Украдкой покинув баржу, он сделал над собой усилие и, несмотря на слабость, принял приглашение Фридриха
Ульмана. А за несколько часов до того тяжело нагруженная телега остановилась перед плохонькой гостиницей, построенной у подножия одного из холмов, которыми гора
Пилиш спускается в долину Дуная.
Положение этого постоялого двора было очень удачно выбрано с коммерческой точки зрения. Он стоял на скрещении трех путей, которые направлялись – один к северу, другой – к юго-востоку и третий – к северо-западу. Эти три пути примыкали к Дунаю: северный – к дуге, которую он описывает перед горой Пилиш, юго-восточный – у города
Сентендре, а северо-западный – у города Грон; гостиница была расположена как бы между ножками огромного циркуля, образованного рекой, и ее не могли миновать ломовики, подвозившие товар для перегрузки на суда.
Дунай, который после Грона течет с запада на восток, уклоняется к югу на некотором расстоянии от притока
Ипель, потом направляется к северу, описав полуокружность небольшого радиуса. Но почти тотчас он снова извивается, чтобы принять направление с севера на юг, по которому затем следует достаточно долго.
В момент, когда повозка остановилась, солнце едва поднялось. Все еще спали в доме, толстые ставни которого были крепко закрыты.
– Эй там, в трактире! – закричал один из двоих людей, сопровождавших повозку, колотя в дверь рукояткой бича.
– Сейчас! – отвечал изнутри внезапно разбуженный трактирщик.
Через мгновение всклокоченная голова показалась в окне первого этажа.
– Чего вам? – бесцеремонно спросил трактирщик.
– Сначала есть, потом спать, – ответил возчик.
– Сейчас, – сказал хозяин, исчезая внутри. Повозка въехала во двор через широко открытые ворота. Возчики поспешили отпрячь лошадей и отвести в конюшню, где им был засыпан обильный корм. Все это время хозяин не переставал вертеться около ранних посетителей. Очевидно, ему хотелось завязать разговор, но ломовики, напротив, не желали отвечать.
– Вы очень рано приехали, друзья, – не унимался трактирщик. – Наверно, были в дороге ночью?
– Наверно, – ответил один из возчиков.
– И далеко направляетесь?
– Далеко или близко – это наше дело, – был ответ.
Трактирщик воздержался от замечаний.
– Зачем ты мучишь этого добряка, Фогель? – вмешался другой возчик, до того не открывавший рта. – У нас нет причин скрывать, что мы направляемся в Сентендре.
– Возможно, что мы и не скрываем, – грубо возразил
Фогель, – но, я думаю, это не касается никого.
– Конечно, – согласился трактирщик, угодливый, как истый коммерсант. – Я расспрашивал просто по привычке… Господа желают кушать?
– Да, – ответил тот из двух ломовиков, который казался менее грубым. – Хлеба, сала, окорок, сосиски – все, что у тебя есть.
Повозка, очевидно, прошла длинный путь, так как голодные возчики усердно налегли на еду. Они устали и потому не засиделись за столом. Съев последний кусок, они отправились спать, один на соломе в конюшне, близ лошадей, другой под покрышкой повозки.
Был полдень, когда они появились снова. Они опять потребовали еды, и им подали обед, как и в первый раз, в большой зале трактира. Теперь они отдыхали и не торопились. За десертом последовали стаканы с водкой, которая исчезала в их грубых глотках, как вода.
После полудня несколько телег останавливалось возле трактира, и многочисленные пешеходы заходили выпить глоточек. Это были по большей части крестьяне, которые с котомкой за спиной и с посохом в руке возвращались в
Грон. Почти все они были завсегдатаи, и трактирщику приходилось только радоваться, что у него столь необходимая в его профессии крепкая голова, так как он выпивал почти со всеми клиентами. Это называлось делать коммерцию. Разговаривая, выпивали, а за разговором пересыхали глотки, и это требовало новых возлияний.
Как раз в этот день для разговоров хватало пищи. Совершенное ночью преступление занимало все умы. Новость была принесена первыми прохожими, и каждый добавлял какую-нибудь неизвестную еще подробность или выражал личное мнение.
Так трактирщик постепенно узнал, что великолепная вилла графа Хагенау, расположенная в пятистах метрах от
Дуная, была ограблена и что сторожа Христиана серьезно ранили; что преступление, без сомнения, дело неуловимой банды преступников, которым приписывались все нераскрытые злодейства, и что бандитов ищет бригада, недавно созданная для надзора за рекой.
Два возчика не вмешивались в крикливые разговоры и рассуждения о событии. Они молчаливо оставались в сторонке, но, по-видимому, немало были заинтересованы тем, что волновало всех.
Однако шум понемногу утих, и к половине седьмого вечера они снова остались одни в большой зале, откуда только что удалился последний посетитель. Один из них позвал трактирщика, который старательно полоскал стаканы за стойкой. Тот немедленно подбежал.
– Что угодно господам? – спросил он.
– Ужинать, – отвечал возчик.
– А потом, конечно, спать? – спросил трактирщик.
– Нет, хозяин, – ответил тот из ломовиков, который казался более общительным. – Мы рассчитываем отправиться к ночи.
– К ночи?. – удивился трактирщик.
– Конечно, чтобы к рассвету быть на месте назначения.
– В Сентендре?
– Или в Гроне. Это будет зависеть от обстоятельств. Мы ожидаем приятеля, который принесет нам нужные сведения. Он скажет, где выгоднее сбыть товар.
Трактирщик вышел из комнаты, чтобы приготовить кушанья.
– Ты слышал, Кайзерлик? – тихо сказал младший возчик, наклоняясь к компаньону.
– Да.
– Дело открыто.
– Но ты же не рассчитывал, я полагаю, что оно останется в тайне?
– И полиция повела кампанию.
– Пусть себе ведет.
– Под начальством Драгоша, как утверждают.
– Это другое дело, Фогель. По-моему, те, которые боятся только Драгоша, могут спать спокойно.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что я сказал, Фогель.
– Значит, Драгош будет…
– Что?
– Устранен?
– Завтра увидишь. А пока молчок! – кончил возчик, увидев входящего трактирщика.
Тот, кого ждали ломовики, появился только с наступлением ночи. Между тремя сообщниками состоялся быстрый разговор.
– Уверяют, что полиция на следу, – тихо сказал Кайзерлик.
– Она ищет, но не найдет.
– А Драгош?
– Захвачен.
– Кто сделал дело?
– Титча.
– Тогда все хорошо… А нам что делать?
– Немедленно запрягать.
– Чтобы отправиться…
– В Сентендре. Но за полкилометра отсюда повернете назад. Трактир уже закроется, вы проедете незаметно и направитесь на север. Когда вас будут считать в той стороне, вы окажетесь в противоположной.
– Где шаланда?
– В бухте у Пилиша.
– Встреча там?
– Нет, поближе, на поляне, слева от дороги. Ты ее знаешь?
– Да.
– Полтора десятка наших будут там. Вы их встретите.
– А ты?
– Я вернусь за остальными, которых оставил сторожить. Приведу их с собой.
– Тогда в путь, – согласились возчики. Пять минут спустя телега двинулась. Хозяин, полуоткрыв створку ворот, вежливо поклонился клиентам.
– Итак, решено, вы в Грон? – спросил он.
– Нет, – ответили возчики, – в Сентендре, приятель.
– Счастливого пути, ребята!
– Спасибо, друг!
Повозка покатилась направо, к западу, по дороге в
Сентендре. Когда она скрылась в темноте, субъект, которого ждали весь день Кайзерлик и Фогель, в свою очередь удалился в противоположном направлении по дороге в
Грон.
Трактирщик ничего не заметил. Не занимаясь проезжими, которых, вероятно, никогда больше не увидит, он спешил закрыть дом и улечься на покой.
Телега, которую не спеша везли лошади, через полкилометра повернула, следуя приказу, и направилась назад по только что пройденному пути.
Когда она снова оказалась против гостиницы, все было уже, в самом деле, закрыто, и телега могла миновать это место без всяких происшествий, но собака, уснувшая посреди дороги, сорвалась с места с таким громким лаем, что испуганная пристяжная рванулась к обочине дороги. Возчики быстро направили лошадь куда следует, и телега исчезла в темноте.
Было около половины одиннадцатого, когда, оставив наезженную дорогу, телега проникла в лесок, темная масса которого поднималась налево. Она вскоре остановилась.
– Кто идет? – спросил голос из потемок.
– Кайзерлик и Фогель, – отозвались возчики.
– Проезжайте, – ответил голос.
Миновав первые ряды деревьев, телега въехала на поляну, где спали десятка полтора людей, растянувшись на мху.
– Атаман здесь? – спросил Кайзерлик.
– Нет еще.
– Он нам приказал тут ждать.
Ожидание было недолгим. Через какие-нибудь полчаса атаман, тот самый субъект, которого так долго ждали в трактире, появился в свою очередь с дюжиной сообщников, так что численность членов шайки превысила два с половиной десятка.
– Все здесь? – спросил он.
– Да, – ответил Кайзерлик, который, казалось, пользовался в банде некоторой властью.
– А Титча?
– Я здесь, – послышался звучный голос.
– Ну? – с беспокойством спросил атаман.
– Полный успех. Птичка в клетке, на борту шаланды.
– В таком случае отправляемся да побыстрее, – приказал атаман. – Шесть человек на разведку, остальные позади, повозка в середине. До Дуная не более пятисот метров, и перегрузку сделаем одним махом. Тогда Фогель уведет телегу, и все местные спокойно возвратятся к себе. Прочие сядут на шаланду.
Едва лишь начали выполнять приказ, как один из людей, оставленных настороже близ дороги, прибежал во всю прыть.
– Тревога! – тихо сказал он.
– Что там такое? – спросил главарь банды.
– Слушайте!..
Все навострили уши. С дороги послышался шум идущих людей. К этому шуму примешался звук голосов. Расстояние не превышало сотни туазов18.
– Оставаться на поляне, – приказал атаман. – Эти люди пройдут, не заметив нас.