— А вот вам, уважаемая, достанется временно роль смотрителя здесь. Ведь мы будем далеко. А за предприятиями, которые сейчас только начинают становиться на ноги надо бы приглядеть. Да и разные нехорошие личности вокруг вьются. Всё это продолжается до тех пор, пока мы не прибываем на место. А вот после… После вы на своём славном пепелаце вылетаете и помогаете нам. В боевых действиях с нехорошими людьми. По обговоренной схеме.
Натин резко успокоилась, когда услышала про «обговоренную схему» и задала совершенно иной вопрос, нежели тот, который ожидал от неё Василий.
— Полагаю, что «нехорошие личности» пытаются заиметь технологии производства антипеста и роганивара? И именно от этого мне предстоит некоторое время защищать предприятия? Но как же ваша система охраны?
— Охрана задействована и построена как следует. Тут только пригляд нужен. А вот по технологиям… некоторые технологии уже запатентованы в Европе, так что спереть их будет сильно затруднительно, чтобы после воспользоваться без нашего на то разрешения.
— Уже?!!
— Уже. — мрачно подтвердил Василий. — Мы не сможем долго сохранять в тайне основу. Но вот детали и некоторые тонкости технологий — пускай сами доходят. Особенно с очисткой антипеста. Кстати! Роганивар в патенте на основу, назван «пенициллином». И только после этого — роганиваром.
— Вас всё-таки додавили… А я предупреждала, что так будет! — с ехидцей в голосе заметила Натин.
— Но того времени, что продержались, хватило для того, чтобы серьёзно влезть на рынок. Другие, кто пойдёт по нашим следам, так быстро развернуться не смогут. Им придётся воспроизводить многие мелочи, что мы знаем. А на этом они всё равно серьёзно отстанут.
— Всё равно! — влез в разговор Григорий, — система безопасности мной отлажена… надеюсь… так что тебе Натин, достаточно будет только приглядеть за общим порядком. Пока там не начнётся.
Василий ещё раз представил что предстоит и снова поморщился. Это у братца будет большая компания и ни минуты покоя. Не соскучится. А вот конкретно ему — придётся поскучать. Тут в Питере, если уж слишком не с кем пообщаться, всегда найдётся к кому сходить в гости. Уже заимел тьму знакомых. Особенно среди учёных. А там, на яхте, только во время недолгих сходов на берег в промежуточных портах.
Впрочем, конкретно Натин придётся ещё хуже. Сейчас она почувствовала хоть какую-то поддержку и опору в братьях, а предстоит опять «одиночное плавание» да ещё в окружении явно не дружественном. Ведь ей придётся не только себя защищать, но и тьму разнообразного народа, в первую голову своих новых подопечных. От Паолы до тех самых детей, о которых говорил Григорий.
Василий бросил сочувственный взгляд в сторону Натин. Та его взгляд перехватила. Но судить о том, что она поняла или почувствовала было трудно. Всё-таки контроль у неё был налажен. Несмотря на всякие привходящие типа «мёртвой зоны».
На некоторое время дискуссия углубилась в детали предстоящего. Сущность была понятна для всех троих. Некоторую пикантность добавляло осознание, что внешне все их действия будут выглядеть крайне неожиданно и, где-то как-то несуразно. Можно было бы похихикать над этими самыми «наблюдателями» от разнообразных разведок заранее.
Впрочем… Дразнить этих собак — тоже занятие не для слабонервных. Весьма опасное, надо отметить, занятие. но… Если уж взялись за авантюру вытаскивания своего мира, то надо и мириться с тем, что будет риск.
Сейчас основной риск приходился на тех, кто не будет находиться на яхте. Это у яхты защита от всяких нехороших людишек с их пушками и прочими средствами поражения — более чем надёжная. А вот остальным в караване, придётся полагаться только на него — на Василия и его сообразительность. Чтобы вовремя стал между кораблями каравана и возможным супостатом.
Так что скука долгого одиночного плавания компенсировалась повышенной безопасностью.
Василий наблюдал как Григорий спокойно и по деловому, обсуждает детали предстоящего. От начальной формы «лёгкого разговора» уже ничего не осталось. Казалось, что про Василия эти двое временно забыли. Как будто его сейчас и не существует.
Мысли Василия вильнули к началу. К тому моменту, когда он подивился выбору Григория.
И действительно ведь: ничего не поделаешь с тем, что сейчас долго придётся довольствоваться тем, что есть и что можно добыть прямо так — сходу.
О производстве чего-то более приличного в России, даже если вдруг приспичит, надо забыть и надолго.
Вот пример: хороший такой пистолет «Парабеллум». Можно ли освоить его производство в России?
Во многих альтернативках, что Василий читал в сети, попаданцы сходу и без всяких проблем заказывали производство того же Люгера и каких-то автоматов прямо здесь, в России. И далее чуть ли не завтра начинали воевать ими.
Но, покрутившись Василий доподлинно знал всю бредовость таких заходов сюжета тех романов.
И вся проблема состояла в сущности в двух моментах: полном отсутствии производства в России многого совершенно необходимого, начиная с легированных сталей, кончая элементарным инструментом, и второе — отсутствием нужных заводов, где эти «девайсы» можно было бы произвести. Из готовых сталей. Нет заводов, нет станков, нет достаточно квалифицированных кадров для этого.
Кстати, порывшись в исторических источниках, Василий выяснил, что производство тех же легированных сталей, не просто углеродистых, началось в России аж в тридцатые годы. Его с великим трудом начали «проклятые большевики». Для России императорской это было за пределами возможного и вообще не нужно.
Здесь и сейчас всяк предпочитал закупать всё нужное «в Европах». А то, что страна всё больше погружалась в пучину полной зависимости от иных государств, и часто даже враждебных России, элите было глубоко наплевать. А всякие энтузиасты от российского предпринимательства проблемы решить не могли. Ибо сами часто попадали под пресс с одной стороны иностранных банков и корпораций, старающихся уничтожить конкурентов, с другой стороны предательской и, что чаще всего, мздоимской и тупой местной бюрократии.
Это при «кровавой гэбне» в тридцатые стало в практике — если сорвано производство чего-то нужного, то тут же следовали репрессии с зачистками всех виновных, и часто даже некоторой части невиновных. Так что безумцы, помогающие загранице или просто идиоты-бюрократы быстро кончились.
И чем дальше Василий осознавал эти реалии 1900-го года, тем сильнее ему хотелось, чтобы побыстрее вся эта мерзость гниения и застоя закончилась. Чтобы пришли к власти те самые, которые «кровавые». Чтобы ещё и самому стать в их ряды. Чтобы и самому побыстрее зачистить страну от гнилой элиты и порождённой ей же алчной и безответственной бюрократии.
Его уже очень сильно тяготило то, что даже за самым элементарным для производства приходилось мотаться в ту же Германию.
Да, там его всегда встречали с распростёртыми объятиями.
Да, он там, методом распределения заказов на отдельные детальки умудрился сделать весьма дельные вещи. Те же автоматы и оружие для себя и части своих. Но долго это продолжаться не могло.
Пока Василий витал в своих тяжёлых мыслях о производстве и безрадостном состоянии элиты Империи, обсуждение вояжа закончилось. Григорий отвалился от стола и победно посмотрел на Василия. К чему такой взгляд он не понял. Но то, что Натин сидит по-прежнему с мрачным лицом, заметил.
Та в свою очередь бросила взгляд на Василия и как-то даже неожиданно для её облика самоуверенной прогрессорши могущественной цивилизации, запинаясь выговорила.
— Мне всё не даёт покоя та легенда… Или миф… Предание… — как-то очень неуверенно начала Натин. — То самое, о Серых Ангелах.
Василий, в свойственной ему манере послал вопросительный взгляд, ожидая продолжения. А Григорий, не понимая о чём речь просто сделал «морду кирпичом» приготовившись просто слушать.
— Мне представляется, что сама легенда о Серых Ангелах, это о… Аньяне. Слишком сильно похоже на них. Они за те тысячелетия, когда функционировала сеть «Звёздных врат», подняли очень многих. До уровня межзвёздных цивилизаций. И почти все они давно «Перешли».
«Вот заело же! — подумал Василий. — Это к чему у неё? К тому, что она вот так „бегом“ пытается „согреться“ в этой холодной реальности? Уйти от мысли, что она здесь очень надолго? Ведь совсем недавно была награни истерики. И видно, что не отошла до сих пор от потрясения».
— Вполне возможно! — меж тем охотно согласился он с Натин. — Особенно если учесть изобилие разнообразных легенд с артефактами сверхзнаний в прошлом. Но, честно говоря, я несколько не понял к чему? Что надо бы их поискать ещё? Дык и так Звёздные Врата нашли! Да толку-то…
— Я к тому, что… — начала осторожно Натин, — Что наша деятельность тут, здесь и сейчас, очень хорошо ложится на ту легенду. Мы тут, как те самые Серые Ангелы Аньяны.
«Оба-на! — удивился про себя Василий. — А она, оказывается, махровый романтик! Ничего себе! Во, оказывается, какие ихние прогрессоры бывают!»
— Предлагаешь назваться тут, внагляк именно Серыми Ангелами? А потом использовать бонусы статуса этих самых… Которые из Аньяны, да ещё и Ангелы? — спросил Григорий тоном намекая на шутку.
— Шутка не шутка, брат, но нас тут и так уже назвали ими… Некоторые. — поспешно добавил Василий, на что заработал заинтересованный взгляд Григория. Он любит хохмы. Но только пока не подозревает, что это не хохма.
Василий припомнил разговор с Паолой. Той объяснить всё как есть, он сам убедился, не возможно в принципе. Слишком уж сильно она и ей подобные завязаны на религиозные представления о мире, о бытие. Ей такие понятия как «прогрессорство» и «иные миры» объяснять — дохлый номер. Для неё есть только одно: бог и ангелы. И если есть легенда о Серых, да некто фантастически близко под это определение подходит то, значит, это и есть те самые Серые Ангелы. Иначе и быть не может. По её понятиям.
— Это не шутка. — коротко сказал Василий, видя, что Григорий пытается таки понять «в чём смысл шутки».