То, чему я учился всю свою жизнь, я теперь вижу повсюду – перевожу внимание с одного объекта на другой и вижу одно и то же со всех сторон. Вселенная – это единое живое существо, имеющее тело и сознание. Разум отдельного человека – лишь крошечная частичка одного великого разума. Все живые существа – это члены или органы одного большого тела. Не осознавая того, они действуют слаженно, создавая историю из последовательных событий, возникающих под влиянием одного мощного импульса. Все в нашей Вселенной так замысловато переплетено друг с другом, что образует единое полотно и цепочку событий. Стоило мне один раз увидеть каждый фрагмент в отдельности и, подключив воображение, представить целое, мое восприятие мира изменилось раз и навсегда. Навсегда избавившись от страха и желаний, я теперь вижу только целостную картину, которую составляют все эти части, и это выглядит реалистичнее, чем что-либо другое. Все, что я знал до этого, моя жизнь и мнения кажутся дымом, застилавшим вид Природы.
Меня переполняет радость от открывшегося мне всеобъемлющего вида, мое «Я» расширяется и постепенно сливается с бесконечной Вселенной. Как же мизерна доля космического времени, выделенная на жизнь каждого из нас! И как же мал этот ком земли, по которому мы бредем! Чем четче представляется мне это видение, тем яснее я понимаю, что в жизни нет ничего важнее двух простейших вещей, которые мы должны сделать. Во-первых, мы должны следовать велению нашей высшей природы и подчиняться воле разума. Во-вторых, следует относиться мудро и бесстрастно ко всем событиям, которые нам ниспошлет судьба, будь то удовольствие или боль, похвала или хула, жизнь или смерть.
По мере того как жизнь утекает из моих членов, моя душа воспаряет все выше. Ломается невидимая грань между представлением и знанием. Прямо перед моим взором выстроились созвездия, подобные тем, что украшают стены храма Митры. Я легко скольжу вдоль них, словно корабль, проплывающий по водной глади. Вокруг меня мириады звезд, созданий из чистого света. Безупречные в своей наготе, они грациозно проделывают свой путь по небосводу, никогда не отклоняясь от него. Как же они не похожи на людей внизу на земле! Мы обладаем этой божественной искрой, но она запрятана глубоко внутри нас, и мы живем как заключенные, барахтаясь в грязи нашей глупости и жадности.
Ум мудреца подобен звезде или солнцу, он сияет чистотой и простотой. Мне повезло наблюдать эти свойства у других людей. Такие люди, как Аполлоний, Юний Рустик и Клавдий Максим, на собственном примере показали мне, как жить мудро, добродетельно и в согласии с Природой. И вот, освободившись от всех земных привязанностей, я чувствую, как очистилась и преобразилась моя душа, открыв духовному взору сияние глубокой мудрости, которую я когда-то постигал в словах и поступках моих любимых учителей. Жизнь ускользает от меня, и я согласен с ней расстаться – наконец-то мой ум свободен, чтобы беспрепятственно следовать своей истинной природе. Все мне теперь кажется ясным, как никогда. Солнце не делает работу дождя или ветра. Солнце и звезды на небе сообщают мне: «Мы рождены для того, что мы делаем». Так и я был рожден, чтобы следовать своей природе, а значит, стремиться к мудрости. Бесчисленные звезды усеяли ночное небо, и каждая из них неповторима, но все вместе они ткут небесную фату. Человек задуман быть таким: всю свою жизнь терпеливо культивировать внутри себя свет мудрости и проливать его на других людей. Жить мудро одному и в согласии с обществом себе подобных. Античные пифагорейцы были правы. Размышление о неизменной чистоте и простоте звезд позволяет очистить наш ум от земного мусора и освободить его.
Лучи Аполлона проливают свет на все живое и не иссякают. Солнечные лучи, касаясь предметов, освещают их, не теряя при этом своей силы и не оскверняясь ничем. Они задерживаются на этих предметах, лаская их и раскрывая их сущность, не отклоняясь подобно ветру и не впитываясь подобно дождю. Так и ум мудрого человека сам подобен небесному шару, излучающему чистейший солнечный свет. Он освещает вещи, не вовлекаясь в них и не становясь от этого хуже. Ведь то, что не привлекает свет, обрекает себя на тьму. В уме очистившегося человека нет тайн или секретов.
Чистая мудрость, как пылающий огонь, поглощает все, что попадает в горнило, и от этого разгорается еще ярче. Разум способен справиться с любым препятствием и найти необходимую добродетель, с помощью которой сможет отреагировать на него. Нам вменили не слишком приятную обязанность заботиться об этом бренном теле с его неуправляемыми чувствами, но только наш интеллект полностью принадлежит нам. Мы избавляемся от привязанности ко всему внешнему, очищаясь и отделяясь от вещей, когда окончательно постигаем, что они преходящи и абсолютно безразличны. Когда мы разрываем связи между настоящим моментом, в котором находимся, и прошлым и будущим, мы освобождаем нашу душу от внешних вещей, позволяя ей посвятить себя реализации своей истинной природы.
Внешние вещи, как, например, здоровье, богатство и репутация, не являются ни хорошими, ни плохими. Они предоставляют нам возможности, которые мудрый человек использует во благо, а глупец – во вред. И хотя люди стремятся к богатству и роскоши, это все облагораживает их душу не более, чем золотая уздечка – лошадь. Этими внешними благами мы только загрязняем себя, мы сливаемся с вещами, путая их с тем, что является подлинным благом для нашей души. Возвышаясь над безразличными вещами, разум мудреца становится круглым шаром, как его охарактеризовал Эмпедокл. Он не выходит за пределы самого себя, смешиваясь с внешними вещами, но и не избегает их. Разум равномерно распределяет свой свет по окружающему его миру. Совершенный, гладкий, круглый, яркий и сияющий. Ничто не прилипает к его поверхности, и ничто не может нанести ему вред. Я все еще чувствую боль в моем теле. В том месте, которое все еще кровоточит и вздрагивает под простыней. Сейчас оно кажется чем-то далеким и совершенно меня не беспокоит.
Скоро я снова впаду в беспамятство. Наверное, в последний раз. Поэтому я прощаюсь с собой, вполне довольный и не разочарованный утратой. Я делаю последний шаг навстречу Смерти, не как к врагу, но как к старому другу и спарринг-партнеру. Я слегка сжимаю кулаки и опираюсь на неизвестное и невиданное, в последний раз вооружившись принципами моей философии:
Срок человеческой жизни – всего лишь крошечная точка во времени; ее субстанция постоянно утекает, а смысл сокрыт от нас; и вся конструкция нашего тела устремляется к разложению.
Его душа – беспокойный вихрь, счастливая судьба изменчива, а слава ненадежна. Одним словом, все, связанное с телом, подобно стремительному потоку, а то, что связано с душой, подобно сну или пару.
Жизнь – это война и побывка на чужой земле. Наша репутация после смерти станет небытием. Чем же тогда должен руководствоваться человек? Только философией, любовью к мудрости.
А философия заключается в следующем: человек должен сохранить в себе этот внутренний гений или божественную искру и защитить от насилия и травм, а прежде всего от вредных страданий или наслаждений; ничего не делать без цели или с ложными или лицемерными намерениями, невзирая на действия или бездействие других людей; довольствоваться всем, что выпадает на его долю, поскольку это все происходит из того же источника, что и он сам, и превыше всего со смирением и спокойной готовностью ожидать смерть как растворение элементов, из которых состоит любое живое существо.
А если сами элементы не испытывают при этом ни малейшей боли во время перехода из одной формы в другую, растворения и изменения, то есть присущих им процессов, почему же человек должен этого бояться? Разве это не естественное природное явление? А все, что находится в согласии с природой, не может быть злом[198].
Снаружи, наверное, уже светает, но я уже не могу понять. Мои глаза так слабы – вокруг сплошная темнота. Я не доживу до следующего восхода солнца. Но это не важно.
Благодарности
Я выражаю благодарность Стивену Хансельману и Тиму Бартлетту за их поддержку и советы в отношении этой книги. Я также хочу поблагодарить моих коллег в организации по Современному Стоицизму за то, что они на протяжении многих лет делились своими идеями и помогли мне прийти к собственной интерпретации Стоицизма.
Список литературы
Adams, G. W. (2013). Marcus Aurelius in the Historia Augusta and Beyond. New York: Lexington Books.
Alford, B. A., and A. T. Beck. (1997). The Integrative Power of Cognitive Therapy. New York: Guilford.
Baudouin, C., and A. Lestchinsky. (1924). The Inner Discipline. London: Allen & Unwin.
Beck, A. T. (1976). Cognitive Therapy and the Emotional Disorders. Middlesex: Penguin.
Beck, A. T., J. A. Rush, B. F. Shaw, and G. Emery. (1979). Cognitive Therapy of Depression. New York: Guilford.
Birley, A. R. (2002). Marcus Aurelius: A Biography. London: Routledge.
Borkovec, T., and B. Sharpless. (2004). “Generalized Anxiety Disorder: Bringing Cognitive-Behavioral Therapy into the Valued Present.” In Mindfulness and Acceptance: Expanding the CognitiveBehavioral Tradition. Edited by S. C. Hayes, V. M. Follette, and M. M. Linehan, 209–42. New York: Guilford Press.
Brunt, P. (2013). Studies in Stoicism. Oxford: Oxford University Press. Dubois, P. (1904). The Psychic Treatment of Nervous Disorders: The Psychoneuroses and Their Moral Treatment. New York: Funk & Wagnalls. – . (1909). SelfControl and How to Secure It. Translated by H. Boyd. New York: Funk & Wagnalls. Epictetus. (1925). Discourses, books 1–2. Translated by W. A. Oldfather. Loeb Classical Library 131. Cambridge, MA: Harvard University Press. – . (1928). Discourses, books 3–4: Fragments, Handbook. Translated by
W. A. Oldfather. Loeb Classical Library 218. Cambridge, MA: Harvard University Press. Farquharson, A. (1952). Marcus Aurelius: His Life and His World. Oxford: Blackwell.