[116]. Судя по всему, Максим заболел и умер вскоре после того, как был назначен проконсулом Африки в 158 году н. э., и его смерть, должно быть, глубоко потрясла Марка.
И действительно, Марк сравнивает Максима с императором Антонином. Оба демонстрировали безупречную силу характера, самодисциплину и выдержку, сталкиваясь с болью и болезнями. Антонин очень заботился о своем здоровье, поэтому на протяжении всей своей жизни почти не прибегал к помощи врачей. Однако он страдал сильными головными болями, а к старости его так скрючило, что ему требовались деревянные шины для поддержания его туловища в прямом положении. Марк заметил, что его приемный отец, едва оправившись от жестокого приступа головной боли, тут же возвращался к своим обязанностям императора с прежней решимостью. Он не тратил время на беспокойство по поводу своего недуга и не позволял боли долго мешать ему делать свое дело. Работая над «Размышлениями», он вспоминал, как тихо и безропотно уходил из жизни Антонин около десяти лет назад, в почтенном возрасте семидесяти четырех лет[117]. Как и Максим, Антонин всегда был довольным и жизнерадостным. Даже лежа на смертном одре, с последним вздохом он прошептал своему стражнику слово «невозмутимость», которое символизировало как его характер, так и стиль правления. Таким образом, для нас очевидно, что отношение Марка к боли и болезням было сформировано примером этих людей. Вероятно, он также не хотел походить на Фронтона и прочих софистов, которые своей страстью к высокопарной риторике драматизировали собственные жалобы, превращая свои несчастья в личные трагедии.
Помимо стоиков, Марк также черпал вдохновение для преодоления боли и болезней из другого, еще более удивительного источника – соперничающей философской школы Эпикура. Эпикурейцы считали, что главная цель в жизни – погоня за наслаждениями (hedone). Правда, как известно, их определение наслаждений было довольно парадоксальным, а именно, они заключались главным образом в свободе от боли и страданий (ataraxia). Поэтому для них было крайне важным устранить страдания, вызванные болью и болезнями.
Марк цитирует письмо, предположительно написанное Эпикуром около пятисот лет назад. Из другого источника мы узнаем, что Эпикур мучился от камней в почках и дизентерии, которые в итоге привели к смерти:
Во время болезни меня не занимали телесные страдания, и с посещавшими меня я не беседовал о подобных вещах. Я продолжал свои начатые ранее научные работы, интересуясь главным образом тем, как мысль, несмотря на свою причастность к подобным движениям в теле, сохраняет тем не менее свой внутренний мир, преследуя свойственное ей благо. И врачам я не дал повода возгордиться, точно они не весть что для меня делают, но жизнь моя протекала счастливо и хорошо[118][119].
Должно быть, Марка поразил контраст между этим письмом и перепиской, которую он вел ранее с Фронтоном. Как многие из нас, Марк одно время тоже был не чужд разговоров подобного рода и любил пожаловаться на страдания тела, против чего предостерегал Эпикур. И хотя у него было слабое здоровье, Эпикур не жаловался на свои симптомы и не пускался в подробное описание недугов. На самом деле он видел в своей болезни возможность порассуждать с бесстрастным видом о том, как можно занять ум и получать при этом моральное удовлетворение, невзирая на ужасную боль, от которой страдает тело. Он просто продолжал заниматься любимым делом: рассуждать о философии со своими друзьями.
Марк цитирует это письмо и затем наказывает себе всегда следовать примеру Эпикура: не отклоняться от своей единственной цели – обретения мудрости даже перед лицом болезни, боли и прочих невзгод. По его словам, это убеждение справедливо не только для Эпикурейства и Стоицизма, но и для прочих философских школ. Прежде всего, мы должны заботиться о том, как мы используем свой ум в настоящий момент, и думать об этом постоянно[120].
В «Размышлениях» Марк не раз возвращается к учениям Эпикура, касающимся боли и болезни. В частности, он приводит одну из известных максим Эпикура или принципиальных доктрин, которая содержит совет, как справляться с болью. По мнению Эпикура, мы должны напоминать себе, что любая боль переносима, потому что она либо острая, либо хроническая, но никогда не бывает одновременно и той, и другой. Священник и богослов Тертуллиан очень метко и лаконично выразил ту же идею Эпикура: «Малую боль можно вынести, а сильная боль не длится долго». Поэтому вы можете научиться справляться с болью, внушая себе, что, если боль сильная, она не будет длиться долго или что бывает и хуже, и вы в состоянии это выдержать, если боль хроническая. Правда, люди часто возражают против этого утверждения, настаивая на том, что их боль одновременно жестокая и хроническая. Однако ранее в «Размышлениях» Марк перефразировал ту же цитату Эпикура следующим образом: «О страдании: если оно невыносимо, то смерть не преминет скоро положить ему конец, если же оно длительно, то его можно стерпеть»[121]. Смысл в том, что, если хроническую боль невозможно вытерпеть, она неминуемо нас убьет, поэтому, если вы все еще живы, значит в состоянии вытерпеть более сильную боль. И хотя многие люди не согласятся с этим, слушатели моих онлайн-курсов, страдающие многие годы от хронических болей, заявляли, что эта максима Эпикура очень им помогла, как и многим людям в прошлые века. Мы должны практиковать такой взгляд на вещи, подобно тому как мы учимся преодолевать нездоровые привычки и пристрастия.
Почему же люди в античном мире находили эту стратегию такой полезной в преодолении страданий? В сложных жизненных ситуациях люди склонны впадать в панику, твердо уверовав, что они не в силах справиться с трудностями, которые растут как снежный ком: «Я больше этого не вынесу!» Это одна из форм катастрофизации: когда вы сосредоточиваете свое внимание на наихудшем сценарии и поддаетесь панике. Эпикур же, напротив, советовал сосредоточиться на границах своей боли в плане ее силы и продолжительности, тогда вы разовьете внутреннюю установку на то, что сможете справиться, и не будете переполнены негативными эмоциями и беспокойством по поводу своего состояния.
Марк также считал, что полезно мысленно локализовать свою боль в определенном органе, чтобы не поддаться чувству, что ваша боль вселенского масштаба. Боль имеет свойство занимать весь ум и заставлять вас придавать ей чересчур большое значение. Однако люди, которые умеют справляться с болью, как правило, смотрят на нее объективно, как на что-то, имеющее природные границы, что облегчает им задачу поиска путей ее преодоления. В «Размышлениях» Марк перефразирует это высказывание Эпикура в стоической манере: «Это страдание не нестерпимо и не вечно, если только ты будешь помнить о его границах и не будешь ничего примышлять от себя»[122][123]. Вообще, стоики с готовностью впитывали в себя и перерабатывали учение Эпикура и другие философские учения, но они корректировали их так, чтобы те были совместимы с их ключевыми доктринами. Марк имел в виду, что мы можем перенести боль, если помним о том, насколько наши переживания зависят от нашего отношения к ней. Нас расстраивают не страдания и болезни, как бы сказали стоики, а наши суждения о них. Это одно из главных средств терапевтического инструментария стоиков для преодоления боли.
Марк также отмечал, что таким же способом можно справляться с любым другим физическим дискомфортом. Преодоление боли он сравнивает с трудностью приема пищи и слабостью, от которых, как известно, он страдал. Император также упоминает невыносимую жару, и на ум сразу приходит убеждение киников о необходимости учиться терпеть жару и холод. Испытывая дискомфорт подобного рода, Марк просто говорит себе: «Я не превозмог страдания»[124]. А затем применяет описанные техники преодоления боли, будь то снежная буря, застигшая их на Дунае, или страшная усталость после долгого переезда верхом из военной базы Аквилии в Северной Италии в легионерскую крепость Карнунта. Боль, дискомфорт, усталость – это всего лишь неприятные ощущения.
И он был прав. Техники преодоления боли, даже самой жестокой, могут с тем же успехом применяться для преодоления других неприятных ощущений. Например, их можно применять во время обычных занятий физкультурой, таких как бег или йога. Мы можем научиться терпеть не вредящие здоровью чувство усталости и дискомфорт при выполнении разных видов деятельности. Принимая холодный душ, мы также практикуем эти техники. Если мы хорошенько усвоим эти стратегии, то сможем призывать их на помощь для преодоления боли и серьезных травм, даже если они застигнут нас врасплох. Иными словами, если мы каждый день будем переносить какой-нибудь незначительный дискомфорт, это поможет нам выработать длительную психологическую устойчивость. Можно назвать это своего рода прививкой от стресса: вы тренируете устойчивость перед более серьезными проблемами, добровольно и регулярно подвергая себя похожим испытаниям, но в небольших дозах и в более мягкой форме.
На протяжении всей жизни Марк видел, как окружающих его людей настигали болезни и смерть в разных обличьях. Он также усвоил определенные стратегии и техники преодоления у своих учителей-стоиков. И правда, в «Размышлениях» Марк описывает несколько разных стоических техник преодоления страданий и болезней. Главное, что отличало людей, которые блестяще справлялись с этой задачей, было умение дистанцироваться или отделять свои мысли от телесных ощущений. Мы уже рассказывали о технике стоиков, которая называлась «когнитивное дистанцирование». Чтобы научиться не впадать в оценочные суждения, когда испытываешь неприятные чувства, необходимо смотреть на них как на нравственную категорию безразличного, то есть считать их не хорошими и не плохими, а абсолютно безвредными. Это, конечно, требует практики и понимания основной идеи.