Я слушал великого эллина и думал о том, как много споров, суждений, аналогий будет рождать учение Платона об идеях вплоть до сегодняшнего дня. С одной стороны, оно слишком умозрительно. Как потрогать, попробовать на вкус, провести химический анализ идеи, которой физически вроде бы не существует? С другой – это поразительный и во многом точный взгляд на мир. Платон говорит, что предмет – преходящ, идея – вечна. Возьмем собаку. Она реальна, а идея о ней не может ни кусаться, ни лаять. Но пройдет несколько лет, эта собака умрет, родится другая. Почему она будет почти такой же? Потому что во всех собаках есть генетический код. Но, расшифровав код зародыша, точно ли мы будем знать, какая из него получится собака? Нет, лишь приблизительно. Потому что ДНК – это не то же, что компьютерная программа. Скорее, это нечто вроде идеи о собаке.
Другой пример. Допустим, я работаю в Apple. Что такое эта компания? Юридическое лицо? Но ведь оно может перерегистрироваться в любой день. Детище Стива Джобса? Но он уже умер. Компания, которая производит смартфоны с логотипом яблока? Их делают на фабриках в далеком Китае. Сообщество творческих людей в головном офисе в Кремниевой Долине? Но сотрудники корпорации ежедневно приходят на свои рабочие места и покидают их. А еще они все недавно переехали в новый офис. Так что же, в конце концов, есть компания Apple, если не платоновская идея о ней?
Я отвлекся от мыслей и спросил философа, который в эту паузу отпил воды из амфоры:
– Как же в таком случае строится наш мир?
– Он состоит из трех уровней. Первый, низший уровень – это материальные предметы. Те самые тени из пещеры. Их во Вселенной больше всего: ведь одна идея воплощается во множестве объектов, но никогда не бывает наоборот – чтобы один материальный предмет относился к нескольким идеям. Первый уровень мира мы постигаем как животные – одними лишь органами чувств: зрением, обонянием, слухом. Второй уровень – начало мира идей. Здесь пребывают идеи, прямо связанные с предметами. Представления о них живут в человеческом разуме, и для их постижения достаточно простой логики и воображения, они не требуют большой работы. Третий, высший уровень Вселенной имеет совершенную, божественную природу. Это изначальная суть идей, возникшая в момент их рождения, определенная Творцом. Только великие философы и истинные мыслители могут своим разумом пусть ненамного, но проникнуть в него.
– И только такие, сверхразумные люди достойны быть во главе государства?
– Совершенно правильно. Все беды этого мира – в том, что обществом и государствами управляют люди, которые не способны на это.
– Что же тогда представляет собой идеальное государство?
– Из трех уровней состоит не только наша Вселенная. Из них также состоит душа каждого человека, и, соответственно, на них же должно быть разделено гармоничное, правильное общество.
– Как это можно осуществить в реальной жизни?
– Государства, которые существуют сейчас, обычно раз за разом проходят один и тот же цикл, а затем возвращаются в исходную точку, не обнаружив при этом никакого прогресса. Они начинают как аристократия, которую я считаю относительно справедливой формой правления. Но затем они вырождаются в олигархию – власть узкой группы людей, замешанную на личных связях и деньгах. Народ начинает бедствовать, восстает, и так возникает демократия. Но она лишь кажется справедливой. Суд в Афинах над Сократом прошел при полном согласии большинства. Демократия похожа на базар, где мелькает великое множество разных цветов, но наверх поднимаются посредственности. Народ устает от демократии и голосует за единственного правителя, который поначалу еще притворяется мудрым, добрым и справедливым, но вскоре обнаруживает свою тираническую сущность. После смерти тирана или заговора против него власть вновь становится аристократической, и весь цикл повторяется с начала.
– Не могу согласиться с твоими взглядами на демократию. Но предположим, что ты прав, и демократия не идеальна. Что же тогда представляет собой подлинно идеальное государство?
– Я уже упоминал, что душа человека тоже состоит из трех уровней. Низший (назовем это желудком души) стремится к чувственным удовольствиям – к еде, деньгам, телесным наслаждениям. Эти ценности являются главными для ремесленников и землепашцев. Они должны образовать первый слой общества – «железный», их можно назвать производителями. Второй уровень души человека подобен сердцу. Для тех, кто поднялся над низменным, смыслом становится служение обществу. Они следят за порядком в государстве и защищают его от внешних врагов, и это серебряный слой общества. Наконец, третий уровень – это разум. Люди, достигшие высшей мудрости и полностью отринувшие все земное и суетное. Таких людей никогда не бывает много, но именно они есть «золото» народа, и им надлежит быть правителями идеального государства. Заметь: когда я делю общество на три уровня, я не имею в виду, что представители более высокого сословия получают больше благ или зарабатывают больше денег, чем представители низкого. Все люди, независимо от уровня, должны жить в примерно одинаковом, среднем достатке: так им не придется ни испытывать страдания от нехватки чего-либо, ни подвергнуться искушениям чрезмерного богатства, которое приводит к утрате интереса к своему делу.
Наконец, основа идеального государства – это совершенно иной подход к воспитанию детей. Беда нашего общества в том, что дети растут в неравных условиях: дети богачей, имея все, вырождаются духовно, а дети бедняков не получают хорошего образования. В моем идеальном государстве детей будут забирать у их родителей сразу после рождения. Никто, даже правители, не будут знать, кто чей ребенок. Детей будут растить всех вместе «стражники» под присмотром философов. До некоторого возраста за ними будут внимательно наблюдать. Затем детей разделят сообразно их талантам: наиболее умные станут философами и будущими правителями; ловких и смелых будут воспитывать стражниками, детей со способностями к ремеслам – производителями. Население государства не должно расти, дабы не истощались его ресурсы, а ведь детей обычно рождается больше, чем умирает стариков. Поэтому детей самых бездарных и не способных ни к чему следует во сне относить в пещеру и там безболезненно, втайне от общества, умерщвлять. Поскольку никто не знает, кто чей родитель и где чье дитя, сделать это стражникам будет нетрудно. Что касается браков, то я полагаю, что они должны заключаться только внутри сословий. Самые достойные люди – умные талантливые мужчины солидного возраста и молодые красивые здоровые девушки – должны сочетаться браком по своей воле и быть образцом семьи. Государству следует заботиться, чтобы от таких пар рождалось как можно больше детей. Посредственным гражданам можно жениться только вслепую, по жребию: государству не нужно, чтобы у них было слишком много детей.
– Платон, все вроде бы кажется логичным. Но будут ли счастливы граждане такого государства?
– Счастье отдельного человека – ничто по сравнению с благом всего общества. В индивидуальном счастье людей для хорошей организации государства нет особой потребности.
– Однажды в далеких лесах северной Европы жил один тиран, который называл себя фюрером и излагал идеи об идеальном обществе, в чем-то схожие с твоими. Но даже он не догадался тайно убивать не самых перспективных детей. В этом ты его, пожалуй, превосходишь.
– Не знаю, о чем ты говоришь. Однако скоро стемнеет, ветер крепчает и становится холоднее. Пожалуй, нам пора готовиться ко сну.
Анникерид принес нам всем троим что-то вроде тонких одеял из овечьей шерсти. Когда совсем стемнело и стали видны яркие южные звезды, мы втроем легли, укутавшись в них, прямо на палубе. Гребцы также получили команду поднять весла, опустить парус и готовиться ко сну. В те времена суда, шедшие вдоль берега, пришвартовывались на ночь к пристани, а на тех, что оставались в открытом море, простые моряки спали прямо на палубе, вперемешку, не раздеваясь.
Не прошло и получаса, как на корабле уже уснули все, не считая дозорных. Один я без устали раздумывал о разговоре с Платоном. Он был глубоко образован, а его учение об идеях и аллегория пещеры были гипнотически яркими – хоть и спорными, но в своем роде гениальными. Сама личность Платона, его взгляд, и даже то, как он говорил, производили сильное, убедительное впечатление. В своих более поздних работах он даже пришел к пониманию, что материальный мир состоит не просто из микрочастиц, атомов, как утверждал еще до него Демокрит. Платон связал атомы по несколько штук в правильные объемные структуры, которые и определяют свойства веществ, дав тем самым почти точное описание молекул.
Но вместе с этим его рассуждения об идеальном государстве, как мне показалось, граничили с безумием. Как гений и сумасшествие могут столь органично уживаться, буквально перетекать из одного в другое? Или это все-таки не сумасшествие? Может быть, я зря понял все так буквально? Идея заставлять людей заниматься тем, к чему они объективно наиболее способны, а не тем, что модно и престижно, как принято в наши дни, возможно, не лишена здравого зерна: взять хотя бы то, сколько людей, погнавшись за деньгами, начинают ненавидеть свою работу. Или евгеника – отбор «лучших» генов. Конечно, убийство «неправильных» детей – абсурд. Но разве вся система нашего общества не заточена на то, чтобы делать немногих «звездами», а остальных, менее талантливых, неудачниками? А увеличение рождаемости в «качественных» парах? В процветающем государстве Сингапур существует щедрая финансовая поддержка детей в семьях с высоким уровнем образования родителей, а бедных иммигрантов, наоборот, там всячески стимулируют не заводить детей вообще. При этом они считают это не евгеникой, а прогрессивным социальным подходом.
Не уверен, что даже после обстоятельной беседы я сумел по-настоящему понять Платона. Но меня утешало то, что его, похоже, никто в истории так до конца и не понял. И именно в этом секрет вечного, неугасающего интереса к его трудам.