– Рут сильная, таких еще поискать, – сказал Салли. – Она обязательно выживет.
– Знаю, но он выбил ей половину зубов. Господи, Салли, он сломал ей нос, в челюсти трещина…
Джейни расплакалась. Салли обнял ее и не отпускал, пока она не успокоилась, Джейни не сопротивлялась. Чуть погодя Салли взглянул на дверь, ожидая, что сейчас войдет Зак. Салли обнимал Джейни совершенно невинно, но вдруг ее отец подумает иначе? Салли вспомнил слова Карла: как бы погано ни было, жизнь идет своим чередом. Карл явно имел в виду “Как бы мы всё ни испоганили”, потому что без причины ничего погано не бывает, надо смотреть правде в глаза. Салли чувствовал тяжесть в груди, но отчего именно – от грусти ли, страха, злости – не знал.
– Я все думаю о том, что сказала ей вчера. – Джейни отстранилась от Салли. – О том, что это мне все время ломают челюсть. И что теперь типа ее очередь. Так и случилось.
– Да, но ты здесь ни при чем, – ответил Салли. – Не ты же ее избила.
– Не я, – взгляд Джейни потемнел, – но я переспала с человеком, который ее избил. А потом просто смотрела. Просила его перестать, но ничего не сделала. Я допустила, чтобы ее избили из-за меня.
– Она сама так решила. Думаешь, почему она за тебя заступилась?
– Я найду эту сволочь и убью его. Клянусь богом.
– Нет, ты думай о дочери. А Роя предоставь мне.
– Вы даже не знаете, где он.
– Я найду его. – Салли покосился на Тину в надежде, что та еще не опомнилась и не слушает их разговор. – Твой отец не в курсе случившегося?
– Его не было дома, я оставила ему сообщение на автоответчике. Отец, скорее всего, в сарае.
– Я заеду к нему.
– Правда?
– Вот прямо сейчас и заеду.
Салли направился к двери, и Джейни сказала ему вслед:
– Когда вы найдете Роя…
– Да?
Джейни приблизилась и прошептала ему на ухо:
– Избейте его. Да так, чтобы на нем живого места не осталось. Обещаете?
Зак, должно быть, услышал, как Салли подъехал к дому, поскольку, когда пикап остановился, Зак уже стоял в дверях сарая и вытирал руки тряпкой. Зак – брюхо свисает над ремнем, вихор торчком – был в засаленных джинсах и заношенной клетчатой рубахе. Салли часто думал о том, что если бы слова “олух” не существовало, его непременно следовало бы придумать для описания Зака. Из машины Салли не вылез, и Зак, встревожившись, подошел к нему:
– Что с тобой?
Салли поднял руку, Зак терпеливо ждал, пока он отдышится.
– Всё, – произнес Салли, израсходовав на одно это слово весь воздух из легких.
Тяжесть в груди, беспокоившая его в больнице, усилилась. Сердце то сдавливало, то отпускало, было трудно дышать. Когда Салли подъезжал к дому, его так прихватило, что он еле нажал на тормоз, но сейчас вроде прошло.
– Дай посидеть немножко.
– Сиди хоть весь день, – добродушно, как и всегда, ответил Зак – тот самый Зак, которого Салли так долго обманывал.
Последние пару недель Салли не показывался Заку на глаза: вдруг тому понадобится напарник – например, погрузить в кузов пикапа стоявший в сарае диван-кровать или сделать еще что-нибудь такое, что Салли в теперешнем его состоянии не по силам.
– Мне никуда не надо.
– Вообще-то надо, – задыхаясь, сообщил ему Салли и чуть погодя выдавил: – Рут.
Зак наклонил голову набок:
– Что с ней?
Салли вновь поднял руку, дожидаясь, пока его отпустит.
– Она в реанимации.
Зак принял это известие с таким недоверием, будто подозревал, что Салли его разыгрывает.
– Точно?
– Состояние очень тяжелое. Рой ее избил.
– Рут. – Зак почесал подбородок. – Не Джейни.
– Джейни с ней. И Тина.
– Они не пострадали?
– Джейни – нет.
– Тина впала в прострацию?
Салли кивнул.
– Обычно мне удается вывести ее из транса. – Зак не то чтобы хвастался, но явно гордился этой своей способностью.
– Значит, ты им поможешь, – сказал Салли, потому что как еще заставить этого олуха поторопиться?
– Говоришь, Рой сильно ее избил?
– Да, – ответил Салли, – сильно.
– Она умрет? Потому что…
– Не знаю. Но будь готов ко всему. Ты ее не узнаешь. Она вся…
Салли не мог подобрать слов, чтобы описать, как выглядит Рут, да и не знал, каким образом Зак сумел бы приготовиться ко всему.
Зак таращился на сарай. Наблюдая за тем, как муж Рут осмысляет услышанное, Салли наконец осознал, чем он так ее раздражает, – ей, такой сообразительной, вечно приходится ждать, пока до мужа дойдет. Другой бы уже гнал в больницу, пролетая без остановки знаки “Стоп” и сигналя едущим впереди, чтобы подвинулись и пропустили. Будь все люди такие, как Зак, не было бы необходимости в знаках “Стоп”, ограничениях скорости и, пожалуй, в законах любого рода.
– Мы с ней… – начал Зак, но примолк, и на глаза его вдруг навернулись слезы. – Видишь, вон там?
До этого Салли не видел, он думал лишь о том, что ему предстояло сообщить Заку, и потому не заметил на коньке сарая полоску металла длиной добрых семь или восемь футов, стоявшую на крыше, как флюгер, разве что без горизонтальных планок. У основания, там, куда ударила молния, чернела большая подпалина, то есть им повезло. Салли слыхал о том, что дворовые постройки, не заземленные как следует, взрываются, когда в них попадает молния. Правда, в основном сараи с соломой, и все же.
– Этой ночью мы с ней такое видели… – В голосе Зака слышалось изумление. – Даже не верится. Огромную шаровую молнию. Правда, расплывчатую, как матовая лампочка, но очень яркую. Она опустилась на самый гребень крыши, балансировала, того и гляди упадет. Как во сне: вроде и чушь какая-то, однако же вот она. К нам будто явилось нечто и что-то хотело сказать.
Салли не глядя смекнул, что крышу сарая видно только из комнаты Зака. И наблюдать светящийся шар Зак и Рут могли, только если стояли у одного окна. Комната Рут была в другом конце дома. Салли вспомнил, что Рут вчера говорила: дескать, Зак в последнее время ведет себя как-то странно, будто впервые за много лет заметил ее. Какое именно чудо Зак силится описать – необычный светящийся шар на крыше сарая или то, что они с женой наблюдали его среди ночи из окна его комнаты, хотя Рут уверяла Салли, будто туда не заглядывает?
– Как думаешь, может, оно предупреждало нас о том, что случится? Что Рой…
– Я думаю, тебе нужно ехать в больницу.
Зак проглотил комок.
– А если я опоздаю?
– Вряд ли.
– Ну ладно, – наконец согласился Зак, похлопал себя по карманам, ища ключи, покачал головой и направился к дому.
Салли вдруг осенило.
– Рой к вам сегодня не заезжал? – спросил он.
Зак остановился, задумался.
– Нет, я не видел его с тех пор, как…
– Неважно, – перебил Салли и повернул ключ в замке зажигания.
– Я слышал, он вроде живет в “Моррисон-армз” у какой-то Коры.
– Я тоже об этом слышал.
Зак снова остановился. Невероятно.
– Ты бы мог так с ней поступить? Как Рой?
– Нет, конечно.
– И я нет, – сказал Зак, но у него на уме явно было что-то еще, и Салли не трогался с места. – Я всегда знал про вас с ней, – наконец произнес Зак.
– Я догадался. – Салли снова сдавило сердце.
– Можно я тебе кое-что покажу?
– Да, но…
Зак достал из заднего кармана джинсов сберкнижку и протянул Салли. С такой гордостью, будто показывал фотографию внуков.
– Уже триста. – Он указал на итоговую сумму. Триста с лишним тысяч долларов.
– Рут знает?
Зак покачал головой, гордость сменилась стыдом.
– Это же куча денег. Откуда они у тебя? (Правда, это не его дело…)
– Покупал за пятьдесят центов, продавал за доллар.
– Принцип я понимаю, – сказал Салли. – Но тогда тебе пришлось бы проделать это полмиллиона раз.
– Значит, я это проделал.
– Так почему не сказал ей?
Зак покачал головой.
– Наверное, мне все время хотелось, чтобы цифра была побольше. Рут же всегда считала, что моя работа ничего не приносит. Она и работой-то ее не считала. Она считала, что я вообще не работаю, уж точно не так, как она, она-то столько лет вкалывала официанткой, теперь вот “У Хэтти”. Ну и мне, наверное, хотелось ей доказать, что я тоже работаю. И чем большую цифру я мог бы ей показать…
– Ну…
– Но дело, конечно, не в этом, – продолжал Зак. – На самом деле я не говорил ей, потому что обещал ма.
– Не понимаю.
– Рут была права. Теперь я это вижу. Ма все время пыталась вбить между нами клин.
– И что ты ей обещал?
– Что не скажу Рут про деньги, пока она не скажет мне про вас с ней. И теперь получается, что я затянул. Если она умрет, я уже никогда ничего ей не скажу.
– Так езжай к ней, – сказал Салли. – Скорее.
Зак глубоко вздохнул:
– Ладно.
Он повернулся, направился к дому, и Салли крикнул ему вслед:
– Ты ведь знаешь, что все уже кончено, да?
– Точно?
Салли кивнул.
– Ты не против, чтобы мы остались друзьями?
– Не против, – ответил Зак. – Что тут такого. Но снова лучше не начинайте.
– Не начнем, – пообещал Салли. – Всё давно в прошлом. И я жалею, что оно вообще было.
И это единственное, что не изменилось, подумал Салли, когда Зак скрылся в доме. Худшим в их романе всегда была ложь – как слова, так и недомолвки. И по-прежнему оставалась. Салли ничуть не жалел о том, что когда-то любил Рут. Что любит ее до сих пор. Не жалел ни капли.
Салли подъехал к “Моррисон-армз” и припарковался возле фургона службы отлова. Все три входа в здание по-прежнему перегораживала желтая лента. Салли полез под сиденье, нащупал там монтировку – ее тяжесть придавала ему уверенности – и положил ее на пассажирское кресло, чтобы была под рукой. На парковке толпился народ – десяток-другой обитателей “Моррисон-армз” дожидались разрешения вернуться домой, – но Роя Пурди, что неудивительно, среди них не оказалось. Как не оказалось и наполовину желтой, наполовину фиолетовой машины его подружки. Салли не раз видел в городе этот драндулет, за рулем которого сидела болезненно толстая деваха лет тридцати пяти, прикрывавшая жидкие волосы бейсболкой “Метс”. Салли почему-то был уверен, что видел и деваху, и машину сегодня утром, но где? На больничной парковке? В