Чем мне могла бы помочь Бернис Голден, если бы на самом деле обладала даром ясновидения? Конечно, могла бы подсказать оптимальный вариант операции, что уже само по себе было бы крайне ценной услугой. Но не только в этом вопросе мне была нужна помощь Бернис Голден. Я ведь собирался выдернуть человека из привычной жизни. Люда рисковала всем, включая благополучие родителей. О карьере (Люда преподавала английский в школе) я уже и не говорю — какая карьера может быть у перебежчицы? Люда также рисковала свободой, если бы югославы ее вернули в СССР, а может быть, и жизнью. А почему нет? Если американская марионетка шах Реза Пехлеви вернул летчика Зосимова, который никого не убил, никому не нанес никакого вреда, то почему югославы должны быть лучше иранцев? Ситуация в мире достаточно напряженная — русские недавно вошли в Афганистан, Московские олимпийские игры бойкотировались многими странами, и где стоят югославы в этой расстановке сил, было понятно: гораздо ближе к Союзу, чем к Западной Европе или к Америке.
И еще одно немаловажное обстоятельство: мы с Людой не виделись четыре года, а на момент встречи в Югославии (если она все же состоится) наша разлука приближалась бы к пятилетнему юбилею. А что, если наши отношения не сложатся? Она же не сможет в таком случае просто взять и вернуться в Харьков. Родители, друзья, профессия — все останется в прошлой жизни. Да, она получит свободу, но нужна ли она ей? Люда не еврейка, не диссидентка, ей вполне комфортно живется в Советском Союзе, во всяком случае, она не задыхается там так, как задыхался я. Самостоятельно ответить на все эти вопросы я не мог. Я не сомневался, что Бернис Голден может помочь мне в этом.
Я позвонил по телефону, указанному в рекламе, и назначил встречу. Решил ничего не говорить Бернис: раз она видит и прошлое и будущее, пусть сама догадывается, зачем я пришел. Я никогда до этого не ходил к гадалкам. Члены Общества скептиков к гадалкам не ходят, разве что для развенчания очередной мошенницы. Помню, в парке Шевченко в Харькове мы с друзьями повстречали толпу цыган. Одна цыганка прицепилась к нам — позолоти ручку, погадаю. Известный остряк Марик говорит: «Хорошо. Ответишь на вопрос — дам пять рублей». Она ему: «Задавай вопрос, красавец, я все о тебе знаю». Марик подумал и говорит: «У меня сейчас хер в левой штанине или в правой?» Нас спасло то, что мы были юны и быстры — цыганка подняла такой крик, что весь табор бросился расправляться с нами.
Нет, такие вопросы я задавать Бернис не собирался, хотя, честно говоря, меня подмывает его задать каждой гадалке. Я шел на встречу, заранее зная, что напрасно потрачу двадцать пять долларов, а это для меня была большая сумма — чуть больше тратилось на бензин в течение целого месяца. Я уже предвкушал ее глупое воркование про разбитое сердце, про блондинок и брюнеток, идиотские инструкции по возвращению утраченной любви. Может, развернуться и ну ее на хер? А с кем мне тогда поговорить, с кем поделиться? Все-таки она в таких делах женщина опытная, может, чего умное и скажет.
Бернис жила в Амхерсте, неподалеку от университетского кампуса. Постучал, мне открыла молодая женщина. Я понял, что это не Бернис, — фотография Бернис была напечатана в «Спектруме». Женщина попросила меня подождать в приемной. Я сел и начал разглядывать фотографии и газетные вырезки на стене. Конечно, повсюду история с «Кодаком»: Бернис с дирекцией «Кодака», Бернис в цеху, где прогремел взрыв, Бернис навещает в больнице жертв взрыва. Были и другие регалии — дипломы каких-то тайных обществ и лож, письма благодарности от чуть ли не коронованных особ, отчеты о выступлениях Бернис на конференциях по черной магии и прочая трахомудия.
Наконец ассистентка пригласила меня войти в кабинет. Закрыв за собой дверь, я остановился. Первое впечатление было от запаха — повсюду курились какие-то стебли и свечи. Напротив меня, у окна, стоял большой стол, за которым восседала большая женщина с распущенными черными волосами. Губы ее были ярко накрашены. Она приветливо улыбнулась и протянула мне руку: «Бернис». Я тоже представился. Затем уставился на ее руки с длинными-предлинными алыми ногтями. Поднял голову, улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, жестом пригласила сесть напротив.
— Чем я могу тебе быть полезна? — спросила Бернис.
— Бернис, я прочитал о вас в «Спектруме» и понял, что вы очень опытная женщина. Мне нужен совет опытного человека, а не гадание, в которое я, увы, не верю.
Бернис опять улыбнулась и сказала:
— Я всего лишь гадалка. Поэтому я раскину карты Таро — то, что я умею делать и делаю всегда.
— Не стоит, Бернис. Я не верю картам.
Но Бернис меня не слушала. Она уже начала раскладывать на столе большие диковинные карты. Я не помню, просила ли она меня прикасаться или «сдвигать» колоду. Я сидел и смотрел на картинки. Какое отношение они имели к моей жизни? Как они сейчас выпадут, кто руководит этой игрой? В углу кто-то крякнул. Я повернул голову и увидел зеленого попугая, сидевшего на ветке довольно большого дерева, растущего из кадушки. Клетки я не увидел — он был на свободе.
— Я знаю, зачем ты пришел, — сказала Бернис.
— Зачем?
— Ты ждешь встречи с женщиной, с которой долго не виделся. Она с твоей родины. Так?
— Дальше, Бернис.
— Вы встретитесь, и в сентябре она будет в Америке.
— Бернис, мне придется многое сделать, чтобы это сбылось.
— Я знаю.
— Мне будет трудно?
— Да.
— Как я это сделаю?
— Еще не знаю. Ты сам еще не знаешь. Но я точно знаю, что ты поедешь за ней не один.
— Кто поедет со мной?
— Твой друг.
— Это необходимо?
— Не знаю, но так говорят карты.
— Мы будем счастливы?
— Вы должны встретиться, и вы встретитесь.
— Мы будем счастливы?
— Иногда.
— Мы долго будем вместе?
— Не имеет значения. Вы встретитесь, и она приедет в Америку.
— Бернис, я хотел бы пользоваться вашими услугами, готовясь к этой операции.
— Нет проблем. В следующий визит принеси план действий. Также альтернативные планы. Я хочу знать все.
— Карту принести?
— Не надо. К твоему приходу карта будет висеть на стене.
— Сколько я буду вам должен за ваши услуги?
— У тебя нет денег, с тебя нечего брать.
— Я принес двадцать пять долларов за визит.
— Я сказала, что не возьму с тебя денег. Ты со мной расплатишься тем же — сделаешь что-нибудь хорошее для других людей. Только незнакомых, как ты мне. Не сейчас, потом. Придешь в следующую среду, в 7 часов вечера. Ничего не ешь с трех часов дня.
Ночью меня задержали трое гэбистов в парке Шевченко. Они грубо оттолкнули Люду и поволокли меня в здание КГБ на улице Артема. Я никогда до этого не был в этом здании, и вот, наконец, попал в него. Я пообещал какому-то человеку в штатском, что буду честно шпионить на благо Родины, но для этого меня надо отпустить и позволить покинуть пределы этой самой Родины. Мне показалось, что штатский склоняется к тому, чтобы удовлетворить мою просьбу.
Сколько я читал о стукачах и предателях! И вот — докатился! Сам предложил шпионить на Советский Союз.
Матч Буффало-Кливленд по футболу в закрытом помещении проходил в присутствии нескольких десятков болельщиков, в основном выходцев из Европы. Латиноамериканцев, еще одной категории потенциальных болельщиков, в то время в Буффало почти не было, не знаю, как сейчас. Я сидел рядом с Валерой, который шумно болел за буффальчан. За кливлендскую команду, судя по всему, тоже играли югославы. Душан забил два красивых мяча.
После того как футболисты приняли душ, мы все направились в «Пондеросу» отмечать то ли победу, то ли поражение. Кливлендцы тоже хотели с нами пойти, но их грозный тренер загнал их всех в автобус, и они укатили к себе в Огайо.
После ужина я отвез Душана домой. Он предложил зайти, но я отказался — мне еще надо было часа три позаниматься. Я спросил его, говорил ли он с Карло. Душан сказал, что Карло переведет Люду из Югославии в Триест за тысячу долларов — пятьсот при встрече в Югославии и пятьсот в Триесте. Душан зашел домой и вынес мне клочок бумажки с адресом и номером телефона Карло.
— Ты не пропадай, приходи хотя бы на матчи, — то ли сказал, то ли попросил Душан. — И не бойся. Карло всех на границе знает, и на той, и на этой. Он все время туда-сюда ходит. Отличный парень!
Я пришел домой в возбужденном состоянии. Весь рецепт перехода через границу лежал у меня в кармане. Рецепт этот — Карло. Человек делает это каждый день, и ничего — никто его не ловит. Да, он контрабандист, я с такими людьми дела никогда не имел, не знаю я их, не чувствую. С другой стороны, наивно было бы предполагать, что Душан сведет меня с профессором лингвистики для нелегального перехода через границу. Конечно, это должна быть темная личность, так что пока все нормально. Как бы хотелось самому слетать — попробовать перебраться в Триест вместе с Карлушей. Но нет на это денег!
Так что там у нас с Солярией и Проксимией? Да, как должна пролегать между этими двумя странами граница? Наверное, так, чтобы в случае необходимости через нее можно было легко переправить любимую девушку. А Карло добавит: и рыжуху с куревом.
Ночью я каким-то образом попал в Харьков, видел Люду, стоящую на трамвайной остановке, прокричал в вату какие-то слова, которые сам не услышал. Потом Люда повернулась ко мне лицом, но на меня никак не отреагировала — то ли не узнавала, то ли я был невидимым. Вокруг сновали гнусные типы, и я вдруг обнаружил, что при мне не было ни единого документа, ни единого доказательства, что я живу в Америке. Я молча прокричал гнусам: «Я не ваш, вы не имеете права даже прикасаться ко мне!» А один гнус прошипел в ответ: «Джейкоб Тенцер». Дрожь пробежала по телу — это что ж, на пятьдесят лет обратно, в Союз? Я проснулся от ужаса. Гнус исчез, но с ним исчезла и Люда. В Харьков я больше не хотел и решил немного позаниматься.
Наша университетская команда готовилась к региональным конкурсам по международному праву в Питсбурге. Члены команды играли друг с другом в «адвоката дьявола», представляя то солярийцев, то проксимийцев. На состязаниях будут настоящие судьи, высокое место может помочь потом с работой. Чем больше я вгрызаюсь в тему, тем ненавистнее она мне. Ведь в реальной жизни солярийцы и проксимийцы отрыли бы топор войны в тот самый день, когда американцы или англичане нашли нефть в прибрежных водах этих недоразвитых стран. И рубились бы они день и ночь напролет, а уж потом, когда одна сторона повергнет другую, на сцену выйдут юристы в париках и в международном суде в нейтральной стране подведут юридическую базу под захват всего нефтяного шельфа победителем.