— Если обратиться к истории открытия, и особенно к имени его создателя, то данный вопрос решается сам собой.
— И как звали этого изобретателя?
— Лассе Ра. И, сразу замечу, он НЕ Европеец. — Ответил за Василия Григорий. Он сделал особое ударение на частичке «НЕ». — Изобретение очень давнее, так что изначальное звучание его имени в названии прибора сильно исказилось. И сейчас он называется именно так — лазер.
«Врёт — как дышит! — с восхищением подумал Василий о своём брате. — Я до такого вряд ли бы дофантазировался. Да! Сразу видно человека, просмотревшего не один километр чуши от МИФ-ТВ!»
— Но а… второе устройство, что вы назвали… его «горелым процессором». Тут всё-таки явно английское происхождение.
— Да. Но только у слова, — быстро нашёлся Василий спеша вставить слово, пока Григорий что-нибудь не сморозит. Ему тоже хотелось «поучаствовать» в мифотворчестве. — Просто в русском языке нет аналога этому термину ну… мы и… «сварили» его по образцу и подобию современных европейских. Взяв за основу наиболее близкое к функции устройства слово «процесс».
— Да. Я думаю, что слово, изначально обозначающее род устройств данного назначения, на русский лад звучало бы изрядно коряво и… не так благозвучно, как хотелось бы. — вставил Григорий.
— А как звучит оно изначально?
Григорий тут же на санскрите выдал словцо, да так, что даже у Василия резануло слух. И судя по тому, что для Василия этот термин прозвучал как само собой разумеющийся, означало что именно так он звучал в мире Гайяны. Откуда его выкопал Григорий — уже детали.
Ответ удовлетворил студента. И дальше посыпались другие. Ещё более жгучие для любопытных студентов. Григорий, помня, что всё сразу никогда нельзя вываливать, от некоторых просто отмахнулся, отговорившись тем, что «всему своё время» и обсуждение мягко перекочевало на… египетского бога Ра. Некоторым «смекалистым» показалось, что не зря есть тождество между фамилией изобретателя лазера и именем божества.
А что? Лазер — источник света.
Ра — бог Солнца.
Типа, тоже имя «источника света». И пошло-поехало.
Студенты, «заподозрившие» что можно братьев заставить сознаться, что они и есть Древние, что этот самый Ра — сверхдревний открыватель, который жил ещё до Великой Катастрофы, до Исхода Древних, насели на Григория.
Студенты шалели от куража и собственной смелости, а Григорий, видя такое, еле заметно их поощрял. Но поняв мгновенно, куда ветер дует мастерски уклонялся от прямых ответов, стараясь увести обсуждение в другие области.
Василий же наблюдал всё это «заседание тайного общества» как бесплатный цирк. Однако, вскоре потревожили и его самого. Слева подлез какой-то студент и полушёпотом попросил прощения всем своим видом показывая, что есть очень важное дело. За спиной у него жался другой такой же. Причём тот самый, кого уже Василий заприметил на улице, при обсуждении вывески.
«Вот и представилась возможность узнать кто это такой». — подумал он.
Кстати этому юноше, как ни к кому другому, в этот самый момент подходила присказка «юноша бледный со взором горящим». Видно было что человек он очень увлекающийся.
— Мы слышали, что вы организуете экспедицию. Археологическую в район Уральских гор. — представившись Савельевым Борисом Игнатьевичем начал студент осторожно. Было видно, что он побаивается того, к кому обращается. То ли побаивается Василия как человека, то ли боится, что просьба, с которой он подошёл (а по его виду было видно, что сейчас будет что-то просить) может быть отвергнута.
— Да это так. — дружелюбно посмотрев на робеющих студентов ответил Василий. — Кстати, вы уже вступили в «Наследие»?
— Да, господин Васса. Вступили. Оба.
— И вы хотели бы поучаствовать в этой эпохальной экспедиции?
— Да… Если такое возможно… — замялся студент.
— Вы — из горного института. — как утверждение сказал Василий.
Оба кивнули.
— Кстати, представьте мне вашего друга! — спохватился Василий. Всё хотел узнать, кого же этот юноша ему напоминает, а тут за болтовнёй всё забыл.
— Глеб… Глеб Иванович Бокий. — слегка заикаясь представил того Борис.
Василий еле сдержал на лице светскую улыбку, чтобы не выдать рвущиеся наружу эмоции.
Впрочем, посмотрев в сторону брата и хищно улыбнувшись он ответил.
— Будет вам место в экспедиции. После окончания нашего мероприятия, подойдите оба.
Когда Бокий с товарищем ушли, Григорий накинулся на Василия.
— Вот скажи-ка брат: Нахрена нам эти долбокретины в экспедиции?
— А ты знаешь кто такой этот Бокий? — вопросом на вопрос ответил Василий.
— Знаю! В тридцатые занимался всякой шизой…
— Ты тоже занимался — Рен-ТВ смотрел. — Подколол его брат.
— Так я в это всё не верил! Я его смотрел как фантастические кина смотрят. А этот верил! Да ещё отличался редкостным идиотизмом в поведении. За что и расстреляли его в итоге. Если Бокия допустить до экспедиции «Наследия Предков», его идиотизм и шиза вообще все рекорды побьют!
— Я вижу, что ты таки изучил историю. — ехидно заметил Василий.
— Пришлось… — набычившись буркнул Григорий.
— Но ты забыл одну немаловажную деталь… — как ни в чём ни бывало заметил Василий. — в 1900 году он вступил в партию большевиков.
Григорий пристально посмотрел на Василия. Было видно, что в нём борются старые представления и вновь полученный опыт. Наконец не без некоторой неприязни он спросил.
— Ты хочешь установить с ними связь?
— А почему бы и нет?
— Повлиять на них? Ведь они все там отмороженные!
— Да. Отмороженные. — не моргнув и глазом ответил Василий. — Но вместе с тем, как показывает история, они оказались наиболее адекватной политической силой в кризисе.
— Всё-таки хочешь устроить революцию. — Ещё более мрачным голосом заявил Григорий.
— Нет. Не хочу. Но она будет.
— С чего взял?
— Блин! Ты с людьми разговариваешь? Не с богатенькими? — Вспылил Василий.
Григорий нахмурился ещё больше и сморщился как от зубной боли.
— Ты сам видел, что какие бы меры не предпринимало правительство, всё ставится им в вину. И то, что здравое делается, и идиотизм — всё без разбору! Ни царю, ни правительству никто не доверяет. А держат за козлов.
— Но ведь ты сам согласился с тем, что надо попробовать провести всю модернизацию без революций.
— Я говорил только об эволюционном пути. Но если он вдруг не пройдёт…
— Хочешь подстелить соломки…
— Да. Во всех боковых смыслах. И в том, что полезно быть при них, если они придут к власти, и иметь возможность влиять на них, и иметь под боком боевиков. Да и вообще…
— Короче, если я понял правильно — усмехнулся Григорий, — ты решил залезть в мою епархию.
— Почти. — Также усмехнувшись сказал Василий. — Честно говорю: я посмотрел на настроения людей, особенно молодёжи, и у меня сомнения, что эволюционный путь вообще возможен.
— Так когда ставим этому придурку задание на установление связи с подпольем?
— Думаю, что время пока терпит. Осенью.
Григорий вздохнул. То ли от облегчения, то ли вообще…
— Ладно. Уговорил.
— Но всё-таки, — вдруг задорно добавил он, — надо бы его попользовать как проводника шизы в массы!
Однако, и без того шизы в народе было более чем предостаточно.
Вероятно кто-то из новоиспечённых членов клуба «Наследие предков», поделился своими впечатлениями с газетчиками. Поделился тем, как Василий расписывал самолёт с треугольными крыльями. То ли сам слушатель услышал то, что хотел услышать, то ли газетчики додумали за него, но так или иначе… Новость разнесли не только по Питеру.
Скоро вышли газеты с аршинными заголовками: «Самолёт летающий быстрее звука — реальность!» с подзаголовком «Братья Эсторские заявляют, что сделают такой самолёт в самом ближайшем будущем».
И текст из которого явствовало что скоро будет сделан пепелац, «летающий со скоростью в 2000 миль в час».
В Европе эта новость произвела фурор. В западных перепечатках с питерских газет, она выглядела ещё более фантастической, так как наслоилась на другие пересказы с третьих лиц — уже с описания звездолёта.
В итоге выходил такой коллаж из домыслов, что любой психиатр бы сказал по поводу его автора: «Наш клиент!». Причём безапелляционно.
Чуть-чуть выждав, чтобы «новость» слегка побултыхалась в мозгах обалдевшей западной общественности, выступил Григорий. С разоблачением. Но с таким, которое ставило ещё больше вопросов.
«Ну, вы понимаете, что развитие техники не стоит на месте. Но заявлять, что мы вот завтра, или скоро создадим такой самолёт — это безответственно. На настоящий момент, мы знаем, что полёт аппарата тяжелее воздуха реальность. И также реально создавать большие летательные аппараты.
Но, чтобы преодолеть скорость звука нужны совершенно иные технологии. И, в первую очередь, совершенно иные двигатели, нежели винтовые двигатели внутреннего сгорания. Так что может быть, в не близком будущем, что-то такое, с ракетным двигателем и будет создано».
У Василия было веселее.
Не стоило ожидать, что даже после демонстрации «невозможного» прибора, физики резко уверуют в новые факты и примут новые подходы.
Буза продолжалась. Появлялись новые аргументы и «аргументы». Но чего нельзя было отрицать, так это великого шума и ругани в стане физиков.
Большинство никак не желающее отказаться от прежних представлений нападало на мизерное меньшинство собравшееся вокруг Василия. И нападки были далеко не всегда безобидными.
В чём только не обвиняли «группу нового подхода», «квантовиков» и т. д. уже совершенно ругательные названия. От простой безграмотности, до… богохульства. И всему виной была фраза кинутая в запале одним из диспутантов: «бог в кости не играет!». Сказанное же в ответ Василием, было «благополучно забыто».
Пришлось физикам напоминать эту «лирику». Дабы эти нападки не перешли ту грань, когда в игру вступает уже Инквизиция. Тем более, что церковная Инквизиция и так была «славна» казнями «еретиков». И в конце 19-го века, и в начале 20-го. В начале 21-го это стыдливо «забыли».