Меж тем Пирамидов глянул на другую папку, где были собраны материалы по тем же Эсторам и «якобы-принцессе» Натин. Всё-таки не давала ему покоя мысль, что эти трое могли оказаться далеко не масонами. А теми, что «со звёзд».
Мысль была настолько навязчивая, что глава Охранного отделения даже головой замотал.
— Нет! — буркнул он себе под нос. — Всё это бред. Всё-таки они масоны! И что занимаются поисками всякой оккультной и околооккультной чепухи — это для них всех присуще. Для всех масонов. Почему бы для ложи «Серых Ангелов», например, не искать некие «Корабли, летающие среди звёзд»? Тем более, что в тех же поисках, последнее время, были замечены другие масонские ложи. В частности, связанные с английской разведкой.
Хорошо было бы выяснить что это за поветрие среди масонов. Ведь явно видно, что книги Руматы Эсторского, написанные в этом ключе, упали на очень благодатную почву. Возможно и до его книг, в среде масонов, что-то подобное циркулировало. А Румата Эсторский лишь обнародовал некую часть тайн этих тайных же обществ.
— Остаётся ещё понять их цели. Тоже весьма полезно в случае определения их возможной опасности: где их цели и интересы, пересекутся с интересами Империи. До сих пор, по отношению к России они были весьма лояльны. Но в отношении мировых держав ведут себя как слоны. Особенно в отношении Британии…
— Смею заметить, что они ведут себя там как слоны в посудной лавке, ваше высокопревосходительство. — счёл момент подходящим присутствующий офицер и таки «подложил язык».
— Да! Слоны в британской посудной лавке! — немедленно подхватило начальство. — Вот наиболее яркое и точное сравнение!
Появление яхты Эсторских в порту Лоуренсу-Маркиш вызвало изрядное оживление. Не узнать её было невозможно. Слишком уж много газетных публикаций и пересудов по поводу этих братьев ходило в Европе и мире. Слишком уж много фотографий было сделано и опубликовано, чтобы влёт не определить настолько необычное судно. И очень многие, по тем же газетам, были осведомлены, что брат владельца яхты — Румата — ныне воюет в Трансваале.
Ещё больше встречающих мучило любопытство: а правда что это судно управляется всего одним человеком? Последнее было подтверждено немедленно.
Корабль, как обычно, изящно свернул свои паруса и пошёл рассекая лёгкие волны, поднятые бризом к длинному причалу порта. Работы машин слышно не было. Хотя ясно было, что так маневрировать без парусов можно только при наличии двигателя. Парового ли, или иного, но машины.
Когда корабль почти коснулся пирса, на палубу вышел мрачный молодой человек, молча разобрался со швартовыми и также молча, мрачно воззрился на встречающих. Впрочем тех встречающих — «пара собак, да пара негров». Не считая неких портовых служащих. Любопытные толпились чуть поодаль. Вся толкучка и суета была чуть подальше вдоль длинного пирса. Там, где разгружались два парохода и один парусник.
Капитан яхты всё тем же мрачным взором оглядел суету, и также молча жестом пригласил портовых на борт.
— У меня есть очень важная информация. Хотелось бы не только рассказать, но и показать. Могу ли я пригласить капитанов тех судов к себе на борт? Где их для этого можно найти? — были его первые слова по адресу портовых служащих.
При этом он чему-то поморщился.
Впрочем, как и во многих портах мира, здесь запахи были самые обычные — гниющих водорослей и тухлой рыбы. Причём последний преобладал, так как отходы от рыбного промысла, как обычно, сбрасывали обратно в море или просто собирали в кучи рядом с теми «производствами». Чтобы потом также сбросить в море, где их поедали морские обитатели.
Портовые служащие, тем временем просветили хозяина яхты насчёт где кто стоит со своим судном, где в данный момент находится и как кого зовут. Он смерил взглядом стоящих поодаль мускулистых негров-носильщиков, снова поморщился и приступил к необходимым формальностям. Впрочем, в те времена, они были не такими большими, как стали позднее.
Интересно, что молодой капитан, несмотря на внешнюю чопорность и мрачность, тем не менее лично обошёл все суда и лично переговорил со своими коллегами. К условленному часу к трапу яхты выстроилась хоть и небольшая, но весьма колоритная процессия.
Возглавлял её капитан португальского парохода. Эдакий квадратный мужик лет пятидесяти, с уже приличным брюхом, одетый по моде как бы не середины девятнадцатого века и замашками старого морского волка. Следом за ним шли два голландца и француз, чуть более молодые, чем их португальский коллега, одетые несколько более современно, но всё равно в них чётко видно было — капитаны. А замыкал процессию худой, низенький джентльмен в бриджах и пробковом шлеме. Песочного цвета пиджачок только подчёркивал не менее рыжие усы плавно переходящие в бакенбарды.
Последний держался несколько обособленно от «прочей матросни» за что заработал не один мрачный и неприязненный взгляд со стороны остальных прибывших.
Хозяин яхты встречал всех прямо у трапа, здороваясь с каждым за руку. Некоторое удивление вызвала безлюдность судна. Только хозяин яхты, он же капитан, и никого больше.
Заметив это смущение на лицах прибывающих, он не замедлил пояснить.
— Не удивляйтесь. На яхте автоматизировано всё, что только было возможно. И я тут один.
— Но, естественно, я вас позвал не затем, чтобы хвастаться своей яхтой. — добавил он слегка усмехнувшись.
Капитаны, как видно, не очень поверили, но постарались скрыть сие недоверие. Как кто мог. Только последний из прибывших — англичанин в пробковом шлеме и песочного цвета прикиде соблюдал железобетонный «покерфейс».
Удостоверившись, что все на борту капитан яхты широким жестом пригласил следовать за собой.
Через минуту, достигли шикарной кают-компании яхты где были немедленно гостеприимно угощены очень хорошим коньяком и рассажены по мягким креслам, повёрнутым к одной из переборок. Вся переборка была заслонена большой белой панелью, слегка посверкивающей радужными искорками под светом потолочных фонарей. Кстати тоже вызвавших изумление у капитанов. Они никогда не видели чтобы осветительный фонарь был сделан так, что казалось бы весь потолок сияет.
Хозяин яхты бросил взгляд на уже опустошённую бутылку, чему-то тяжко вздохнув, выудил откуда-то ещё одну, нераспечатанную, и поставил рядом с бокалами. Капитанам это понравилось. Так как явно предполагало «продолжение». Тем более, что это был явно коньяк, а не обычный для англичан бренди. Француз-то сразу определил и тут же принялся чмокать губами и нахваливать шикарный продукт своей родины.
Они не подозревали, что уже давно Василий просто «закопировал», как он любил выражаться, нужные сорта истинного французского коньяка и теперь, при необходимости, мог производить это «коричневое алкогольное пойло», в неограниченных количествах.
Почему «коричневое алкогольное пойло»?
Всё просто: он прохладно относился к выпивке. А так как знал пристрастие многих потенциальных гостей к высококачественному алкоголю, занёс сей напиток в «базу данных» своей кухни.
Впрочем, как и многие интеллектуалы, он «потреблял». Но предпочитал малые количества, и далеко не «чернила». А это предполагало как раз вот такие напитки. Что, собственно, он не раз подтверждал. Хотя бы тем, что когда-то, уже больше года назад, прихватив винца в Анапе. У производителя.
Чем-то, для приглашённых, этот капитан, по ухваткам, напоминал американца. Те тоже, не шибко рассусоливая, а часто прямо «с порога», начинают говорить о деле. Хозяин яхты, аналогично, далеко от той, американской традиции, не ушёл.
Издав печальный вздох он приступил.
— Я вас собрал по очень неприятному поводу. Дабы предупредить об опасности. Впрочем, вам, бороздящим океан уже не один год — не привыкать. Но здесь, в этих водах, я столкнулся с опасностью, которая ранее фигурировала только в слухах. Да и то потому, что мало кому посчастливилось выжить после встречи с ней.
Капитан сделал небольшую паузу в своей речи, проверяя достаточно ли внимательно собравшиеся его слушают. Все внимали серьёзно. Хотя и было видно, что мешает соблазн повертеть головой и рассмотреть кают-компанию попристальнее. Слишком уж сильно её убранство отличалось от привычных роскошеств кают-компаний больших лайнеров и яхт нуворишей.
Тут не было изобилия «обычной» для таких кают позолоченной лепнины на стенах, золотых украшений мебели, дорогих картин и прочих атрибутов «норки олигарха». Строгая простота меж тем сочеталась с такими интересными элементами как полупрозрачный стол, изумительно удобные, необычного дизайна кресла и много-много чего ещё, производящего впечатление.
— В отличие от просто слов, я вам эту опасность покажу. — деловым тоном продолжил хозяин яхты. — Вы её увидите. Потому, что мне удалось её запечатлеть. И не просто в фотографии. А в синема. Надеюсь, все уже как минимум слышали об этом изобретении братьев Люмьер?… А может даже видели?
Капитаны степенно закивали соглашаясь. Только приглашённый англичанин продолжал сохранять каменное выражение лица, буравя докладчика колючим взглядом своих серо-голубых глаз. И не понятно было — то ли он не знаком с тем, что такое кино или просто традиционную чопорность демонстрирует.
— Это хорошо. Тогда я лишь поясню, что мой способ запечатления живого изображения несколько иной, нежели у братьев Люмьер, и включает цвет. То есть, вы увидите живое цветное изображение. Также в сопровождении звука. Я звук также записываю вместе с изображением. Параллельно… Так что не удивляйтесь.
Хозяин яхты сделал паузу и оглядел собравшихся. Увидев, что все слушают внимательно он продолжил.
— Также вас может удивить и ракурс записанного изображения… Да, он снимался с верхушки мачт и, как вы увидите, я имел возможность вертеть камерами для съёмки. Также, на камерах есть оптическое устройство, называемое трансфокатором, которое позволяет плавно «приближать» изображение, попросту плавно изменяя увеличение. Так что тут тоже имейте в виду… Ну и… Приступим…