же, уже по пути на квартиру в городе, где она остановилась, обратила внимание на слова англичанина, сказанные по злобе и по запалу. А ведь они означали, что будет месть. И раз они будут мстить за «беззаконное злодеяние», то скорее всего нарушат одно из установленных правил войны. Ведь уже раз они такое провернули, при развязывании войны с бурами.
Тогда, желая во что бы то ни стало, развязать захватническую войну, они выдвинули бурам заведомо, как они считали, невыполнимые требования. Но неожиданно для них Пауль Крюгер, президент Трансвааля, согласился со всеми пунктами. Поэтому, чтобы хоть как-то обосновать «справедливость» войны, англичане просто заявили: «Ваши слова изрядно запоздали».
Сейчас же, если они считают, что вправе нарушать законы войны, то какую месть они могут совершить?
Напасть на какую-то из частей буров?
Нет. Это бессмысленно. Так как заведомо получат мощный отпор.
Устроить резню мирного населения?
Возможно. Но этим самым они подтвердят все обвинения, что выдвинуты против Китченера по его войне с мирным населением. Следовательно, нападение должно быть, но не на мирных пастухов и шахтёров. На кого?
Ответ был очевидным и невероятным: на госпиталь, где лечатся бойцы, раненые в боях с англичанами. Типа: вы пленных казните со страшным садизмом, так мы ваших же вояк, раненых казним.
Потому первое, куда Натин бросилась, спешно нацепив на себя все те вооружения, что хранились у неё на квартире, так это к своему «батальону имени Мэри Сью». Да, донесение бурскому командованию было отослано немедленно с посыльным. Но пока буры раскачаются на присылку войск…
Сейчас большинство «мэрисьюшниц» были здесь, при госпитале. После удачной для всех участвовавших, ночной операции по взятию Кейптауна, всех решено было собрать в одном месте. Те, кто не участвовал в операции — были задействованы в роли медсестёр при госпитале. И так как с ранеными могли легко управиться и местные медики, решено было дам батальона отправить на Родину. Тем более, что их проделка с уничтожением банды уже изрядно позабыта, а «подвиги на полях Трансвааля» ещё и затмили всё, что только могло на них висеть из криминала. Если бы некий ретивый жандарм попытался хоть одну арестовать по тому ещё делу, то публика этого бы «сильно не поняла». Вплоть до бунтов.
И так как в Охранном Отделении не дураки работали, можно было с изрядной долей уверенности сказать, что там, в России, эти суровые дамы будут в безопасности.
Но это когда ещё будет!
Сейчас надо «день простоять да ночь продержаться». В буквальном смысле этого слова. Пока не переловят остатки вооружённых формирований англичан и/или установят надёжную охрану госпиталей и прочих мест, где возможны мстительные поползновения сынов оскорблённой Владычицы морей.
В госпиталь Натин нагрянула неожиданно для всех.
— Зинаида! — рявкнула она в спину зазевавшейся русской медсестре. Та от неожиданности аж подпрыгнула. Ведь Натин имела привычку ходить бесшумно и приближение грозного командира батальона имени Мэри Сью, бедная медсестра «доблестно» прозевала.
— Почему без оружия?! — чуть ли не зарычала ей в лицо чем-то люто разозлённая принцесса. И то, что фраза была сказана сквозь зубы, нагнало ещё больше страху на Зинаиду.
— Но… Но ведь… Война закончилась?… — попыталась она выставить «неотразимый аргумент» и спасти лицо, но Натин ей такой возможности не дала.
— Какой… закончилась! — возмущённо продолжила она орать в лицо Зинаиде. — На улицах шляются диверсионные отряды англичан! А ну всех собрать в главном корпусе, чтобы все были при оружии! И боекомплект, что выдавался на каждую — с собой! Бегом!
Зинаида, бледная как стенка на негнущихся ногах развернулась и как-то неуклюже зарысила вдоль по коридору. Убедившись, что медсестра таки бегом исполняет приказание, Натин отправилась искать других нарушительниц военного положения, которое она для них не отменяла.
Но видно вести о прибытии Натин распространялись по корпусам гораздо быстрее скорости звука. Просчитав траекторию движения грозной начальницы, бойцы в юбках бросились сначала врассыпную, а после по своим комнатам, где и были все вооружения.
Немногочисленные выздоравливающие после ранений пациенты были очень удивлены вдруг начавшейся беготнёй среди медсестёр. Ходячие жались к стенам, а лежачие приподнимались на кроватях кто как мог, чтобы увидеть что творится. Врачи, в формальном подчинении которых были эти дамочки, вообще челюсти поотваливали, когда увидели их увешанных оружием, бегущих строем по коридору, Ведь в таком облачении они их не видели очень давно и думали, что больше не увидят.
Но ещё большее удивление у них вызвало появление виновницы переполоха. Уж насколько сами бывшие бестужевки были «военные», но сия дама переплюнула их всех. И первое, что бросалось в глаза, что дама одета в костюм явно мужского вида. А это в патриархальном обществе буров осуждалось.
Да, некоторые из бурских женщин воевали. А для этого перепоясывались патронташами, бегали по просторам Трансвааля с карабинами. Но чтобы одеться в мужское платье — никогда!
К тому же, увешана она была оружием, казалось, с ног до головы. В дополнение образа, позади неё маячили ещё двое в подобной форме и также вооружённые до зубов. Только ещё один, державшийся от этой троицы чуть поодаль, был одет хоть и так как обычно одеваются обыватели города, но в руках у него был карабин с оптическим прицелом.
Тем не менее одна деталь её экипировки поражала своим несоответствием всему стилю одежды — диадема. Зачем она надела её — все, кто видел, терялись в догадках. Бестужевки видели ранее эту диадему, но тоже удивлялись. Зачем? Для того, чтобы показать свой статус?
Главный корпус имел большое помещение, где ранее, при большом наплыве раненых, всё пространство было заполнено кроватями с единственным проходом посередине. Сейчас же остался только один ряд стоящий вдоль окон и большая часть из них пустовала — то ли выздоравливающие раненые отправились в двор погулять, либо вообще по домам.
— Успокоились, да? С победой-то? — начала распекать их Натин посверкивая гранёными камушками на диадеме. — А зря успокоились. Сегодня было нападение банды англичан на братьев Эсторских.
Бабы охнули.
— Братья живы и здоровы. Но то, что на них напали… Говорит о том, что ещё не все враги смирились с поражением. И даже здесь пытаются чего-то добиться своими диверсионными действиями. Поэтому… выйти во двор и приготовить оружие к проверке! Быстро!
Натин глянула в сторону входа. Там, столпились пациенты, с любопытством наблюдая за происходящим. Хоть они ничего не поняли из сказанного.
Кивнула снайперу. Тот ни слова не говоря, повернулся на каблуках и раздвинув зевак скрылся в коридоре. Двое же сопровождающих Натин так и остались стоять чуть позади. И когда вся вооружённая компания медсестёр потянулась к выходу также молча пристроились по бокам от Натин.
Во дворе, разбив весь контингент на пятёрки, Натин быстро стала проверять оружие. Нареканий не было. И по проверке очередной пятёрки она кратко ставила ей задачу. Каждой свою.
Подозвала и кого-то из персонала больницы, кто не принадлежал к мэрисюшницам. Тот и так собирался подойти и справиться что происходит. Услышав о нападении в городе, удивился. Но не более.
— Ходячих больных загнать в помещение. — безапелляционным тоном приказала Натин. — Если начнётся стрельба, там хоть какая-то возможность будет им уцелеть… Да-да! Положение таково, что может! Мы не знаем, чего диверсанты ищут, но надо быть готовым к тому, что нападут и на госпиталь.
— На госпиталь?!! — поразился врач.
— Да. На госпиталь возможно нападение. — повторила Натин, чтобы данное утверждение таки проникло в мозг ошарашенного медика.
От полученного сообщения врач онемел. Но пока он приходил в себя, задала напрашивающийся вопрос одна из бестужевок, дожидавшихся досмотра оружия.
— Но как же войска?
Натин зыркнула на вопрошающую и обернулась к ней. Та пискнула и съёжилась.
— Войска прибудут. Скоро. И вам сейчас надо занять оборону до их прибытия. Сколько времени займёт сие прибытие — неизвестно.
Это же она повторила и врачу, всё ещё находящемуся в ступоре.
Когда же осталась последняя пятёрка и командир, что была назначена на эту должность ещё в Питере, Натин бросив взгляд по сторонам, увлекла Катерину в сторонку.
— Катерина! Слушай внимательно! И не перечить! — начала она вполголоса, чтобы остальным не было слышно. — Нападение будет обязательно. Цель нападения госпиталь, а также мы. Зачем-то англичанам нужна кто-то из нас. Для шантажа-ли, для обмена-ли, или просто как источник информации. Но это не важно. Нас будут пытаться захватить, а наличных раненых — перебить. Из мести за Китченера. Поэтому я здесь. Вместе отобьёмся. Однако…
Натин посмотрела пристально в глаза Катерины.
— Однако, нужно при нападении… Словом… англичане должны быть уверены, что Натин Юсейхиме, младшая принцесса Атталы, погибла в этом бою.
— Но как?! Госпожа…
— Цыц! Помнишь мы рассказывали тебе о бронежилетах?
— Д-да. Помню, госпожа Натин!
— Вот как раз один из таких образцов. — Натин аккуратно прикоснулась к груди. — Но об этом должны знать только мы двое. Ясно?
— Да, госпожа!
— Поэтому делаем следующее: когда диверсанты нападут…
Договорить она не успела. Натин краем глаза заметила движение. Пока что далеко. Обернулась. Пригляделась.
— Всем в дом! Тревога!
Уже издали было видно, что нападавших что-то слишком много. Бурское командование и правительство после Победы явно что-то важное упустило, если прямо в центре Трансвааля, действуют настолько большие диверсионные силы.
Конники тем временем спешились, и развернувшись в боевые порядки двинули в сторону госпиталя. Как хорошо было видно, чтобы добежать до корпуса им понадобится около минуты.
Спешивание на таком расстоянии объяснялось просто — к госпиталю на коне просто так не подъедешь. Мешали узкий проезд и ограда, плюс, явное желание со стороны нападающих, уберечь коней от случайного попадания пуль при возникновении перестрелки.