[98]. Широкое распространение грамотности, в частности, явилось далеко не последней из причин того, что к началу XX в. в руках представителей старообрядчества (династии Морозовых, Рябушинских, Кокоревых, Гучковых, Громовых, Поляковых, Хлудовых, Зиминых, Солдатенковых) было сосредоточено 64% всего российского капитала. Составляя к этому времени менее 1,5% от общей численности населения, старообрядцы дали России свыше 2/3 всех предпринимателей-миллионеров, и это в то время, когда страна выходила на первое место в мире по темпам экономического развития!
Близкое знакомство со старообрядческой культурой рассеивает творимую веками «черную легенду» о непроходимом невежестве старообрядцев. Очень хорошо об этом сказано в предисловии к одному выговскому полемическому сборнику: «Не мни, благоразумный читателю, яко безсловесно суть наше состояние и по порицанию нынешних учителей пребываем мы в крайнем невежестве и неразумии о истинней православней вере! Не тако, не тако суть, яко они пишут и глаголют…»
«Поморские ответы» (крах миссии иеромонаха Неофита)
Си глаголют пустынножители Неофиту:
Что много грозиши нам, что бесишися над християны,
Ни начальства ти отъяхом, ни богатство ваше взяхом,
Но буими словесы увещати ны помышляеши.
Мы тебе небрежем, ни твоих безумных глагол,
И скорби терпим и имения не щадим за любовь Христа нашего,
Зане Он любит ны и Царство нам дарует,
Тому бо есмы раби и на Него надеемся
И Той нас спасет от рук враг наших
И дарует рабом Своим Царство Небесное.
Выговский стих об иеромонахе Неофите
После того как Петр I (царь с 1682 г., самостоятельно начал править с 1689 г.) провозгласил политику веротерпимости в государстве, первый – мученический – период истории староверия закончился. Положение староверов несколько изменилось. Прекратились открытые гонения, и в истории староверия начался новый период, который обычно характеризуют как период созидания, организации общежительств, хозяйственной, религиозной и культурной жизни. Возникают такие духовные центры старообрядчества, как Стародубье, Ветка, Выг, Керженец, Невельское общежительство и другие. Эти духовные центры сыграли неоценимую роль в сохранении традиций древнерусской духовной культуры. Однако все они существовали или на окраинах империи, или вообще за границей.
Несмотря на определенные послабления, и при Петре I старообрядцам приходилось нелегко. Оставались в силе прежние указы против сторонников старой веры, а в 1714 г. были изданы и новые, дополнительные. Правительство хотя формально и признавало существование старообрядцев, и даже соглашалось видеть в них граждан, но делало это со значительными ограничениями: им разрешалось открыто жить в городах и селениях, но при этом они облагались двойным налогом. Так, если последователь новой веры платил за себя в казну 5 рублей, старовер должен был платить 10. Кроме того, с каждого мужчины взимали по 50 рублей в год за ношение бороды. (Современный «цивилизованный» человек может лишь посмеяться над привязанностью русских к бороде, однако ему можно возразить словами французской писательницы мадам де Сталь, посетившей Россию в начале XIX века: «Народ, сумевший отстоять свою бороду, сумеет отстоять и свою голову». ) Со староверов взыскивали пошлину и в пользу новообрядческого духовенства. Тем самым поборы с ревнителей древлего благочестия стали важной статьей доходов и для правительства, и для духовенства. При этом староверы не пользовались никакими правами: им воспрещалось занимать государственную или общественную должность, не признавалось их свидетельство на суде против новообрядцев, при браках с новообрядцами старообрядцев приказывали обращать в новую веру, а за брачное сожительство без венчания – предавать суду, детей же отбирать и крестить в господствующей церкви. Но этого было мало. Старообрядцев хотели выставить на посмешище, и им было приказано носить особую унизительную одежду (мужчинам – однорядку с лежачим ожерельем и сермяжные зипуны с нашитыми «козырями» красного сукна, а женщинам – шапки с рогами и тоже сермяжный зипун с красным козырем).
Однако, несмотря на такое тяжелое и унизительное положение, старообрядцы не желали изменять вере своих предков, а популярность старообрядчества в русском народе только увеличивалась. Нужно отметить, что этой популярности способствовали и те серьезные изменения, которые в XVIII столетии произошли в самой господствующей церкви. Если первоначальную позицию господствующей церкви можно было охарактеризовать как обрядоверие «с обратным знаком» (поскольку оно не имело ни богословского, ни логического, ни исторического обоснования), то уже в петровский период появляются такие богословские сочинения высших церковных иерархов, в которых высказывались уже чисто протестантские и католические взгляды и намечался полный пересмотр традиционного православного воззрения на таинство, на единство формы и содержания.
Реформы Петра I, направленные на вестернизацию России, захватили и церковь. После смерти патриарха Адриана в 1701 г. патриаршество фактически было упразднено. По словам князя Е. Трубецкого, «церковь была в буквальном и техническом смысле обезглавлена». Вместо патриаршества и церковных соборов в 1721 г. вводилось коллегиальное управление под латинским названием «Коллегиум духовное», впоследствии переименованное в «Святейший Синод», – гражданское ведомство по делам религий, при котором заседали вызываемые по очереди для присутствия в Синоде архиереи (фактически с совещательным правом голоса). Реальное же руководство Синодом осуществлял гражданский чиновник – обер-прокурор, назначаемый императором из числа светских лиц.
Тем самым, в основу церковной реформы был заложен заимствованный у протестантов принцип: «чья земля – того и вера», то есть светский феодал одновременно становился главой христианской церкви на своих землях. Главою церкви, «крайним Судией Духовной коллегии» Петр I назначает… самого себя! И именно царю, как главе церкви, вплоть до начала XX в. должны были приносить присягу члены «Святейшего Синода». Титул «Отец Отечества», принятый Петром в 1721 г., до того мог быть применен исключительно к архипастырю, прежде всего к патриарху (так назывались вселенские патриархи – Константинопольский и Александрийский). Чтобы придать этим чудовищным каноническим извращениям видимость законности, Петр избрал проверенный еще его родителем способ: дипломатическое давление на восточных патриархов.
Главную роль в проведении новой церковной реформы играл Феофан Прокопович (в миру – Елеазар). Личность эта была крайне одиозной. Родившийся в Киеве, в семье купца, принадлежавшего к господствующей церкви, он в юности постригся в монахи в униатском монастыре с наречением имени Елисей. Учился он в Киеве, Владимире Волынском, а после пострижения – в Риме, откуда бежал и в 1702 г. был присоединен к господствующей церкви. Вернувшись на родину, он снова постригся в монахи в 1705 г. с именем Феофан, которое взял в честь своего дяди. Преподавал риторику, философию, затем «высшее богословие» в Киевской академии. В 1706 г., прочтя торжественное слово по случаю Полтавской победы, был замечен Петром I, который через несколько лет вспомнил о нем. Тогда Феофан был назначен ректором академии, в которой стал насаждать протестантское богословие. После жалоб преподавателей Петр I потребовал Феофана к себе, и с тех пор тот стал верным соратником императора. По личному указанию Петра Феофан был посвящен в епископы, а в 1718 г. – в архиепископы с номинальным наречением псковским, но с проживанием в Петербурге. Вскоре он стал вице-президентом новоучрежденного Синода. И после смерти Петра Феофан, будучи хитрым и жестоким политиком, сумел завоевать расположение новых правителей, пользовался большим почетом у императрицы Анны Иоанновны. По словам историка Н. И. Костомарова, Феофан «стал… ужасным тираном, не разбиравшим никаких средств… стал безжалостным мучителем, который тешился страданиями своих жертв даже и тогда, когда они переставали быть для него опасными». Замечательная характеристика этого человека содержится в тайных записках новообрядческого епископа Никодима (Казанцева), опубликованных посмертно после 1905 г.: «По одиночному своему усмотрению Петр избрал для сочинения устава Синоду архиерея Феофана Прокоповича, которому не следовало и быть архиереем. Он отрекался от православия, был католиком, потом лютеранином и снова возвратился в православие. Такому ли, шатающемуся верою, быть сочинителем устава православному правительствующему Синоду?..»
Однако именно такой человек и стал главным идеологом синодальной реформы и автором важнейших для новообрядческой церкви сочинений – знаменитого «Духовного регламента» и трактата «Правда воли монаршей», в соответствии с которыми уничтожались последние остатки принципа соборности в управлении господствующей церковью. Феофану принадлежит и еще один трактат, оправдывавший одно из самых чудовищных догматических нарушений новообрядческой церкви, – «Истинное оправдание правоверных христиан, крещением поливательным во Христа крещаемых…», изданный в 1724 г. с благословения Синода. Дело в том, что согласно Апостольским правилам таинство крещения в христианстве должно совершаться в три погружения, что имеет глубокий символический смысл, и только в этом случае может считаться действительным таинством. Католики же, а затем и отколовшиеся от них протестанты со временем стали нарушать это непреложное правило и ввели у себя крещение поливанием и даже окроплением. Из-за этого и греки, и русские до никоновской реформы принимали католиков и протестантов в свою церковь только через повторное трехпогружательное крещение. Первым данное правило отменил Большой московский собор 1666—67 гг., что как нельзя лучше свидетельствует о прокатолической сущности никоновско-алексеевской «реформации». Впоследствии, начиная с Петра I, добавились еще «дипломатические» соображения, окончательно закрепившие это правило. Надо было налаживать международные связи, чему способствовали многочисленные династические браки между представителями дома Романовых и европейских царствующих домов. И чтобы обойти «острые углы» в вопросах вероучения, прием в православие невест-протестанток осуществлялся без требуемого перекрещивания. Так что получалось, что матери всех последующих царей из дома Романовых с точки зрения православных канонов фактически оставались некрещеными.