В процессе отработаются и система, и технология, и экономика».
— Ну, прямо стихи...
Через три дня Дудинскас вручил Станкову листок с цветастым гербом в «шапке»: -Вот!
«Первому заместителю премьер-министра Республики
Лонгу С. С.
В министерства и другие центральные органы управления (по списку)
Направляем для рассмотрения предложения «Артефакта» к проекту создания специализированного производства по изготовлению бланков унифицированных документов.
Поскольку проблема заслуживает чрезвычайного внимания, прошу с участием МВД, КГБ, Минфина, Центрального банка, Сбербанка, Спецзнака, Госархива, Администрации Президента и других заинтересованных обсудить данные предложения на совещании в Совете Министров Республики в месячный срок, до 12 декабря и принять соответствующее решение с учетом недопущения монополизма и эксклюзивных прав в этом вопросе.
Главный Координатор В. М. Месников»
Прочитав резолюцию, Георгий Викторович принялся рассматривать герб. Даже достал из стола увеличилку. Про Единый документооборот он услышал впервые.
— Ты что, действительно собираешься этим заниматься? — спросил, наконец, Станков.
— Я? Нет, — сказал Дудинскас. — Ты, я думаю, тоже.
— Тогда к чему вся эта комедия?
— Отвлекающий маневр. И потом... Нам же нужна лицензия.
Получив предложение Дудинскаса с резолюцией Мес-никова, никакого совещания Степан Сергеевич Лонг проводить не стал. В работе он не мальчик, Владимира Михайловича знает добрый десяток лет, читать его резолюции давно научился. Поэтому бумаги он переслал прямо «защитнику отечества» Галкову, «деловые» качества которого тоже знал.
И точно в назначенный Месниковым срок — 12 декабря — Лонг получил от Галкова ответ, что информация (это он специально обозвал предложение Дудинскаса информацией) «Артефакта» рассмотрена на совещании, которое пришло к выводу, что с функционированием документооборота в народном хозяйстве Республики все вполне благополучно.
«Вместе с тем, — писал защитник государственных интересов Галков, — следует отметить актуальность поднятых вопросов, для решения которых необходима выработка единого подхода».
Далее Галков предлагал «создать в Республике координирующий орган», который «определит комплекс мер».
Прочитав эту ахинею, Степан Сергеевич Лонг обратил внимание на слово «информация», понял, что «Артефакт» пробросили, и украсил ответ Галкова предписанием в месячный срок представить конкретные соображения по созданию координирующего органа, «использовав предложения и наработки "Артефакта", а Дудинскаса пригласил на личную встречу.
Про проволочки с лицензией Дудинскас обронил мимоходом.
Степан Сергеевич удивился, что у такой солидной фирмы такие мелкие проблемы. И тут же позвонил Галкову.
Григорий Владимирович в обычной для него манере отрапортовал, что проблем нет.
Лонг вопрошающе дернул подбородком. Но Дудинскас уже раскрывал перед ним, уже листал толстенную папку переписки.
— Это неправда, — довольно резко сказал Лонг в трубку. — Проблемы есть, а нет как раз лицензии.
Дудинскасу было слышно, как Галков в ответ быстро затараторил про то, что, видимо, он не до конца в историю въехал, потому что последнее время очень занят государственными делами.
— Так вот, — сказал Лонг в трубку, — я все же попрошу вас изыскать два часа времени, чтобы собрать всех заинтересованных и, наконец, въехать. Иначе эти два часа вы проведете у меня в кабинете, и мы будем въезжать вместе.
— Дело в том, что у них проблемы... — дальше Галков, видимо, перешел на шепот, и Дудинскас не расслышал.
— С какими еще органами? — спросил Лонг. И, повернувшись к Дудинскасу, снова вопрошающе вскинул подбородок.
Виктор Евгеньевич недоуменно пожал плечами.
Ровно через час он уже показывал образцы продукции и рекламный буклет Дубинок председателю КГБ генерал-полковнику Горову, его давнему и хорошему знакомому, в кабинет которого он попал, разумеется, не сам по себе, а по просьбе Лонга.
В ходе их беседы в голову Дудинскасу и пришел решающий довод:
— Ценные бумаги «Артефакт» производит? Секретами технологии наши люди овладели? А вот подписки о неразглашении они не давали! Потому что некому: режимно-секретного отдела у нас нет, допуски никто не оформляет.
Генерал-полковнику ход мысли Дудинскаса показался правильным.
— Да, — сказал Горов решительно. — Государственные секреты надо охранять. Пишите ходатайство. — Тут он засомневался: —Прецедента, правда, не было. Правильно ли поймут? — Помолчав, продолжил, как бы сам себя уговаривая: Ну и что, если частная фирма? — Потом решительнее: — Даже тем более. Мы вот вас закроем, а носители секретной информации расползутся, — совсем решительно: — как мандавошки. — Встревоженно, с профессиональной озабоченностью: — Потом их выковыривай... — И дальше, как бы подводя итог: — Так что пишите заявку... — После паузы, засомневавшись: — Или... — Доверительно: — Может быть... — Совсем проникновенно: — в виде сигнала? Сами на себя, а? — Утвердительно: — Да. — Окончательно решившись: — А мы отреагируем. И примем меры. Будем считать, что сигнал нам уже поступил. — Генерал-полковник Горов рассмеялся: — Кто-то на нас с вами стукнул. Вы не знаете, кто бы это мог быть?
Но Виктор Евгеньевич шутку не принял:
— Обычно стучит Коля Слабостаров...
Горов внимательно посмотрел на Дудинскаса, но ничего не сказал.
Немногим раньше в Совет Министров, но не Лонгу, а самому премьер-министру Ивану Чирику под грифом «Секретно» было направлено письмо председателя Спецзнака Слабостарова, в котором он жаловался на то, как частные структуры мешают ему выполнять задачи, возложенные на Спецзнак самим Всенародноизбранным.
«Кроме того, — писал Коля Слабостаров — руководитель "Артефакта", господин Дудинскас, без согласования со Спецзнаком, напрямую выходит на Главного Координатора и первого вице-премьера государства с проектом создания "Единого документооборота", заведомо зная, что Республика к этому не готова».
Письмо было тут же переадресовано куда следует, отчего генерал-полковник Горов и вскинул на Дудинскаса встревоженный взгляд. Органы, конечно, уже не те, когда он был еще генерал-майором, утечка случается, но чтобы настолько?
Меры были приняты. Галков за допущенную халатность в охране государственной тайны схлопотал взыскание. Секретный отдел в «Артефакте» был создан в два дня. На третий — выдали лицензию. Причем за номером один, который Лаврентия Падловна вписала от руки: нумераторы в Спецзнаке так и не появились.
Но на Станкова и это никакого впечатления не произвело:
— Как дали, так и заберут...
Ровно через месяц, как и предписывалось, защитник отечества Галков вновь проинформировал правительство, что дела с документооборотом давно идут хорошо. А чтобы они шли еще лучше, конкретно предложил проводить ежегодные совещания, поручив их подготовку Спецзнаку.
В завершение дела вся переписка украсилась лаконичной и исчерпывающей резолюцией Лонга: «Согласиться».
Коля Слабостаров победил «Артефакт»...
Что и требовалось. Играли-то в поддавки.
— Вы как хотите, но я больше не могу, — сказал Гоша Станков.
Они собрались, чтобы прикинуть итоги. Станков, Ольга Валентиновна, Паша Марухин и случайно оказавшийся в «Артефакте» Миша Гляк. Сидели вокруг стола Станкова и читали заключение по документообороту с резолюцией Лонга, передавая друг другу листки.
Гоша закончил чтение первым.
— Неужели ты до сих пор не понимаешь, что ничего, абсолютно ничего сделать нельзя? — спросил он.
Вместо ответа Виктор Евгеньевич собрал листки, разбросанные по огромному столу, аккуратно сложил их вместе, после чего старательно разорвал в мелкие клочки, подбросил, проследил, как они посыпались на стол снежными хлопьями, потом сгреб их в пластмассовую урну для мусора.
Ольга Валентиновна, испуганно поднеся руку ко рту, ойкнула, посмотрела на Дудинскаса сочувственно, может быть, даже с состраданием.
— Зачем ты это сделал? — спросил Станков.
— Два месяца жизни — псу под хвост, — сказал Паша. — По просьбе Дудинскаса он готовил докладную Месникову.
— А вот затем и сделал, что нам это больше не понадобится, — ответил Дудинскас. — Первый тайм завершен.
— Первый тайм мы уже проиграли... — запел Миша Гляк, на ходу подредактировав слова когда-то популярной песенки.
— Первый тайм завершен успешно, — сказал Дудинскас. — Правда, осталось еще кое-что доделать. Нужно вырубить еще и Дом печати, передав предложение по документообороту прямо в руки Леонтию Капитану. Раз Спецзнак и правительство уклонились, попробуем подсунуть идею Управлению Хозяйством... Результат, я надеюсь, будет тот же. Ну а нам только это и нужно.
— Может быть, хватит? — сказал Станков. — Мне остохренело упираться в этих воротах, пропуская голы один за другим. Пока ты там обслуживаешь верхние этажи своими идеями, мы тут уже без последних штанов остались. У нас, между прочим, еще и производство... Завтра, нет, послезавтра в конторе зарплата. Чем ты собираешься ее платить? Байками про перспективы?
- А МНЕ? МНЕ, ЧТО, НЕ ОСТОХРЕНЕЛО?!
Как-то нечаянно он оказался за чертой, от одного приближения к которой испытываешь щемящее чувство, нет, не страха, а нарастающей тревоги, — так бывает, когда на скользкой дороге машина плывет, не слушаясь руля. И ничего от тебя не зависит.
За годы работы в «Артефакте» он не совершил ни одного законного шага. И за все готов отвечать. За то, что поставил мельницу и выстроил музей, не согласовав ни один проект, что химичил с оплатой, завышал затраты и занижал прибыль, уходил от налогов,