– Вам кажется, что вы ее можете поднять или нет, что это ваше решение. На самом деле, вы ее подняли, только чтобы поспорить со мной, а сам наш спор предопределен Богом разностью наших суждений о мире. Мир совершенен, так как Бог совершенен. Если что-то происходящее нам кажется злым или несправедливым, то лишь в силу того, что мы не понимаем всей сути замысла Бога, или потому, что судим сгоряча. По истечении времени любое зло, ставшее следствием неправильной воли какого-то человека, Богом будет наказано и исправлено.
– Возможно. Но порой справедливости приходится ждать слишком долго.
– Слишком долго для кого? Для Бога любой промежуток времени – это миг. И он, разумеется, не ставит себе целью восстановить справедливость, защитить слабого, покарать злодея. Его не могут заботить такие мелочи. Однако сам заведенный Им ход всех вещей в этом мире столь красив, строен и продуман, что справедливость в конечном итоге свершится сама собою. Мгновенно, или спустя тысячи лет – для Вселенной это совершенно неважно.
– Мне гораздо ближе Бог, который следит за миром и сознательно вершит в нем справедливость.
Спиноза немного раздраженно пожал плечами.
– Что есть справедливость? То, чего хочет Бог. Что есть истина? То, что считает правильным Бог, Вселенная. Вы рассуждаете о вещах снизу, как человек. В божественной перспективе все иначе. Справедливости и несправедливости в мире не существует. То, что кажется справедливым одному, часто несет последствия, ограничивающие и ущемляющие другого, и наоборот. Между людьми должен быть верховный арбитр, направляющий все. Мы сами не в состоянии объективно судить о том, совершили ли мы добро или зло тем или иным поступком, ибо не видим всей картины.
– И все же, каков, по-вашему, характер человеческой природы? Как люди должны жить?
– Я полагаю, что характер большинства людей не очень хорош. Всякий, к сожалению, ищет только выгоду для себя. Люди по своей природе подвержены аффектам, разрушительным страстям. Аффект – всегда искажение той или иной идеи Бога. Главная сила, делающая человека своим рабом – это его желания. В желаниях выражается сущность человека. Чревоугодие, секс, развлечения, власть, месть, зависть. Но это разрушительные желания. Удовлетворив их, человек ощущает пустоту и страх, а страх возникает вследствие бессилия его духа. Потакая аффектам, человек смотрит на Вселенную словно через кривое зеркало.
– Как же следует правильно на нее смотреть?
– Есть три способа познания мира, доступные человеку. Первый – самый примитивный, через органы чувств. Люди, ощущающие мир только так, подобно животным, предельно далеки от Бога. Второй способ – логика и разум. Это достойный путь, присущий хорошим людям. Но все же лучший – третий путь. Отталкиваясь от разума, подниматься выше. Мыслить, как мыслит сам Бог. Вспышкой, озарением, божественным вдохновением. Однако, такой путь доступен лишь единицам – гениям.
– В чем заключается человеческое счастье?
– Я счастлив, когда осознаю, что все в мире совершается по воле Бога в силу неизменной необходимости. Это понимание доставляет мне величайшее удовлетворение и абсолютное, действительно прекрасное спокойствие. Высшее счастье – интеллектуальная любовь к Богу. Понимая, что все происходит в соответствии с замыслом Божьим, мы чувствуем невыразимое облегчение, которое естественным образом перейдет в постоянное ощущение успокоенности нашей души и счастья. Даже свою тяжелую болезнь я воспринимаю с благодарностью Ему.
– Иными словами, люди в вашей картине мира – это не актеры, а только восхищенные зрители. Мы смотрим на все, происходящее вокруг, как на захватывающий спектакль, который дан нам как щедрый подарок судьбы, Субстанции, за то, что мы родились. И в этом наше счастье.
– Театр я очень люблю: много раз посещал его прежде, когда жил в Амстердаме.
Философ привстал, собираясь поправить что-то на столе, но зашелся кашлем. Затем продолжил.
– Любовь к Богу прекраснее любой другой уже хотя бы потому, что она не знает страха, ревности и зависти – этих вечных спутников земной любви. Чем сильнее мы любим женщину или ребенка, тем больше наша душа наполнена беспокойством о тех вещах, на которые мы не в силах повлиять. Возрастая сверх предела, наша земная любовь превращается в мучение, боль переживаний, которые могут легко растерзать душу. В отличие от этого спокойная и ясная любовь к Богу может расти до любой степени, охватить душу полностью, и при этом она все равно будет оказывать благотворный эффект, приносить нам счастье. Бог – это совершенство, и когда вы любите совершенство, в вашей душе приближаетесь к нему, то неизбежно испытываете духовный экстаз. Кроме того, любя Бога, вы обязательно будете любить и людей. Ведь они – тоже Его творение, и даже, в более широком смысле, – Его частицы.
– Но какой смысл любить Бога, которому до нас, ничтожных, нет ровно никакого дела?
– Любящий Бога не должен желать любви Бога к себе. Ведь в таком случае его любовь эгоистична. Чтобы быть счастливыми, мы должны страстно любить Творца и не ждать ничего взамен.
– Вы не допускаете возможность загробной жизни?
– Душа умирает вместе с телом в том смысле, что после смерти вы утратите все воспоминания о земной жизни, ваше «я» будет похоронено, вы навсегда перестанете быть личностью, которой были. Однако ваша душа, как частица всемирного духа возвращается к Богу, в Субстанцию. Мы смертны, но Бог вечен. Наша душа – частица Вселенной и всегда ею будет. В этом и только в этом смысле она бессмертна. Лично меня такое положение абсолютно удовлетворяет.
Я видел, что молодому, но болезненному философу продолжать беседу было тяжело. Я отвлекся ненадолго, чтобы согреть отхаркивающее питье для облегчения его состояния. Напоследок же я вернулся к интересной, актуальной для многих сейчас, в XXI веке, идеи Вселенной как единой и неразрывной во всех ее элементах Субстанции, или Матрицы, как одно время принято было говорить.
– То, что я сейчас поставил на стол напиток для вас, могло ли пройти как некое воздействие через всю Субстанцию, и отразиться отзвуком где-нибудь в далеких глубинах Вселенной?
– Несомненно. Вселенная едина. Дергая за ниточку в каком-то одном месте, вы обязательно воздействуете не только на это место, но и на всю Субстанцию целиком.
– Другими словами, можно ли Вселенную назвать строго выполняющимся математическим алгоритмом?
Ответа на этот вопрос я не получил. Спинозу вновь охватил мучительный кашель. Поддерживая стакан, я помог ему выпить горячую жидкость, посоветовал пить больше воды и пораньше лечь спать.
Уходя, я думал об удивительном парадоксе наследия Спинозы. Буквально в каждой фразе своих работ он говорит о Боге, считая его источником всего. Но при этом, поскольку его Бог – это во многом сама природа, философ стал кумиром будущих поколений атеистов и агностиков.
Спиноза скончался от чахотки в сорок пять лет. Считается, что его жизнь была трагически короткой, но для того времени и своей болезни, он прожил, возможно, даже дольше, чем можно было надеяться.
Представление о том, что боги не вмешиваются в дела людей, так как слишком велики для этого, звучало у Аристотеля и Эпикура. Счастье как следование природе и естественному ходу вещей – основная идея даосизма Лао-Цзы. Этика в стойкости духа против пустых страстей близка учению Сенеки. В то же время взгляд Спинозы на Вселенную как на единую бесконечную, полностью взаимосвязанную субстанцию и воплощение Бога вкупе с критикой Библии стал новой, весьма яркой и полностью оригинальной страницей в истории философии.
Проклятое иудаизмом, христианством и исламом учение Спинозы было почти забыто на двести лет, до конца XIX века. В это время бурный рост естественных наук дал его философии новую жизнь. Поклонниками Спинозы были Эйнштейн и другие выдающиеся физики. Новый всплеск интереса к мыслителю происходит сегодня, на фоне «матричных» концепций мира.
С точки зрения обычного человека Спиноза, столь ярко одаренный талантом, мог получить от жизни абсолютно все, но из-за интеллектуального упрямства обрек себя на унылое одиночество.
Но его большие блестящие глаза словно и сейчас внимательно смотрят на нас из тьмы ушедших веков. Искушают наш разум, заставляют поднимать голову, вглядываясь в звезды и ночное небо в поисках ответов на мучающие нас вопросы – где-то там, в глубинах огромной вечной субстанции.
Глава 25Спор титанов-основателей (Готфрид Лейбниц и Исаак Ньютон)
Место: Кембридж (Англия) и Ганновер (Германия)
Время: 1704 год
Университетский городок Кембридж, расположенный среди зеленых полей, в ста километрах прямо на север от Лондона, в начале XVIII столетия был намного скромнее, чем сейчас. Но уже тогда он считался признанным центром не только английской, но и мировой науки.
За прошедшую сотню лет место Британии в европейской политике, экономике и науке сильно изменилось. Теперь она была уже не провинциальным островом на окраине континента, а одним из главных игроков на международной арене. Промышленная революция только начиналась, до изобретения ее главного двигателя – паровой машины – оставалось еще несколько десятилетий. Однако уже сейчас экономика Англии, превращавшейся в настоящую империю, росла невиданными темпами. Тут и там возникали промышленные мануфактуры, текстильные предприятия, угольные шахты. Став признанной владычицей морей, Британия играла важную роль в международной торговле и владела колониями во всех частях света.
Экономическим изменениям в Англии сопутствовали и бурные политические события. После казни короля Карла I в середине XVII века на смену монархии пришла республика Кромвеля. Но в отличие от Голландии, которая для многих стран служила примером, эта попытка оказалась кровавой и неудачной, после чего ограниченная монархия на острове была восстановлена и пребывает почти неизменной по сей день. Последующее противостояние Англии с Нидерландами, сначала политическое и торговое, а затем и военное, продлилось пару десятилетий и закончилось неожиданно. Правитель Голландии Вильгельм Оранский при вторжении в Англию был восторженно встречен ее жителями (которым не нравился их король – католик и шотландец), и они провозгласили его новым монархом Англии. После смерти Вильгельма в начале XVIII века на престол взошла Анна, дочь предыдущего короля, которая, как и большинство подданных, стала протестанткой и проводила современную прогрессивную политику. Именно Анна впервые объединила Англию и Шотландию в единое государство – Великобританию.