– Да, но почему? Ведь я не изменился. Я ее не обманывал. Я до конца оставался тем же, за кого она вышла замуж.
– Может, поэтому. Может, она хотела, чтобы ты изменился. Вырос. Попробовал новое. Расширил свой горизонт.
– Моим горизонтом была она. А я вроде как должен был быть ее горизонтом.
– Ты требуешь слишком многого.
– Нет, она вместо этого нашла себе другой горизонт, а я уже не узнаю, кто это был. (Три пива. Каждый раз. Как часы. Пьяный, плаксивый и жалкий.) Если б я знал, кто этот горизонт, может, понял бы, в чем я плох в смысле горизонта. Допустим, я сейчас с кем-то познакомлюсь. Как мне не повторить эту ошибку, не потерять и новую женщину?
– Может, причина в том, чего ты не делал.
– Например?
– Ты не у того спрашиваешь.
– Та, у кого надо спрашивать, умерла.
– Значит, спроси у Кэрис.
– Ей-то откуда знать?
Джером пожал плечами:
– Она женщина.
– Шеф? – в этот же миг донесся из рации пугающе близкий голос Кэрис. Реймеру даже почудилось, будто она подслушивала их разговор и наконец решила вставить свои два цента. – Вы дома? Если да, выходите.
– Я через дорогу.
Мгновение озадаченного молчания, и затем:
– Через дорогу от “Моррисон-армз” только таверна Герта.
– Мы именно там.
– Мы?
– Мы с Джеромом.
– Мой брат в таверне у Герта? С быдлом, подонками и бомжами? У этого Герта?
– Ну и язык у этой шалавы, – проворчал Герт, снова прятавшийся за программой скачек.
– Почему я должен был выйти из дома?
– Там кобра.
– Кобра? Как… в Индии?
– Именно.
– Что делает кобра на севере штата Нью-Йорк?
– По всей видимости, один из ваших соседей торгует экзотическими рептилиями.
– Кто?
– Пока что мне неизвестно имя этого джентльмена.
– Но торговать ядовитыми змеями – это…
– Незаконно, да.
Вообще-то Реймер хотел сказать “идиотизм”.
– Похоже, одну из клеток опрокинули в темноте, и змея выползла на свободу. Погналась за этим бедолагой по коридору и выбралась на улицу.
– Хорошо, – произнес Реймер.
– Мне нужно воспользоваться удобствами. – Джером слез с табурета.
Реймер проводил его взглядом, озадаченный тем, что Джером ушел вот так вдруг.
– Ладно, – сказал он в рацию, – сделайте вот что. Свяжитесь со службой отлова…
– Уже. Они едут.
– Я тоже иду.
– Может, я оставлю в участке Миллера и присоединюсь к вам?
– Нет, – возразил Реймер. – Вы нужны мне в участке.
– Шеф, – произнесла Кэрис, – я вам говорила, что у меня на заднице татуировка?
– Нет, Кэрис. Такое я бы запомнил.
– Бабочка. Крошечная такая. И если вы и впредь не выпустите меня из-за коммутатора, к тому времени, как мне стукнет сорок, эта бабочка мутирует в птеродактиля.
И была такова: рация замолчала. Направляясь к двери, Реймер дал себе слово, что не будет думать о бабочке на заднице Кэрис. Не станет.
– Веселая девка, – сказал Герт, опустив газету. – Я тут вспомнил, почему проголосовал за вас.
– И?
– Вы казались вроде как… – он явно подбирал нужное слово, – нормальным.
Реймер кивнул:
– Нормальным?
– Да, вроде как, – повторил Герт, пожимая плечами. – В полиции это редкость. По моему опыту.
Реймер вышел за дверь, и вонь, жара, яркое солнце словно огрели его по башке. Он остановился, дожидаясь, когда глаза привыкнут к свету. Пошатнулся, но поймал равновесие. На другой стороне дороги перед домом стояла толпа, в основном знакомые Реймеру обитатели “Моррисон-армз”. Это мои соседи, подумал Реймер, и надо признать (хоть и не хочется быть нелюбезным), что в целом они люди малосимпатичные. Некоторых Реймер помнил с начальной школы, и уже тогда они выглядели не лучшим образом. Удивительно, если вдуматься, до какой степени жизненный путь человека определяется уже к третьему классу. Его внимание привлек мужчина в шейном ортезе, согнутая правая рука покоилась в перевязи, – он тоже показался Реймеру знакомым. Их взгляды встретились, и мужчина тотчас же отвернулся, но по этой вороватой манере Реймер узнал Роя Пурди, которого всего несколько часов назад гидравлическим инструментом вырезали из расплющенной машины. Неужели ему уже оказали помощь и выписали из больницы?
Реймер хотел было перейти дорогу, как вдруг услышал, что позади него открылась дверь.
– Пожалуй, вернусь-ка я в Шуйлер, – сказал Джером, явно стараясь держаться невозмутимо, но получилось фальшиво. И выглядел он неважно, хотя выпил только один стакан.
– Джером, – Реймера вдруг осенило, – ты что, боишься змей?
– Я? – спросил Джером и, помолчав, продолжил: – Не-а.
– Судя по твоему виду…
– Некоторых змей – разумеется, – неохотно сознался Джером. – То есть…
– Что?
– Послушай, – продолжал Джером, явно раздраженный необходимостью объясняться, – змея не должна делать три вещи. Она не должна плавать. Не должна лазить по деревьям. И, черт ее подери, не должна стоять, как двуногие.
И, высказав это, Джером вздохнул, довольный, что облегчил душу.
– По-моему, кобры умеют только одно из этого списка, – заметил Реймер.
– И одного достаточно, – ответил Джером, пряча глаза. – Ну давай, смейся, – добавил он. – Мне все равно.
– Я не смеюсь, – возразил Реймер. – Я просто… не знаю… наверное, я удивлен. Я всегда полагал, что ты…
– Смелый? Брат, я за тебя хоть под пули, но змей я на дух не выношу. Извини.
– Шеф? – чирикнула его сестра на Реймеровом бедре.
– Что еще, Кэрис? Я тут вроде как занят.
– Джером еще с вами?
Джером покачал головой.
– Нет, уехал в Шуйлер. А что?
– Просто хотела сказать, чтобы вы на него не рассчитывали. Этот парень до смерти боится даже садовых ужей.
“Неправда”, – одними губами произнес Джером. Неубедительно, учитывая, как поспешно он врубил заднюю.
– Я понял, Кэрис.
По правде сказать, Реймер и сам змей не любил. Хорошо еще, что накачался пивом, вкупе с нежданным, но таким приятным испугом Джерома это придало ему храбрости вновь повернуться к “Моррисон-армз” и направиться через дорогу, но тут с диким гудком и визгом шин фургон службы отлова округа Шуйлер затормозил в считаных дюймах от Реймера, тот аж привстал на цыпочки.
Водителю было лет двадцать пять, он выглянул из фургона, и Реймеру показалось, что они знакомы.
– Чуть не сбил, – сказал водитель. – Я Джастин. Мы с вами встречались в прошлом году.
Опасность миновала, но Реймер с бешено бьющимся сердцем все равно вернулся на тротуар.
– Я не ослышался? – скептически уточнил Джастин. – Там действительно кобра?
– Насколько я понял, да.
Молодой человек задумчиво кивнул.
– А я не захватил своего мангуста.
Реймер последовал за фургоном; Джастин припарковался поодаль от толпы, выскочил из машины и достал из кузова длинный шест с проволочной петлей на конце. Длина шеста по какой-то причине усугубила и без того дурные предчувствия Реймера. Он уже пожалел, что не успел выпить четвертый стакан.
– Насколько эти твари опасны?
– Будьте любезны, – равнодушно ответил Джастин, надевая плотные брезентовые штаны, похожие на болотные сапоги, – спросите у этих людей, где в последний раз видели змею.
Но сделать этого Реймер не успел: раздался крик, какой он прежде слышал только в кинотеатрах, такой пронзительный, что Реймер не понял, женский или мужской. И самое странное, что донесся он не из “Моррисон-армз”, где предположительно обреталась змея, а откуда-то со стороны таверны Герта. Реймер застыл; крик превратился в леденящий душу вой, и Реймер рванул обратно через дорогу, снова под рев гудков и визг шин. Краем глаза он заметил, как мистер Хайнс с флажком в руке пытается подняться на ноги, опрокинув в процессе шезлонг. И что это мелькнуло на опухшем, усеянном синяками лице Роя Пурди? Ухмылка? Но размышлять о таких неуместных мелочах было некогда. Потому что Реймер вдруг понял, кто кричал.
Джерома он нашел на парковке – тот стоял на коленях, раскрыв рот, таращился в пустоту и ни на что не реагировал. Реймер присел на корточки рядом с ним.
– Куда она тебя укусила? – спросил он.
Потому что, пока Реймер бежал до парковки, в голове его сложился сюжет. Кобра, напуганная шумом толпы, каким-то образом переползла через загруженную двухполосную дорогу – возможно, в поисках укрытия. А Джером, наверное, не закрыл окно в “мустанге”, или, может быть, кобра заползла под машину и…
– Укусила? – переспросил Джером, по-прежнему таращась в пустоту, но потом все же перевел взгляд на Реймера. – Это ты меня укусил.
Реймер списал этот странный ответ на действие змеиного яда и сказал:
– Не бойся. Она уже уползла.
И правда, змеи нигде не было видно. Как и ее укуса ни на лице, ни на шее, ни на руках Джерома. Боже мой, неужели змея пробралась к нему в штанину? Не может такого быть. Вряд ли Джером так спокойно стоял бы на коленях, если бы в его брюках елозила кобра. Если, конечно, от яда его тотчас не парализовало.
– Джером, – позвал Реймер, – посмотри на меня. Куда она тебя укусила?
– “Мустанг”, – ответил Джером, указывая на машину.
– Змея там? – уточнил Реймер, довольный, что его первоначальная гипотеза подтвердилась. Может, он и на самом деле не такой уж плохой коп. Просто ему нужно доверять своему чутью.
Правда, Джером взирал на него так, будто Реймер пациент с Аспергером, вставивший в обычный разговор нечто совсем неуместное. Точно змея не имеет к случившемуся ни малейшего отношения.
– Там, – ответил Джером; на лице его застыла гримаса отвращения и, если Реймер не ошибся, дикой ярости. Он посмотрел, куда указывал Джером, терпеливо дожидаясь, что змея наконец покажется. Почему он ее не видит? Машина стояла, как они ее и оставили, наискось через два парковочных места. Вот только теперь, наконец разглядел Реймер, вдоль всего ярко-красного ее борта серебрилась глубокая царапина.
Реймер выпрямился и, чтобы лучше рассмотреть, приблизился к машине, но с опаской, памятуя о кобре. С другого бока была точно такая же царапина, матерчатый верх порезали. Реймер наклонился, заглянул в салон, и в нос ему ударил резкий запах мочи. Из располосованных кожаных сидений торчал поролон.