Сын Человеческий» (см.: Ин. 5:22). И в этих словах, которые, в сущности, были повторением слов евангельских, мне был дан ответ, что Господь жил в условиях несомненно более трудных, чем я. И так Он победил и ответил на мой вопрос. Никто не может сказать, что Его условия были лучшими, чем самого бедного человека. Он скитался по разным местам — у Него не было ни дома, ни места, где приклонить главу.
И почему Ему «дадеся всякая власть на небеси и на земли»? (Мф. 28:18) — Потому что из Божественной формы Своего бытия Он воспринял нашу рабскую форму «бывания», и таким образом Он, конечно, подвергся великому истощанию. И Его истощание переходит все грани, доступные для нас, которые хотим следовать за Ним. Подумайте: Он был оставлен в Гефсимании без ответа! И в последний момент Своей жизни, распятый на Кресте, Он говорит Отцу: «Почему Ты оставил Меня?» (см.: Мф. 27:46).
Так и мы задаемся вопросом, когда мы поставлены в условия, по-человечески непонятные. Мы стремимся любить врагов и молиться за всего Адама, как за нашу жизнь. Почему мир нас ненавидит? Господь предсказал, что «вы будете ненавидимы за имя Мое во всем мире, всеми народами» (см.: Мф. 10:22). Мы видим, как Православная Церковь подвержена сейчас всем разрушительным влияниям власти князя мира сего. И мы спрашиваем: «Почему мы находимся в таком положении?» — Потому что в этом истощании Православной Церкви дан опыт и путь к познанию истощания Самого Иисуса Христа как человека. Христос воспринял позорную смерть, в той форме, которая делала всякого человека презренным и проклятым: по словам Писания,